На нескольких нартах привезли длинные тюки, перевязанные веревками. Еще с одной повозки со всеми предосторожностями выгрузили довольно большой плоский черный камень. Дальше... дальше я во всех подробностях разглядела настоящее жертвоприношение - длинный тюк развязывали, вытаскивали оттуда голого человека, укладывали на черный камень и начинали пытать. Признаюсь, я на первом же сломалась и попросила Айвена остановить показ. Всего же этих тюков я насчитала двенадцать.
То есть, некие неизвестные, чтобы договориться с хримтурсами, привезли и убили дюжину живых разумных; не знаю, были там люди, эльфы или гномы, и сейчас знать не хочу.
Плоский камень, который они притащили с собой, по всем признакам алтарь. Темный алтарь, ни один другой бог не требует в жертву крови и жизни сапиенсов. И все это было проделано для того, чтобы поклонники темного получили в свои руки принца Хольгерда-Иоанна-Кнуда Эресунна, сына короля Ингвара IV. Моего Джона.
Что это, а?
Поймав себя на том, что я тщательно, как хирург перед операцией, мою руки снегом, я велела себе успокоиться. Потом, когда все кончится хорошо, я буду нервничать, и даже постараюсь упасть в обморок. А сейчас мне некогда.
Ну да, конечно, очень простой способ получения эмоциональной бури - боль и страх всегда сильнее "фонят", чем любые положительные эмоции. Даже по ауре это всегда заметно.
Что же я могу предложить хримтурсам такого, чтобы выиграть?
Сидя на куче снега, я вывалила на колени кучку амулетов из своих карманов и бездумно перебирала их пальцами. Вдруг в руки мне попалась прямоугольная металлическая пластина с тремя округлыми камнями-кабошонами. Я тряхнула головой и пригляделась: серебро с золотой насечкой в виде концентрических кругов, в центре кругов лунный камень, в двух углах аметисты. Зачем я это сунула в карман, интересно?
Не задумываясь, я нажала на лунный камень и произнесла заклинание активации, и над снежной равниной загремел орган. Прелюдия и фуга ре минор.
Через три часа записи кончились, контрабасы и скрипки пели и рассыпали ноты в моей голове, как в родном доме. На последнем звуке Allegro Assai гигантский сугроб рядом со мной вдруг дрогнул и рассыпался простой снежной кучей. Боги, что это? Неужели мы на пару с Вольфгангом Амадеем ухитрились разрушить целую снежную цивилизацию?
Ощущение чьего-то присутствия рядом исчезло, и на берегу Гроттафьорда осталась только я, и еще прозрачный ледяной куб, на глазах оплывающий и теряющий форму.
Погодите-ка, оплывающий? Теряющий форму?
Я вскочила и бросилась к этой ледяной клетке. Ладно, вру: вскочить и броситься я бы никак не смогла. Даже если бы сам лично Темный явился сейчас в громах и молниях. Три часа сидения в сугробе дали свои плоды, и я даже ковыляла с трудом. Добралась я до Джона ровно в тот момент, когда он вздрогнул, и в его глазах появилась жизнь.
- Сандра? - прохрипел он. - Где мы? Что-то случилось...
- Погоди минутку, - я помогла ему сойти с ледяной ступеньки и поспешно скинула шубу. - На вот, надень, у меня свитер теплый, а я пока найду амулет обогрева.
Нашла, и даже два, так что замерзнуть в ближайшее время нам не грозило. Но вот как теперь добраться до поселка, лыжи-то у меня только на одного?
Тут Джон дернул меня за руку, и я мгновенно оказалась у него за спиной. Перед нами вырос высокий сугроб, и я вновь почувствовала знакомый уже взгляд несуществующих глаз.
- Замечательно, - затараторила я, выбираясь из-за спины моего принца. - Айвен, это Джон. Джон, это Айвен, мой новый друг, познакомься.
Принц ошарашено молчал, а низкий голос в моей голове одобрительно хмыкнул:
- Друг - это хорошо, нравится.
Интересно, мне кажется, что у его речи появилась эмоциональная окраска?
- Айвен, нам надо скорее добраться до поселка, - сказала я на всякий случай. - Ты можешь нам помочь? И еще вопрос: это ты усыпил всех в поселке?
- Усыпил не я, те люди. Они больше не придут. Твои песни лучше. Правильный цвет, правильный вкус.
Судя по тому, как ошарашенно дернулся Джон, у него в мозгах тоже прозвучал ледяной бас. Это хорошо, если все происходящее все-таки галлюцинация, то вдвоем гораздо интереснее ее переживать.
Я не успела заметить, как мы взлетели в воздух и оказались сидящими на вершине сугроба, каждый в персональной ямке, будто в кресле. Не поняла я, и того, как передвигался Айвен, и до сих пор не знаю, но делал он это с огромной скоростью, так что вся дорога не заняла и десяти минут. А пока мы плыли над бесконечным белым пространством под бесконечным черным небом, в голове у меня крутились строки:
Рост у меня
Не больше валенка.
Все глядят на меня
Вниз,
И органист я
Тоже маленький,
Но все-таки я
Органист.
Я шел к органу,
Скрипя половицей,
Свой маленький рост
Кляня,
Все пришли
Слушать певицу
И никто не хотел
Меня.
Я подумал: мы в пахаре
Чтим целину,
В вoине - страх врагам,
Дипломат свою
Преставляет страну,
Я представляю
Орган.
Я пришел и сел.
И без тени страха,
Как молния ясен
И быстр,
Я нацелился в зал
Токкатою Баха
И нажал
Басовый регистр.
О, только музыкой,
Не словами
Всколыхнулась
Земная твердь.
Звуки поплыли
Над головами,
Вкрадчивые,
Как смерть.
И будто древних богов
Ропот,
И будто дальний набат,
И будто все
Великаны Европы
Шевельнулись
В своих гробах.
И звуки начали
Души нежить,
И зов любви
Нарастал,
И небыль, и нечисть,
Ненависть, нежить
Бежали,
Как от креста.
Бах сочинил,
Я растревожил
Свинцовых труб
Ураган.
То, что я нажил,
Гений прожил,
Но нас уравнял
Орган.
Я видел:
Галерка бежала к сцене,
Где я в токкатном бреду,
И видел я,
Иностранный священник
Плакал
В первом ряду.
О, как боялся я
Свалиться,
Огромный свой рост
Кляня.
О, как хотелось мне
С ними слиться,
С теми, кто, вздев
Потрясенные лица,
Снизу вверх
Глядел на меня.
(стихи Михаила Анчарова)
Мы оказались стоящими у ворот заставы, а вокруг нее вновь простиралось ровное снежное поле, ни следа не было видно в лунном свете, ни кочки, ни кустика, только белая гладь и черные тени на ней, моя и Джона.
- Сандрррааа, ты принесешь нам еще песни? Через луну? - выдохнул гулкий голос в моей голове.
Глава 31
К моему облегчению, раненый лейтенант, оставленный мною с кружкой грога и обезболивающим амулетом, был жив. Более того, он героически обошел поселок заставы и убедился, что в том же состоянии сна находится весь личный состав. Спал командир, спал маг-медик, спали бойцы и ездовые собаки. Правда, наладить связь и вызвать помощь лейтенанту не удалось: коммуникаторы и Сеть по-прежнему не работали, а сдвинуть тяжеленного связиста, прижавшего дверь изнутри, ему было не по силам.
Ничего, нас уже трое бодрствующих, сейчас мы что-нибудь придумаем. Хорошо бы еще как-то так исхитриться, чтобы Джон не заболел. Сейчас я ему тоже грогу сделаю...
Привести в чувство капитана Виксенгарда, мэтра Свальбю или связиста никому из нас не удалось. Впрочем, особо мы и не совались: сильные ментальные заклинания, да еще и наложенные темным магом... Нет, тут главное - не навредить.
Я напоила обоих мужчин грогом, обновила обезболивающий амулет лейтенанта, попутно выяснила, что его зовут Карл Йоханссон, и служит он тут всего второй месяц.
- Джон, а неужели у тебя нет какого-нибудь способа связи с дворцом? Такого специального, который только наследникам престола выдают? - поинтересовалась я на всякий случай.
Принц только развел руками:
- Увы. Был, конечно, тревожный амулет, даже два - перстень и часы. Оба у меня забрали сразу же, перед тем, как в эту ледяную штуку запихнуть.
При воспоминании о ледяной клетке его явственно передернуло.
- Простите, ваше высочество, но ведь течет где-то у вас во дворце, - меланхолически заметил лейтенант. - Больно уж много о вас знали те, кому не положено. Куда и когда едете, какие амулеты... Течет, точно.
- Да, похоже на то. Дай только вернусь домой, устрою там такую чистку по всем правилам, чтобы даже мыши в норах от страха икали.
Мы расхохотались. Вообще, после того, как мы с Джоном вернулись на территорию заставы и нашли Йоханссона в относительном порядке, нас накрыла и не покидала
некоторая эйфория. Любая, самая незамысловатая шутка, вызывала приступ смеха.
- Ладно, - сказала я, усилием воли подавив новую волну хихиканья. - Коммуникаторы и связные амулеты накрылись, мой, кстати, тоже отказал. Надо посмотреть, что у нас с комнатой связи.
Дверь в комнату связи по-прежнему приоткрывалась на узенькую щелочку, прижатая могучим телом Хануссена. Может, та самая перепуганная мышь и пролезла бы, но в этом было мало толку. Джон отодвинул в сторону раненого лейтенанта и навалился на дверь плечом. Путь к свободе расширился сантиметра на два.
- Да, сюда бы пару гномов с топорами, - мечтательно сказал он.
В конце концов, задачу решили нетрадиционно. Весьма удачно для нас, дверь была не цельной, и Джон попросту высадил ногой один из четырех деревянных квадратов. Один за другим, мы проникли в комнату связи и остановились в задумчивости. Узел связи представлял собой агрегат размером примерно с хороший концертный рояль, на котором загадочно помаргивали разноцветные лампочки и качались стрелки приборов.
- И что? - спросила я, налюбовавшись. - Кто умеет этим пользоваться?
- Я пас, - сказал лейтенант Йоханссон. - Техника меня терпеть не может.
- Ну, я, конечно, могу попробовать, - Джон задумчиво и совсем не по-аристократически почесал за ухом. - В Сэндхерсте нам читали курс по основным системам связи, только это было восемь лет назад, и что-то я таких агрегатов не помню...
Вот и прекрасно, раз читали в Сэндхерсте, значит, разберется. В королевской Военной Академии, сколько мне известно, преподают так, чтобы выпускники ни в какой ситуации не потерялись. А я, пожалуй, озабочусь едой. В последний раз лично я ела за завтраком, а это было часов шесть или семь назад.
В подтверждение моим мыслям в животе у лейтенанта громко забурчало.
Рядом с кухней я обнаружила небольшую кладовку с минимальным, чисто мужским набором продуктов: крупы, консервы, чай, кофе. Ага, вот еще некоторое количество пеммикана, тщательно завернутого в пергамент. В заморозке рыба, ну и тьма с ней, не хочу возиться. Хватит нам пока.
Я высыпала в толстостенную кастрюлю пшеничную крупу, залила холодной водой, поставила на плиту и активировала нагреватель. Минут через пятнадцать, когда крупа стала активно булькать, вскрыла пару банок с мясными консервами, вывалила их в кастрюлю и добавила кусочки пеммикана. Уменьшила нагрев и закрыла крышкой, решив пока поискать каких-нибудь приправ. Ну, хоть перец-то тут должен быть? я понимаю, что не жилой дом, а здание дежурной части, но ведь те, кто дежурил, что-то ели? Или им из столовой еду приносили?
Нашелся черный перец, от еды запахло совсем уже невыносимо, и я сочла, что, прежде всего, нужно покормить мужчин. Остальное потом.
Звать их не пришлось: видно, моя полупоходная стряпня так пахла, что и Джон, и лейтенант уже стояли в дверях кухни и блестящими глазами.
Минут пятнадцать все молчали. Первым заговорил Джон, приканчивая третью порцию:
- Традиционно, у меня есть две новости.
- Начни уж сразу с плохой, - вздохнула я. - Связи у нас так и нет?
- Нет, - покачал он головой. - Возможно, этот агрегат в полном порядке, но заставить его работать я не могу.
- В принципе, через полчаса должен быть ежевечерний сеанс связи с базой. Если мы на связь не выйдем, они пришлют контрольную группу. На лыжах здесь, в принципе, недалеко, даже по темноте за час доберутся, - прокомментировал лейтенант.
- Не доберутся, - возразила я. - Снова метель начинается. В ближайшее время, как я понимаю, ни на лыжах, ни на собаках никто в дорогу не отправится.
Все помолчали. За бревенчатыми стенами выл ветер, небо было без единого просвета: тучи.
- И еще один момент, - продолжила я. - Мы не знаем, что именно подействовало на личный состав, что их усыпило. И почему мы трое в спячку не впали. То есть, можно предположить, что тебя, Карл, вывела из сонного состояния травма, болевой шок.
- Ну, я бы предположил еще, что тут дело в моем происхождении, - слабо улыбнулся лейтенант. - Я на четверть дроу, на нас темная магия действует в принципе слабее, чем на чистокровных людей.
- Ага, ну вот, тем более... - я запнулась. Мне страшно хотелось задать ему неприличный вопрос. Нет, ведь не могу удержаться, любопытство сгубило не только кошку! - Слушай, Карл, а почему у тебя кожа такая светлая? И уши нормальные?
- Понятия не имею, - пожал он плечами. - Вот такой уродился...
- Сандра, да хоть синяя будь у него кожа, не вдавайся в подробности. Не до того, - одернул меня Джон. - Я так понимаю, ты хотела сказать, что контрольная группа имеет все шансы также подпасть под действие темного заклинания.
- Ну, да. У нас с тобой против темной магии стоят блоки от госпожи Редфилд, защита высшего уровня. А они не могут знать, от чего защищаться. То есть, надо идти самим.
- Ну, так в чем проблема? - удивился Джон. - К утру метель стихнет, чуть развиднеется, я и пойду. Световой день сейчас - два с небольшим часа, как раз дойду до базы за это время.
- Не пойдет, - покачала я головой. - Если по дороге тебя слопает белый медведь, то Дания и Норсхольм лишится наследного принца, а мы с Карлом - головы.
Я взглянула на лейтенанта и присвистнула: он раскраснелся, глаза его лихорадочно блестели. Температура поднялась, как пить дать. Ну, понятное дело, я ж, в сущности, рану не залечивала, только кровь остановила. Там все, что угодно, может быть - воспаление, грязь, сгустки крови наверняка есть. Нужен медик. Специалист.
И где его взять?
- Вот что я предлагаю сделать: сейчас я доберусь до медпункта и попробую там найти какие-то противовоспалительные средства для тебя, Карл, - сказала я твердо. - А завтра утром посмотрим.
Встану на лыжи, и отлично добегу до базы, главное, с пути не сбиться. И вслух сейчас этого не сказать, чтобы Джон не бушевал попусту.
До домика мага-медика, он же медпункт, я шла минут десять, если не больше. И это при том, что располагался он через два дома от дежурной части, ставшей для нас чем-то вроде временной базы. Метель сносила с ног, кружила и залепляла глаза, а главное, совершенно сбивала с дороги. Спасибо Карлу, который подсказал мне держаться за протянутые вдоль тропинок канаты. А я то думала, зачем они?
Местный врач, мэтр Казаридис, тоже спал. Как и всех остальных, внезапное воздействие заклинания застало его за рабочим столом, где он работал за компьютером. Казаридис спал, уронив голову на руку, и на его лице явственно виднелась уже даже не щетина, а эдакая густая поросль. А еще я с тревогой заметила, что у медика ввалились щеки и пересохли губы. Да, помощь нужна срочно: пару дней без еды они переживут, а вот без воды будет плохо.
Конечно, у мага - медика было не слишком много обыкновенных лекарств, не требующих применения магии, но все же они были. Я нашла антибиотики, стрептоцид и бинты, распихала по карманам шубы и поплыла обратно. Почти буквально поплыла: столько снега несла метель, что воздух сделался густым, и каждый шаг давался с трудом. Я почти дошла до дежурной части, когда особенно сильный порыв ветра просто уронил меня наземь и торжественно опрокинул на голову целый сугроб. Шипя от злости и протирая глаза, я встала, и с изумлением увидела, что никакой метели уже нет: ветер улегся, и снег сверкал в свете луны. А совсем рядом, за оградой заставы, выводил свою песню волчий голос.
Мужчины были в комнате связи; здоровяка Хануссена они сумели оттащить в сторону, дверь открывалась нормально, но это было все, что можно было счесть хорошими новостями.
Агрегат для связи с миром переупрямить им так и не удалось. Он по-прежнему мигал лампочками и иногда даже жужжал тихонько, но ни на какие действия не реагировал.
- Слышала? - это был первый вопрос, который задал мне Джон, едва снял с меня шубу и сапоги. - Это, чтоб ты знала, не шакалы какие-нибудь, а настоящие полярные волки. Стая легко справляется с оленем, а ты им будешь вообще на один зуб.
Интересно, в свете грядущей семейной жизни это уже скандал, или тянет только на легкий спор? Я пожала плечами:
- Ну, ты им будешь на два зуба. Какая разница?
Джон посмотрел на меня со злостью и стукнул кулаком по центру связи. Тот хрюкнул, подавившись очередной жужжалкой, все лампочки вспыхнули зеленым, и из динамика вдруг раздался мужской голос, монотонно повторявший:
- Застава Север сорок один, ответьте базе.
Глава 32
Следующие события, от момента разговора с базой до почти мгновенного, как мне показалось, прибытия группы поддержки, слепились в моей памяти в один большой ком. Лишь отдельные картинки вываливались из этого кома при попытке вспоминать. Вопреки всем правилам и законам, маги открыли портал прямо на территорию заставы; мелькнули совершенно белое лицо мэтра Верхаузена, суровый профиль госпожи Редфилд, зеленый мундир главы Службы магической безопасности, и нас с Джоном буквально выпихнули в мерцающее окно, отправив следом и лейтенанта Карла Йоханссена. Большое полярное приключение закончилось.
Тесно мне показалось в просторном дворце, тесно и душно. И, судя по погрустневшему лицу Джона, даже ему будет нехватать бесконечного белого снежного пространства под зелеными и пурпурными сполохами небесных огней.
Нас немедленно утащили в медицинское крыло на осмотр, после чего я, уже в одиночестве, расположилась в своей гостиной с твердым намерением выпить чаю с цивилизованными пирожными, после заполярных рыбных яств. Раз уже северное сияние отобрали, дайте хоть сладостей!
В дверях возникла горничная с подносом: чайник, чашки, вазочки с вареньем и медом, масло, булочки... ммм, как пахнет! Минутку, а почему чашек две? Я жду гостей?
Ответ на мой вопрос нарисовался в дверях гостиной практически сразу же. Я встала с кресла и склонилась в реверансе.
Ее величество Амалия, королева Дании и Норсхольма, быстрыми шагами пересекла гостиную и обняла меня.
- Александра, милая, девочка моя! Спасибо тебе! Если б не ты!...
Боги, она чуть не плакала!
Я глазами показала горничной, чтобы та ушла, и она понятливо испарилась. Осторожно взяв королеву за руку, я села с ней рядом на диванчик и тихо сказала:
- Все же хорошо кончилось. А если бы не я, значит, кто-то другой нашел бы выход.