А затем наступила тишина, настолько звонкая, что нянюшка Ягг чуть было не зажала уши ладонями. Согласно неписаным правилам гостеприимства, матушка должна была пригласить их в дом на чашечку чая или чего покрепче. Томить людей на улице - верх невоспитанности. Но с другой стороны, называть пожилую незамужнюю ведьму "девицей"…
- Насчет Испытаний пожаловали, - заявила матушка.
Летиция чуть в обморок не хлопнулась.
- Откуда вы…
- Выглядите вы точь-в-точь как какой-нибудь коминтет. Догадаться было нетрудно, - объяснила матушка и стянула перчатки. - Раньше нам, ведьмам, коминтеты не требовались. Собирались когда надо, расходились когда хотели. А теперь - здрасте-пожалуйста: появились организаторы… - На миг лицо матушки отразило ожесточенную внутреннюю борьбу. - Чайник греется, - в конце концов сказала она. - Так что заходите, раз уж пришли.
Нянюшка успокоилась. В конце концов, возможно, существуют обычаи, которыми не пренебречь и матушке Ветровоск. Даже злейшего врага непременно приглашают в дом и угощают чаем с печеньем. По сути, чем злее враг, тем лучше должен быть чайный сервиз и тем вкуснее печенье. После можешь клясть супостата на чем свет стоит, но покуда он под твоим кровом - корми его, пока не лопнет.
Острые глазки нянюшки приметили неестественную чистоту стола. Похоже, стол чем-то заляпали, а потом старательно отмывали.
Ведьмы расселись, налили себе чаю и обменялись любезностями. По крайней мере, любезности расточала Летиция, а матушка их молча принимала. Наконец, неловко поерзав на стуле, самопровозглашенная председательница ведьмовского комитета перешла к сути дела:
- Честно сказать… матушка Ветровоск… в этом году Испытания вызвали немалый интерес.
- Так.
- И вообще, следует отметить, ведьмовство в Овцепиках переживает нечто вроде ренессанса…
- Надеюсь, это не опасно?
- Так что нам следует подать юному поколению хороший пример, и…
Нянюшка знавала не одну мастерицу срезать собеседника острым словом. Но матушка Ветровоск умела убийственно внимать. Ей достаточно было услышать что-нибудь, чтобы это прозвучало глупо.
- А у тебя хорошая шляпа, - вдруг заметила матушка. - Настоящий бархат, верно? И пошива неместного.
Летиция невольно коснулась шляпы и деликатно усмехнулась.
- Это от Куччи. Из самого Анк-Морпорка.
- А, в лавке брали…
Нянюшка Ягг бросила взгляд в угол комнаты, где на подставке высился обшарпанный деревянный конус. К нему были пришпилены ивовые прутья и куски черного коленкора, из которых должна была родиться матушкина весенняя шляпа.
- Индивидуальный пошив, - поправила Летиция.
- И булавки какие интересные, - продолжала матушка. - И полумесяцы, и кошечки. Симпатишно.
- Эсме, так у тебя ж у самой где-то была брошка-полумесяц, не правда ли? - вмешалась нянюшка Ягг, решив, что пришла пора дать предупредительный выстрел.
Когда на матушку накатывало желание язвить, она много чего могла наговорить всякой отдельно взятой ведьме насчет побрякушек, которыми та обвешивается с головы до пят.
- А и верно, Гита. У меня есть брошка в виде полумесяца. Очень надежная и практичная штучка, удобно закалывать воротник. Лучше формы не придумаешь. Но ты, Гита, меня перебила, а я как раз собиралась похвалить госпожу Мак-Рицу за отличный подбор булавок. Очень ведьмовские булавки. Ну прямо как у ведьмы.
Нянюшка резко повернула голову, точно болельщица на теннисном матче, и воззрилась на Летицию: достиг ли удар цели? Но Летиция самым натуральным образом улыбалась. Есть, есть все-таки люди, которым и кузнечным молотом не вобьешь в башку очевидное!
- Так вот, касательно ведьмовства, - сказала Летиция, с мастерством прирожденной председательницы переводя разговор в нужное русло. - Я тут подумала и решила поднять вопрос насчет твоего участия в грядущих Испытаниях.
- Ого!
- Как ты считаешь… это справедливо, что из года в год побеждаешь именно ты?
Матушка Ветровоск посмотрела на пол, потом воззрилась на потолок.
- Пожалуй, что да, - поразмыслив, ответила она. - Я лучшая.
- А как же другие участницы? Тебе не кажется, что твои постоянные победы отбивают у прочих ведьм всякую охоту состязаться?
Матушка снова произвела тщательный обзор пола и потолка своей хижины.
- Не кажется, - наконец сказала она.
- Но представь себе, как они записываются на Испытания и с самого начала знают, что победы им не видать как своих ушей.
- Я прихожу на Испытания ровно с тем же чувством.
- Э-э, но ты же…
- Я имела в виду, я тоже с самого начала знаю, что первого места им не видать, - уничтожающе перебила матушка. - А им следует браться за дело с уверенностью, что победы не видать мне. Тут все дело в нужном настрое. Не удивительно, что из года в год я занимаю первое место, я-то знаю, что такое правильно настроиться!
- По-моему, тут очень сложно настроиться…
Матушка, похоже, искренне удивилась словам Летиции.
- Тогда что же им мешает бороться за второе место?
- И все-таки, Эсме, - упорствовала Летиция, - мы надеемся убедить тебя не участвовать в Испытаниях. Нет, конечно, это не означает, что ты совсем уйдешь в отставку. Ты вполне могла бы произнести небольшую напутственную речь, вручить приз и… и, пожалуй, даже… э-э… войти в состав судейской коллегии…
- О, так уже и судьи объявились? - усмехнулась матушка. - Чего нам никогда не требовалось, так это судей. Все и так знали, кто победил, а кто нет.
- Это уж точно, - кивнула нянюшка Ягг. Она прекрасно помнила, как закончились последние два Испытания.
Матушка Ветровоск побеждала, гм, крайне убедительно.
- Мы решили, что судейская коллегия будет неплохим дополнением, придаст Испытаниям серьезности, - объяснила Летиция.
- Кто это "мы"?
- Э-э… комитет… то есть… ну… нас собралось несколько человек. Кто-то же должен следить за порядком…
- Понятно, - протянула матушка. - Небось и флажки будут?
- Что-что?
- Вы, конечно, развесите гирлянды таких маленьких флажков. И, может быть, пустите по толпе лоточников с какими-нибудь яблоками на палочках.
- Ну, мы надеялись организовать продажу кое-каких сопутствующих товаров…
- И костер. Костер-то вы не отмените?
- Нет, но будут приняты соответствующие меры безопасности.
- Разумеется, безопасность превыше всего. Все нужно оговорить наперед. Это очень важно, - согласилась матушка.
- Что ж, - с явным облегчением вздохнула Летиция. - Я очень рада, что мы поняли друг друга и пришли к общему согласию.
- Разве?
- Мне казалось, мы договорились, что…
- Да что вы? Неужто? - Матушка подошла к камину, взяла кочергу и принялась яростно шерудить в поленьях. - У меня по поводу происходящего имеется собственное мнение.
- Госпожа Ветровоск, можно я буду откровенной? - вдруг спросила Летиция.
Кочерга на секунду замерла.
- Да?
- Наступают новые времена. Кажется, теперь я понимаю, почему ты так ведешь себя со всеми, представляешься такой властной и суровой, но поверь мне, это честный, дружеский совет: если ты хоть чуточку изменишь свое отношение к людям, попробуешь быть с ними любезнее и добрее, жизнь твоя тоже переменится в лучшую сторону. Возьмем присутствующую здесь Гиту Ягг, нашу общую сестру, вот истинный пример современной ведьмы.
Улыбка нянюшки Ягг обратилась в каменную маску, однако Летиция как будто ничего не заметила.
- Все ведьмы на пятьдесят миль в округе трепещут перед тобой, - продолжала она. - И осмелюсь сказать, ты действительно обладаешь многими ценными умениями, однако в наши дни, чтобы прослыть могущественной ведьмой, вовсе не обязательно запугивать и стращать людей. Я говорю тебе это как подружка подружке, и…
- Ну, будете в наших краях, заглядывайте, - перебила ее матушка.
Нянюшка Ягг поняла намек. Она мигом подобрала юбки и вскочила со стула.
- Но я полагала, мы обсудим еще… - заартачилась Летиция.
- Я провожу вас до дороги, - поспешно вызвалась нянюшка, выволакивая товарок из-за стола.
- Гита! - резко окликнула матушка вслед.
- Да, Эсме?
- Проводишь их и вернешься.
- Да, Эсме.
И нянюшка кинулась догонять троицу, уже шагавшую по дорожке.
Про себя нянюшка отметила, что шаг Летиции был широким и решительным. Не стоило судить о госпоже Мак-Рице по пухлым щечкам, взбитым как сливочный торт волосам и дурацкой привычке всплескивать ладошками во время беседы. В конце концов, ведьма есть ведьма. Поскреби любую, и… и окажешься нос к носу с ведьмой, которую только что по глупости своей поскреб.
- Крайне малосимпатичная особа, - проворковала Летиция. Но это было воркование крупной хищной птицы.
- Вот тут ты попала в точку, - согласилась нянюшка, - только…
- Пора поставить ее на место!
- Гм-м…
- И с тобой она ужасно обращается, госпожа Ягг, просто помыкает! Ты ведь солидная замужняя женщина! Преклонных лет!
На мгновение зрачки нянюшки сузились.
- Такой уж у нее характер, - ответила она.
- На мой взгляд, отвратительный и склочный характер!
- Ну да, - просто откликнулась нянюшка. - Характеры всякие встречаются. Но…
- Гита, подкинешь чего-нибудь для праздничного стола? - быстро вмешалась мамаша Бивис.
- Э-э… Да, пожалуй, парочку бутылок пожертвую, - ответила нянюшка. Пыл ее несколько поутих.
- О, домашнее вино? - оживилась Летиция. - Славненько!
- Ну да, вроде того. Ага, вот она дорога, - спохватилась нянюшка. - Я только… я только заскочу обратно, скажу спокойной ночи…
- Как вы вокруг нее пляшете! Это, знаете ли, просто унизительно, - поджала губы Летиция.
- Да. Что поделаешь, такая уж я привязчивая… Ну и вам доброй ночи.
IV
Когда она вернулась в домик, матушка Ветровоск стояла посреди кухни, скрестив руки на груди, и лицо ее напоминало неприбранную постель. Одна нога выбивала на полу дробь.
- А сама выскочила за волшебника, - фыркнула матушка, едва подруга переступила порог. - И не говори мне, что ничего такого в этом нет.
- Но ты же знаешь, колдунам можно жениться. Сдай посох и шляпу - и женись на здоровье. Нет такого закона, чтобы волшебнику ходить бобылем, если он бросил волшебствование. Потому как считается, что они женаты на своем ремесле.
- Понимаю, - кисло хмыкнула матушка. - Быть женатым на ней - работенка не из легких.
- Как в этом году, много намариновала? - спросила нянюшка, переключаясь на другую тему. Выражение лица матушки живо наводило на мысли об уксусе.
- Весь лук мушка попортила.
- Жалко. Ты ведь любишь лук.
- Даже мушкам нужно есть, - философски заметила матушка. Она бросила сердитый взгляд на дверь. - "Как подружка подружке…"
- У нее в нужнике на крышке вязаный чехол, - сообщила нянюшка.
- Небось розовый?
- Ага.
- Симпатишно.
- Не такая уж она плохая, - возразила нянюшка. - В Скрипичном Локте люди о ней хорошо отзываются.
Матушка фыркнула.
- А обо мне они тоже хорошо отзываются?
- Нет, Эсме, о тебе говорят тихо-тихо.
- Вот и правильно. Видела ее шляпные булавки?
- Сказать по совести, очень даже… симпатишные.
- Вот она, современная ведьма. На голове - побрякушки, в голове - книжки…
Нянюшка всегда считала, что это личное дело каждого, чем забивать собственную голову, но спорить не стала. Тем более что ей еще предстояло возвести прочную дамбу, которая выдержала бы мощную волну матушкиного гнева.
- На самом деле ты даже можешь гордиться тем, что тебя не хотят допускать до Испытаний.
- О, я очень польщена.
Нянюшка вздохнула.
- Лестное лестному рознь.
- Знаешь, Гита, я никогда не умела делать хорошую мину при плохой игре. И никогда не хотела казаться лучше, чем я есть на самом деле.
Нянюшка опять вздохнула. Истинная правда, матушка была ведьмой старого закала. Она не делала людям добра, она поступала так, как того требовала ситуация. Вот только людям не всегда по душе такое отношение. Тот же старик Поллирт, что давеча сверзился с лошади. Ему хотелось какой-нибудь микстуры от боли, а нужны были несколько мгновений адской муки, пока матушка вправляла выбитый сустав.
Беда в том, что в памяти остается боль.
Всякие любезности, вежливые вопросы наподобие "Как вы себя чувствуете?" помогают завоевать доверие окружающих. Улучшают твой облик в глазах общественности. Однако Эсме никогда ничем подобным не занималась, поскольку и так видела людей насквозь.
Нянюшка Ягг тоже видела их насквозь, но знала, что люди очень не любят, когда им даешь это понять.
Она задумчиво склонила голову набок. Матушка по-прежнему притоптывала ногой.
- Ты, никак, что-то задумала, Эсме? Меня не проведешь. У тебя вид становится такой.
- Это какой же, будь любезна объяснить?
- А точно такой, как тогда, когда того разбойника нашли на дереве в чем мать родила - он еще ревмя ревел и все талдычил про чудище, которое за ним гналось. Забавно, никаких следов лап так и не обнаружили. А у тебя как раз было такое выражение лица.
- За свои подвиги он заслуживал и худшего наказания.
- Оно конечно… А еще у тебя такой вид был, когда на старого Свинкса кто-то напал в его же сарае. Беднягу так взгрели - даже говорить не мог. И живого места не осталось.
- Ты про того Свинкса, который поколачивал жену? Или про Свинкса, который теперь по гроб жизни не подымет руку на женщину? - уточнила матушка. Губы ее сложились в некое подобие улыбки.
- И точно такой же вид был у тебя, когда на дом старика Милисона вдруг скатилась с гор лавина. И надо ж какое совпадение, аккурат за день до того он обозвал тебя старой кошелкой, которая вечно сует нос в чужие дела… - не успокаивалась нянюшка.
Матушка ответила не сразу. Дело все в том, что последний случай действительно был чистым совпадением, и нянюшка об этом знала. А также знала, что матушка знает, что она это знает. Поэтому сейчас внутри Эсме Ветровоск шла яростная борьба…
- Что ж, всякие случайности бывают, - пожала плечами матушка, наконец найдя выход из трудной ситуации.
- Ага, например, может приключиться так, что в этом году на Испытаниях что-то не заладится. А чем не совпадение? Не могут же они все время гладко проходить…
Под взглядом ее подруги воздух чуть ли не зашипел.
- Значит, вот как ты обо мне думаешь! Очень приятно было это узнать!
- Летиция считает, надо идти в ногу со временем…
- Неужели? А я, стало быть, безнадежно отстаю? Мы действительно должны двигаться со временем в ногу, но кто сказал, что время нужно подпихивать? И кажется, Гита, тебе уже пора. Ты что-то задержалась. А я хочу побыть наедине с собственными мыслями!
Неизвестно, о чем думала матушка Ветровоск, но когда нянюшка с легким сердцем бежала домой, ее мысли были о том, что Эсме вряд ли способна сделать ведьмовству хорошую рекламу. Разумеется, она одна из лучших, спору нет. Но, глядя на матушку, девчонка, едва вступающая в жизнь, непременно скажет себе: так вот что это такое? Пашешь как лошадь, во всем себе отказываешь - а что в награду? Все те же тяжкие труды и лишения?
Нельзя сказать, что матушку так уж не любили, но гораздо чаще она вызывала не симпатию, а уважение. Люди, к примеру, привыкают с уважением относиться к грозовым тучам. Они питают землю водой, они необходимы. Но кто их любит?
Заморозки уже нашпиговали осенний воздух ледяными иголочками, поэтому, прежде чем улечься спать, нянюшка натянула сразу три фланелевые ночнушки. Но вот как было защититься от тревожных мыслей, что бродили в голове?
Сегодня была объявлена война. Ну не совсем война, но близко к тому. Матушка, если ее разозлить, была способна на разные, в том числе самые страшные вещи. Да, кара падет на головы тех, кто ее в полной мере заслужил, но ситуация от этого не становилась менее жуткой. Нянюшка знала: Эсме замышляет нечто ужасное.
Сама она не любила побеждать. От привычки побеждать потом трудно избавиться. К тому же она создает опасную репутацию, которую приходится поддерживать. Так и идешь по жизни, постоянно оглядываясь - а вдруг объявится новая талантливая девчонка, у которой и помело лучше, и с лягушками она управляется ловчее…
Нянюшка заворочалась под горой пуховых одеял.
Для матушки Ветровоск не существовало такого понятия как "второе место". Либо ты победил, либо нет. Собственно, в проигрыше нет ничего плохого - помимо того, конечно, что не ты победитель. Нянюшка всегда придерживалась тактики достойного проигрыша. Тех, кто продул в последнюю минуту, публика любит и угощает выпивкой, и слышать "она едва не выиграла" гораздо приятнее, чем "она едва не проиграла".
Нянюшка полагала, что быть второй куда как веселее. Но не в привычках Эсме было веселиться.
Матушка Ветровоск сидела в своем домике и смотрела, как догорает огонь.
Тени прыгали по серым стенам - серым не от грязи, но от почтенного возраста. Здесь не было ни единой бесполезной, ненужной вещи, которая не могла бы рано или поздно сослужить хозяйке какою-нибудь службу. Не то что у нянюшки Ягг, там домик был по самую крышу забит всяческими безделушками и цветочными горшками.
Нянюшка обожала подарки, и весь Ланкр был об этом прекрасно осведомлен. Матушка презрительно фыркала и называла подругу старьевщицей. По крайней мере, на людях. Что она по-настоящему думала на сей счет, никто не знал.
Вот потух последний уголек, а матушка все покачивалась в кресле.
В серые ночные часы всякая дурь в голову лезет. Например, что на твои похороны народ соберется лишь для того, чтобы собственными глазами убедиться: из могилы ты точно не восстанешь.
V
А на следующий день Перси Гопкрафт, собираясь сделать кое-что по хозяйству, отворил дверь черного хода, шагнул за порог… где его встретил прямой немигающий взгляд голубых глаз, принадлежащих матушке Ветровоск.
- Батюшки-светы, - вполголоса охнул он.
Матушка сконфуженно кашлянула.
- Почтенный Гопкрафт, я это насчет, ну, яблок. Тех самых, что ты назвал в честь нянюшки Ягг.
Колени Перси задрожали, а парик пополз с затылка на пол в надежде обрести там безопасность.
- Я просто хотела сказать спасибо. Она так радовалась этому, так радовалась… - продолжала матушка голосом, который ее хорошим знакомым, к их великому изумлению, показался бы диковинно напевным. - Она ведь у нас молодец и действительно это заслужила. Ты замечательно придумал. И потому, в знак признательности, я принесла тебе кое-какой подарочек…
Гопкрафт аж отпрыгнул, когда матушкина рука проворно нырнула в карман передника и тут же появилась снова, сжимая черную бутылочку.
- …Очень редкая настойка из очень редких трав. То есть которые редко встречаются. Потому как на редкость редкие.
До Гопкрафта наконец дошло, что бутылочка предназначена для него. Осторожно, словно пузырек мог вдруг засвистеть или отрастить ножки, он принял матушкин подарок.
- Э, ну, гм, что ж… премного благодарен, - промямлил он.
Матушка чопорно кивнула.
- Мир дому сему!
Она развернулась и пошла по тропинке прочь.