– Алло, гараж, пора на выход! – громко позвал джинн, но ответа не последовало.
– Она умерла? – спросил я.
– Мне известно столько же, сколько тебе, – ответил Джураб. – Если новорожденный не желает сам показываться на свет, то необходимо произвести операцию по его извлечению!
– Кесарево сечение?
– Ну типа того.
Джинн быстро перевоплотился в доктора, надел резиновые перчатки, взобрался на паука и, взяв его же лапу, острым когтем одним движением вспорол брюхо чудовища. Резкий свет, ударивший из разреза, в полумраке пещеры резанул по глазам даже меня. Джураб отлетел ко мне, изобразил маску сварщика, и мы стали во все глаза смотреть на это светопреставление.
Буквально через минуту мы ясно увидели, что из разреза на брюхе кто-то вылезает. Свет по-прежнему мешал рассмотреть все как следует, но было отчетливо видно, что существо вполовину меньше паука. Оно выползло на брюхо, с трудом перевалилось через край и быстро скатилось на пол. Светящийся комок некоторое время просто лежал не двигаясь, потом словно вздохнул, расправил плечи и стал немного больше. На его спине расправились два крыла. Еще мгновение – и перед нами стояла маленькая хрупкая девушка с узким лбом и кукольно-длинными ресницами. Она взмахнула головой, и ее непослушные волосы рассыпались по плечам.
– Невероятно! – выдохнул джинн. – Это же клеера!
– Кто? – переспросил я, не отрываясь от видения.
– Клеера. Я много слышал про них, но никогда не думал, что это правда и мне посчастливится увидеть ее самому. Обалдеть!
– Можно немного поподробнее?
– Ну как тебе сказать?..
– Покороче, если можно.
– В общем, легенда гласит, что на свете живут огромные плотоядные и ядовитые пауки-убийцы. Но это всего лишь оболочка для прекрасных существ. Если паук умрет или погибнет до того, как он кого-то съест или убьет, то из него возродится клеера. То есть вот она.
Наша новая знакомая между тем совсем пришла в себя и подошла к нам.
– Приветствую вас. Меня зовут Ферра. Можно узнать имена моих освободителей?
Мы представились.
– Что завело вас в эту мрачную пещеру?
– Да вот, выход ищем.
– Интересные у вас мотивы, – улыбнулась клеера. – А вы не думали, что выход может быть там же, где и вход?
– Думали, – решил я ей подыграть. – Но это скучно. Что мы все о нас да о нас– Меня буквально разрывало любопытство. Я никогда не слышал о подобных существах! Хотя не скажу, что прочитал мало книг о наших мирах. – Расскажите нам о себе. Кто вы такая? Как попали в этого ужасного паука?
– Я? Клеера, – снова улыбнулась она. – Как и все клееры, в пауке я родилась.
– Родилась в пауке?!! – Мои глаза разве что из орбит не вылезли.
– Похоже, вы мало знаете о нашем народе.
– Если честно, то до этого момента я вообще ничего про вас не знал.
– Что ж, немудрено. С тех пор как пропал наш Тинэр, клеерам все реже удается покинуть оболочку паука.
– А можно поподробнее и с самого начала? – чуть не взмолился я.
– Раньше наш народ был многочислен. Мы жили у подножия прекрасной горы, – начала Ферра. – Все новорожденные клееры покидали эти зловещие оболочки под звуки Тинэра.
– Что такое Тинэр?
– Это небольшой музыкальный инструмент, который своим звуком уничтожал паука. Тот падал на спину, и маленькая клеера могла легко покинуть его через брюхо. Но однажды наш Тинэр кто-то похитил. Неизвестно, кому он мог понадобиться. Может быть, кого-то просто пленила его красота? Мы долго его искали, но наши поиски не увенчались успехом. – Она горестно вздохнула и с благодарностью опустилась на стул, услужливо подставленный Джурабом. – Убить паука практически невозможно, особенно пока его охраняет аура клееры. Но единожды убив кого-то или отравив ядом, паук убивает в себе так и не рожденную клееру. А с каждой новой жертвой он становится все уязвимей, и в конце концов его убивают. Поэтому нас все меньше и меньше. Я даже не знаю, сколько нас еще осталось в этом мире...
Я опустил глаза. За всю мою жизнь в этих мирах мне не приходилось ни слышать, ни тем более видеть ни одной клееры. Если они только спрятались или их заточили в таких вот пещерах в надежде, что они сами помрут от голода, тем самым дав выход новой клеере. Мысль мне понравилась.
– А вы не пробовали просто запирать пауков в каких-нибудь горах? – решил я сменить грустную тему. – Они помирали бы там от голода, и юная клеера могла бы свободно покинуть его чрево!
– Пока в пауке жива клеера, он бессмертен, – так же грустно ответила наша новая знакомая.
– Что-то у вас не очень продумано с рождением, – проговорил Джураб. – И кто придумал рождаться вам в этих жутких оболочках?!
– Это уже существует. Мы вообще должны быть благодарны, что имеем возможность сменить облик, а не оставаться до конца своих дней в образе чудовища. Все было бы замечательно, не позарься кто-то на наш Тинэр. Мы бы до сих пор жили в мире и согласии. И сколько бы людей, которых убили пауки, тогда могло выжить! А все из-за какого-то воришки! – Ферра закрыла лицо ладонями и неожиданно разревелась.
У меня не было практики по утешению плачущих дам, все, на что меня обычно хватало, ограничивалось фразой: "Ну что ты... Перестань". В данный момент, впрочем, как и в другие, эти слова не только бы не спасли положение, но и усугубили его. Поэтому я просто стал переминаться с ноги на ногу, соображая, что бы такое сказать. Как говорят, хотел сказать что-то умное, но мысль погибла от одиночества.
Простые слезы грозились перейти в рев, а в перспективе – разразиться водопадом. Требовалось срочно что-то предпринять! Во всех виденных мной фильмах, да и мультфильмах, мужчина в таких случаях протягивает даме платок. Вспомнив, в каком сейчас виде находится мой платок, я отбросил подобную мысль. Но, подумав немного, решил, что это все же лучше, чем ничего. Может, вид моего платка ее даже рассмешит. Я подошел к Ферре, полез в карман и одним движением вытащил свой многострадальный платок наружу. Трубка, найденная мной при входе, резко вывалилась и, гулко стукнувшись о пол пещеры, откатилась в сторону клееры, прямо к ее ноге. Она резко прекратила всхлипывать, отдернула ногу и убрала ладони от лица. Я протянул ей платок.
– Что это было? – спросила она, с сомнением поглядывая на кусок ткани в своих руках.
– Это был чистый платок. Теперь он просто платок. Так сказать, бывший в употреблении. Но другого у меня, извини, нет, – пояснил я.
– Нет. Что-то пробежалось по моей ноге.
– Ах, это. Мышь. Белая, – по привычке пошутил я, пожав плечами.
Кто бы мог подумать, что волшебное существо может бояться каких-то мышей?!! Клеера в одно мгновение умудрилась громко взвизгнуть и с ногами запрыгнуть на стул, трусливо озираясь вокруг.
– Да нет, – поспешил я ее успокоить, потом нагнулся и поднял трубку. – Вот, у меня из кармана вывалилось.
Ферра склонила голову набок и внимательно всмотрелась в демонстрируемый мной предмет, затем медленно сползла со стула.
– Что это? – заинтересованно спросила она.
– Понятия не имею. Мы с Джурабом нашли это при входе. Старинная трубка.
– Можно мне посмотреть?
– Конечно. – Я протянул ей руку.
– Может, тебе посветить? – участливо предложил джинн. – Ну чтобы виднее было.
– Спасибо.
Клеера осторожно взяла мою трубку и принялась ее рассматривать. Джинн установил было огромный фонарь, но Ферра вежливо отказалась от подобной иллюминации. Она так внимательно изучала эту железяку, что мне стало ее даже немного жаль: сколько ей пришлось пропустить всего, находясь в заточении, и в теле паука, и в этой пещере!
От моих жалостных мыслей меня отвлек ее тоненький возглас:
– Да это же... – И она подпрыгнула от радости.
– Что?
– Что это? – загомонили мы с джинном.
– Сейчас я проверю! – пообещала Ферра и отошла от нас на пару шагов.
Потом она сжала трубку в кулаке, закрыла глаза и, замахав своими крылышками, поднялась немного от пола. Да так и замерла в полете. Висела она минуты три, после чего медленно опустилась вниз. Потом протянула к нам руку и раскрыла кулак. Трубка, которая несколько минут переживала не самые лучшие свои времена, теперь сверкала, словно ее только что изготовили искуснейшие гномы и мастера трех миров! Ее золотистая поверхность изобиловала тончайшими кружевами рисунка и прекрасными переливающимися драгоценными камнями. Она также приобрела форму. Теперь этот инструмент имел вид маленького рожка.
– Ничего себе! – воскликнул Джураб. – А ты так все можешь починить?
– Ты не понял... – тихо начал я.
– Это Тинэр! Это наш Тинэр! Он нашелся!
– Тинэр? – оторопело проговорил джинн. – Тот инструмент, убивающий пауков?
– Точно. Только я в него дунул, этот... – я кивнул в сторону поверженного паука, – сразу замер и больше не шевелился. Копыта отбросил.
– Поэтому-то я и смогла из него выбраться! Вы спасли меня, вы спасли мой народ! Теперь мы снова будем жить! – радовалась Ферра.
– Ферра... – начал я. Мне совсем не хотелось напоминать ей, что из клеер она, может быть, осталась одна, но это надо было сделать, – понимаешь, никто не видел никого из вас уже пару столетий.
– Ну и что? На свету, при солнце мы почти невидимы.
– Я имею в виду, что ты, возможно, осталась только одна. Нет, конечно, я буду только рад, если это не так, но...
– Не огорчайся! Я все понимаю и осознаю. Но у нашего народа есть козыри.
– Какие?
– Как только у нас украли Тинэр, – она любовно погладила трубку и легко коснулась ее губами, – мы поняли всю опасность нашего существования. Точнее, приближающийся конец. Пауков убить мы не могли, клеер рождалось все меньше и меньше. Поэтому мы решили сделать секретную кладку.
– Что?
– Мы собирали всех только что рожденных пауков. В течение трех дней после рождения они еще не имеют яда. Этих пауков мы отнесли на снежную вершину горы, у подножия которой была наша долина. Оболочка паука изначально создана для того, чтобы защитить находящуюся в нем клееру. Поэтому, попав в холод, паук впадает в спячку, а его панцирь прекрасно защищает внутренности от переохлаждения.
– То есть вы, грубо говоря, законсервировали несколько клеер! Мудро... – восхитился Джураб.
– Сколько вас там?
– Несколько десятков, – улыбнулась Ферра. – Теперь я перенесу их понемногу в нашу долину, а Тинэр поможет им возродиться.
– Так здорово, что вы об этом позаботились, и у этого мира снова будет нечто прекрасное! – разделил я ее радость, и тут же мне в голову пришла интересная мысль: – А откуда ты все это знаешь? Ты же вроде как только что родилась!
– Каждая клеера рождается со знанием истории своего народа. Это избавляет нас от необходимости пересказывать все вновь и вновь. Таким образом мы избавлены от выдумок, которыми обычно обрастает любая история, передаваемая из поколения в поколение. А если что-то произойдет... – Она сделала многозначительную паузу. – Теперь я просто знаю, что мне надо делать!
– Мудро, – повторил джинн.
– Действительно мудро, – согласился я.
– Мне так не терпится всех пробудить! – между тем воскликнула Ферра. – Вы не против, если я полечу к своей долине?
– Мы не против. Но вход сюда почему-то закрылся, а выход мы еще не нашли.
– Я просто пройду сквозь эти камни.
– Как? – воскликнули мы уже вдвоем.
– Джураб, ты мне предлагал посветить. Можно попросить тебя сделать это сейчас?
– Да без проблем! Какой свет ты предпочитаешь?
– Самый светлый и яркий. Лучше солнечный.
– Пожалуйста!
Джинн быстро трансформировался, и перед нами с клеерой тут же засияло небольшое солнышко. Ферра подошла к нему поближе и неожиданно стала таять.
– Что с тобой? – забеспокоился я.
– Я рассеиваюсь. Как днем. В таком виде я смогу легко покинуть пещеру и сразу полечу к себе домой. Дом... как давно не говорила этого слова...
– Точнее, никогда, – тихо проговорил я себе под нос, наблюдая, как наша новая знакомая растворяется в воздухе.
– Ну все, я пошла! – объявила она, став маленьким, едва заметным облачком. – Спасибо за все. Может быть, когда-нибудь мы еще увидимся. Удачи вам! – И она исчезла.
– Вырубай иллюминацию, – вздохнул я. – Элвис покинул здание.
– Все-таки это классно, – молвил джинн, как только снова принял свой вид. – Все веками мечтают посмотреть на это чудо, а я... Всего несколько дней как я, так сказать, вернулся к жизни, а уже увидел такое. Нет, я определенно счастливчик!
– Пошли уже, счастливчик. Нам еще выход искать.
Мы снова шли по каменному коридору, который петлял из стороны в сторону, словно зигзаг. Это, мягко говоря, раздражало.
– Как ты считаешь, клеера и есть то чудо, которое нашел тот полоумный волшебник и оградил ее от внешнего мира? – начал разговор джинн.
– Очень-очень маловероятно. Я считаю, что клеера, точнее, ее паук, был отправлен сюда на поселение, как и Кеус. Это местная охрана того чуда. Помнишь в стихотворении строчку про возможность "сдохнуть от яда"? – Джураб достал листочек со стихом, быстро пробежал его глазами и кивнул. – Так вот, паук и есть та, грубо говоря, емкость с обещанным ядом. И если бы не магическая трубка, которую мы нашли в нише... Как ее там?
– Тинэр, – подсказал мне джинн.
– Точно, Тинэр. Так вот: если бы не он, то, полагаю, нас бы накачали этим самым ядом по самое не хочу. И Ферра никогда бы не увидела свет.
– И не спасла бы свой народ! – дополнил мой товарищ.
– Как говорится – все хорошо, что хорошо кончается!
– Точно! Вот и наш коридор наконец-то кончается.
Я так увлекся разговором, что долгожданный выход из витиеватого коридора увидел только после восклицания джинна. Ещё несколько метров – и мы буквально вылетели на открытое пространство. Перед нашим взором предстала огромная пещера. Конечно, не такая, в которую мы попали в первый раз, но и ненамного ей уступающая. Главной достопримечательностью ее было нечто, упакованное во что-то, и размером во всю пещеру.
Это что-то выглядело как множество витрин различной формы, засунутых одна в другую. Словно кем-то была создана огромная головоломка, и мы были первыми, кому представилась сомнительная честь ее решать. Все детали этой конструкции были из стекла разной степени прозрачности – это существенно мешало разглядеть фигуры в самой середине – и различных геометрических форм, что делало ее какой-то нелепой. Первым был гигантский многогранник, вторым – чуть меньших размеров куб, третьим – шар, четвертым – эллипс и так далее.
– Что за ерунда? – наконец обрел дар речи Джураб.
– Я думаю, что эта, как ты выразился, "ерунда" и есть то чудо, которое столь тщательно охранялось.
– То есть нам надо всего лишь разбить это глупое нагромождение стекол, и мы увидим ценность этого мира?
– Скорее всего. Но с небольшими корректировками.
– С какими?
– Если разобьем. Помнишь, я тебе рассказывал о стеклянном шаре в замке Черного колдуна? – Джинн кивнул. – То-то. И второе: может быть, увидим это чудо.
– А что нам помешает это сделать?
– Время. Чудо могло испортиться, умереть, исчезнуть... Мы ведь даже не знаем, что это такое!
– Вот и узнаем! – потер руки Джураб. – Представляешь, там в середине стоит огромный рычаг и на нем написано: "Рычаг для возвращения замка Черного колдуна из межмирья"! Круто?
– Да-а. А рядом прибита табличка – "Инструкция по применению".
– Да-а...
– Только надеюсь, там нет функции самоликвидации. А то вытащим этот замок, и сделают нас героями эпохи... посмертно.
– Что-то ты о грустном. Давай уже займемся тотальным уничтожением этой конструкции.
– Давай! С чего начнем? – Я осмотрел первую фигуру.
Многогранник будто был отлит из одного цельного стекла и выглядел настолько фундаментально и на века, что казалось, даже одна попытка его разбить будет актом вандализма с нашей стороны. Но, как говорится, ломать не строить!
Для начала я решил проверить свои знания по разбиванию цельных стеклянных предметов, приобретенные в замке колдуна. Быстро найденная мной монетка стремглав полетела в многогранник и тут же отскочила от него под гулкий звон. Джинн скосил на меня снисходительный взгляд и извлек из кармана... кувалду. Его мощный удар моментально привел к нужным результатам! Стеклянная поверхность неожиданно пошла множеством трещин.
Мы с Джурабом разве что не запрыгали от радости! Мне была тут же преподнесена подобная штуковина, и наша команда, пожав друг другу руки, дружно взмахнула своими орудиями... да так и замерла в полном недоумении. Поверхность многогранника снова была абсолютно целой! Ни тебе трещин, ни повреждений – даже немногочисленные пылинки и те были на своих местах. Мы переглянулись и не сговариваясь одновременно ударили по стеклу, а потом принялись неотрывно смотреть на его пошедшую трещинами поверхность.
А посмотреть было на что. Стекло блеснуло матовым светом и по нему побежали маленькие сиреневые огоньки, которые, словно сварка, "зашивали" нанесенные повреждения! Джинн для интереса ударил еще раз. и мы смогли понаблюдать ту же картину.
– Оно что, самовосстанавливается? – задал я глупый вопрос.
– Похоже на то. Стекло повреждается всего на несколько секунд.
– Но оно все же повреждается. Следовательно, оно уязвимо! Что делать? – Я задумался, а потом сам ответил на свой вопрос: – Надо попробовать дубасить его непрерывно, чтобы оно не успевало регенерироваться! Попробуем?
– А что нам остается? На счет "три"!
И мы как два заправских кузнеца принялись по очереди, без пауз и перекуров, колотить нашу "наковальню". Минут через десять подобных непрерывных упражнений мы достигли двух результатов – пробили в стекле небольшую дыру, в которую можно было пролезть, и... абсолютно выдохлись. Когда мы было решили возрадоваться нашим успехам и немного отдохнуть, то стали свидетелями, как маленькие настырные огоньки начинают "надвязывать" стекло со всех сторон. Причем работали они очень умело и оперативно.
– Что будем делать? – спросил я.
– Полезли туда, а там разберемся!
– Полезли. А то я подобным видом спорта заниматься как-то не обучен.
Я первым быстро пролез вовнутрь многоугольника и смотрел, как мой товарищ уже в буквальном смысле этого слова просачивается следом. Потом еще с минуту мы постояли, понаблюдали, как стекляшка со своими огоньками замуровывает нас внутри.
Пространства между стенкой многоугольника и следующей фигурой – куба – было очень мало, не более метра, поэтому махать кувалдами было просто негде. Все говорило о том, что это очередная ловушка.
– Как будем решать эту задачку? – спросил джинн.
– Быстро и качественно. Что мы имеем? Стекло позади, стекло впереди. Так? Наши шаги в этой банке раздаются достаточно гулко, что говорит о повышенном резонансе. Что нам это дает?
– Что? – с готовностью переспросил Джураб.
– Нам это дает возможность приговорить сразу две эти стены, а если повезет, то и все их, посредством звуковой волны. Что нам для этого надо?
– Что? – снова спросил джинн.