Ну, я и взвыл… нецензурно. Кирдык вспомнил, что руки у меня две, оставил эту в покое и занялся второй - аккуратненько так, со знанием дела, завернул ее куда-то не туда. Что-то хрустнуло. Ну, полный восторг! Я теперь такой боевой маг, что аж переночевать негде! Отважного героя-матерщинника строить из себя как-то резко расхотелось, и я заорал. Получил носком кирдыкова сапога по почкам и захлебнулся криком.
- Сними с него "сети", - распорядился Кирдык.
А мне теперь все одно - что с "сетями", что без них - маг из меня никакой. Лежу, как дурак последний, со спущенными штанами, к полу щекой прижимаюсь, он мне уже практически как родной стал. Трепыхаться не пытаюсь даже. Смысла нет. Далеко ли уйдет маг-жестовик с поломанными руками? Да! Очень далеко. С кровати на горшок, например. Пнуть что ли напоследок полковника этого?
Я скосил глаза, полюбовался носками его сапог, которые были украшены металлическими пластинами, и пинаться передумал. Попробовал принять более достойную позу - сесть к примеру. Получилось не очень. Так может оно и к лучшему. Может полковника вдруг осенит, и он вспомнит древнее народное правило - лежачего не бьют. Но Кирдык о таких правилах видимо слыхом не слыхивал. Нежненько так пнул меня по той руке, которую выворачивал. Даже не знаю - то ли сломал, то ли просто вывихнул. Не понял пока. Но больно мне в любом случае от его пинка было.
Вот не хотел я орать. Как-то само получилось. Ору я, значит, Кирдык меня за шкирку ухватил, придал мне сидячее положение, отпустил и по физиономии съездил. Обидно так - раскрытой ладонью. Но сильно. Вот даже небо в алмазах привиделось, и круги перед глазами заплясали. Я начал на бок заваливаться, а он меня опять за шкирку бережно так взял, встряхнул и упрекнул:
- Тебя еще пытать не начали, а ты уже орешь и в обморок упасть норовишь.
Да мне пофиг, начали или не начали! Мне уже страшно! И больно. Даже не знаю что больше - первое или второе? А Кирдык, все-таки, скотина та еще! Вернусь домой, превращу его во что-нибудь мерзкое, и пусть, как хочет, расколдовывается.
- Ну что, говорить будем? - злобненько так спросил Кирдык и опять тряхнул меня, как котенка какого-то. У меня аж зубы клацнули.
- Что тебе рассказать? Хочешь сказку…про колобка? - жизнерадостно спросил я, усилено делая вид, что для меня это в порядке вещей, сидеть с поломанными конечностями, а голос у меня от счастья дрожит.
Кирдык печально так вздохнул, со скучающим видом отпустил мой воротник и… я едва успел заметить кулак, летящий мне в лицо. Заметить-то заметил, уклониться не смог. В себя пришел на некотором расстоянии от этого палача-любителя. Надо понимать, от удара его я улетел слегка.
- Кончай придуриваться, - предложил Кирдык. - Рассказывай, где был, после того как со мной эту гадость сотворил?
- Гулял.
- Думаешь, если я не волшебник, меня можно вокруг пальца обвести? Я вижу магию.
- Я в курсе.
Ну, вот что я такого сказал? Или сделал? Лежу себе в уголке, как и полагается побитому герою, на вопросы вот отвечаю. И все равно, что-то не понравилось Кирдыку этому недотраханному! Это мне понятно стало, потому что сапог его мне в ребра впечатался. Со всей дури, каблуком и до хруста. Интересно у меня одно ребро или сразу два сломалось?
- Мож, хватит, а? Ты, растудыть тебя, палач-одиночка! - простонал я, стараясь уложить свое пострадавшее тело в более удобную позу. Не получилось, конечно же.
- Ответ неправильный, - заявил Кирдык и по плечу покалеченной руки сапогом этим своим мазнул. Совсем легонько. Заорал я уже по инерции, потому что боли ожидал.
- Так на чем я остановился? - продолжал полковник, терпеливо дождавшись, когда я замолчу. - Ах, да! Я вижу магию. И сейчас я вижу на тебе много-много магии. Это следы мага, который на днях полк Касида положил. Что, мразь, бегал к противнику об успешно выполненном задании докладывать?
Он занес ногу. Опять пнуть меня хочет? Ну, может быть достаточно?
- Хватит уже! - заорал я, практически в истерике. - Хватит! Что ты от меня хочешь?
- Вопросы здесь задаю я, - заметил Кирдык, но пинать меня передумал. И на том спасибо.
- Так задавай!
- А ты будешь отвечать? - вкрадчиво так спросил полковник этот недоделанный.
- Нет, я буду, как дурак молчать, а ты меня дальше бей, - огрызнулся я.
Кирдык, не спеша, занес ногу, раздумывая по какому месту лучше ударить.
- Твою мать, да буду я отвечать! Буду! Что непонятного-то? - заорал я и зажмурился в ожидании удара.
Не дождался. Открыл глаза, голову повернул, смотрю, полковник, засранец этот древнеэррадский, сидит передо мной на корточках, ухмыляется. Смешно ему видите ли! Ну да, вот такой я смешной. Не люблю, когда меня бьют. Не люблю и боюсь.
- Может быть, перерыв устроим? - душевно так предложил Кирдык.
Я насторожился. Не нравится мне его морда! Что еще он там придумал?
- Схожу я, пожалуй, к Иоханне, - решил полковник, поднимаясь и потягиваясь. - А ты пока полежи, отдохни. А друзья твои за тобой присмотрят.
Понятное дело, каких "друзей" этот урод имеет ввиду.
- Не надо перерыв! - от ужаса я не орал, а практически на визг перешел.
- Что, не хочешь? - наигранно удивился полковник.
- А ты как думаешь? Сволочь ты, Кирдык, и больше никто! Я же согласился на твои вопросы отвечать, что тебе еще от меня надо?
Какое-то время авиатор этот недобитый молчал, будто размышляя - что ему от меня надо? Я за это время успел такого страха натерпеться, что лучше бы он еще раз пятнадцать меня пнул или по пальцам мне потоптался. Неизвестность - она хуже всего. Лежу вот и не знаю, что дальше будет. То ли придется отвечать на вопросы, ответы на которые я, скорее всего, не знаю, то ли оставят меня здесь под присмотром тех двоих. И будет мне счастье. Во все возможные места, надо полагать.
Наконец Кирдык голос подал:
- Турос, ты со мной пойдешь, - потом он перешел на другой язык и что-то сказал парочке этой, от которой меня в дрожь бросало. Они все это время у входа в палатку как приличные солдаты на вытяжку стояли, охраняли, одним словом.
Хотел бы я знать, что он им такое сказал? И что будет после того, как он уйдет?
Кирдык на меня посмотрел. Наверно физиономия моя до того от ужаса перекосилась, что он забеспокоился, как бы меня кондратий раньше времени не хватил, и счел нужным успокоить:
- Не дергайся. Я быстро вернусь. Только приглашу твою госпожу к нам присоединиться.
- Ее то зачем сюда? Тоже бить будешь? - не на шутку испугался я.
Кирдык заржал. Конь, ёптыть, необъезженный!
- Нет, - проржавшись сказал он, - девушку бить не буду… пока. Пусть для начала посмотрит, что бывает, если меня разозлить.
Да уж. Когда Ханна увидит, какой я тут весь красивый, да еще и со спущенными штанами, ее охватит такой восторг, что боюсь, замуж за Кира она не пойдет никогда.
Вы когда-нибудь пробовали надеть штаны сломанными руками, да еще под заинтересованными взглядами двух нетрадиционно озабоченных придурков? Я попробовал. Под дружный ржач. Не получилось. Только и добился того, что засранцев этих повеселил, а сам чуть в обморок не отправился, потому что, как выяснилось, что-то делать покалеченными руками, да еще при сломанных ребрах - больно.
* * *
Поспать бы, так не спится, да и опасения гложут, что кроме кошмаров я во сне мало, что смогу увидеть. А мне кошмаров и наяву хватает. Вот, кстати, еще один.
Полог поднимается и в проеме появляется незабвенная девушка Флипа. Одета она сегодня в довольно-таки строгое по ее меркам темное платье, в руке - свеча, на физиономии - предвкушение. Вот даже представить себе боюсь, что такое хорошее она там себе навоображала на мой счет, особенно учитывая то, что я и шевельнуться не могу.
- Ты спишь? - шепчет она.
Может, притвориться спящей? И что мне это даст? Можно подумать, девица так сразу и уйдет.
- Нет, - вздыхаю.
Походит ближе, наклоняется. Взгляд ее быстро обегает всю меня. Целиком. Ну и что она надеялась обнаружить?
- Ты что так лежишь-то, двигаться не можешь?
- Не могу.
И тут на лице Флипы появляется широкая такая, искренняя зубастая ухмылка. Что-то мне не по себе.
- Совсем-совсем не можешь двигаться? - радостно уточняет она.
Нет, уж лучше я промолчу.
- Что, красотка, заигралась? А нечего было глазки строить моему мужчине!
Я не строила! Нет, правда, не строила. Я ему вполне конкретно предложила - давай, переспим. И он согласился, правда, после некоторого давления в виде незаконных заклинаний, наложенных мажонком. Ох, Лин, как ты там, бедняга?
- Что, - продолжает Флипа, не смущаясь отсутствием реакции с моей стороны, - думала, сиськами перед ним потрясешь, и он твой?
Мне бы только пошевелиться! Эх, не получается.
- Я не трясла, - отвечаю, причем совершенно честно. Во-первых, грудь у меня не трясется, во-вторых, в этом платье подобное проделывать было бы неудобно, в-третьих, я ничем подобным не занимаюсь. За кого она меня принимает?
- Шлюшка, - злорадно улыбаясь, поясняет Флипа. Ах, вот за кого. Хорошо, папа не слышит, его бы порадовало сравнение принцессы Зулкибара с девицей легкого поведения.
- Трясла-трясла, - добавляет Флипа, - ну ничего, я тебя сейчас так разукрашу, что он на тебя и не глянет.
Это что она такое придумала? Хм, а вот что. У "красавицы" этой, (кстати, сейчас она мне кажется еще страшнее, чем обычно, может свет не так падает) в руках маленький такой ножичек. Лезвие-то сантиметров пять в длину не более.
- За что? - вопрошаю я, покрываясь холодным потом и старательно рекомендуя собственной фантазии заткнуться.
- С тех пор, как ты появилась, - поясняет Флипа, присаживаясь рядом со мной на корточки, - он ко мне и не притронулся. Тоже мне цаца тут завелась. Знатную она из себя корчит, а сама со слугами чуть не с одной тарелки жрет.
Как это - с того момента, как я здесь появилась? Он же не сразу мне, хм, отдался? Любопытно.
- Что ты собралась со мной делать? - интересуюсь, а у самой голос дрожит. Ой, дрожит, даже неприлично как-то.
- Мордочку твою сладкую на лоскутки порежу, - говорит Флипа, поднося к моему носу нож.
Ой, мама. И папа. Нет, магия, конечно, творит чудеса и со здоровьем, и если я попаду когда-нибудь к Юсару, он вернет мне красоту, но… попаду ли я к Юсару? И… Это же будет больно!
- Спасите! - кричу я. Ну, так, на всякий случай, не особо рассчитывая на то, что кто-нибудь отзовется. Флипа тоже в это не верит, потому что ее ухмылка становится шире, а лезвие медленно скользит по моей щеке. А это, действительно, больно.
- Помогите! - ору я. Да что же это такое! Здесь же полно людей. Ладно, Кир допрашивает Лина, но хоть кто-нибудь должен был отозваться!
- Ах ты, дрянь! - слышу я голос Кира. В голосе удивление. Стало быть, не так он и занят. Флипа немедленно вскакивает.
- Лапотуся! - восклицает она этаким нервно-игривым голосом, - что ты здесь делаешь?
Ах, лапотуся… Надо запомнить.
- Да как ты посмела, - рычит Кирдык.
Во-во! Он и в моем времени нервничает, когда за него решают.
- А что я такого сделала? - удивляется Флипа, - подумаешь, пришла пообщаться с подругой.
Полковник кидает на меня взгляд, видит, надо полагать, мое лицо, измазанное кровью, после чего начинается самое интересное.
- Тварь, - ласково произносит Кир, награждая свою любовницу оплеухой, - вот прямо сейчас забираешь свои шмотки и убираешься из лагеря.
- Но, зайка!
- Если я тебя когда-нибудь увижу, я сломаю тебе шею. В лучшем случае. Поняла?
- Но я же тебя…
- Вон!!!
Флипа вылетает из шатра. Вздыхаю с облегчением. Рано радуюсь. Сопровождающий Кира старый волшебник проговаривает стандартную формулу отмены заклинания, и я понимаю, что наконец-то могу пошевелиться.
- Вставай, - хмуро бросает Кир, - со мной пойдешь.
Ой, как приятно размяться после необходимости лежать без движения. Знать бы еще, куда меня ведут, совсем было бы хорошо. Да кровь бы еще вытереть, а то подсыхает, кожу стягивает. Неприятно.
Следую за Киром, старательно пробуривая дыру у него между лопатками. Взглядом, конечно же. Не действует. Мы идем к другому шатру - побольше, побогаче моего на вид. Кир останавливается у полога, поджидая меня, а потом буквально вталкивает меня внутрь. Хам!
Первое, что я вижу, это двух воинов, стоящих перед чем-то, кем-то… Лин! Это же Лин, сидящий на полу. Бегу к нему.
- Ханна, - шепчет мажонок, делая попытку прикрыть руками то, что обычно скрывается штанами. М-да, третий раз в своей жизни наблюдаю обнаженного (ну пусть сейчас частично) княжича, только вот на этот раз мне не смешно.
Лина били. Жестоко. Правый глаз у него практически не открывается, губы и подбородок в крови, а руки выглядят очень странно. Особенно левая. О, боги! Да у него все пальцы раздроблены.
- Лиииин, - говорю я, а у самой голос срывается, - кто тебя так?
Мерлин-младший делает неуверенную попытку хихикнуть, а со стороны Кира раздается холодное:
- Я.
Э… за этого человека я замуж собралась? Точно? От него я сейчас беременна? Ох, папа, во что я влипла?
- Ваш слуга не хочет говорить, - поясняет Кир, улыбаясь.
- Я хочу, - стонет Лин, - я просто не знаю, что ты от меня хочешь услышать.
- Иоханна, я так понял, этот парень Вам дорог. Он, действительно, Ваш слуга?
- Да, - шепчу я, облизывая губы.
- Он заявился сегодня со следами враждебной магии на себе. Вы можете пояснить, откуда она на нем?
Какая враждебная магия? О чем он?
- Лин, - спрашиваю, - ты с кем общался?
- С Кардаголом…
- Не ври! - рычит Кир.
- Я не вру. С ним и с… Саффой.
- Кир! - кричу я, - он не связан с твоими врагами! Саффа - его невеста!
- Ага, значит и Вы с ней знакомы, - отмечает Кир, и в голосе его удовлетворение, - замечательно. Значит, Вы мне все и поясните. Кто вы, откуда, с какими намерениями проникли в мой лагерь и, главное, где сейчас находится эта ваша Саффа.
- Но я не знаю, где Саффа! - восклицаю я, - я то с ней не виделась!
- Да ну! Отлично.
Кир поворачивается к наемникам и говорит им что-то на… наместанском наречии. Что-то вроде… сделайте… его… Я не все могу понять, но ясно же, что это приказ, и касается он Лина, потому что солдаты, радостно заухмылявшись, двигаются в сторону княжича.
- Ребята, вы бы меня не трогали, - говорит он, - я же мстительный, я отомщу!
- Кир! Прошу, не надо!
Кирдык только фыркает в ответ. Один из наемников ставит Лина на ноги и прислоняет его лицом к опоре шатра. Другой медленно развязывает пояс у себя на штанах.
- Не стоит этого делать, - просит Мерлин, и голос его срывается.
- Кир! Я все расскажу! И кто мы и откуда, только не трогай Лина! Не надо! - прошу я, - пожалуйста, не надо с ним это делать! Не надо, Кир!
Кажется, я плачу.
- Начинай, - спокойно предлагает Кир, - и чем быстрее ты будешь говорить, тем меньше удовольствия он получит.
- Вели им прекратить!
- Быстрее, Ханна.
Глава 15
Мне даже страшно стало. Не успел познакомиться с сыном, а эта буйная зараза его практически убила. Ох, Дуся, вечно не поймешь, что от тебя ожидать.
Я аккуратно хлопаю парня ладонью по щеке.
- Шеон, Шеоннель, очнись.
Мальчик стонет и открывает глаза.
- Где мама? - спрашивает он.
Где его мама? Стоит, где и стояла, и гневным взором сверлит Дусю. Да хоть засверлись! Я в свое время тоже пытался. Полный бесперспективняк.
- Она здесь. Ты как себя чувствуешь?
Он садится на диване и глядит на меня, нахмурив брови. А брови, как у Лиафель - густые, темные, поднимающиеся к вискам.
- Спасибо, - цедит сквозь зубы, - Ваше величество, я чувствую себя хорошо.
И пытается встать, но я не позволяю.
- Сиди, - говорю, - пока здесь, - я же Дусю, княгиню Эрраде, знаю. Она вполсилы бить не может.
Кошусь на княгиню эту. Стоит недовольная, тапком раздраженно помахивает.
- Лиафель, - прошу, - ну давай продолжим наш разговор без свидетелей.
Эльфийка нехотя кивает.
- Давай, - продолжаю, - пройдем ко мне в кабинет, - а Шеон пусть побудет здесь. Дусь… я, полагаю, ничего страшного больше не случится.
Дульсинея несколько неуверенно кивает.
- Дусь, - говорю, - ты бы переоделась во что-нибудь более приличное. А Шеон… Шеона вот с Пардоком познакомь, ладно? Пожалуйста. Они по возрасту и по складу характера, как мне кажется, друг другу подходят.
Дуся хмыкает, а я, не дожидаясь ее реакции, беру Лиафель под локоток и быстро уволакиваю свою супругу (вот ужас-то!) по направлению к кабинету. То, что и как я собираюсь ей высказать, лучше, действительно, произносить без свидетелей. Впрочем, убить я ее все равно не смогу. Волшебница, как-никак, лесная.