Дождь начал стихать, когда, по расчетам Вансена, день уже клонился к вечеру. На сером небе по-прежнему не появилось ни единого проблеска солнца или лупы, так что проверить свою догадку у капитана королевских гвардейцев не было никакой возможности. Он накормил голодного ворона остатками собственных съестных припасов, а сам удовольствовался куском черствого хлеба и тоненьким ломтиком сушеного мяса. Конечно, такая пища никак не могла утолить голод, который все настойчивее давал о себе знать. Зато тревога, терзавшая Вансена, немного улеглась - ведь принц начал высвобождаться из-под гнета неведомых чар и временами походил на себя прежнего, а безликий Джаир за весь день не предпринял ни единой попытки убить своих спасителей. Тем не менее Вансен прекрасно сознавал, что проблем у них более чем достаточно. Одной из них, и далеко не самой серьезной, была угроза голодной смерти.
"Мною управляет некая сила, которую я не в состоянии постичь, - рассуждал про себя капитан. - Даже в плену у сумеречного народа мое положение не было бы столь удручающим. Будь я пленником, от меня, по крайней мере, ничего бы не зависело. Но того, что происходит со мной сейчас, я не пожелал бы злейшему врагу. Дом остался далеко позади, и мы углубляемся в страну вечной тьмы и безумия, хотя у нас нет на то никаких причин. Я понимаю, что это сумасшествие, однако ничего не могу изменить".
- Мы не должны дальше ехать по этой дороге, повелитель, - донесся до Вансена скрипучий голос ворона. Птица даже позволила себе потянуть его клювом за рукав. - Это невозможно.
- Но почему?
- Да будет тебе известно, она носит название Северной дороги, и я чувствую - Северный Предел уже недалеко. Как я сказал тебе, поблизости раскинулись земли Джека Чейна. - Глаза птицы обеспокоенно поблескивали, она возбужденно переступала по спине лошади. - Здесь нас подстерегает беда.
Северная дорога! Неудивительно, подумал Вансен, что ехать по ней было так легко, куда легче, чем по всем прочим дорогам. Под копытами лошади он видел лишь ковер из травы и опавших листьев, тем не менее волосы у него на затылке едва не встали дыбом. Узнав, по какой дороге они двигались в течение нескольких часов, он почувствовал себя так, словно вдруг очнулся в могиле. И все же какая-то часть его существа противилась тому, чтобы покинуть этот удобный путь.
- Название внушает страх, но для него, возможно, нет оснований, - вслух произнес капитан гвардейцев. - Уверен, уже очень давно здесь никого нет.
- Ты не понял меня, мой добрый повелитель, - проскрежетал Скарн и досадливо захлопал крыльями. - Эти земли отнюдь не пусты. Они принадлежат Джеку Чейну. Если он схватит тебя, твоя жизнь закончится.
Вансен передал слова ворона Баррику. Принц задумался на мгновение, словно прислушивался к советам безмолвного Джаира, потом кивнул и изрек:
- Мы разобьем лагерь и сделаем привал. Прежде чем продолжить путь, нам многое надо решить
* * *
Всего несколько дней назад, в обычном мире, где солнце восходит утром и заходит вечером, Баррик Эддон счел бы безликого воина из страны теней своим заклятым врагом. Принц сам не понимал, каким образом Джаир Штормовой Фонарь стал ему ближе, чем любой другой человек, ближе, чем родные.
Разумеется, за исключением Бриони - сестру он привык считать своей второй половинкой… Усилием волн Баррик попытался отогнать воспоминания о Бриони. Он уже решил: если ему суждено выжить, он должен стать суровее и тверже, а для этого необходимо безжалостно выкинуть даже самые драгоценные жемчужины воспоминаний. Он не может позволить себе слабости, как все остальные смертные, не может, подобно капитану Вансену, упорно цепляться за отжившие представления. Если он, Баррик, не сумеет измениться, то в новом мире, решительно наступающем на старый, он будет неуместен и смешон, как медведь, восседающий за столом с ложкой и чашкой в лапах. Именно так, до жути нелепо, выглядел сейчас бедняга Вансен. Баррик понимал, что Вансен сохранил жизнь этой птице, этой мерзкой твари, питавшейся падалью, по одной лишь причине: ворон говорил на человеческом языке, старомодном и витиеватом. Для принца это означало, что птица относится к разряду отживших созданий, а капитан чувствовал свое родство с пернатым болтуном.
Меж тем у ворона оказалось множество скверных привычек, и он без устали знакомил с ними своих спутников. Всего час назад они разбили лагерь, а наглая птица успела изрядно загадить его своим пометом - вместо того, чтобы отойти в сторону, она справляла нужду прямо у костра. Сейчас старый ворон расположился в нескольких шагах от Баррика и шумно пожирал крысенка: он поймал его, раскопав найденную нору. При виде длинного тонкого хвоста, свисавшего из клюва птицы, Баррик с трудом подавил приступ тошноты. В следующее мгновение хвост исчез в прожорливой глотке ворона.
Ворон довольно рыгнул. Баррик сердито сдвинул брови.
"Не трать свой пыл на пустую досаду, - сказал принцу Джаир. - Не обращай внимания на чепуху. Вскоре нам понадобится каждая искра того огня, что горит в тебе, кузен".
По обыкновению, Джаир не произнес ни звука, однако слова прозвучат в сознании Баррика отчетливо и ясно. В том, что эту тираду произнес именно безликий воин, принц не сомневался.
"Кузен? - так же беззвучно спросил Баррик. - Почему ты называешь меня так?"
"Потому что есть нечто, что нас соединяет", - последовал ответ.
"Что? Что нас соединяет?"
"Любовь к нашей повелительнице. Наша преданность ей. Она спасла жизнь нам обоим - и мне, и тебе. Если бы не она, я…"
Воин сумеречного племени внезапно сбился, и слова, звучавшие в сознании Баррика, превратились в бессмысленные звуки вроде шума дождя и отдаленных раскатов грома.
- Ваше высочество, - неожиданно обратился к принцу Вансен.
После речи Джаира, изысканной и мелодичной, голос капитана гвардейцев показался Баррику неблагозвучным, как кваканье лягушки.
- Я полагаю, ваше высочество, нам стоит прислушаться к тому, что говорит эта птица…
- Прислушаться? - насмешливо спросил Баррик. - Разве ты способен слушать?
Принц не понимал, как смеет этот человек раздражать его слух своим невыносимым голосом, как он может нарушать тишину, чуткую и напряженную, словно оркестр сделал паузу перед вступлением лютни. Но возможно, капитан глух к музыке тишины, как глух он к безмолвным речам. Возможно, Баррик несправедлив к бедняге. Сам он преобразился после прикосновения Темной Леди, а честный служака Феррас Вансен не удостоился этой чести.
- Простите меня, капитан, - сказал Баррик, восхищаясь собственным великодушием.
"Неудивительно, что на поле боя, когда все участники битвы смешались в один безумный окровавленный клубок, меня постигла особая участь, - думал принц. - Я был избран, подобно оракулу Ярису, удостоившемуся чести внять словам Перина и передать их человечеству".
- Так что там… каркает эта болтливая ворона?
- Нам не следует идти этим путем, - проскрежетал ворон, ничуть не обидевшись на слова принца. - Здесь нас подстерегает беда. С тех пор как королева погрузилась в сон, а короля одолела старость, эти земли принадлежат Джеку Чейну. И если мы не хотим расстаться с жизнью, мы должны избрать иную дорогу.
- Он говорит о Северном Пределе, ваше высочество, - пояснил Вансен. - Судя по его словам, земли эти принадлежат нашему недругу, встречи с которым нам лучше избежать.
- Я не так глуп, как тебе кажется, Вансен, и обойдусь без разъяснений, - отрезал принц.
В этот момент капитан напомнил ему Шасо, хотя наверняка не желал этого. Шасо тоже без конца сыпал поучениями, держал Баррика за несмышленое дитя и пытался втолковать то, что принц схватывал на лету. Что ж, остается надеяться, что полгода в заточении исправили нрав Шасо дан-Хеза, сбили с него спесь и поубавили охоты насмешничать.
Внезапный укол стыда, последовавший за этой мыслью, оказался для самого принца полной неожиданностью. Шасо заслужил свою участь, твердо сказал он себе, пытаясь заглушить боль. Ему, принцу Баррику, не в чем себя упрекнуть.
- Приношу свои извинения, ваше высочество, - произнес Вансен и отвесил поклон, в первый раз с тех пор, как они пересекли Границу Теней. - Простите мне мою невольную дерзость.
- Сделай милость, прекрати паясничать, - пробормотал Баррик, чье настроение стремительно ухудшалось.
Он повернулся к Джаиру, пытаясь мысленно обратиться к безликому воину. В отличие от беседы с капитаном, похожей на тяжелую и утомительную работу, безмолвное общение с Джаиром дарило истинное наслаждение - принц словно парил в воздухе, подхваченный теплым ветром.
"Ты слышал, что говорит этот мерзкий ворон? - спросил Баррик. - Это правда?"
"Не знаю. Прежде мне не доводилось бывать здесь, в этой части…"
То, что Джаир произнес далее, было невыразимо словами. Это понятие принимало самые диковинные очертания и скручивалось в спираль, как раковина улитки.
"Полагаю, здесь никто не решится на нас напасть, если только не начнется война, - вновь раздался беззвучный голос в голове принца. - Однако многие из тех, кто живет за мантией, не любят…"
Баррик уже не слышал слов. Перед его мысленным взором возникла картина: черные башни, запитые ярким светом. Лишь после того, как свет потух, Баррик расслышал неведомое название: Кул-на-Квар.
"Что это такое? Так называется место, где живет твой народ?"
"Это место мы сделали центром нашей…"
И вновь произнесенное Джаиром не нашло выражения в словах, однако Баррик уловил, что смысл его ближе к понятию "история", чем к понятию "государство" или "королевство".
"Это место стало прибежищем знания. Здесь обитает народ кваров, которым известно все, что было утрачено, и все, что ныне погружено в сон".
Баррик затряс головой, пытаясь привести в порядок многочисленные причудливые образы, теснившиеся в сознании. Наконец он понял, что под словом "квары" безликий воин имеет в виду свой народ - тех, кого принц до сих пор называл призрачным племенем. И все же смысл речей Джаира ускользал от разумения собеседника, как бьющаяся рыба из рук.
"Мне нужно знать, насколько отвечают истине слова этой отвратительной птицы, - произнес Баррик. - Ты сам сообщил мне, что наша… повелительница… возложила на тебя важное поручение. И ты должен исполнить это поручение во что бы то ни стало".
Баррик понятия не имел, в чем именно состоит поручение, данное безликому воину. Но все желания Темной Леди должны выполняться, в это он верил твердо.
"Да, ты прав, я не могу терять времени, - вновь заговорил Джаир. - Передо мною стоит важная цель. И все же мне трудно поверить, что один из врагов, которых мы считали мертвыми, ожил и обрел силу. Если это так, удача отвернулась от меня и от моего народа. Ныне мы вступили в пределы опасных земель, и дом мой далеко. К тому же я ранен и, возможно, на всю жизнь останусь калекой. Моя лошадь убита, и твой спутник отобрал у меня меч".
Речи Джаира были полны тревоги. Баррик слушал его и ощущал незнакомую прежде тяжесть. Принц почувствовал страх - впервые с того момента, как гигантская дубинка просвистела над его головой и прежняя его жизнь оборвалась.
* * *
- Не знаю, ваше высочество, чем приворожил вас этот безносый урод, но отдавать ему меч я не намерен, - пробурчал Вансен. - Возможно, он ловко притворяется вашим другом. Но как только у него будет возможность, он убьет нас обоих. Вы забыли, что его собратья сотворили с солдатами Южного Предела на поле Колкан? Забыли, как они изрубили в куски Тайна Олдрича?
Принц бросил на капитана гвардейцев испепеляющий взгляд.
- Мы вернемся к этому разговору позднее, - бросил он и вскочил в седло.
Безликий Джаир оседлал лошадь позади принца, причем сделал это с ловкостью, не ускользнувшей от внимания Вансена. Про себя капитан стражников отметил, что воин сумеречного племени почти полностью оправился от ран, смертельных для обычного человека.
Вансен тоже вскочил в седло. В отличие от диковинной темной лошади Баррика, кобыла Вансена, несмотря на длительный привал, выказывала явные признаки утомления. Когда Скарн впорхнул к ней на спину и принялся переступать когтистыми лапами, кобыла обеспокоенно вздрогнула. Ворон ничуть не заботился о том, что причиняет лошади неудобство, и самодовольно поглядывал по сторонам.
"Смертные кони не предназначены для этой страны, - угрюмо подумал Вансен. - Как, впрочем, и смертные люди".
Хотя во время привала Вансену удалось поспать несколько часов, веки его были тяжелы, а в голове как будто сгустился туман. Тот же густой туман стоял в лесу, сквозь который они продирались.
- Куда они направляются, повелитель? - с тревогой осведомился норой. - Нам необходимо оставить этот путь. Или они не вняли речам Скарна? Или они не ведают, что вокруг лежат земли Джека Чейна?
- Откуда мне знать, куда они направляются, - пожал плечами Вансен.
Он и раньше чувствовал, что от его воли ничего не зависит, а после того, как к ним присоединился безликий воин, дела пошли из рук вон плохо. Джаир, заклятый враг, представитель племени, уничтожившего армию Южного Предела, несомненно пользовался особым доверием принца Баррика. В то же время к Феррасу Вансену, капитану королевских гвардейцев, человеку, рискнувшему своей жизнью ради спасения принца, неблагодарный юнец относился с откровенным недоброжелательством.
- Напрасно ты досаждаешь мне вопросами, птица. Скажи лучше, известно ли тебе, кто такой этот Джаир.
Ворон беспокойно пригладил перья клювом. Как он ни старался привести себя в порядок, вид у него был до крайности невзрачный, серая чешуйчатая кожа тут и там просвечивала сквозь редкое оперение.
- Мне ничего о нем неизвестно, повелитель. Знаю лишь, что высочайшие владеют искусством изъясняться без слов, недоступным старому Скарну. Смысл их речей мне недоступен. Как и их намерения.
- Значит, мы с тобой - товарищи по несчастью.
Дорога по-прежнему была широкой и относительно ровной, но деревья обступали ее все плотнее, и их верхушки, соприкасаясь, почти полностью закрывали от путников серое небо. Создавалось впечатление, что они едут по бесконечному туннелю. В густых зарослях шуршали, кричали и свистели птицы и прочие твари, которых Вансен не мог разглядеть. Иногда ему казалось, что птицы, как герольды, возвещают об их приближении всем обитателям леса. На память ему невольно приходил Южный Предел и тамошние торжественные процессии, сопровождавшиеся дробью барабанов и ревом горнов. Прочь с дороги, простой народ, королевский сын едет! Люди, толпившиеся на обочине, смотрели на принца с любовью и восхищением. Возможно, здесь им тоже подготовили встречу. Вот только ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится.
По мере того как день клонился к концу, ощущение опасности становилось все более настойчивым. У Вансена уже не осталось сомнений в том, что за ними пристально наблюдает незримый недруг. Голоса неведомых птиц и животных постепенно стихли, но воцарившаяся тишина казалась зловещей. Баррик и безликий воин увлеклись своей безмолвной беседой и забыли о его существовании. Даже Скарн потерял свою словоохотливость. Однако напряжение капитана королевских гвардейцев было так велико, что он с трудом выносил общество пернатого спутника. Всякий раз, когда птица позволяла себе пошевелиться и до Вансена доносилось распространяемое ею зловоние, он с трудом подавлял желание сбросить ворона со спины лошади.
- Ваше высочество, ворон был прав! Несомненно, прежде здесь была очень оживленная дорога!
Вансен попытался окликнуть принца и тут же пожалел о своем поступке. Эхо, подхватив его слова, тут же угасло в густых зарослях, словно лес отторгал чужеродный звук человеческого голоса. Перед мысленным взором капитана возникло множество неведомых соглядатаев, внимавших каждому его слову.
- Это не просто лесная тропа, это древняя дорога в Северный Предел, - упорно продолжал капитан. - Если мы будем ехать по ней, скорее всего, мы явимся в гости к не слишком радушному хозяину. Быть может, этим хозяином окажется тот самый Джек Чейн, о котором все время твердит ворон. Думаю, встреча с ним доставит нам мало радости.
Принц повернулся и обратил на капитана гвардейцев ледяной взгляд. Влажные колечки рыжих волос прилипли ко лбу Баррика.
- Мы не хуже тебя сознаем, что нам грозит опасность, капитан. Как только мы увидим еще одну дорогу, мы свернем с этой. А если мы станем продираться сквозь чащобу, беды уж точно не миновать.
- Но до Северного Предела осталось всего ничего! - раздался скрипучий голос ворона. - Обиталище Джека Чейна совсем близко!
Ворон принялся возбужденно подскакивать на спине лошади, а та ответила на это сердитым фырканьем. Вансену пришлось туже натянуть поводья.
- Даже если нам повезет и мы избежим встречи с Одноглазым или с людьми ночи, от Джека и длинноголовых нам не скрыться! - заявил ворон. - Да и преследователи не оставят нас в покое! Они не оставляют в живых никого из обитателей солнечного мира и никого из высочайших! Помяните мое слово, они непременно нас схватят! Бедный старый Скарн, пришла твоя погибель!
- Если мы будем оглашать окрестности криками и воплями, схватки с врагами не миновать, - сердито отрезал Баррик. - Вансен, я не просил тебя сопровождать меня. И уж конечно, я ни о чем не просил эту… ворону. Так что, если ты опасаешься ехать по этой дороге, ты можешь свернуть с нее в любую минуту. Я тебя не задерживаю.
- Я не могу покинуть вас, ваше высочество.
- Напрасно ты так думаешь. Я много раз говорил тебе, что не нуждаюсь в твоем обществе. Ты говоришь, что являешься моим верным вассалом, но отказываешься выполнить простейший мой приказ. Убирайся прочь, капитан Вансен.
Вансен понурил голову, пытаясь справиться со стыдом и гневом.
- Я не могу этого сделать, принц Баррик.
- Поступай как хочешь. Но более не досаждай мне разговорами.
Большая часть дня, проведенного в пути, была уже позади, когда случилось нечто неожиданное. Событие это встревожило не только Вансена и ворона. Даже Джаир Штормовой Фонарь утратил хладнокровие.
Небо стало темнеть.
Темнота сгущалась медленно, и поначалу Феррас Вансен решил, что над их головами повисла свинцовая туча, закрывшая сочившийся с неба тусклый свет. Лишь благодаря движениям облаков сумеречный свет над этой землей едва заметно менялся. Но когда деревья по обочинам дороги слились в единую темную массу, Вансен понял: туча тут ни при чем.
Сумерки погасали. Небо заливала темнота.
- Что происходит? - крикнул Вансен. - Принц Баррик, спросите у своего безносого приятеля, что происходит!
Джаир обернулся к темным зарослям, но взгляд его оставался непроницаемым и неподвижным. Вряд ли он пытался разглядеть что-нибудь меж деревьями - скорее, он принюхивался.
- Джаир говорит, это дым, - сообщил принц.
- Что? Откуда здесь дым?
Скарн что-то неразборчиво пробормотал, спрятав клюв под крыло.
- Откуда здесь дым, ворон? - обратился к нему Вансен. - Может, ты знаешь, что происходит? В чем причина темноты?
- Должно быть, сбылось проклятие Горбуна! Не иначе, так оно и есть! - простонала птица и горестно затрясла головой. - Теперь не имеет значения, схватят ли нас люди ночи. В любом случае королева погибнет и всех нас поглотит Великая Свинья!
И ворон зашелся пронзительным карканьем, от ужаса позабыв все человеческие слова.
- Что за чушь ты несешь! - возопил Вансен. - Какая Великая Свинья? И откуда все-таки дым? Может, начался лесной пожар?