Все-таки я попал на собеседование, доперло до меня. Конечно, этот Грег гораздо симпатичнее, чем папин Петрович. Но...
Это была не просто приятная болтовня. Меня изучают.
Оценивают мою пригодность... к чему?!
Я вздохнул и спросил:
- Меня, допустим, мог бы научить?
Ники захлопала в ладоши:
- Ай да Лешка! Быстро сечет тему!
- Ничего он не сечет, сама не видишь, что ли? - лениво заметил Валенок. - Влезает вслепую зверю в пасть - пардон, Грег.
Тот даже не обернулся на его слова.
- Теоретически мог бы, - сказал он, смерив меня взглядом. - Правда, ты не кажешься мне особенно перспективным. Но ребята оба почему-то высказались за тебя, а это даже важнее, чем твой, прямо скажем, скудный потенциал...
Я обиделся. Видите ли, я не перспективный, надо же! Мне сразу захотелось доказать, что я еще какой способный - знать бы только, к чему? Но я решил подождать с расспросами. Он еще не ответил на вопрос.
- Да, сейчас я могу взять тебя в ученики, - задумчиво сказал Грег, почему-то выделив слово "сейчас". - Ну и чему ты хочешь, чтобы я тебя учил?
По моей спине побежали мурашки. Во что я влезаю? Зачем?!
Ситуация была дурацкая. Я ничего про них не знал - кроме того, что они не такие, как все.
Что они появляются из воздуха, выходят сухими из воды и видят Млечный путь невооруженным глазом (если, конечно, не врут).
И вполне может быть, что они вообще не люди.
И что они готовы на каких-то условиях принять меня к себе, потому что я им вроде бы подхожу.
Мне как ребенку, хотелось крикнуть: "Покажите мне Ту Сторону и научите колдовать!" Но я сдержался, и развязно сказал:
- Я хочу стать таким, как вы.
Грег пристально посмотрел на меня.
- Смелое заявление!
- Я же говорила! - воскликнула Ники. - Он все понимает!
- Ничего он не понимает, разве не видно? - встрял Валенок.
- Понимаю - упрямо сказал я. - Я хочу изменить свою жизнь. Как ты там сказал? Превращение. Я хочу превратиться.
Ники беззвучно поаплодировала. Грег утомленно закатил глаза.
- Ну за что мне это? Столько лет жил спокойно, и тут за полгода сначала Ники, а теперь еще и ты! Почему вы все на меня валитесь, а?
- Потому что ты лучший, - ответила Ники преданно.
Я ожидал от Валенка ехидного комментария, но он, кажется, был на этот раз солидарен с девушкой.
- Что ж, я помогу тебе подготовиться, - сказал Грег. - Расскажу все, что знаю. Подскажу способ. А превращаться будешь сам. В это я не имею права вмешиваться, - и словно прочитав мои мысли относительно секты, Грег добавил: - Ничто на свете я так не уважаю, как свободную волю. Кстати, сколько тебе лет?
Я ответил.
- Подходящий возраст. Ты не женат?
- Нет, - удивленно ответил я.
Грег кивнул, как будто и ожидал это услышать.
- А был?
- Нет.
- Вот это хуже. Опыт семейной жизни не помешал бы. Чтобы потом ни о чем не жалеть.
Все трое мерзко захихикали.
- Я что, в монахи ухожу?
- Нет. Просто это кое-что говорит о внутренней зрелости. Ладно, проехали.
Я опять обиделся.
- А сам-то?
Ники тут же уставилась на Грега с жадным любопытством. Похоже, я невольно подыграл ей. Впрочем, Грег и не подумал мне ответить. Но я заметил, что в глазах у него промелькнуло что-то очень холодное. Неадекватное такому простому и безобидному вопросу. Похоже, я случайно наступил на больную мозоль. Впрочем, это было мимолетное впечатление, которое мгновенно перечеркнули следующие его слова:
- Будь морально готов к тому, что семьи у тебя никогда не будет. Но это так, мелочи по сравнению с прочим.
Да, этот тип явно умел вогнать человека в ступор. Пока я молчал, переваривая его слова, Валенок вкрадчиво сказал:
- Леха, да забей. Зачем тебе это все?
- Отвали, - буркнул я. - Я уже решил.
Все это время Грег смотрел на меня неподвижным взглядом. В синем сумраке его глаза казались двумя темными ямами на бледном лице. Вокруг нас возникло какое-то странное напряжение - мне даже стало на миг трудно дышать.
- Я не обещаю, что в твоей жизни будет что-то замечательное, - заговорил он неспешно. -
Даже не могу гарантировать, что все перемены будут к лучшему. И что ты мне потом скажешь спасибо. Не могу сказать, какой будет результат и чего тебе ждать...
- Почему?- не выдержал я.
- Потому что не хочу тебя программировать. Ты должен идти вперед сам, и то, что ты получишь - будет только твое. Но одно я обещаю точно - после превращения ты изменишься, причем очень сильно. Может быть, полностью.
- Это именно то, чего я хочу, - бодро ответил я. - Моя нынешняя личность мне не нравится. Я хочу расти над собой!
- Прекрасно. Чем ты готов ради этого пожертвовать?
У меня по спине поползли мурашки. Этот же вопрос он задавал Ники.
Впервые промелькнула мысль - интересно, а как ответила она?
Я же ответил, даже не думая:
- У меня ничего нет.
- Неправильный ответ, - хладнокровно сказал Грег. - И он тебе может очень больно аукнуться.
- Вот-вот. Как минимум, у тебя есть ты сам, - заметил Валенок.
- Минимум?! - пролепетал я, глядя на Грега.
Но тот больше ничего не сказал, позволяя трактовать свои слова как угодно.
На этой оптимистичной ноте официальная часть переговоров закончилась.
Мы встали и ударили по рукам.
Так это и случилось. Придя чисто из любопытства - я напросился в ученики, ничего не зная о том, чему учиться, зачем, и вообще кто такой Грег. Догадываясь только, что это тайна и волшебство, которые коснулись меня самым краем.
И что я готов доверится Грегу, сам не зная почему.
Мне казалось, будто я ухватил кончик нити - куда она меня заведет? Но если я ее упущу - больше ничего необыкновенного в моей жизни уже не случится.
Валенок и Ники тоже встали. Видимо, пора было уходить.
- Подписываться кровью не обязательно? - плоско пошутил я, ежась на холодном ветру.
- Что, очкуешь? - осклабился Валенок.
- Прежде чем мы приступим к подготовке, - заговорил Грег, спрыгивая с края бетонной плиты, - я должен узнать, на что ты годен. Поэтому тебе придется пройти ряд испытаний.
- Испытаний? - растерянно повторил я. - А, ну да, само собой. Что же это за тайное братство без испытаний-то? Это же не кружок резьбы по дереву!
Ники фыркнула за моей спиной. Грег как ни в чем не бывало продолжал:
- Это может быть неприятно. Страшно. Больно и обидно. Я даже не исключаю небольшой вероятности, что ты умрешь. А если ты струсишь и решишь слиться, не доведя дела до конца, то почти наверняка попадешь в дурдом.
Не могу сказать, что меня это очень вдохновило, но отступать было поздно.
- Риск - дело благородное, - залихватски ответил я. - Что ж, приступим!
Глава... Заметки отшельника.
Грег позвонил на следующий день (накануне мы обменялись телефонами со всей компанией), и не тратя время, спросил:
- Леха, у тебя есть дача?
Я растерялся. Всю ночь я морально готовился ко всяческим мучениям физическим и моральным, и к утру самонадеянно считал, что готов ко всему. Но дача?
- А что?
- Для начала тебе надо бы уехать из города.
- Уволиться?
Мне это не понравилось. Я вовсе не собирался уходить с работы, по крайней мере, сейчас. А жить на какие шиши? Но возражать я не стал. Только вчера сам же заявлял, что готов на все - и сразу в отказ?
Впрочем, Грег развеял мои опасения.
- Зачем сразу увольняться? Возьми отпуск за свой счет. Так что там с дачей?
- Дача есть, - ответил я, обрадованный его словами. - Правда, это одно название, а не дача. Шесть соток и домик типа скворечник в Зеленкино.
- Зеленкино? Это где?
- Это такое здоровенное садоводство километров пятьдесят от города, на Ладоге, а там еще от поезда тащиться пешком километра два. Дыра еще та - даже родители почти не ездят, а я вообще там уже лет пять не появлялся...
- Прекрасно, - прервал Грег мои излияния. - То, что надо. Бери отпуск на недельку и поезжай туда.
- А вы?
- Что мы?
- Разве со мной не поедете? - разочарованно спросил я.
- Нет.
Я подумал и уточнил:
- И не полетите?
Из трубки донеслось хмыканье.
Я представил себе Зеленкино. Тысячи участков, бедные типовые дачи, километры ледяных болот, тающий снег и грязь по колено. Людей там сейчас нет, только стаи бродячих псов, да бомжи возле станции. А если еще и единственный магазин не работает, то вообще кранты...
- Может, лучше через месяцок? - робко предложил я. - На майских, например? Когда посуше станет...
- Да он сибарит! - донеся до меня далекий голос Валенка, который, видимо, подслушивал у Грега за спиной. - Ты глянь, как он ценит комфорт для своего нежного тельца!
Интонации у Валенка при этих словах были прегнусные. А при словах "нежное тельце" послышалось нечто похожее на чавканье.
- Про тельце - это важно, это мы запомним, - ответил Грег в сторону, и голос в трубке снова стал громким. - Нет, Леха, извини - ты поедешь сейчас.
Несколько дней спустя, уладив дела на работе, я отправился в путь. Все оказалось именно так, как я и опасался. Я еще не приехал в Зеленкино, а уже был сыт дачей по горло.
Несколько часов трясся на дребезжащем автобусе с какими-то чумазыми селянами. Потом проехал свою остановку и оказался в "Зеленкино-2", которое было в пять раз больше, чем просто Зеленкино. Тащился обратно пешком вдоль шоссе, а машины радостно поливали меня грязью, уносясь мимо садоводств в дивные места, к берегам Ладоги, где кирпичные коттеджи живописно разбросаны среди сосновых лесов, где настоящая правильная жизнь, о которой мне всегда твердила Ленка. А вовсе не та, к которой меня собирался готовить Грег.
Зеленкино было в своем обычном забубенном виде. Всю зиму оно погружено в мрак и тишину. Весной оно встречает безлюдьем и непролазной грязью. Магазин, конечно, не работал. Хорошо, что я догадался прихватить с собой кое-какую еду - ее должно было хватить дней на пять. Никаких конкретных сроков испытания Грег не назвал, как и не сказал, в чем оно будет заключаться. Просто сказал, как заправский шпион: "С тобой свяжутся". Нет, неспроста он похож на фсбшника...
Кроме стаи собак, облаивавшей меня до самого дома, я не встретил в Зеленкино ничего живого. Я не приезжал сюда уже несколько лет, однако каким-то чудом нашел наш дом среди сотен ему подобных. Распахнув скрипучую калитку, я вошел на участок и остановился, озираясь.
На часах было около полудня. Выглянуло солнце, пригрело, и сразу повеяло апрелем. На солнечной стороне участка было сухо и тепло, вкусно пахло нагретой землей. Сквозь слой слежавшихся сухих листьев уже пробивалась наглая, ядовито- зеленая сныть и желтые головки мать-и-мачехи. В тени все еще лежал глубокий, пористый снег, покрытый потемневшей коркой подтаявшего наста. Над ним порхали бабочки-капустницы. В голых кронах берез посвистывали какие-то птички. По березовой коре рядом со мной полз червячок, мастерски маскируясь под сухую хвоинку.
"А тут не так уж плохо!" - решил я, вдыхая ароматы весны.
Домик моего детства снаружи смотрелся премило. Этакая избушка, усыпанная сухими листьями и увитая прошлогодним плющом - правда, слегка покосившаяся.
"Захудалый барон бросает свой замок и уходит в отшельники, - подумал я, оглядывая угодья. - Вот и мой скит. Бамбуковая, блин, хижина".
Надо сказать, меня иногда посещала шальная мысль все бросить и пожить в полном уединении. Я мысленно обсасывал ее и оставлял до лучших времен, и так уже несколько лет подряд. Тяга к отшельничеству не оказалась настолько сильной, чтобы я хоть раз собрался ее реализовать.
"Нет худа без добра, - думал я, направляясь к крыльцу. - Если бы не Грег, моя давняя мечта так бы и осталась мечтой..."
Но когда я открыл разбухшую дверь, энтузиазма поубавилось. Изнутри шибануло холодом и прелью, как из склепа. В доме оказалось гораздо холоднее, чем снаружи.
Комнаты и кухня были погружены в полумрак, все окна плотно занавешены. Все, что могло отсыреть, отсырело. По скатерти рассеялись черные точки плесени, в углах колыхалась паутина. В хлебнице лежало нечто неописуемое - видимо, забытый прошлой осенью батон. Электричества не было - в этом я и не сомневался. Зато в сенях нашелся заряженный газовый баллон. Отлично, без чая и горячей еды я не останусь.
Я скинул с плеча спортивную сумку на кухонный стол, усыпанный мышиным пометом.
Добро пожаловать домой!
Весь остаток дня я работал, как зэк на лесоповале: рубил дрова и топил, и снова рубил, и опять подкладывал поленья в прожорливую печку. Часам к восьми, когда начало смеркаться, в доме все еще было сыро, зато стало жарко, как в бане. Морщась от боли в стертых топорищем руках, я поставил на плиту чайник и вышел на крыльцо покурить.
Черт! Апрель закончился. Небо затягивала серая туча. Медленно, почти незаметно глазу ее выносило из-за неподвижных берез. Все вокруг - крыши, деревья, оттаявшая земля и оставшийся снег, - постепенно темнело, сливаясь с беспросветно-серым небом. Я ощутил на лице несколько холодных уколов грядущего дождя.
"По крайне мере, туча не снеговая!" - подбодрил я себя, затягиваясь сигаретой.
Дунул ветер, принес откуда-то запах гари. Затрепетали сухие былинки на огороде, плавно закачались голые ветви берез. Движение переливалось по огороду и его окрестностям, с ветки на ветку с травинки на травинку, то совсем замирая, то резко дергая сухой лист, как неровное дыхание. Стало еще темнее. В небе стремительно и низко, как брошенный камень, пронеслась птица. Ветер снова налетел и просыпал мне на голову сор с крыши, и еще пригоршню капель дождя. Резко похолодало.
"Ой блин, сейчас ливанет!" - подумал я, закрывая глаза и надеясь, что крыша не протекает.
С закрытыми глазами мир оказался полон звуков. Вдалеке, приглушенный влажным воздухом, мерный стук по ржавому железу. Звук, порождающий сразу массу домыслов - где-то на соседних линиях лязгнула калитка. Там же, где стучали по железу - в такт, - начала басом лаять собака. Фоном ко всему этому: далекий, монотонный гул шоссе. И волнообразно набегающий шум дождя...
Еще долго я стоял на крыльце и слушал дождь. Вокруг все шумело, плескало, булькало. По раскисшей земле бежали тысячи ручейков. Крупные капли срывались с голых березовых веток. Зеленкино захлебывалось теплым апрельским ливнем.
Я стоял, расслабившись, чувствуя приятную боль в уставших мышцах (намахался топором за день), и лениво думал о всякой всячине. Как хорошо, что завтра не надо идти на работу, что не надо никуда ехать или тащиться по грязи пешком. Снаружи темнеет и льет стеной, а в доме рдеют угли в печке, и закипает чайник. Сейчас я неспешно поужинаю бутербродами, а потом классно посплю под шум дождя...
В кармане тренькнул мобильник. Кто-то прислал мне смску.
"Сейчас глянем, кто там по мне соскучился", - проворковал я, доставая мобильник на свет. Но стоило мне прочитать смс, как от благодушия не остались и следа.
Послание было от Грега. В нем содержался лаконичный приказ.
- Что? - возмутился я, перечитав его раза три. - Всю ночь, до рассвета? В огороде? Без сна?! Дурацкие шуточки!
Я набрал номер Грега, чтобы перезвонить и уточнить, точно ли мне предназначено это послание, или он ошибся номером. Но Грег был вне зоны действия.
Я приуныл. Видимо, ошибки все-таки не было. Начались испытания.
- А что будет, если я усну? - спросил я в пространство.
Мобильник снова тренькнул. Новое смс состояло из одного слова:
"Ничего".
Я моргнул. Это что - глюк, удивительное совпадение или уличная магия?
- Интересно, - проговорил я вслух предельно иронически. - В каком смысле "ничего"? "Ничего страшного" или "ни коня, ни шашки"?
Но больше смсок не приходило. Видно, Грег решил, что высказался достаточно определенно.
- Подонок! - прошипел я, возвращаясь в дом. По крыше барабанил ливень. Мне предстояла веселая ночка.
В начале двенадцатого я решил, что дольше тянуть неприлично, зевнул и начал готовиться к первому испытанию. Взяв с собой все, что надо, я вышел из теплого, уютного, протопленного дома, и окунулся в холодную темноту. На улице не было ни огонька. В небе шумели невидимые березы. Передо мной чернела мокрая распаханная земля огорода. Дождь временно прекратился, в воздухе висела противная морось. В небе среди туч тускло поблескивали редкие звезды, вызывая мысли о вечности и смерти. Я вздохнул и побрел в огород.
Между грядками в бороздах еще лежал снег. От малейшего прикосновения он тут же смешивался с землей и превращался в ледяную грязевую кашу. Я прошлепал между грядок, выбирая место посуше. Наконец я угнездился на месте бывшего парника: положил там лист фанеры, накрыл парой старых пальто, натянул на себя всю одежду, какую только нашел в доме, и уселся по-турецки, радуясь, что меня никто не видит. Вокруг царила кромешная тьма, даже фонари в поселке не горели. Я бы не удивился, если бы вокруг на многие километры не оказалось ни единого человека.
"Ну и какой в этом всем смысл?" - подумал я раздраженно, ерзая на фанере.
Невольно представлялось, как Ники с Валенком наблюдают за мной из-за кустов, помирая от смеха. Чтобы им стало еще смешнее, я закурил.
И все-таки интересно, кто они такие? Я начал мысленно загибать пальцы, перечисляя, что мне про них известно. Невидимо перемещаются в пространстве, внезапно появляются и исчезают... Отводят глаза? Летают? Острые зрачки в минуты опасности или битвы... Телепатически влияют на сигнал мобильника... Маги? Оборотни? Неужели все-таки вампиры? (Валенок-то наверняка!)
Во что я ввязался? Какую роль мне готовят?
Время шло. Мне надоело гадать попусту. Я напомнил себе, что теперь я отшельник, и решил медитировать. Минут десять я глубоко дышал и пытался очистить сознание, а дождь тем временем просачивался мне за шиворот, медленно, но верно усиливаясь. Потом в воздухе замелькало что-то белое - это полетели хлопья мокрого снега. У меня затекли ноги, вдобавок начало подмораживать задницу. Тогда я плюнул на медитацию, съежился и предался мрачным раздумьям.
Какая же у меня пустая, нелепая жизнь! На что я ее потратил? В двадцать лет кажется, что впереди будет такое, такое! Что будет жизнь какая-то необыкновенная. А ближе к тридцати с ужасом осознаешь, что жизнь вошла в колею, а необыкновенного все нет. И мало того, что ничего выдающегося и в прошлом не было, так и от будущего ничего можно уже не ждать. Остается только потихоньку доживать до пенсии.
Наверно, это и есть тот самый "кризис среднего возраста".
Можно ли вырваться из этого круга? Но чем дальше, тем сложнее. И это у меня еще нет никаких обязательств, как у многих моих ровесников. Родители и без меня прекрасно живут, а от забот о Ваське меня освободили насильственно. Так что мне мешает все изменить?
"Я готов! - подумал я в отчаянии. - Но я не знаю как! Я не вижу альтернативы! Расскажите мне, где выход!"