- Точно, ей. Ну и морковки своей, конечно, можешь взять.
В общем, из бывшего трактира "Асседо" мы вышли с изрядно потяжелевшими мешками. Теперь уж точно до Серафимы хватит. На этот раз снаружи трактир оказался старой, покосившейся избенкой. Видимо, это был морок, и со смертью вурдалака он рассеялся.
- Знаешь что, солнышко, бери-ка ты наши мешки и отойди отсюда подальше.
- Зачем?
- Очень хочется маленький взрывчик забабахать.
Удивительно: Селистена поняла меня сразу и даже не стала спорить. Собрала пожитки, поправила гребень (теперь она решила носить гребень на поясе, мотивируя это тем, что не может носить в волосах то, что было когда-то в упыре) и быстренько ушла. Я на всякий случай тоже спрятался за старой сосной и колданул. Бабахнуло так, что от бывшего трактира не осталось даже следа, только одна большая воронка. Вот так и закончил свою жизнь старый вурдалак Беня Вийский. Через несколько минут я догнал Селистену. Внезапно в моей голове сверкнула мысль, я даже себя лапой по голове хлопнул.
- Тьфу на меня десять раз! Вспомнил, кто мне про такое вот место общественного питания говорил!
- Кто?
- Винки.
- Ну так что же ты?
- Я?! А кто в этот момент с Тинки ворковал? Так я от возмущения и забыл.
- Я, что ли, ворковала?
- Ты!
- А ты, а ты…
Вот так, с шутками, с прибаутками мы продолжили наш путь.
* * *
Все, пришли. Даже не поругались в пути. Точнее говоря, поругались, но не сильно. Но главное, что все позади и сейчас нас встретит моя любимая, ненаглядная, родная Серафима. Как же я по ней соскучился! Словно хорошая лошадь, почуявшая родную конюшню, я буквально несся вперед. Лапы сами собой прибавляли ходу, и только постоянное шмыганье носом Селистены не позволяло перейти на бег.
Спутница моя, наоборот, в последнее время приуныла и явно боялась встречи с моей бабанькой. Я, конечно, как мог, старался ее приободрить.
- Ну да, Сима ведьма, а что тут такого? Если копнуть поглубже, то каждая вторая женщина где-то в чем-то ведьма. Только все это скрывают, а моя бабулька оказалась честнее других.
- Честная, говоришь?
- Очень!
- Значит, ты не в нее пошел, - тихо заметила рыжая ехидна.
- Стоило, конечно, на тебя обидеться, но сейчас просто не могу, - снисходительным тоном проговорил я и прибавил ходу.
Великая спорщица на этот раз тоже промолчала. Видимо, действительно боится встречи с Серафимой.
Последний отрезок пути преодолели молча. Что и говорить, в неестественном для нас состоянии. Вот и озеро с необычайно черной водой, вот наш домик, а вот и Серафима. Стоит на крылечке, руки в боки. Ох, не нравится мне эта стойка, надеюсь, скалку за спиной не прячет. Я вроде почти ни в чем не провинился.
- Ну здравствуй, друг блохастый!
- Здравствуй, бабуля! - Честно говоря, я собирался броситься ей на грудь и расцеловать, но что-то меня сдержало. Еще придавлю старую, а она как-никак у меня одна.
- Может, представишь меня своей спутнице, Селистене Антиповне?
- Да, конечно, это моя кормилица, Серафима, а это… Погоди-ка, а откуда ты знаешь, что ее Селистеной зовут?
Серафима ехидно прищурилась, но ничего не ответила.
- И что-то ты совсем не удивилась, что мы появились у тебя.
- А чего удивляться-то? С утра жду, вон пироги уже на столе.
- А, скажем, не странно тебе, что я весь в шерсти?
- Вы, мужчины, иногда бываете такими волосатыми, так что чего же тут странного?
- Ну ладно шерсть, а то, что у меня хвост, скажем?
- Хвост как хвост, хорошо ещё, что не с рогами пришел. Ну, чего стоишь, быстро лапы мыть и за стол, вот поешь, тогда и разговоры разговаривать станем.
- А…
- Пасть прикрой, неприлично при молодой барышне с открытым ртом стоять! - И, уже обращаясь к Селистене, значительно более ласковым голосом добавила: - Очень приятно познакомиться, проходите в горницу. Я действительно выкормила этого оболтуса, так что тут ничего уже не поделаешь. Что выросло, то выросло.
Селистена наконец-то вышла из оцепенения:
- Спасибо большое, мне тоже очень приятно познакомиться.
- Умывайтесь и садитесь за стол.
Вот за что я люблю свою бабаньку, так это за то, что она вначале накормит с дороги, а уж потом песочить будет. А кормит она прекрасно. Не в таком количестве, конечно, как Едрена-Матрена, но вкуснее. Мы наелись до отвала, Сима налила нам по большой чашке земляничного отвара с медом, и пришло время для задушевной беседы.
- Ну как, гроза спиногрызов и победитель петуний, наелся?
Я аж подавился от такого начала разговора. Сима, не спорю, ведьма авторитетная, и у нее в лесу каждая белка знакомая, но не до такой же степени!
- А откуда ты знаешь про спиногрызов и про петунию?
- Да по большому счету это не так уж и важно. Ну и как же ты докатился до такой жизни?
- А что, собственно, такого? Я жив, здоров, полон сил и энергии, приобрел авторитет в обществе, прикончил несколько экземпляров нечисти, познакомился с прекрасной девушкой. По-моему, не так уж и плохо!
- Ага, из "Кедрового скита" ты сбежал, попался на воровстве, едва не укоротился на голову, болтаешься в образе собаки, расколдоваться не можешь, на ровном месте влип в дурно пахнущую историю с черным колдуном, утащил девочку из отеческого дома, на хвосте у тебя разъяренный колдун с оборотнем. И это, ты говоришь, не плохо?
Честно говоря, я был просто раздавлен. Положа лапу на сердце, я считал, что не так уж все и трагично. А послушаешь Симу, так хоть в петлю лезь. Но помощь пришла, откуда я ее никак уж не ждал.
- Между прочим, Даромир неоднократно спасал меня от смерти, и жива я до сих пор только благодаря тому, что он вовремя сбежал из "Кедрового скита". И вообще, я благодарна богам - они послали мне такого благородного, бескорыстного человека.
Это было настолько неожиданно, что у нас просто открылись рты. Точнее, рот у Серафимы и пасть у меня. Первой пришла в себя Сима:
- Да ладно, девочка, не кипятись. Не трону я твоего Даромира. Это я так, по-матерински его журю, чтобы не очень-то нос задирал. Я его хорошо знаю, для него небольшой отрезвляющий ушат холодной воды очень полезен бывает. А на самом деле я рада за этого охламона. Еще молоко на губах не обсохло, а про него уже вся нечисть наслышана.
- Сима, может, ты все-таки расскажешь, откуда ты знаешь такие подробности?
- Ну ты же у нас колдун, хоть и недоученный, поскрипи мозгами.
- Хм… Ну про скит это, конечно, Серогор наябедничал, больше некому.
- Ладно, про скит мы потом поговорим. Сейчас есть дела поважнее.
- А про остальное… Ума не приложу.
- Ну вспомни, лохматая твоя голова, с кем в последнее время откровенничал?
У меня вдруг появилась догадка, но она показалась мне слишком неправдоподобной, и я отмел ее. Однако, немного поразмыслив и взглянув на довольное лицо моей кормилицы, пришел к выводу, что я зря так сделал.
- Неужели луговые спиногрызы проболтались!
- В яблочко, - довольно хмыкнула Сима.
- Но как они могли, они же мне обещали?! Если увижу кого из них, точно прибью!
- Плохо там вас в "Кедровом скиту" учили. Нашел с кого слово брать! Да они в тот же день сложили балладу о ваших похождениях, и теперь каждая белка в лесу напевает припев:
О великий Даромир,
покоритель темных сил,
нечисть храбро победил,
о тебе узнал весь мир!
Я схватился за голову. Ну конечно же, я, как обычно, помнил главное, а такой мелочи вроде сверхболтливости нестандартной нечисти даже не вспомнил.
- Кошмар! - честно признался я. - Ну и припевчик, я же специально взял с них слово, что свою песенку исполнят не раньше чем через год. А уж за это время могли бы что-нибудь и получше придумать.
- Так ты о красоте стихов волнуешься?
- Конечно!
- Ох! - схватилась за голову Серафима. - Такой хороший мальчик был, а вырос кто?
- Правильно ты говоришь, вырос красавец-мужчина!
- Скажи мне, мужчина, что в этой песне правда, а что твои фантазии?
- Обидные слова, между прочим, говорите, мамаша. За слог я ответственности не несу - мало ли чего этим извращенцам в голову взбредет, - а по смыслу там должно быть все правда.
- Ой ли?! - с лукавым огоньком в глазах воскликнула Сима. - Уж больно ты там разумным и хладнокровным изображен, так что верится с трудом.
- Да я сам себя не узнаю! - возмутился я. - Как связался с Селистеной, так на меня как напасть какая свалилась. Ни с того ни с сего стал рассудительным.
- Напасть, говоришь? - переспросила Сима и посмотрела на Селистену внимательным взглядом.
- Точно. Да, кстати, Селистена тебе подтвердит, что я этим нестандартным рассказал одну только правду.
Красная как вареный рак боярышня единственное, что смогла из себя выдавить, так это кивок головой. Странно, и чего это ее так скрючило?
- Ну вот видишь! А Селистена вообще врать не умеет, так что это все правда. Ну разве только немного приукрашенная спиногрызами.
- Ладно, оставим поэзию для знатоков.
Неожиданно боярышня тихонечко вставила свое слово:
- Там действительно все правда. А еще Даромир очень хотел, чтобы вы им гордились.
Настала очередь краснеть мне.
- Ну да, просто я… ну, в общем…
- Да ладно, петунию не испугался, а сейчас зарделся как маков цвет. А я и так тобой горжусь, вона какую красавицу в дом привел!
От нас с Селистеной можно было лучину зажигать, какого огненно-красного мы стали цвета.
- Все, все, меняю тему, раз вы такие трепетные.
- Почему трепетные? Просто мы…
- А где можно умыться? - моляще спросила Селистена.
Мы с Симой переглянулись. Ведь боярышня умывалась буквально с полчаса назад. Кормилица сообразила быстрее:
- Так в сенях или можно на озере.
- Лучше на озере, - чирикнула Селистена и выпорхнула из-за стола.
Как только дверь закрылась, я с грозным видом (во всяком случае, я очень старался) уставился на кормилицу.
- Да ладно, ладно, молчу, - улыбнулась Серафима. - Отличная девушка.
- Прелесть просто, - признался я.
- Ну и женись на ней.
Ну, моя бабулька не перестает меня удивлять, я поперхнулся в очередной раз за день.
- Как это женись?
- Ты что, маленький, не знаешь, как женятся?
- Я не в этом смысле (краснеть у меня уже не было сил). Она боярская дочь, а я кто? Без роду, без племени, голь перекатная. Как же я могу на ней жениться?
- Ну, начал отговорки придумывать. Сам же прекрасно знаешь, что для колдунов обычные человеческие условности ничего не значат.
- Сима, не сыпь мне соль в компот, и так тошно.
- Ладно, ты уже взрослый, и хоть собачья, но голова у тебя на плечах есть, так что решать, конечно, тебе. Но я тебе скажу главное: если упустишь ее, никогда себе не простишь.
- Не ровня я ей.
- А я-то посчитала, что ты поумнел. Ладно, к этой проблеме мы еще вернемся, а сейчас мне надо уточнить некоторые детали твоих похождений.
Я так обрадовался смене темы разговора, что тут же согласился. Слушала меня бабанька молча, лишь изредка задавая вопросы, но по огонькам, играющим в ее глазах, было видно, что она осталась довольна моими похождениями. Когда в дом вернулась посвежевшая Селистена с блуждающей улыбкой на мечтательном лице, Сима была уже в курсе всех подробностей произошедших за последнее время событий.
- Ну что я могу тебе сказать, лохматая твоя голова? Ты либо можешь стать великим колдуном, либо тебе просто сверх всякой меры везло все это время, - наконец выдала моя кормилица.
- Между прочим, одно другому не мешает! - нагло заявил я и подмигнул Селистене, притаившейся в уголочке. Мол, знай наших, я же всегда говорил, что я великий.
- Тебе бы еще немножко скромности, так тебе вообще цены бы не было!
- А вот это качество лишнее и для меня абсолютно бесполезное.
- Кстати, великим ты еще пока не стал, так что не очень задирай свой мокрый нос!
- Ничего, еще стану.
- И что ты думаешь предпринять дальше?
Я почесал лапой за ухом и выдал свои несложные планы:
- Ну не знаю. Расколдоваться надо бы, а там видно будет. Ты когда начнешь?
- Чего? - вроде как не поняла Серафима.
- Как чего, расколдовывать?
- Да хоть сегодня. Заклятие, конечно, сложное, но чары вполне можно снять, сварив нужное зелье. Все компоненты у меня есть, так что давай трех блох и вечером станешь человеком.
- Что? - спросили мы с Селистеной хором.
- А чего ты так удивился? Три блохи понадобятся. Только не надо мне песен петь, что у тебя блох нет.
- Нет, - честно признались опять-таки мы в один голос с боярышней.
- Без блох ничего не получится, - спокойно заметила Сима.
- Я чистый, ухоженный, домашний пес! Да я даже сплю не на коврике, а на кровати, откуда у меня блохи?
- Он очень чистый, я его сама каждый день гребнем расчесывала, - даже с некоторой обидой прогундосила боярышня.
- Ну не знаю. Раз нет блох, значит, не будет и зелья, - вынесла приговор Сима.
Я даже сел от абсурдности сложившейся ситуации. Впервые в жизни я страдаю из-за того, что излишне чистый. Да, вот попал так попал, где же я блох-то возьму?
- А без блох-то никак нельзя? - робко поинтересовалась Селистена.
Сима ненадолго замялась, но ответила вполне решительно:
- Чтобы получить стопроцентный результат, нельзя.
- А если не стопроцентный? - задал наивный вопрос я, хотя уже заранее знал ответ.
- То можно. Но если у тебя останется собачий хвост, я не виновата.
Я вздохнул и еще раз почесал себя лапой за ухом. Не помогло, умных мыслей не появилось.
- Слушай, Сима. Я вот тут в городе рецептик узнал, как готовить один прекрасный напиток, из меда. Я бы тебе продиктовал, а ты бы приготовила.
- Судя по тому, как у тебя заблестели глаза, речь идет о медовухе.
- Точно! Так ты знаешь, как ее приготовить?
- Да, знаю. Ничего сложного, вон кувшин на полке стоит.
- Где?! - Я не поверил своим ушам.
- Даромир! - раздался строгий голос Селистены.
- Токма здоровья ради и для более острого восприятия окружающей действительности, - гордо ответил я вредной боярышне и продолжил, уже обращаясь к Серафиме: - Симочка, налей мне плошечку, с дальней дороги да после пережитого, думаю, я заслужил чарку-другую.
Серафима хитро посмотрела на меня, но я уже понял, что этот маленький бой выиграл.
- Ладно, усатый. Вроде как действительно заслужил.
Я инстинктивно завилял хвостом и игриво подмигнул Селистене. Она в свою очередь показала мне кулачок.
- Держи, мокроносый! - С этими словами Сима поставила мне на стол миску, полную пенящегося прекрасного напитка. - Но учти, к завтрашнему вечеру у меня должны быть твои блохи.
Еле оторвавшись от медового блаженства, я изрек:
- Да какие проблемы, бабанька, принесу я тебе блох!
- Неси, без них человеком не станешь.
- Вот жизнь собачья! - со знанием дела ответил я, сделав последний глоток.
Мир вокруг постепенно становился все более прекрасным. А почему бы мне не прогуляться с моей рыжей спутницей?
- Селистена, поиском блох я займусь завтра с утречка, а пока готов показать тебе здешние достопримечательности. Короче, пойдем погуляем!
- С удовольствием, - тихо ответила слегка покрасневшая боярышня. - Спасибо вам большое! - Это она, конечно, Серафиме. - Все было очень вкусно, мы, пожалуй, действительно прогуляемся.
- Спасибо, Симуля! - добавил я, и мы вышли из дома.
Серафима что-то буркнула в ответ и прикрыла за нами дверь.
Когда мы уже стояли у озера и я рассказывал мрачную легенду про его черные воды, мне показалось, что от дома мелькнула маленькая черная тень. Но думать о ее происхождении не хотелось совершенно, ведь рядом со мной был маленький, рыжий человечек, который с каждым днем становился для меня все роднее. Жалко, конечно, что Сима меня не расколдовала, хотя, с другой стороны, что ни делается, все к лучшему. Оказывается, что по-настоящему близкой женщина может стать не только в постели. О боги, что за чушь я несу?! Ну и ладно, весь мир был перед нами, и впереди была целая ночь.
* * *
Ну и где мне, приличной, воспитанной и чистой во всех отношениях собаке, было найти этих маленьких паразитов? После прекрасной ночной прогулки эта проблема накинулась на меня с раннего утра. Пришлось отбиваться от нее всеми доступными методами, как то: купание в озере, бег трусцой и плотный завтрак. Помогло, конечно, но ненадолго. Сима добила меня новостью, что уже начала готовить зелье и что блох я ей должен обеспечить не позднее завтрашнего вечера, иначе все пропало, а она, мол, не нанималась разогревать мне это варево по нескольку раз.
Как ни крути, а придется обратиться к братьям моим меньшим.
Целый день я колобродил по окрестным лесам в поисках блох. Смешно, да?! А мне, между прочим, не до веселья было. Волков я отмел сразу по причине резкой нелюбви к моей скромной персоне. Хоть и родственники, но не любим мы друг друга, что уж тут поделаешь. Вот и пришлось гонять по лесу енотов, лис да зайцев. И вы думаете, что хоть одна из этих зверюшек поделилась со мной этими своими домашними животными? Ошибаетесь!
Я и так и сяк к ним подкатывал. И про жизнь свою рассказывал, и просил, и умолял, и грозил - ноль эффекта, одни издевки да усмешки. Одному барсуку даже морду наглую набил за непочтительное поведение. Он, когда мою историю выслушал, от хохота аж на спину упал. Вот так валялся и ржал как сивый мерин. Не поверите, но в этот момент я даже забыл, что был собакой. Ведь вполне логично было бы просто и банально искусать его, тем более что клыки уже давно чесались. Так нет же, я дождался, пока он отсмеется, встанет, и отделал его под орех. Вы бы видели его морду, когда коротким резким ударом справа я сбил его с лап. Дальше в ход пошли и длинные удары, а после я не удержался и немного попинал его задними лапами. А чего он? Нет чтобы поделиться с лохматым собратом личными паразитами - так нет. Никакого почтения к старшим! Зато теперь он будет всю жизнь меня вспоминать. Ну и разве стоили три несчастных блохи таких жертв?
После того как спустил пар с наглым барсуком, стало немножко полегче, но, конечно, не до такой степени, чтобы не вспоминать про полностью проваленное задание Серафимы. Получается, мне придется не мыться, не чесаться, ночевать в самых непотребных местах и смиренно ждать, пока эти насекомые изволят завестись в моей прекрасной шерсти? Да за такое пренебрежение к гигиене тела Шарик, когда вернется, из меня форшмак сделает и будет, между прочим, прав. В общем, из очередного рейда по лесу домой я вернулся не в самом веселом расположении духа.
Мои девицы, наоборот, были веселы как никогда. Последнее время они только и делали, что болтали, хохотали и опять болтали, иногда переходя на шепот. И какие у них могут быть от меня секреты?
- Ой, Дарюша пришел! - завопила Селистена.
- Ну как, принес? - ехидно поинтересовалась Сима.
Я с горя схрумкал пирожок с брусникой и обреченно развалился на своей кровати.