Гвен подошла к умывальнику, ополоснула лицо холодной водой и торопливо оделась. Она знала, что если будет и дальше просто сидеть в комнате, это не приблизит её к Торгрину и Гувейну, и сейчас потребность что-то предпринять была у неё как никогда острой. Если кто-то и мог ей помочь, то это Король. Он должен был располагать нужными средствами.
Гвен вспомнила их разговор на вершине Перевала, когда они провожали Кендрика, и секреты, в которые он тогда её посвятил. О его грядущей смерти. О грядущей гибели Королевства на Перевале. Но и это было ещё не всё. Он рассказал бы ей гораздо больше, если бы их не прервали. Его советники отвлекли его для решения каких-то срочных вопросов, и он пообещал ей закончить свой рассказ позже. К тому же, он хотел обратиться к ней с просьбой. Что это могла быть за просьба? Что ему могло быть от неё нужно? Гвен терялась в догадках.
Король назначил ей встречу в тронном зале на рассвете, и теперь Гвен в спешке собиралась, зная, что уже опаздывает. После своего сна ей было сложно сбросить оцепенение.
По пути из комнаты Гвен ощутила болезненный приступ голода – переход через Великую Пустошь всё ещё давал о себе знать. Она оглянулась на стол с угощениями, где для неё был накрыт завтрак – хлеб, фрукты, сыры и пудинги, схватила первое, что попалось пол руку и стала есть на ходу. Она взяла больше, чем ей было нужно, и по пути наклонялась, чтобы отдать половину снеди Крону, который поскуливая трусил рядом с ней и жадно выхватывал угощение из её рук. Её переполняла благодарность за еду, за ночлег, за роскошные покои – всё это давала ей почувствовать, будто она вернулась в Королевский Двор, замок своего детства.
Стражники встрепенулись, когда Гвен с усилием распахнула тяжёлую дубовую дверь и вышла из комнаты. Она прошла мимо них и устремилась в тускло освещённые каменные коридоры замка, в которых после ночи ещё не потушили факелы.
В конце одного из коридоров Гвен, которая уже немного освоилась в замке, с не отстававшим ни на шаг Кроном, поднялась по витой каменной лестнице и вышла на верхний этаж, где, как она уже знала, располагался тронный зал. Она поспешила через холл и собралась было пройти под каменной аркой внутрь, как уголком глаза заметила какое-то движение. Она вздрогнула от удивления, увидев, что в тени притаился человек.
"Гвендолин?" – спросил незнакомец сладким ровным голосом и вышел к ней навстречу с едва заметной самодовольной ухмылкой на лице.
Гвендолин моргала, ошарашенная его внезапным появлением, поэтому не сразу его узнала. За последние несколько дней её познакомили со столькими людьми, что бесконечная череда лиц плыла у неё перед глазами, сливаясь в одно.
Но это лицо она бы не смогла забыть. Она поняла, что это был сын Короля, второй близнец, тот, который не стриг волосы и выступил против неё на пиру.
"Ты сын Короля", – сказала она вслух, вспоминая. "Третий по старшинству".
Его хитрая и скользкая ухмылка стала шире, когда он, к неудовольствию Гвен, приблизился к ней ещё на шаг.
"Вообще-то, второй", – поправил он. "Мы близнецы, но я родился первым".
Он подошёл ещё ближе, и Гвен, смерив его взглядом, отметила, что он был гладко выбрит, идеально причёсан, от него пахло духами и маслами, и одет он был в самый изысканный наряд из всех, что она когда-либо видела. Он излучал надменность, самоуверенность и осознание собственной важности.
"Я предпочитаю, чтобы ко мне не относились как к близнецу", – продолжил он. "Я сам по себе. Меня зовут Мадриг. Мне выпало родиться близнецом, и это единственное, на что я в своей жизни не смог повлиять. Хотя кому-то такой жребий кажется удачей", – закончил он философски.
Гвен не нравилось находиться с ним рядом после того, как он с ней обошёлся прошлым вечером. Она почувствовала, как Крон тоже напрягся, и шерсть у него на загривке встала дыбом, когда он плотнее прижался к её ноге. Ей не терпелось узнать, что он от неё хотел.
"Ты всегда прячешься в тёмных углах и подстерегаешь людей?" – спросила она.
Мадриг хмыкнул и снова подался вперёд, оказавшись чересчур близко.
"В конце концов, это мой замок", – по-собственнически ответил он. "Тут все знают, что я люблю по нему бродить".
"Твой замок?" – переспросила она. "Не твоего отца?"
Он помрачнел.
"Всему своё время", – ответил он загадочно и сделал очередной шаг.
Гвендолин невольно отступила, испытывая к нему отторжение, а Крон у её ног зарычал.
Мадриг бросил на Крона неодобрительный взгляд.
"Тебе известно, что животным не позволено ночевать в нашем замке?" – спросил он.
Гвен раздражённо нахмурилась.
"Твой отец не возражал".
"Мой отец недостаточно строго следит за соблюдением правил", – сказал он. "А я – наоборот. Поэтому я командую королевской стражей".
Она не знала, как на это реагировать.
"Так вот почему ты меня здесь остановил?" – спросила она нервно. "Из-за животного?"
Её собеседник тоже нахмурился, осознавая наконец, что встретил равную себе. Он сцепился с ней взглядом, будто пытаясь проникнуть ей в душу.
"Во всём королевстве нет ни одной женщины, которая бы меня не желала", – проговорил он. "Но в твоих глазах не вижу страсти".
Гвен открыла рот удивления, понимая наконец, к чему он клонит.
"Страсти?", – повторила она краснея. "А с чего бы мне испытывать к тебе страсть? Я замужем, и любовь всей моей жизни вскоре ко мне вернётся".
Мадриг рассмеялся в голос.
"Так ли это?" – спросил он. "Насколько я слышал, он давно мёртв. Или настолько далеко отсюда, что никогда к тебе не вернётся".
Гвен скривилась, едва справляясь с нараставшим гневом.
"Даже если он никогда не вернётся, – заявила она, – я не буду ни с кем другим. И уж точно – не с тобой".
Его лицо потемнело.
Гвен развернулась, чтобы уйти, но он схватил её за руку. Крон оскалился и зарычал.
"Когда я чего-то хочу, я не спрашиваю, – сказал он, – я просто беру это. Ты в чужой стране, на милости хозяев. С твоей стороны будет мудрее не сопротивляться тем, в чьей ты власти. Ведь если бы не наше гостеприимство, тебя бы выбросили обратно в пустыню. А гости, знаешь ли, не застрахованы от всяких неприятностей, даже если у хозяев самые благие намерения".
Она ответила ему гневным взглядом. Слишком много настоящих опасностей она видела в своей жизни, чтобы испугаться его глупых угроз.
"В чьей же я власти?" – спросила она. "Ты считаешь нас пленниками? Я свободная женщина, если ты до сих пор не заметил. Я могу уйти хоть сейчас, если захочу".
Он рассмеялся отвратительным смехом.
"И куда же ты пойдёшь? Назад в Пустошь?"
Он ухмыляясь покачал головой.
"Тебя никто не держит, это так, – добавил он. Но когда мир вокруг так враждебен, какой выбор у тебя остаётся?"
Крон угрожающе зарычал, и Гвен почувствовала, что он готов наброситься на обидчика. Она резко и с пренебрежением сбросила с себя руку Мардига и потянулась вниз, чтобы сдержать Крона. Затем её осенило, и она снова смело взглянула на принца.
"Скажи мне одну вещь, Мардиг", – сказала она холодно и твёрдо. "Почему ты сейчас не со своими братьями в пустыне? Почему ты один остался дома? Уж не боишься ли ты?"
Он улыбнулся, но от неё не скрылась его трусость.
"Рыцарство – для дураков", – ответил он. "Полезных дураков, которые прокладывают путь для всех остальных, чтобы мы могли получать, что захотим. Помаши перед ними рыцарским флагом – и они превратятся в марионеток в твоих руках. Меня нельзя так просто использовать".
Она посмотрела на него с отвращением.
"Мой муж и наши рыцари Серебра рассмеялись бы тебе в лицо", – сказала она. "В Кольце ты бы не выжил и двух минут".
Гвен перевела взгляд с него на вход, который он загораживал.
"У тебя есть два варианта", – сказала она. "Можешь убраться с моего пути или стать завтраком для Крона. У него уже слюнки текут, да и по размеру ты подойдешь".
Мардиг взглянул на Крона, и его губы задрожали. Он отступил.
Но она решила не уходить так сразу. Вместо этого, она подошла к небу ближе, грозно хмурясь, желая, чтобы он не сомневался в серьёзности её слов.
"Может ты заправляешь своим маленьким замком, – мрачно прошипела она, – но не забывай, что ты говоришь с Королевой. Со свободной Королевой. Я не подчинюсь тебе. И никому не подчинюсь, пока моё сердце бьётся. С меня хватит. И это делает меня очень опасной – гораздо опаснее тебя".
Принц долго смотрел на неё а затем неожиданно улыбнулся.
"А ты мне нравишься, Королева Гвендолин", – сказал он. "Больше, чем я мог предположить".
Гвендолин с громко стучащим сердцем смотрела, как он развернулся и пошёл прочь, снова растворившись в темноте коридора. Когда эхо его шагов стихло, она спросила себя, какие ещё опасности таились при дворе.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Кендрик нёсся верхом по рассохшейся пустынной земле, Брандт и Атме не отставали, а полдюжины Серебра скакали сразу за ними – последние, кто остался от братства Кольца, они вместе готовились встретить опасность, как в старые добрые времена. Они углублялись всё дальше и дальше в Великую Пустошь, а Кендрика всё больше мучили грусть и ностальгия: он вспоминал, как в свои лучшие дни в Кольце он в окружении рыцарей Серебра, своих братьев по оружию, въезжал на поле битвы с тысячами воинов под своим началом. Он дрался рука об руку с лучшими рыцарями королевства, где один был сильнее другого, и, куда бы он ни отправился, всюду его встречали фанфары и жители деревень бежали его приветствовать. Он и его люди всюду были желанными гостями, они часто не спали ночи напролёт, рассказывая свои армейские истории о битвах, об отваге, о схватках с ужасными чудовищами, вылезавшими из каньона или, что ещё хуже, приходившими из диких мест.
Пыль, попавшая в глаза, заставила его моргнуть и вернуться в действительность. Теперь были другие времена, и он был в другом месте. Он обернулся и увидел за собой восьмерых воинов Серебра, вместо тысяч, которые он ожидал там увидеть. Реальность снова стала осязаемой, и он осознал, что эти восьмеро – все, кто выжил. Он вдруг окончательно понял, насколько всё изменилось. Удастся ли им вернуть себе былые величие и славу?
Представление Кендрика о главных качествах воина менялось с годами, и теперь он пришёл к выводу, что для воина самое важное – не мастерство и не доблесть, а стойкость. Способность двигаться дальше. Судьба никогда не упускала случая посылать ему препятствия, катастрофы, трагедии, утраты, и – самое сложное – перемены. Он потерял столько друзей, что сбился со счёта. Король, которому он клялся служить до конца своих дней, был мёртв. Его родина исчезла с лица земли. Но он, не смотря ни на что, продолжал жить, даже когда не знал, ради чего. И эта способность жить дальше, пожалуй, значила для воина больше, чем всё остальное, и помогала ему выдержать испытание временем, когда остальные сдавались. Этим настоящие воины отличались от посредственных.
"ВПЕРЕДИ ПЕСЧАНАЯ СТЕНА!" – выкрикнул кто-то.
Это был чужой голос, к которому Кендрик только начинал привыкать. Он обернулся и увидел Колдо, старшего сына Короля, чья чёрная кожа бросалась в глаза на фоне остальных. Он вёл отряд воинов с Перевала. За то короткое время, что они знали друг друга, Кендрик уже начал уважать Колдо за то, как тот управлял своими людьми, и как те брали с него пример. Он был тем рыцарем, с которым Кендрик гордился скакать рядом.
Колдо указал на горизонт и Кендрик проследил взглядом за его рукой, хотя он всё давно понял по звуку. Это был пронзительный свист, похожий на завывание ветра во время урагана, и Кендрик вспомнил, как слышал его, когда лежал полуживой на носилках кочевников. Он вспомнил о яростно вихрящемся песке, вившемся на месте, как непрерывный торнадо, образуя плотную стену высотой до самого неба. Она казалась непроницаемой, как настоящая стена, и надёжны скрывала Перевал от глаз остальной Империи.
Чем громче становился свист, тем страшнее было Кендрику снова войти туда.
"ШАРФЫ!" – скомандовал голос.
Кендрик увидел, как Людвиг, старший из королевских близнецов, вынул длинный кусок белой сетчатой ткани и намотал его себе на лицо. Один за другим, все солдаты сделали тоже самое.
Кендрик услышал стук копыт совсем рядом и увидел, что к нему подъехал солдат, который представился Нейтеном. Кендрик вспомнил, как тот сразу же вызвал у него неприязнь. Он слишком явно не подчинялся приказам Кендрика и не проявлял ни капли уважения.
Окинув взглядом Кендрика и его людей, Нейтен самодовольно ухмыльнулся.
"Ты думаешь, что возглавляешь миссию, – бросил он, – только потому, что Король тебя назначил. Но ты не знаешь даже, что твоим людям нужна защита, чтобы проехать сквозь Песчаную Стену".
Кендрик взглянул на него в ответ и увидел в его глазах беспричинную ненависть. Поначалу он думал, что тот просто ощущает угрозу от чужака, но теперь он понял, что этот человек просто любил ненавидеть.
"Дай ему шарфы!" – нетерпеливо крикнул Колдо Нейтену.
Спустя ещё некоторое время, когда пески стены бушевали уже совсем близко, Нейтен наконец нагнулся, достал с седла сумку с шарфами и на ходу швырнул её Кендрику, больно ударив того в грудь.
"Раздай их своим людям, – сказал он, – или стена вас уничтожит. Выбор за тобой – я, если что, не расстроюсь".
Нейтен отъехал в сторону, возвращаясь к своему отряду, а Кендрик быстро объехал всех своих спутников и раздал им куски полотна. Затем Кендрик намотал свой шарф на голову и лицо, как это делали люди с Перевала, обернув его в несколько слоёв так, чтобы тот надёжно держался, но не мешал дышать. Он с трудом мог видеть сквозь ткань, и мир у него перед глазами расплывался яркими пятнами.
Кендрик постарался взять себя в руки, когда они подъехали вплотную и рёв песка стал оглушающим. Ещё за пятьдесят ярдов от стены воздух наполнился стуком песчинок о доспехи. Секундой позже Кендрик был внутри.
Он въехал в Песчаную Стену, и это было похоже на нырок в бурлящий песочный океан. Шум вокруг был таким громким, что он едва услышал, как заколотилось его собственное сердце, когда песок поглотил его тело и впился в каждый дюйм, желая разорвать его на части. Вихри кружились так быстро, что он не видел ни Брандта, ни Атме, хотя те ехали с ним рядом.
"НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ!" – крикнул Кендрик своим людям, не надеясь, что они его услышат и подбадривая, скорее, не их, а себя самого. Лошадь бешено ржали, упирались и выходили из-под контроля. Кендрик нагнулся и увидел, что песок набивается им в глаза. Он пришпорил своего скакуна, молясь о том, чтобы животное не отказалось идти дальше.
Кендрик продолжал скакать, думая, что это никогда не закончится, как в друг, наконец-то, к своему невообразимому счастью, он выехал наружу. Его люди появились вслед за ним по другую сторону стены, в Великой Пустоши, которая встречала их огромным небом и пустотой. Песчаная Стена потихоньку стихла, когда они отъехали дальше, и вокруг снова воцарился покой. Кендрик заметил, что люди с Перевала смотрели на его и его спутников с удивлением.
"Думал, мы не выживем?" – спросил Кендрик Нейтена, поймав его изумлённый взгляд.
Тот пожал плечами.
"Мне всё равно", – ответил он и помчался дальше вместе со своими людьми.
Кендрик, Брандт и Атме переглянулись, в очередной раз дивясь этим людям с Перевала. Кендрик предчувствовал, что завоевать их доверие будет долгим и трудным делом. Ведь он и его соотечественники были здесь чужаками, и, к тому же, именно они оставили след, который доставлял всем неприятности.
"Прямо по курсу!" – крикнул Колдо.
Кендрик посмотрел вперёд и увидел след, тропу, оставленную им и другими изгнанниками из Кольца. Отпечатки их ног, затвердевшие в песке, вели к горизонту.
Колдо остановился у места, где следы обрывались, и все остальные тоже придержали коней, давая тем отдышаться. Все внимательно изучали землю.
"Я думал, пустыня их сотрёт", – сказал Кендрик удивлённо.
Нейтен усмехнулся в ответ.
"Эта пустыня ничего не стирает. Здесь не бывает дождей, и она помнит абсолютно всё. Эти ваши отпечатки привели бы их прямиком к нам, и Перевал ждал бы крах".
"Прекрати на него наседать", – мрачно, но властно сказал Колдо Нейтену.
Все обернулись к нему, и Кендрик ощути прилив благодарности.
"С чего это?" – возразил Нейтен. "Эти люди создали эту проблему. Я сейчас мог быть в безопасности у себя дома".
"Не перестанешь – отправлю тебя домой прямо сейчас", – сказал Колдо. "Я исключу тебя из нашей миссии, и тебе придётся объяснять Королю, почему ты неуважительно обращался с назначенным им командиром".
Нейтен сник, опустил глаза и отъехал в другой конец группы.
Колдо взглянул на Кендрика и кивнул ему с уважением, как один командир другому.
"Я приношу извинения за неподчинение своих людей", – сказал он. "Уверен, ты знаешь, что командир не всегда может уследить за каждым словом подчинённых".
Кендрик уважительно кивнул ему в ответ, восхищаясь Колдо даже больше, чем прежде.
"Эту тропу оставил твой народ?" – спросил Колдо, глядя под ноги.
Кендрик кивнул.
"Судя по всему, да".
Колдо вздохнул развернулся и посмотрел в направлении следов.
"Мы пойдём по ней до конца", – сказал он. "А оттуда пойдём обратно и сотрём все следы за собой".
Кендрик был озадачен.
"Но разве мы сами не оставим новый след на пути назад?"
Колдо жестом указал на странные, похожие на грабли, приспособления, пристёгнутые сзади к лошадям его отряда.
"Метёлки", – пояснил Людвиг, присоединяясь к Колдо. "Они заметают следы, когда мы едем".
Колдо улыбнулся.
"Благодаря им, Перевал веками оставался невидимым для врагов".
Пока Кендрик восхищался хитроумными механизмами, прозвучал приказ и солдаты пришпорили коней. Все разом они развернулись и поскакали вдоль следа по пустыне, вглубь Пустоши, к пустому горизонту. Кендрик не сдержался и обернулся, бросив последний взгляд на Песчаную Стену, и, по неизвестной причине, его одолело чувство, будто они никогда не вернутся назад.