Кир-Кор ответил не сразу. Он уже заподозрил, что с памятью не все в порядке, и мучительно пытался сосредоточиться, пока длинные, коричневые от загара пальцы мужчины с профессиональной ловкостью укладывали в футляр экранные очки и выблескивающий невыносимо-красными бликами датчик.
Разумеется, он понимал: это Земля, пояс тропиков. Но такой Земли - нарядной, как цыганская песня, до аляповатости пестрой и яркой - никогда еще ему не доводилось видеть. Даже в тропической зоне. Это были тропики Гогена. Слишком необычные для земных ландшафтов пылающе-пронзительные краски, слишком кричащие… "Ренатурация, - догадался ошеломленный Кир-Кор. - Бесспорная ренатурация! Но где это со мной произошло? Когда?.."
- Как вы себя чувствуете? - повторила женщина, заглядывая ему в глаза.
- Прошу прощения, эвгина, - спохватился Кир-Кор. - Я словно после тяжелого сна. Голова… м-м-маракас!..
- Головокружение? - тихо спросил мужчина.
- Нет, не то… Извините, эвандр. - Кир-Кор готов был провалиться сквозь палубу. - Не могу объяснить!..
- И не надо, не напрягайтесь. - У мужчины был негромкий голос успокаивающего тембра. - Нам приятно будет узнать ваше имя, ювен. - Я - Матей Карайосифоглу. Друзья называют меня гораздо короче: Матис. - Он поднялся с колен, помог подняться женщине и представил ее с легким полупоклоном: - Марсана.
- Очень приятно. Кирилл. Вы, по-видимому, оба медики?
- С дельфиньей точки зрения, - подкорректировала Марсана.
- Значит, биологи?
- Сегодня - спортсмены.
- Что-нибудь вас тревожит? - спросил Матис.
- Не могу вспомнить, как я попал сюда.
Спортсмены-биологи переглянулись.
- По воздуху, - подсказала Марсана, запихивая пряди зеленых волос под каскетку. - Обычным путем бравого слампера.
Кир-Кор повернулся на локте, узнал отброшенный в сторону гермошлем, и в голове кое-что прояснилось. Был прыжок и этот странный полет на гибриде зонта и надувного матраса. Откуда летел? Куда? Почему?.. Высвободив ноги из мунбутов, он стряхнул с себя останки обесформленного летательного аппарата, поднялся, оправил одежду. У него было такое чувство, будто он нарушил некий запрет. Какой запрет? Чей?.. Сквозь воду виднелось близкое здесь песчаное дно, над которым лениво фланировали скаты и небольшие акулы. Прямо как осетры на выгуле в рыбных прудах. Разминая мышцы, он пружинисто повел плечами. Руки и ноги вели себя безукоризненно, чего нельзя было сказать о голове. Ошеломление не проходило. И даже несколько усугубилось после того, как он заметил, что это круглое озеро вовсе не озеро, потому что над полосой берегового песка за частоколом высоких казуарин и кокосовых пальм земли не было - там синела поверхность океана.
Куда ни посмотреть - везде океан. Во всех направлениях - сочный ультрамарин с лиловым оттенком. За кольцевой грядой ничтожного песчаного барьера мимо спокойных вод внутренней лагуны атолла катились ровные океанические валы. В залитой солнцем перспективе - три островка. Шелковисто-зеленые, словно из малахита, они выстроились друг за дружкой - три идущие одним фарватером корабля… В той стороне, куда катились валы, под свинцово-сизым днищем большого кучевого облака проступали сквозь полосы ливня контуры Башни погоды. Вглядевшись в нее, Кир-Кор испытал прилив недавно пережитого ужаса. И отлив. Не так уж плохи его дела, если после магнитно-импульсного "поцелуя" дингеров он еще в состоянии осмысленно разглядывать это чудовище. Отсюда Башня мало была похожа на вулканический конус. Уж скорее - на погруженного по уши в океан первослона из первокосмогонического мифа; над водой - разведенные в стороны богатырские бивни и поднятый к облаку толстый хобот. Слон-Атлант. Один из троицы, которая, стоя на черепахе, держит местную землю. Местные острова. Кстати, как они называются?..
- Значит, я оттуда… и сюда, к вам на палубу? - Кир-Кор "проследил" в небе воображаемую траекторию.
- На излете вы грохнулись в парус и чуть не перевернули катамаран, - ввела поправку Марсана. - Вы что, летаете не разбирая дороги?
Небольшая вмятина на морде геральдического льва давала представление о жесткости элементно-энергетического полотна "румб-электро".
- Шрек-тревер… - пробормотал пораженный Кир-Кор. Взглянул на Марсану. - Не нахожу слов, чтоб выразить масштабы моего смущения, эвгина. Чем могу загладить свою вину?
- За обедом вы расскажете нам несколько захватывающих историй из жизни слампера.
- Увы, это был мой первый прыжок.
- Минимум одна захватывающая история.
- Но вам известен ее финал, а я, к стыду, забыл начало.
- Лично мне любопытна ее сердцевина…
С борта подошедшего ближе тримарана крикнули:
- Эй, на "Алмазе"! Вам нужна помощь?
- Нужна! - завопила Марсана. - Сервировать обеденный стол!
Экипаж тримарана - трое в белых арабских бурнусах - отреагировали жестами: руки к груди и кверху. Трио белых матрешек - большая, средняя и поменьше. Лиц почти не видно под капюшонами, поверх капюшонов - бурелеты, наголовные обручи из серебристых жгутов. Элементное полотно тримарана, добирая энергию на ходу, почернело с подсолнечной стороны и, низко склонившись к вымпелу на корме, стало напоминать сорочий хвост. Суденышко вдруг сбавило ход и, как сорока, шустро развернулось на месте. Юркая посудина носила название "Адмирал".
- Это семья из Турина, - сказал Матис. Он ушел в каюту и вернулся с каскеткой в руке: - Вот вам, ювен.
- Спасибо, Матис. Вы не держите в секрете свой возраст?
- Мне тридцать девять.
- Мы ровесники, не стоит называть меня ювеном.
- Вы замечательно сохранились, эвандр, - сказала Марсана. - Уж не дигеец ли достался нам на обед? - предположила она, заправляя волосы под каскетку. - Матис, а может, он даже близко знаком с кем-нибудь из грагалов? - Она хотела добавить что-то еще, но не успела.
- К берегу и купаться! - отрезал Матис, убивая дигейскую тему в зародыше.
Возле берега состоялось шумное объединение с семьей из Турина. Было купание. Кир-Кору пришлось пережить акустический стресс, когда вся семья в составе эвандра Этторе Тромбетти, эвгины Джинестры Тромбетти и одиннадцатилетнего эвпедона Пио Тромбетти, сбросив бурнусы, прыгнула в воду между судами. Вода была очень прозрачной. Стоя в ней по грудь, Кир-Кор совершенно четко видел на белом песке свои ноги.
Визуально членов семьи из Турина было трое, на слух - впятеро больше. Восторженные визги Пио Тромбетти были не в силах заглушить голоса Тромбетти-отца и Тромбетти-матери. Этторе шутки ради продемонстрировал, как нападает акула, что очень взволновало женщин, и Матису пришлось бросить на дно универсальный импульсный отпугиватель - уззун, и эта штука в содружестве с голосовыми данными эвпедона быстро вымела из лагуны все живое.
Кир-Кор вышел на берег. Обойдя неподвижные под солнцем заросли сцеволы, пересек песчаную полосу и нырнул в воду со стороны океана. Погрузился и четверть часа провел в подводной тени коралловых бастионов барьерного рифа в обществе морских ежей, голотурий и разноцветных тропических рыбок. Здесь было сравнительно тихо. Гулкие залпы и шипение разбивающихся о рифы волн не могли соперничать с акустической обстановкой в лагуне. Ему этого было достаточно. Застигнутый врасплох нечаянной ренатурацией, здесь он мог наконец свалить с себя стрессовый груз ошеломительного свидания с неузнаваемо пестрой, но такой желанной Землей. Рыбки забавно щекотали его плавниками и все норовили куснуть за голую кожу. Кир-Кор с удовольствием ощущал, как постепенно ослабевает напряжение, которое охватило каждую мышцу, едва он появился на палубе катамарана.
Вдруг он почувствовал: где-то рядом возбужденно раздвигает воду чье-то крупное тело. Это могло быть опасное для человека животное. Кир-Кор выглянул поверх кораллового куста и не мешкая поплыл к берегу на мелководье. Барьерный риф "угостил" его драматическим зрелищем: морскую черепаху настигала со стороны океана акула. Черепаха была большая, акула - громадная. Он отродясь не видывал таких чудовищных рыб. Под мясистым карнизом рыла скалилась полуоткрытая пасть, и было совершенно ясно, что черепаха поместится в ней целиком. Всплывая, услышал, как ему показалось, хруст черепашьего панциря. Он вспомнил вдруг о своем намерении сесть на воду в конце полета.
Еще под водой его настиг объединенный хор воплей Этторе, Джинестры, Марсаны. Он поспешил выбраться на песок. Женщины замолчали, и Тромбетти-старший, экспансивно размахивая одеждой и тараща глаза, произнес очень трудную для перевода сольную речь, - Кир-Кор уловил всего четыре слова: риф, ферроньер, акулы, катамаран. Джинестра плакала, у Марсаны было испуганное лицо.
- Что случилось? - встревожился он.
Этторе издал сиплый звук - слов у него уже не было, - ткнул пальцем в сторону рифа. Кир-Кор обернулся. Гладь воды за кипящими бурунами взрезал черный плавник и исчез. Появился снова и очертил траекторию полукружья.
- Атолл, на котором, по счастью, уже стоят ваши ноги, Кирилл, называется Ферроньер, - сказала Марсана, уводя пловца в тень кокосовой рощи. - Ферроньер - заповедник Финшельского архипелага, и правила купания здесь вам придется все-таки соблюдать.
Название архипелага одним рывком высвободило память из-под гнета магнитной контузии. Будто вспышка озарила мозг: фестиваль на Финшелах, Вината, программа транзита на Лавонгай… Голова слегка закружилась.
- Барьерный риф Ферроньера - табу для туристов, выговаривал голос Марсаны. - Его акваторию систематически навещают акулы длиной с туристский катамаран.
По-видимому, это был реферативный перевод темпераментной речи Этторе. "Как мне отсюда выбраться? - думал Кир-Кор. - Где Матис?" Навстречу мчался эвпедон, прижимая к груди что-то похожее на авиационную фару, песок летел из-под его ног.
- Пио полон решимости вас защитить, - догадалась Марсана.
- Что это?..
- Самый мощный уззун финшельского флота. - Она взмахнула рукой. - Не надо, Пио, спасибо! Отнеси обратно и передай Матису. Пора поднимать обеденный стол!
Пио, разбрасывая песок, припустил обратно. Кир-Кор оглянулся. Чета из Турина, взявшись за руки, бежала в другом направлении. Среди пятен света и тени - на пальмах и белом песке - их странный бег в белых одеждах был похож на полет привидений.
- Матей Карай осифоглу, - вслух подумал Кир-Кор, - вы здесь самый уравновешенный человек.
- А вы, Кирилл, самый неразговорчивый. - Марсана погладила пальмовый ствол с кольчатыми полосами на месте опавшей листвы.
- Эвгина, скажите, пожалуйста, на котором из островов центр фестиваля?
- На Театральном, естественно.
- Далеко это от Ферроньера?
- Что вас заботит, Кирилл?
- Расстояние. По опыту знаю, как трудно бывает выбраться из заповедника. А мне надо выбраться.
- В любом случае нам отсюда не выбраться до начала прилива. Рифы.
- Мы шли над рифами с креном на левый борт…
- Киплинг. В принципе, есть еще одна возможность.
- Малая авиация?
- Да. За вами должны прислать реалет даже в заповедную зону.
- Нет, эвгина. Пусть лучше будет прилив.
- Прилив будет и без вашего позволения.
- Я могу рассчитывать на ваше судно?
- И на доброжелательность тоже.
- Спасибо, Марсана. Земной вам поклон.
- А если правильнее - дигейский?
Кир-Кор взглянул на нее.
- Чем дольше я наблюдаю за вами, - пояснила она, - тем больше мне кажется, что вы не землянин.
- Я чем-нибудь выделяюсь среди землян?
- Да. Поведением. У вас размеренные, точные движения, ничего лишнего. Почти ничего. Говорите вы скупо, смотрите необычно. Не смотрите - вглядываетесь. Глаза очень ясные, светлые… и как будто с искрой. По поведению вы - аскет, что никак не соотносится с вашей внешностью. Ясноглазый аскет в облике фольклорного королевича.
Марсана понизила голос до шепота:
- Если вы не дигеец, то… то я не знаю, кто вы. О, в ваших глазах появилась загадочная тоска! Почему? Вы испытываете сейчас тревогу и опасение?.. О чем вы думаете?
- Я думаю, мне надо опасаться знатоков фольклора.
- Я ваш друг. Я докажу это при любых обстоятельствах. Говорите со мной откровенно. Вы готовы говорить откровенно?
- Мои откровения не доставят вам удовольствия.
- Не надо решать за меня. В молодости я буквально бредила Дигеей.
Издалека донеслось сдвоенное "бзуг-бзуг". Кир-Кор посмотрел в сторону Башни погоды. Над океаном распространился звук мощного выхлопа. Вершину кучевого облака пронзил и быстро стал набирать высоту прямой, как луч прожектора, столб разреженного пара.
- Вихревой удар дингеров, - сказала Марсана. Упала коленями в песчаный сугроб и, скрестив ноги, села в позе приверженцев гимнастики йогов. - Сядьте рядом. Вы невозможно высокий. На Дигее все такие высокие?
Кир-Кор молча сел на песок.
- Вы еще не забыли наш уговор беседовать откровенно? - спросила Марсана.
- Я уже заслужил ваш упрек?
- Нет, но ваша задача, эвандр, заслужить мою похвалу.
- Не надо щекотать мое воображение.
Она улыбнулась.
- Скажите, Кирилл, вы знакомы с кем-нибудь из грагалов?
- Тема грагалов - самая актуальная на Земле?
- Самая актуальная - тема Дигеи. Грагалы - частность. Но все равно любопытно.
- Да, среди моих знакомых есть и грагалы.
- Вот видите! А среди моих - ни одного…
- Небольшая для тебя потеря, - ввернул подошедший Матис. - Грагалы, как правило, неразговорчивы.
Марсана хлестнула себя по голым коленям, вскочила:
- Матис, прости, виновата! Моя очередь сервировать стол.
- Там все готово. Твоя забота - собрать всех за этим столом.
Приставив ладони к лицу, Марсана извлекла из недр грудной клетки резанувший нервы первобытный крик.
- Мамонт отнял у голодного троглодита свой хобот, - одобрил Матис.
Со стороны лагуны донесся ответный вопль Тромбетти-младшего. Со стороны океана был слышен только шум прибоя. Тромбетти-старшие предпочли не ответить.
- Ребенок проголодался, - подытожил Матис результат акустического эксперимента. - Откладывать обед не будем.
Обедали на палубе "Алмаза" в купальных костюмах. Над столом был натянут дырчато-белый тент. Сквозь вентиляционные отверстия скупо сочилась небесная синева. Ели молча. Даже Пио был воспитанно немногословен. Тент закрывал небо над головой, и Кир-Кор обнаружил, что смотреть ему некуда.
Тромбетти-старшие едва успели к десерту. Молчание за столом приобрело свинцовую тяжесть.
- Опаздывать на обед неприлично, - определил свое отношение к инциденту насытившийся эвпедон.
Марсана прыснула. Извинилась. По лицам поползли улыбки.
Кир-Кор склонился к загорелому уху подростка, шепнул:
- Упрекать взрослых могут только взрослые. Понял?
- Понял, - мгновенно отреагировал Пио.
- В таком вот тревере, парень, - сказал Кир-Кор, очищая банан ему и себе. - Так и держись.
- А можно спросить?
- Можно.
- А можно мне с вами на Дигею? - выпалил Пио, и глаза у него стали круглыми от восторженного ожидания.
- Со мной?.. - Кир-Кор ощутил укол взгляда Марсаны.
- Мне тоже интересно, что вы ответите, - сказала она.
- Отвечу, что на Дигею можно и без меня, - ответил Кир-Кор. Заметив, как вздрогнула мать эвпедона, сделал попытку смягчить негативный эффект: - Дигея, насколько я знаю, была и остается открытой для всех. Добро пожаловать… туда или обратно.
- Ах, как это просто для вас - разрываться между Землей и Дигеей! - вскипела Марсана.
- Помилосердствуйте, я - то при чем!
- Хотя бы при том, что само существование Дигеи создало для моей родной планеты массу проблем.
- Проблемы - категория, увы, непреходящая.
Длинный красный цилиндр в руках у Марсаны распался на множество чашек.
- Пьем тоник, - объявила она. - А ля Триоле-де-Папайя.
- Пио, - сказал Этторе, - я разрешаю тебе погулять.
Пио нехотя сполз с откидного сиденья.
- Проблема проблеме рознь, - сказала Марсана, разливая по чашкам пряно пахнущий, черный, как битум, напиток. - Одно дело, когда мальчишки возраста Пио мечтали о море. О дальних странах. Или пусть даже - о межпланетных полетах. И совсем другое, когда они готовы на все, лишь бы покинуть Землю ради Дигеи.
- Кто-то когда-то сострил: дом - мир женщины, мир - дом мужчины, - напомнил Кир-Кор.
- Земля - это целый мир, Кирилл. И очень не простой.
- Опять же… Земля - колыбель и… нельзя вечно жить в колыбели.
- А ведь жили, Кирилл. Коротали свой век в "колыбели" и жизненных неудобств при этом отнюдь не испытывали.
- Слово какое-то безысходное - "коротали".
- Предложите другое.
- Зачем? Действительно, многие "коротали", вы правы. Но теперь таких, наверное, меньше?..
- Намек поняла. Дигея, разумеется, гарант всеобщего прогресса. И сейчас вы будете сетовать, что Дигеи не было во времена Фомы Аквинского, Бруно, Галилея, Ломоносова, Фарадея.
Кир-Кор попробовал терпкий, горько-кислый напиток, источавший запахи кофе, жасмина, ванили и цитрусов одновременно.
- Нет, - сказал он, - сетовать я не буду.
- Да? - удивилась Марсана. - А почему?
- Во-первых, чтобы не дать вам повода к разговору о том, Дигея снимает с Земли один мозговой слой за другим. Я наслышан об этом.
- И пытаетесь это оспорить? - поинтересовался Этторе.
- Нет.
- Нет? - переспросила Джинестра.
- Нет, - повторил Кир-Кор. - Это пьют через соломину? - Он заметил пенал с питьевыми соломинами.
- Да, - сказала Марсана. - А во-вторых?
Детская флейта неумело-тоскливой руладой огласила окрестности с палубы стоящего на мели "Адмирала": Пио развлекал себя как умел. Кир-Кор ответил Марсане:
- Уважаемые эвпатриды, Дигея возникла в свой срок, и любые эмоции по этому поводу - ваши или мои - ничего не меняют.
- Разве Дигее не интересно знать, что о ней думают коренные земляне?
- Тут несопоставимость масштабов, эвгина.
- Я имею в виду психоэстетические нюансы, Кирилл.
- Я понял. Но проведем мысленный эксперимент… Окиньте взглядом евроазиатский материк.
- Готово. От Гибралтара до Камчатки.
- Теперь вообразите какую-нибудь туристскую базу в бассейне Амазонки.
- "Вера-Круз"! На изумительной реке Шингу.
- Насколько важно для Евразии знать, что о ней думают в замечательной "Вера-Круз" на изумительной Шингу?
Супруги Тромбетти переглянулись. Матис смотрел в свою чашку. Марсана сдвинула каскетку на затылок - пряди зеленых волос вновь получили свободу.
- Значит, Дигея уже отвела Земле роль провинциальной туристской базы!..
- Я этого не говорил, - не согласился Кир-Кор.
- Но это явствует из вашей аналогии.
- Мои аналогии - только для аналогий, эвгина.
- Аналогии нужны для утверждения правоты. Или нет?
- Экс факто оритур юс, - проговорил Матис.
- Что возникает? - не сразу поняла Марсана.
- Из факта возникает право, - перевел Этторе.
- Мы - лишь точка в Галактике, - напомнил Матис. - Дигея - многоточие. Весьма многозначительное многоточие, и это Факт. Пора уж привыкнуть к тому, что мы для них - заповедник.
- Кирилл, докажите ему, что он ошибается, - потребовала Марсана. - Чем привлекает к себе коренных дигейцев Земля?