Но в одном ей можно было сказать спасибо: своими воплями она привлекла к нам внимание, приглашенные начали на нас оглядываться с нездоровым энтузиазмом, предвидя скандал. Граф же предпочел ретироваться, а я, подхватив под руку тетку, повела ее на выход. Она еще с полчаса рассказывала о светлом прошлом своей молодости и поливала грязью нынешнюю молодежь. Я молчала, о прошлом мне сказать было нечего, да и не хотелось, чтобы эта речь затянулась на оставшиеся полдня.
* * *
Герцог Варрийский был серьезно занят. Дело об убийстве Элеоноры Диолан из бытового преступления, когда виновных обычно находят среди близких родственников, переросло в международное. Экспертиза показала, что девушка была отравлена сильнейшим, быстродействующим растительным ядом, его производили только в сопредельном государстве. В минимальных дозах этот препарат использовался как лекарство, при увеличении становился ядом или наркотиком, что, по мнению Двэйна, было одним и тем же. Этот препарат достать на рынках города не было возможности, за его ввозом строго следили, лекари отписывались за каждый грамм, а за контрабанду полагалась смертная казнь. Но, видимо, как-то в столицу этот препарат провезли. Потому первым делом лорд дал задание проверить запасы у всех лекарей страны. Тех, кто имел лицензию на использование этого вещества, было не так много и большинство из них жили в столице.
Сейчас лорд читал отчеты, и никаких пропаж или ненормированного расхода яда за эти дни зафиксировано не было. Что ж, он и так был в этом уверен, скорее всего, им посчастливилось напасть на след наркоторговцев. Тут ему на глаза попался еще один отчет. Он совсем забыл, что отправлял человека узнать о прошлом Рибианны.
Отчет был короток и лаконичен: никаких внебрачных детей и связей, никаких порицаемых увлечений или пристрастий, более того, вообще никаких увлечений. Скромная, домашняя девочка, по словам прислуги – слабая не столько здоровьем, сколько морально, но такой она была до болезни. Сейчас же Анна была совсем другим человеком, но тут, скорее всего, сказывалась потеря памяти, а с ней и всего, что угнетало девушку.
Прочитав отчет до конца, Двэйн порвал его на мелкие клочки, вымещая на бумаге все чувства, что вызвали у него последние строки. Понятно, почему родственники Анны не торопятся нанимать целителей, чтобы вернуть память девушки. Никакой болезни не было, а была неудачная попытка самоубийства. Человек, копавшийся в прошлом девушки, так и не смог выяснить, чем была вызвана эта попытка, которая не удалась по чистой случайности.
У Двэйна всплыла в голове одна фраза, сказанная Рибианной: "Человек, который хочет умереть, делает это наверняка". И по изложенным в отчете фактам, сама она делала это наверняка, и только чудо смогло вернуть ее к жизни. Надо навестить девушку, она последние дни одна, вряд ли ее тетка может в достаточной мере уследить за Рибианной. Но почему родственники девушки бросили ее одну сейчас?
Нет, надо срочно что-то думать со свадьбой, он не хочет, чтобы его невеста оставалась в том доме. Ведь в отчете между строк написано, что Рибианна росла забитым, безвольным ребенком, она всегда была в тени своей матери. Это сейчас Анна ей сопротивляется, а что будет, когда вернется память? Надо срочно забирать Анну из семьи, чтобы ничего ей не напоминало о прошлом, чтобы она жила настоящим и будущим. В будущем девушки лорд Двэйн видел только себя и никого больше.
У герцога никогда не расходились слова с делом, если он решил навестить Рибианну, то собрался и пошел. У него даже в мыслях не возникло, что он может не застать девушку дома. Правильно, куда ходить молодой невесте? Только в сад подышать свежим воздухом. Но нет, Рибианна в сопровождении тетки отправилась на поминальный обед. С учетом прочитанного отчета от этой новости лорд Двэйн обзавелся лишней парой седых волос. Во-первых, Элеонора умерла на руках у Анны, преступники вряд ли будут узнавать, что ей известно, просто уберут, как ненужного свидетеля. Во-вторых, похороны молодой девушки могли напомнить Анне о своей неудавшейся попытке уйти из жизни. Нет, в женитьбе есть не только положительные стороны, Двэйн так не нервничал, даже когда на него покушались, а тут от одних предположений готов бежать, спасать, защищать Рибианну. Хотя надо было бы ее запереть где-нибудь под охраной до самой свадьбы. Наверное, он бы так и сделал, но кому он может доверить свою невесту?
Глава 5
Мы ехали домой, тетушка что-то рассказывала из своей молодости, я кивала, делала заинтересованное лицо, но сама думала о своем. Что мне удалось узнать? Практически ничего, теория с мачехой не подтвердилась, но и опровергать ее было рано. Была только маленькая зацепка: графиня Диолан очень хочет, чтобы в убийстве Элеоноры обвинили ее жениха. Что это? Попытка отвести от себя подозрения? Или месть обманутой женщины? Она молода, привлекательна и у нее вполне могли быть какие-то отношения с графом, но он бы на ней никогда не женился. И дело не в возрасте, а в наследстве. Нет, надо точно узнать о финансовом положении графини, а еще как можно больше о ее личной жизни. И конечно об Элеоноре. Не дает мне покоя ее нарочитая попытка самоубийства. Что-то в этом нечисто, зачем был весь этот спектакль? Может, она устроила это представление для жениха? Но я его там не видела, девушка с кем-то сидела за столиком, но это не мог быть граф. У того мужчины волосы тоже были светлые, он сидел спиной к двери, когда мы поднялись в зал на второй этаж, но они, волосы, не могли за три дня вырасти на ладонь. Вопрос, кто это был и куда этот человек делся?
Придется привлекать Наденьку, но ее можно отправить поспрашивать об Элеоноре и ее мачехе, никто этому не удивится. Я могу покопаться в финансовых документах деда, он хранит в библиотеке отчеты за прошлые годы, что-то там да будет. Но кого отправить в ресторанчик? С охранниками официант не станет разговаривать, а со мной? А если предложить деньги? То очень может быть. Значит, какой у нас план? Во-первых, отправить по окрестным домам Наденьку, дам ей выходной на это. Во-вторых, порыться в документах. В-третьих,…
– Леди Рибианна, какой сюрприз, а я уже не надеялся вас дождаться, – оборвал мои размышления весьма мрачный лорд Двэйн. Может, случилось что? Надеюсь, не с дедом.
– Лорд Двэйн, рада, что вы смогли выбраться к нам. Зайдете на чашечку чая? – мило улыбнулась ему, в уме просчитывая варианты: стоит ли рассказать Двэйну о своих подозрениях или нет.
Глянув еще раз на сосредоточенного жениха, решила подождать с откровениями, вот узнаю побольше и все сразу расскажу. Интересно, а почему тетушка не возмутилась? Ведь герцог сделал вид, что ее вообще нет. Я обернулась на родственницу, которая шла следом за нами, я даже не заметила, что мы почти подошли к дому, так вот у тетки был очень напуганный вид. Еще одна загадка.
– Чай и булочку с вишневой начинкой для леди, мне вино, все это в библиотеку, – отдал распоряжения лорд вставшему у него на пути дворецкому. Загадки продолжались, в моем доме лорда слушались даже лучше, чем меня. В душе начал зарождаться протест. Что это он раскомандывался, еще не женился, а ведет себя так, будто я его собственность. – А вам, леди Пранер, лучше прилечь, отдохнуть, в вашем возрасте вредно волноваться. Тем более водить племянницу на похороны.
Эта фраза была последней каплей, хватит мне родителей, что следят за каждым моим шагом. Я открыла рот, чтобы высказать все, что накопилось, и не только к лорду, но и вообще ко всему миру, что меня окружает. Но сказала совсем другое:
– Милорд, вы хотели о чем-то со мной поговорить? Что ж, в библиотеке действительно будет лучше. Вы проходите, дорогу знаете, а мне надо переодеться, – на самом деле мне надо было успокоиться, не хотелось устраивать безобразный скандал в духе моей матери.
Тем более она хоть имеет право кричать на отца, а у меня таких прав на Двэйна нет. И,
возможно, никогда не будет. Кто, вообще, придумал, что девушкам обязательно надо выходить замуж? Хотя по-другому из дома не вырваться, может быть, я зря обратила внимание на такого сильного мужчину, как Двэйн? Может, с тем же Эдиком было бы проще найти понимание? Я вздохнула, Эдик, он же Эдуард, был хороший парнишка, но он меня совсем не привлекал. А к Двэйну хотелось прильнуть, очутиться в его крепких руках, почувствовать вкус его губ.
Но с другой стороны он подавляет. Смогу ли я прожить всю жизнь с человеком, который поинтересовался моим мнением всего один раз, когда спрашивал, выйду ли я за него замуж. Ведь брак заключается один раз и на всю жизнь.
Я прошлась по своей комнате, зашла в ванну, плеснула себе на лицо водичкой, промокнула полотенцем и пошла в библиотеку, так и ничего для себя не решив.
– Вы не переоделись, – заметил лорд Двэйн.
– Я передумала. Так о чем вы хотели поговорить?
– Вы присаживайтесь вот сюда, вам будет удобно. Чаю еще не принесли, но я уверен, скоро все будет.
– Лорд Двэйн, я пока еще в своем доме и знаю когда, а главное, куда мне присесть. Может, не будем ходить вокруг да около. Вы ведь пришли не просто так. Что-то с дедом? Или родителями?
– Нет, что вы, с вашими родственниками все хорошо, во всяком случае, я никаких отчетов по ним не получал. Я хотел поговорить о том, что вы крайне неосмотрительны. Вы вышли из дома всего лишь с двумя охранниками. С вами могло случиться по дороге что угодно. Я не говорил вам, но убийство Элеоноры Диолан – это очень опасное дело. Думаю, будет лучше, если вы до окончания расследования ограничите свои передвижения по городу.
– То есть вы хотите запереть меня в моем же доме? Я вас правильно поняла? – я себя еще сдерживала, глядя в откровенно недоумевающее лицо Двэйна. Похоже, он действительно считал, что это правильное решение и не понимал, что меня в нем так задевает.
– Ну почему, никто вас закрывать не будет, просто я поставлю усиленную охрану, которая никого не пропустит на территорию усадьбы. Если же вам будет надо куда-то пойти, я понимаю, молодым девушкам хочется пройтись по торговым лавкам или подружкам. Вы уведомите меня заранее, чтобы я смог найти время в своем расписании. Вот, скажем, завтра, вы никуда не собираетесь? У меня есть свободное время. Минуточку, сейчас скажу точно когда, – герцог вытащил небольшую записную книжечку из внутреннего кармана камзола. Открыл и начал искать видимо завтрашнюю дату, почерк у Двэйна был мелкий, аккуратный и без единой помарки. Это было еще одно подтверждение, что мужчина скрупулезен даже в мелочах.
– Я вынуждена отказаться от вашего предложения. Я не хочу, чтобы мой дом превратился в осажденную крепость. Спасибо вам за заботу, но мои охранники смогут меня защитить.
– Вы не понимаете, дело государственной важности, и я настаиваю, чтобы вы сидели дома, – встал герцог, видимо, решил подавлять не только авторитетом, но и массой. Видит господь, я очень хотела избежать скандала, но так дальше нельзя.
– По закону мне, как свидетелю преступления, вы можете только предложить дополнительную защиту и охрану. Так вот, я от нее отказываюсь! Есть еще вопросы или предложения?!
– По закону я несу за вас ответственность перед Богом и королем, ну еще перед скопищем ваших родственников, которые бросили вас на произвол судьбы, – глаза Двэйна полыхнули, из них ушло обычное равнодушие.
– По закону вы будете нести за меня ответственность, когда станете моим мужем, но не раньше. Если станете, конечно. Вы приходите в мой дом, распоряжаетесь моими слугами, командуете моей тетушкой, а еще хотите, чтобы я безвылазно сидела дома. И сколько, по-вашему, я так должна сидеть?! И чем вы прикажете мне заниматься?!
– Другие девушки находят, чем заняться. Не знаю, вязание, например. А насчет того сколько, то это самый простой вопрос – до нашей свадьбы! И это не обсуждается.
– Что не обсуждается? Сама свадьба или продолжительность моего затворничества? Ну просижу я до нее, а дальше? Вы запрете меня в своем доме или, может быть, в поместье? Да, впрочем, какая разница, я не хочу так. Мне надоело! Я всю жизнь просидела в своем поместье, в своей комнате, но и там мне не давали даже побыть одной. Вы ведь тоже приставите ко мне какую-нибудь даму, чтобы она следила за мной днем и ночью? Конечно, нельзя же оставлять жену одну, вдруг ей какая-нибудь блажь в голову ударит, решит утопиться от счастливой жизни. Я думала, что выйду замуж за умного мужчину, который видит во мне не только живую куклу для рождения ему наследников. Но, видимо, я ошиблась, и вы такой же, как и все остальные. Для вас женщины не люди! Лучше выйти за Эдуарда, он хотя бы любит меня!
* * *
Двэйн смотрел на мечущуюся по комнате девушку, щеки у нее раскраснелись, глаза горят. Он и так считал, что невеста у него красавица, но вот такая она казалась ему еще краше. Он молча любовался, давая девушке возможность высказаться, мозг привычно отсеивал все, что не считал важным. Но после фразы, что от такой жизни можно утопиться, сделал стойку, как охотничий пес. Вот оно в чем дело, видимо, и в прошлый раз была такая же причина. Девушку просто душила опека матери, запреты отца, а с ее натурой трудно смириться с ролью добропорядочной дочери и впоследствии жены.
Раньше благородные леди следили за всем, что происходило в доме, в поместье, а сейчас этим занимаются управляющие. Он уже хотел сделать шаг, чтобы наконец-то поймать эту неуловимую девицу в свои объятия, но ее последняя фраза заставила нахмуриться. Это какой такой Эдуард любит его невесту? Почему этого не было в отчете? Кажется, кого-то ждет серьезное взыскание. Но это потом, а что делать сейчас? Кто бы ни был этот Эдуард, он сейчас интересовал Двэйна меньше всего, уж с соперником он справится, а как быть с Анной? Будь она его подчиненной, он бы просто ее заставил делать так, как он считает нужным, не сильно утруждая себя объяснениями. Но Рибианне именно это не нравилось, во всяком случае, он понял ее так. Наверное, надо было поговорить, объяснить, но сейчас остановить нескончаемый монолог можно было только одним способом – закрыть Анне рот. Был один очень приятный и действенный вариант, но получать от невесты пощечину желания не было, поэтому он решил оставить поцелуи до более подходящего момента. Сделав шаг навстречу, поймал девушку, обнял ее, крепко прижав к своей груди, она даже замолчала от неожиданности. Двэйн мысленно похвалил себя за находчивость.
Она не вырывалась, и Двэйн слегка ослабил объятия, вдруг ей неудобно. Но Рибианна наоборот обвила его руками и сама прижалась к нему. Сердце лорда дернулось и застучало с удвоенной силой. Может, зря он решил не целовать девушку? Двэйн склонил голову, потерся щекой о макушку Анны, вдохнул запах ее волос. Рука сама собой скользнула по спине девушки, усилием воли герцог удержал ее на талии Рибианны, хотя хотелось поместить ладонь ниже. А еще хотелось заглянуть ей в глаза, в такие яркие, небесные, увидеть в них желание, сравнимое с его собственным.
– Анна, обещаю, я никогда не буду запирать вас в доме или поместье. И поверьте, никаких посторонних людей в нашей спальне не будет, это не то место, где я бы хотел видеть гостей, – Двэйн провел пальцами по щеке девушки. – Но я все же прошу побыть какое-то время дома, преступники могут думать, что вам известно больше, и они ни перед чем не остановятся, чтобы убрать свидетеля. И что же я тогда буду без вас делать?
– Найдете себе другую невесту. Девушек на выданье хватает, – буркнула Анна, но так и не отстранилась.
И ведь она права, только сам он не стал бы искать себе невесту, ему нашел бы король. Но как сказать девушке, что он хочет именно ее. Как объяснить, что для мужчины это высший критерий, когда он не просто физически хочет женщину, а хочет видеть ее матерью своих детей. Но женщинам подавай романтику, разговоры о любви.
– Мне не нужна другая девушка, – мягко сказал он, приподнимая ее лицо за подбородок.
В глазах у Анны стояли слезы, она старалась отвернуться, но он не дал, коснулся губами виска, потом глаз, нежными поцелуями покрывая все лицо. Он оттягивал сам поцелуй, ему хотелось, чтобы Рибианна потянулась к нему навстречу. И такой момент наступил, губы Анны приоткрылись, она была так мила с полуприкрытыми глазами и смущенным румянцем. Герцог улыбнулся, поцеловал уголок рта девушки, не торопясь завладеть ее губами, он не хотел пугать Анну своей страстью. Но как же ему, взрослому мужчине, тяжело себя сдерживать.
В дверь библиотеки постучались, кто бы сомневался, видимо, наедине они смогут остаться только после свадьбы. Мужчина вздохнул, напоследок коснулся мимолетным поцелуем губ невесты и отпустил ее. Девушка покраснела еще больше, опустила взгляд и отошла к окну, повернувшись спиной к двери. Да, так было лучше, не хватало еще плодить сплетни среди прислуги.
– Войдите, – громко сказал он, принимая привычный невозмутимый вид.
В комнату служанка вкатила столик на колесиках, немного заикаясь, она спросила, не нужно ли что-то еще и, получив отрицательный ответ, вышла.
– Анна, вы не попьете со мной чаю? – позвал девушку лорд. Несмотря на неудавшийся поцелуй, у него было хорошее настроение, точнее, стало.
– Вы же хотели вина, неужели вам его не принесли? – обернулась к нему девушка, она уже справилась со своим смущением, но щеки у нее еще алели.
– Я передумал. Вам не кажется, что у нас много общего? – Двэйну хотелось шутить, давно ему не было так легко.
Девушка присела в соседнее кресло, взяла в руки булочку и о чем-то задумалась. Лорд не прерывал ее раздумья, ему нравилось смотреть, как Анна хмурит брови, что-то решая для себя, ему вообще нравилось на нее смотреть.
– Двэйн, я хотела сказать, точнее признаться. Я вам не всю правду сказала. Последнее слово Элеоноры было не "убили", а "убила". Я неспециально, просто ваш подчиненный так расслышал, а я не стала его поправлять. Мне тогда показалось, что разница невелика. Это потом, поразмыслив, я пришла к выводу, что Элеонора необязательно говорила, что ее "убили" или "убила". Может, она сама хотела признаться в убийстве. То есть покаяться перед смертью. Или вообще хотела сказать, что нечто находится "у Билла". Но это так, предположения. Вы простите меня?
– Как вы сказали? – нюх, который никогда не подводил Двэйна, заставил того дернуться к девушке.
– Вы простите меня? – повторила она, отодвигаясь от него.
– Нет, не то, вы говорили что-то про "Билла".
– А, ну дословно слова Элеоноры звучали так: "помогите, убила". Я подумала, может, это не "убила", а "у Билла", то есть у Вильяма?
– Анна, вы золото! Я совершенно на вас не сержусь, но все же вынужден настаивать на усилении вашей охраны. Надеюсь, вы ни с кем не делились вашими предположениями? И никому их не говорите! Я очень за вас волнуюсь, преступники могут только за это предположение захотеть с вами расправиться.