Она выдернула шипованных пауков изо лба дикого эльфа, сняла мешочек с его набедренной повязки, высыпая отравленные дротики, и откинула их в сторону. Затем женщина вытащила метательный кинжал Нафай в виде паука и использовала его, чтобы отрезать полосу от шёлковой одежды жрицы, использовав её, чтобы связать запястья дикого эльфа за его спиной и обездвижить лодыжки. Она затолкала ещё больше шёлка в его рот и плотно привязала этот самодельный кляп. Затем Т'лар стала ждать. Время от времени она похлопывала пленника по щекам. Когда мужчина наконец-то очнулся, она схватила его за волосы.
- Моргни дважды, если понимаешь меня, - сказала она.
Она говорила на Высоком языке Дроу, серьга помогала ей только понимать язык дикого эльфа, но не говорить на нём.
Дикий эльф пристально смотрел на неё. У белков его глаз был желтоватый оттенок, сигнализируя о недуге более значительном, чем яд, недуге, который действовал на его органы достаточно долгое время. Женщина перевернула пленника, проверяя тело. Она нашла то, что искала на его левом бедре и икре: серия маленьких, вздувшихся красных бугорков. Паучьи укусы. Она дотронулась до одного из них, и ощутила его теплоту. Без лечения эльф умрёт к восходу солнца.
Т'лар указала на жрицу.
- Она обещала вылечить тебя, не так ли?
Женщина дотронулась пальцами до платинового диска, что висел на её обнажённой груди, лаская выгравированного паука, затем указала на укусы.
- Ты хотел бы, чтобы я вылечила тебя? –
Дикий эльф уставился на неё. Он не мог говорить, пока во рту был кляп, но Т'лар уловила, как расширились его зрачки. Эльф понял её намерения, если не само значение её слов. Он верил, что она может вылечить его. Очевидно, он не имел дел с дроу до этого. Пленник проворчал что-то сквозь кляп и отрывисто кивнул.
Женщина подняла его на ноги.
- Ясалахаун, - приказала она, грубо толкнув его.
Эльф кинулся прочь от реки, в лес. Т'лар отправилась следом.
Они шли некоторое время, шаги дикого эльф был короткими и прерывистыми из-за связанных ног, а из-за скрученных за спиной рук, он часто падал. Т'лар поднимала его каждый раз и заставляла продолжать идти. Луна поднималась в небе, круглая и полная, погружая лес в равные доли света и тени. Т'лар, прищурившись, смотрела сквозь этот свет и запоминала маршрут, которым они движутся. Позже ей предстояло найти обратную дорогу к ведущей в Подземье расселине возле реки.
К счастью, этот регион Мира Наверху имел множество ориентиров. Они несколько множество холмов, каждый из которых был увенчан переплетением деревьев и винограда, и кусками раздроблённого наполовину зарытого в землю камня. Т'лар вскарабкалась на поваленную колонну из обсидиана, вырезанную в форме человека с четырьмя руками, сложенными на груди. Было ли это изображением мужчины или женщины, Т'лар разобрать не смогла. Лунный свет отбросил тень на глифы, высеченные на лбу фигуры. Т'лар не была учёным - она не могла читать сами глифы - но она узнала их, это была архаичная форма Эспруара. Она оглядела холмы вокруг и поняла, что находиться среди руин древнего строения. Таким упрямым и плодородным был Мир Наверху, что почва и растительность полностью скрыли разбросанные обломки зданий под толстым слоем глины.
Дикий эльф остановился перед одним из холмов и указал кивком головы куда смотреть. Одно из деревьев, растущих на холме, упало, открывая дыру в насыпи, которая обнажила каменную кладку под ней. Т'лар всмотрелась в дыру и увидела вспышку металла: адамантиновая дверь. Её петли были на поверхности рушащегося камня, позволив двери рухнуть внутрь. Сейчас металл образовал естественный спуск в темноту в центре полой насыпи.
Дикий эльф оглянулся на женщину, очевидно отказываясь входить туда. Т'лар покачала головой. Она сбила его с ног, поставив на колени, и приказала:
- Внутрь.
Дикий эльф впился в неё взглядом, но подчинился. Он чувствовал себя так, словно в его животе копошатся черви, когда шёл вперёд к дыре. Т'лар присела и осторожно последовала за ним с кинжалом Нафай в руке. Она чувствовала запах сырой земли и мускусный запах паука. Паутина облепила её лицо. Но атаки, которую она ожидала, не последовало. Хотя паутина была повсюду, внутри древнего здания не было ни единого паука.
Пространства внутри комнаты было достаточно, чтобы стоять. Т'лар огляделась. Чёрный мраморный пол имел круглыю выемку в центре. Узор белых жил вился по камню: тонкие как волос линии, напоминающие запутанную паутину. Стены были покрыты рельефами, три из них были испещрены глифами, которые она не могла прочитать, и которые бежали от потолка до пола узкими рядами. Четвёртая стена представляла собой фреску, озаглавленную глифом, который Т'лар узнала: Арошни. Настоящее имя Лолс.
Это точно было древним храмом.
Т'лар упала на одно колено и повернула свою голову, открывая шею.
- Тёмная мать всех дроу, твоя слуга предлагает себя Вам.
Завершив ритуал, она поднялась и стала изучать фреску. На ней был изображён огромный паук с лицом дроу, нарисованным на брюхе. Восемь рук дроу радиально расходились от его тела. Каждая оканчивалась ладонью с восемью пальцами. Линии простирались от каждой руки, связывая центральную фигуру с четырьмя парами пауков поменьше, каждый с лицом на его брюхе. Лица первой пары были скрыты масками, в то время как вторая пара имела исхудалые лица, больше напоминающие голые черепа, и пустые глаза. Лица у третьей пары можно было сравнить с расплавленным воском, провисшие и искажённые, а у четвёртой были открыты рты и подняты паучьи ноги, словно они пели хвалебный гимн самому крупному пауку. Восемь меньших пауков были подвешены от пальцев центральной фигуры на сети, как будто недавно вылупились из кокона, раскачивающегося на ветру.
Изображение было не похоже ни на что, что Т'лар когда-либо прежде видела. Оно было старым, древним. Не совсем верным. И всё же странно интригующим. И ведь Лолс сплела путь, чтобы привести её сюда. Зачем?
Используя кинжал Нафай, женщина проколола каждый из пальцев. Она прижала их кончики пальцев к брюху самого большого паука, оставляя небольшие кровавые отметины.
- Услышь меня, Тёмная Мать. Покажи мне свою волю.
Она слышала приглушённый голос позади неё: дикий эльф, пытающийся сказать что-то сквозь свой кляп. Женщина обернулась и увидела паука размером с кулак, спускавшегося с потолка на нити шёлка. Паук был чёрным как ночь с красным рисунком в виде песочных часов на брюшке. Когда он спускался с потолка, фееричное пурпурное пламя ореолом расцвело вокруг его тела. Дикий эльф бросился в сторону, стараясь откатиться в сторону.
Лолс дала о себе знать.
Т'лар шагнула к дикому эльфу и поймала его за волосы, подтаскивая его к полукруглому углублению. Паук остановил спуск, покачиваясь на своей нити прямо над головой Т'лар. Он наблюдал. Т'лар подняла кинжал Нафай и поцеловала лезвие. Затем она откинула назад голову дикого эльфа, выгибая его тело дугой и открывая горло. Он закричал - дикий вопль, пробившийся даже сквозь кляп. Он боролся с Т'лар изо всех сил, пытаясь отпрыгнуть от неё, вырваться и сбежать, но её хватка была стальной.
Женщина дотронулась своим кинжалом до горла мужчины и уколола, слегка повредив кожу.
- Прими эту жертву, Тёмная Мать, - прошептала она.
Дроу снова уколола пленника. Немного глубже, чем в первый раз. Его приглушённый вопль стал более пронзительным. Мужчина сражался с безумством пойманного в ловушку зверя, но хватка Т'лар была столь же крепкой, как и адамантин. Дикий эльф изворачивался и пинал её по ногам. Женщина плавно уклонилась от ударов.
- Насладись его страхом.
Ещё укол, немного глубже.
- Испытай наслаждение от него.
Кровь сочилась из раны. Дроу ударила в четвёртый раз.
- Испытай наслаждение от его крови.
Укол.
- Поглоти его.
И ещё раз.
- Разорви его душу.
Она ударила снова. Достаточно глубоко, на этот раз, чтобы проткнуть трахею. Дыхание эльфа ускорилось, стало паническим. Кровь пузырилась в уголках рта.
- Возьми его!
На её восьмом и финальном ударе лезвие погрузилось по самую рукоять. Т'лар дёрнула его, чтобы освободить, выпустив горячие брызги крови. Она повернула голову мужчины набок, позволяя крови хлынуть на фреску. Потом дроу повернула слабо дёргающуюся жертву к выемке в полу. Дикий эльф умер, и кровь перестала бить из раны. Т'лар положила его к своим ногам и ждала, пока вытечет кровь. Выемка в полу заполнилась багряной жидкостью. Женщина оттолкнула труп в сторону и поцеловала окровавленный кинжал во второй раз, пробуя кровь эльфа. Потом она посмотрела, как подсвеченный фиолетовым паук возобновил свой спуск.
Он погрузился в углубление с кровью. Магический огонь вспыхнул на поверхности ярко-красного бассейна, и его оттенок сменился на цвет старого ушиба. Затем кровь высохла. Выемка в полу стала такой же, как и до принесения жертвы: пустая и ожидающая.
Т'лар услышала звук трущихся друг о друга камней, раздающийся от фрески. Она обернулась, всё ещё держа кинжал в руке. Брюхо Лолс оседало в стене. Резко оно отвалилось, разбившись об пол какой-то комнаты, лежащей за этой, и подняло облако пыли. Несколько секунд царила тишина. Потом Т'лар услышала скребущий звук. Она напряглась, готовя себя к чему бы то ни было, посланному богиней. Лолс любила проверять своих верующих - и провал обычно означал смерть.
Из отверстия в стене донёсся рокочущий женский голос, столь же сухой как старая кожа, и слишком низкий, чтобы Т'лар могла разобрать все слова. Однако одно было достаточно чётким: имя богини. Лолс.
- Паучья Королева! - торжествующе закричала Т'лар. - Я твоя преданная слуга.
Что-то двигалось в пространстве за фреской, что-то большое и тёмное, протискивая себя в дыру, которую образовала жертва Т'лар. Оно проскользнуло головой вперёд, но плечи были слишком широки, чтобы пройти. Звериное лицо, больше демоническое, чем эльфийское, уставилось на Т'лар и зарычало. Кровь сочилась из отверстия и стекала в лужу у основания стены. Внезапно дыра расширилась, а затем сжалась, выплюнув демоническое существо. Оно приземлилось на землю, тяжело дыша.
Демоническое существо было женщиной-дроу в два раза выше Т'лар, из груди росли восемь паучьих ног. Волосы были спутаны, что делало их похожими на старый паучий шёлк. Под каждым глазом был волосатый бугорок, из которого высовывались полые на концах клыки. Клыки скрежетали, пока демон, постанывая, лежала на полу.
Т'лар была уверен, что демон-дроу принадлежала Лолс, хотя она никогда не видела ничего подобного ей.
- Что ты? - спросила она. - Одна из служанок Лолс?
Демон-дроу подняла взгляд.
- Служанка Лолс? - прокаркала она.
Слова были исковерканы. Её дикое хихиканье заполнило пустой храм и отозвалось холодком в спине Т'лар. Смех был самим хаосом, безудержный и столь же опасный, как обвал.
Демон-дроу начала петь.
Песня была грубой, как будто горло существа было сухим и выжженным. Всё же ноты заполнили храм магией, которая ударила в паутины и заставила их вибрировать, как струны лиры. Т'лар могла почувствовать её на своём собственном теле: гудящий скачок силы. Демон-дроу была иссушена и измождена, когда упала на пол из дыры, но она встала на ноги увеличившаяся и заметно посвежевшая. Когда песня закончилась, сил у неё заметно прибавилось. Демон взглянула на Т'лар.
- Какой сейчас месяц? Какой год?
Т'лар без страха встретила пристальный взгляд демонической дроу. Лолс ненавидела слабость, так же как и демоны, служащие ей.
- Месяц Чес, Год Котла - 1378 по счёту Мира Наверху.
Демоница покачала головой.
- Пять месяцев, - она посмотрела вниз на свои ладони и руки, потом резко сжала их в кулаки. - Кто ты?
Т'лар поклонилась.
- Т'лар Мизз'ринтарл из Велкин Велв, ассасинов Храма Тёмной Матери.
Демон-дроу взглянула на неё с выражением искреннего веселья на лице.
- Ассасин? - переспросила она. - Тебя послали убить меня?
- Конечно, нет! Я служу Лолс.
- Это удачно, - голос демонической дроу упал до низкого шёпота, и она склонилась ближе. - Ни один смертный не может убить меня, хотя многие пытались.
Она разогнулась и закричала.
- Сама пустота не оказала на меня никакого эффекта!
Т'лар начала подозревать, что существо было кем-то намного более могущественным, чем йоклол. Какая-то новая форма демона, что породила сама Лолс.
- Как мне обращаться к тебе, Госпожа?
Демон молчала несколько мгновений. Её паучьи клыки скрежетали. Наконец она ответила.
- Кающаяся Леди.
Это звучало как титул некоего могучего существа.
- Вы хозяйка демонов?
Кающаяся Леди рассмеялась. Её взгляд стал диким.
- Больше чем это. Гораздо больше, - она махнула деформированной рукой в сторону фрески. - У меня есть даже свой собственный храм.
Т'лар кивнула, её грудь тяжело вздымалась от волнения. Не сыграла ли она роль в возрождение некоего древнего и давно забытого божества? Она старательно сохраняла непроницаемое выражение лица, несмотря на бурю эмоций, что заставили её стать почти легкомысленной. Паучья Королева, должно быть, наблюдала, когда Нафай умерла. И снова, когда Т'лар предложила ей свою жертву. Лолс была известна своими капризами. Это не было чем-то неслыханным, чтобы наградить простого ассасина властью, которая заставит плакать даже жрицу. Служение аватаре полубога, например.
- Ваша песня, - сказала Т'лар. - Я почувствовала её силу.
- Тёмной хор Лолс? Баэ'квэшэл?
Т'лар никогда ранее не слышала этого слова, но не признала этого, чтобы не показать слабости. А божество, порождённое хаосом и кровью, презирало слабость. Женщина кивнула, и смело произнесла.
- Я хочу научиться ей. Научите меня.
Кающаяся Леди подняла голову. На какой-то момент выражение её лица стало меланхоличным. Почти как у смертного.
- Ты напоминаешь мне кое-кого. Молодую женщину, наследницу трона Дома Меларн. Она просила о том же однажды.
- И что с ней стало? - спросила Т'лар.
Кающаяся Леди обнажила острые зубы.
- Она умерла.
Т'лар трудно было запугать.
- Тогда она недостойна этого.
- Да, - согласилась Кающаяся Леди грубым шёпотом. - Она была… слабой.
Её губы растянулись в гримасе.
Т'лар твёрдо стояла перед Кающейся Леди.
- Во мне вы найдёте только силу. И решительность. Я полностью прошла путь от Гуаллиндурза, чтобы выполнить задание моей валшаресс.
- Гуаллиндурз? Город с таким же количеством сект, что и яиц в паучьем коконе?
Т'лар ощутила покалывание некоего предчувствия. Божество бросало ей вызов - проверяло её веру. К счастью, вера Т'лар была сильна. Храм Тёмной Матери был самым молодым в городе. Он откололся от Йорн'ватринс почти шесть десятилетий назад и ещё не занял видного положения, но скоро должен был занять его. Особенно под покровительством аватары полубога.
- Жрицы Тёмной Матери пылкие в своей преданности, - заверила Т'лар Кающуюся Леди. - Они будут хорошо вам служить.
Аватара выгнула бровь.
- Действительно так?
Тихое хихиканье вырвалось из её горла как пузырящаяся кровь.
- Гуаллиндурз, - прошептала демон, её глаза сверкали голодом.
Т'лар кивнула и поклонилась.
- Какова ваша воля, Кающаяся Леди? Должна ли я вернуться в Гуаллиндурз и объявить о вашем рождении?
Кающаяся Леди улыбнулась, её глаза блестели диким светом.
- Да. Сделай это.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Месяц Флеймрул
Год Потерянной Твердыни (1379 ЛД)
Лелиана опиралась на перила моста, что лежал через Саргот, наблюдая, как три рыбака плывут по реке, чтобы забросить сеть. Выше по течению подземной реки, жрица слышала голоса из Пещеры Песни: послушники пели молитвы Эйлистри. Хотя большинство голосов были женскими, некоторые пели в более низком тембре. Даже после трёх с половиной лет, казалось странным слышать мужские голоса, эхом разносящиеся по пещерам Променада.
Луч лунного света засиял недалеко от жрицы, мерцая ниже по реке. Словно открылось окно в скале, позволив сиять свету из Мира Наверху, что пересилил излучение Фаэрзресс текущего в стенах пещеры. Луч лунного света был магическим - проявление песни Эйлистри, напоминание, что богиня следит за верующими здесь, в самом святом из её храмов.
Лунный луч играл на реке, заставляя искриться маленькие волны. Рыбак взял сеть под руку, и сделал символ богини, соединяя указательные и большие пальцы обеих рук, чтобы сформировать круг полной луны. Только когда исчез лунный луч, рыбаки продолжили вытягивать сеть. Невод внезапно резко натянулся, поднимая брызги воды. Все трое рыбаков сильнее потянули сеть, но она не сдвинулась с места. Видимо, сеть застряла. Вероятно, она зацепилась за один из лежащих на дне реки кусков каменной кладки - остатков первого моста.
Один из рыбаков был мужчиной дроу, второй - женщиной человеком, с кожей столь бледной, что она казалась призраком в тёмной пещере. Третий был мускулистым полуорком. Он обнажил клыки, и потянул что было сил, но сеть не желала выходить на поверхность реки.
- Джаб! - крикнула Лелиана. - Если продолжите так же тянуть сеть, то порвёте её!
Полуорк последний раз с рыком дёрнул, и завалился на двух рыбаков позади, потому что сеть резко ослабла. Часть сети поднялась из воды, мокрая и полная извивающихся слепорыб внутри. Но там было и что-то ещё. Что-то большое, из изъеденного коррозией металла, и оно скрипело, когда его двигали. Это было похоже на огромный крюк, толстый, как ветвь дерева, и заканчивающийся остриём. Основание крюка, теперь погнутого, соединялось с чем-то в реке, что было слишком большим и тяжёлым, чтобы сдвинуться с места.
Лелиана была в третьем наряде часовых. Её патрулирование начнётся только с восхода луны. Но она была Защитником, вооружённым одним из легендарных поющих мечей храма. Если происходило что-то необычное, она была обязана во всём разобраться, независимо от того, произошло ли это на дежурстве или нет. Она пошла по берегу реки к месту, где стояли трое мирных прихожан.
Жрица кивнула им и коснулась маленького клинка висящего на груди. Она запела молитву, которая началась тихо, но подобно силе водопада, переросла в высокое крещендо. В завершение, она махнула рукой вниз, словно клинком рассекала воздух. Вызванный её магией, на реке появился V-образный раскол, доходящий почти до центра реки. Раскол стал шире, сдерживая воду по обеим сторонам. Остальной поток помчался быстрее, компенсируя, таким образом, затор.
На безводном участке реки показался огромный кусок ржавого железа, достаточный, чтобы заполнить небольшую комнату. Кусок лежал, завалившись на один бок, на обточенных водой блоках оставшихся от кладки первого моста. Это была статуя огромного скорпиона. Его ноги помялись под своим весом, а один из когтей был вывернут в обратную сторону. Острый хвост скорпиона и поймала сеть.
Человеческая девушка смотрела на груду металла сквозь тёмные линзы, что позволяли ей видеть в Подземье.
- Что это? - спросила она. - Статуя с первого моста?