Следом за ним, топая сапогами, пронеслась былинная троица, на лицах которых так же появилось нечто, слабо напоминающее надежду на лучшее.
- Я же говорил, что не найдут, - пожал плечами Илюха. - Кстати, как там мои орлы-то?
- Любава еще ничего, смирная, - степенно заметил Севастьян, - а вот Изя твой за эти два дня всех достал.
- Работа у него такая, - хмыкнул Илюха, потом немного поразмыслил и добавил: - и национальность.
- То стихи свои безумные читает, то посуду бьет, то подкоп роет, - пропустив мимо ушей замечание Солнцевского, продолжил воевода. - А то в какие-то наперстки всю стражу без жалованья на три года вперед оставил.
Илюха довольно хмыкнул, прикидывая, сколько времени старому черту понадобится, чтобы окончательно довести до белого каления своих тюремщиков.
- Ты уж его давай спасай побыстрее, а то от него сплошные неприятности.
- Ладно, спасу, - нехотя согласился Солнцевский, - я по нему скучаю даже.
Услышав такое откровение, и князь, и воевода с удивлением посмотрели на Илюху.
- Вот демон стриженый, тудыть твою качель, и куда же он дел-то его?! - на ходу пробубнил себе под нос Микишка, в очередной раз проносясь мимо открытой двери.
Верные друзья богатыри, не оставляя его ни на мгновение одного, неустанно следовали за ним.
И князь, и воевода, уже не скрывая своей радости, переглянулись.
- Ну вы же понимаете, что это все подстава? - вернул их к действительности Илюха.
- Понимаем, - согласился за обоих Севастьян.
- Так чего же вы, так сказать, под нож, под расформирование "Дружину специального назначения" подвели? Мы же, почитай, вчетвером не одной сотни ратников стоим!
- Если брать по наглости, так стоите всех трех сотен, - буркнул в бороду воевода.
- И потом, никто вас окончательно не расформировал! - взвился обиженный Берендей. - Посидели бы полгодика, а я бы вас по амнистии выпустил, в честь какого-нибудь праздника.
- А там, глядишь, опять новое подразделение организовалось бы, так сказать, с чистого листа.
От таких перспектив Солнцевский даже присвистнул:
- Полгода - это слишком много, думаю, что я найду способ изменить меру пресечения для моих ребят на подписку о невыезде.
- Чего? - не понял Севастьян.
- Да не трогай ты его, - тут же осадил подчиненного князь. - Илюха парень умный, пускай ищет. А мы ему, если что, поможем в правовом поле.
Услышав такие термины из уст киевского князя, Солнцевский практически не удивился. Ну так, разве что только самую малость. Вообще словечки из далекого будущего, которыми обильно сыпал он сам, а еще больше его друг и соратник Изя, удивительно органично прижились на средневековой земле.
- Нету ничего! - брякнул Микишка, без силы опускаясь на лавку. - Не иначе перепрятал куда, чучело безбородое.
- Ну на нет и суда нет! - улыбнулся Солнцевский и незаметно показал дьячку огромный кулак. - Насколько я понимаю, тема закрыта и обвинения сняты?
- Закрыта, - охотно согласился Севастьян.
- Сняты, - тут же подхватил Берендей.
- Не надо закрывать! - взмолился Микишка, тоже подкованный в делах юриспруденции. - Дело до. окно быть отложено! А мало ли еще какие факты супротив этого монстра в человечьем обличье вскроются?
- Еще одно слово, и новое дело действительно будет открыто, - голосом, не предвещающим ничего хорошего, заметил Илюха. - Но только ты об этом уже не узнаешь.
Микишка испарился, словно его и не было. Что пи говори, но когда надо, он все понимал очень быстро.
- Все свободны, - с явным облегчением в голосе огласил Берендей.
Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович, проходя мимо Солнцевского, пожали ему руку и дружески похлопали по плечу. Судя по всему, данная операция с возможным арестом друга и сослуживца далась им очень тяжело.
Севастьян тоже буркнул в бороду что-то одобрительное и проследовал к выходу. Остальные испарились по-английски. Впрочем, хозяин ничуть не возражал против такого поворота.
Берендей проследил, пока за последним закроется дверь, встал, деловито прошелся по горнице, достал из шкафа пару резных кубков и торжественно водрузил их на стол.
- Ну?! - нетерпеливо буркнул князь. - Это же дело обмыть надо!
И хотя пить Илюхе в настоящий момент ни капли не хотелось, слово князя он уважал. Поэтому из погреба на свет божий тут же была извлечена внушительная бутыль Изиного первача на брусничных листьях. К своему искреннему удивлению, при виде бутыли Берендей скривился так, будто только что съел зеленый лимон вприкуску с неспелым крыжовником.
- Не понял? - совершенно искренне удивился Илюха, глядя на такую реакцию.
- Чего ты не понял? Самогонки я во дворце могу хлопнуть, если повезет, конечно, и женушка не заметит. Ты мне пива налей. А то прислал всего две бутылки, просто курам на смех.
Илюха пожал плечами и снова отправился в погреб. А спустя еще немного времени Берендей жадным взглядом следил, как из глиняной бутыли в его кубок льется дивная янтарная жидкость. Князь подождал, пока немного осядет пена, и осторожно сделал маленький глоток. Волна блаженства прокатилась по его лицу. Второй глоток, третий...
- Ну-ка плесни еще, - вытирая бороду, тут же выдал он.
- Не вопрос! - согласился Илюха и повторил операцию.
Содержимое бокала князя исчезло с удвоенной скоростью.
- Да не торопитесь вы, ваше благородие, никто не отнимет!
- Отнимет, еще как отнимет! Моя Груня сердцем чует, когда я пью. Уж не знаю, как это у нее получается, но факт остается фактом. И так как она знает, куда я направился, то, по моим подсчетам, минут через десять должна появиться с разносом.
- Десять минут, говоришь... - хмыкнул Солнцевский и уже в третий раз отправился в погреб.
Берендей не ошибся: спустя некоторое время на пороге показалась хмурая княгиня. Однако к ее появлению все уже было готово.
- Грунечка, дорогая, как хорошо, что ты пришла! - сразу с места в карьер взял Берендей. - Ты только попробуй этот божественный напиток с родины нашего Илюхи.
- Здравствуйте, Агриппина Иоанновна, - скромно приветствовал княгиню Солнцевский, - попробуйте, это и вправду довольно оригинально.
Княгиня от такого приветствия несколько растерялась. Обычно муженек, в очередной раз застуканный на месте преступления, тут же пытался выкрутиться, юлить и изворачиваться. А тут вон сидит, улыбается и даже продолжает прихлебывать из высокого кубка. Ну не квас же, в самом деле, они тут со старшим богатырем хлещут?
- Здравствуйте, Илья. Судя по тому, что я встретила Микишку в состоянии глубокого разочарования, обыск ничего не дал?
- Конечно, я, знаете ли, чту Уголовный кодекс и с детства, по совету мамы, чужого не беру, - отозвался Солнцевский. - Присаживайтесь, пожалуйста.
Агриппина, все еще не совсем понимая, что происходит, приняла предложение Илюхи и присела за стол. Сам же Солнцевский тут же наполнил третий кубок янтарным напитком.
- Ну за справедливость! - с интонациями незабываемого генерала из "Особенностей национальной охоты" предложил тост Илюха.
Княжеская чета ничего против такого тоста не имела, и кубки с приятным звоном стукнулись друг о друга. И если Берендей осушил свой чуть ли не залпом, то Агриппина дегустировала неведомый напиток осторожно, маленькими глотками. Как ни странно, вкус ей больше понравился, чем не понравился. Ну а самым удивительным оказался тот факт, что алкоголя в нем не оказалось. Уж что-что, а это княгиня могла определить точно.
- Это дело очень хорошо с соленой вяленой рыбой, - охотно подсказал супруге Берендей и подвинул к ней поближе плошку с лещом.
Княгиня последовала совету мужа, отщипнула соленую рыбью спинку и сделала еще несколько глотков.
- Вкусно, - наконец вынесла она свой вердикт.
- Не то слово, Грунечка, - тут же поддакнул Берендей.
- Вот видите, можно хорошо посидеть и без алкоголя, - резонно и абсолютно верно заметила княгиня и отправила себе в рот очередной кусок рыбы.
- Конечно, можно, - чуть ли не хором ответили мужчины и лукаво перемигнулись.
"Вот что значит подойти к делу с выдумкой. И посидеть можно отлично, и жена спокойна. Главное теперь - не перепутать, из какого кувшина кому наливать. Нам "Феофана классического", а ей "Мотю безалкогольного".
- Ну что, профуфыкал команду? - немного расслабившись, огорошила Солнцевского княгиня.
- Не понял, а я-то тут при чем? - удивился Илюха.
- А кто при чем? Ты командир, и в том, что не уберег подчиненных от темницы, твоя главная вина.
- Да вы что, Агриппина Иоанновна! - обиженно взвился Солнцевский. - Это все происки империализма в лице отдельных его представителей из агрессивного блока НАТО!
- Твое НАТО, это само собой, - отрезала княгиня. - А с себя вины не складывай. Если это действительно твои ребята хулиганили, твоя вина, что их распустил. А если навет на них навели, тоже виноват, что интригу не раскусил и ворога на свет белый за жабры не вытащил.
Последняя фраза несколько удивила Солнцевского, и он начал серьезно сомневаться, что пиво было такое уж безалкогольное.
- Ведь ваша сила была в нестандартном подходе к ситуации! - продолжала рубить правду-матку Агриппина.
- Так я и собирался нестандартно подпалить "Иноземную слободу" с четырех сторон, - начал оправдываться Солнцевский.
- Я же сказала нестандартно, а не глупо! Ты же несколько блестящих дел со своими ребятами провернул, так чего же ты сейчас-то стушевался?
- Не знаю, - честно признался Илюха, - как-то уж очень быстро все произошло. Еще совсем недавно у меня было все: друзья, работа, положение, и вдруг все это рассыпалось словно карточный домик.
- Значит, для начала надо восстановить команду, а уже потом сообща решать возникшую проблему.
- Я их отпустить не могу, - обреченно заметил притихший Берендей, - это как-никак дипломатический скандал, да вся Европа сейчас следит за тем, что у нас в Киеве происходит и по какому пути мы будем развиваться.
- Помолчал бы уж, - осадила муженька княгиня.
И тут в стриженой голове Илюхи четко и ясно материализовалась вполне сносная идейка. Он даже крякнул от неожиданности.
- Европа говорите... Так будет вам Европа!
С этими словами Илюха ломанулся прочь из комнаты, однако уже в дверях притормозил и бросил своим гостям:
- Посидите тут, я быстро.
Солнцевский затворил за собой поплотнее двери и принялся искать домового. И хотя "Чумные палаты" были не таких уж гигантских размеров, это было совсем непросто. Домовой, мягко говоря, не очень приемлет шумные компании и предпочитает в такой момент затаиться где-нибудь в укромном уголочке. Однако чаще всего он любил ошиваться в лаборатории Изи.
- Феофан, ты где? - гаркнул Илюха, как только добрался до чердака.
- Ты чего орешь? - раздалось совсем рядом с богатырем, и домовой позволил себя заметить.
Причем, судя по блестящим глазкам, он уже успел приложиться к Изиным творениям.
- Ты знаешь, где черт деньги прячет? - перешел сразу к главному Илюха.
Услышав такой, с первого взгляда, простой вопрос, Феофан тут же напрягся, осторожно ответил:
- Конечно, нет.
- Не виляй. Кому, как не тебе, знать, где Изя прячет деньги!
- А я не знаю, - набычившись, буркнул Феофан, - я вам не нянька следить за всеми.
- Да пойми ты, эти деньги нужны как раз для того, чтобы его с кичи вынуть!
Домовой запыхтел, словно закипающий самовар, но сдаваться не собирался.
- Знать не знаю, ведать не ведаю.
- Да он только рад будет, коли ты мне расскажешь!
- Рад?! - не сдержался Феофан. - Да он мне голову оторвет!
- Не оторвет, - успокоил его Солнцевский, - беру все на себя. Мол, это я сам случайно подсмотрел, куда он кубышку прячет, а ты тут совсем даже ни при чем.
- Не поверит, - хмуро заметил домовой и маленькими пальчиками нервно начал теребить волосатое ухо, - ни за что не поверит.
- Поверит, а что ему еще останется делать? - пожал плечами Солнцевский. - К тому же другого способа вытащить его и Любаву с нар, а Мотю вернуть из ссылки я не вижу.
Было видно, что Феофан дрогнул, Илюха тут же постарался закрепить успех.
- Поди соскучился по Любавиным пирогам-то?
Домовой крякнул и с яростью продолжил терзать свое многострадальное ухо.
- Да и пиво скоро закончится, а Изя еще собирался с тобой вместе новый сорт, персонально для Берендея, придумать.
Феофан уже был готов согласиться, но возможная кровавая месть старого черта за кассу "Дружины специального назначения" не позволяла сделать последний шаг.
- К тому же это наши общие деньги, - продолжал гнуть свое Илюха. - И мои, и Любавины, и даже Мотины.
Пауза, колебания продолжаются, Илюха продолжает:
- А я тебе, ко всему прочему, куплю новую белую душегрейку на меху, с яркой вышивкой. Недавно на базаре такую видел.
Последний довод доконал домового, и он решился, резко махнув маленькой рукой.
- Эх, была не была, ежели что, прикроешь! Ладно, дам тебе наводку.
- Конечно, прикрою, мое слово крепче алмаза!
- Но только на основную казну, - уточнил Феофан, - личную заначку черта я сдавать не буду.
- Интересно, откуда у него "личная" заначка, ему что, всех наших денег не хватает? - удивился Солнцевский, следуя за домовым, но тут же поправил сам себя: - Хотя о чем это я? Он же черт, да к тому же еще и Изя.
Между тем старый, но от этого не менее шустрый домовой залез под старую кровать, долго там кряхтел, еще больше чихал, но в конце концов вытащил на свет божий кожаный мешок впечатляющего размера.
- Ну Изя и жук! - констатировал Солнцевский, прикинув мешочек на вес.
- Судьба у него такая, - заметил Феофан, - но смотри, ты обещал.
- Да, да, конечно. Я сам знал, где бабки спрятаны, а ты тут ни при чем.
- А давай еще скажем, что я защищал деньги?
- Ага, до последней капли крови, - отмахнулся Солнцевский. - Не надо палку перегибать.
На том и порешили, Феофан сладко зевнул и отправился на дневной отдых, а Илюха потащил мешок к представителям правящей династии.
- Вот! - в своей манере выдал Солнцевский, грохнув мешок на стол перед князем и княгиней.
- Что? - не поняли ни он, ни она.
- Говорю, вот вам европейский путь развития!
Агриппина и Берендей переглянулись и, судя по их взглядам, опять ничего не поняли. Пришлось Илюхе брать на себя непривычную роль и в образе адвоката доводить до власти свою позицию.
- Это называется освобождение под залог. Вы получаете эти деньги, а мои друзья, Изя и Любава, освобождаются под подписку о невыезде за пределы княжества. А Мотя выходит из подполья и возвращается к нормальной жизни и домашнему питанию. В случае осуждения нашей команды или попытки сбежать от вашего справедливого правосудия деньги поступают в доход государства, то есть вам.. А в случае оправдательного приговора возвращаются своим законным владельцам. Между прочим, ваша хваленая Европа уже давно живет по такому принципу.
- Ведь можешь же, когда захочешь! - не скрывая своей радости, заметила Агриппина Иоанновна.
- Э-э-э... - протянул Берендей, развязав мешок.
- Это касса всей нашей команды, нажитая потом и кровью, - охотно пояснил Илюха, - все, что у нас есть.
- Э-э-э... - заклинило князя.
- Думаю, бояре поддержат этот передовой европейский опыт и утвердят положительное решение князя, - внесла свой вклад Агриппина.
- А... - сменил букву Берендей.
- А иноземцам возразить будет нечего, - отрезала супруга. - Ладно, это все процессуальные мелочи, их можно будет утрясти позже, и этим займешься ты, Берендей. А ты, Илюха, быстро отправляйся в темницу и поскорее вызволяй узников, скажешь, князь приказал.
Присутствующие мужчины с уважением посмотрели на княгиню, тут же с ней согласились и, пропустив на посошок по паре кубков, отправились выполнять намеченное ее железной рукой.
* * *
Оставим на некоторое время Солнцевского в покое и посмотрим, как провели это время остальные члены "Дружины специального назначения". Начнем, пожалуй, с самого молодого его члена.
Трехголовый проглот Мотя, как и опасался Илюха, не смог совладать с собой и в первый же день обожрался. Ну не мог спокойно смотреть Гореныш на подвешенные к потолку вяленые бараньи туши, которые по замыслу Соловейки и Солнцевского должны были скрасить его одиночество минимум на неделю. Поэтому, несмотря на все наставления хозяина, харчи были уничтожены за один присест. После был длительный спокойный сон, а потом костлявая рука голода протянулась к тонким шейкам Змея.
Ну денек он еще продержался, обнаружив в погребе пару недогрызенных мослов, а потом стало реально голодно. Вот и пришлось трехголовому недорослю самостоятельно заняться добычей пропитания. Возможность перекусить галками и воронами была Мотей решительно отметена. Погонять их в воздухе, испугать до полусмерти зазевавшуюся каркушу, подкравшись к ней на ноль-высоте, это святое. А вот глотать этих говоруний, это явный перебор, противоречащий жизненным принципам Гореныша.
И тогда Мотя решил заняться рыбной ловлей. Небольшая, но полноводная речка, протекающая неподалеку, для этого подходила как нельзя лучше. Это несложное с первого взгляда действие давалось ему с большим трудом.
Змей располагался на отмели и в шесть глаз следил за проплывающими мимо рыбами. Подразумевалось, что, как только на расстоянии броска появляется рыбина, она хватается зубами и выбрасывается на берег. Ха, не тут-то было! Голов-то три, и они никак не могли прийти к взаимопониманию. То все разом бросаются за одной рыбешкой и соответственно смачно стукаются лбами под водой. А то, наоборот, при виде добычи каждая из голов считает, что ее поймает соседняя, и спокойно наблюдает, как рыба уходит из зоны поражения. Дальше, конечно, следует разбор полетов и бурная, но незлобная ругань с самим собой.
А тут еще белки, раскачиваясь на ветках, начинали обсуждать его действия, при этом хохоча на весь лес. Приходилось отвлекаться от рыбалки, гонять хохотушек по всему лесу, а потом еще битый час объяснять им правила поведения культурного животного. А за это время весь скромный улов оказывался давно утащен шустрой лисицей. В общем, сплошные расстройства и неприятности выпали на бедные головы Моти.
И только во сне он мог улыбаться и быть абсолютно счастливым. Ведь там ему снилась Любава, выставляющая три тазика аппетитно пахнущей каши с мясом, и любимый хозяин, предлагающий три копченых говяжьих ноги. Конечно, ему снились и игры с Илюхой, и привычное ворчание Изи, но неизменно все сводилось к тазикам и дивно закопченному мясу. Однако наступало утро, сны исчезали, а вместе с ними и чувство сытости. Оставалось только разочарование и обида на тяжелую судьбу.
"Домой хочу!" - трижды говорил сам себе Мотя, и опять-таки с троекратным вздохом, несчастный и всеми брошенный, отправлялся на очередную рыбную ловлю.