Порой рыцарь ночи пытался успокоить себя тем, что вряд ли понадобится Основателю. А с другой стороны, он хорошо понимал, что если тот хотя бы немного злопамятен, то скорее всего не забудет, как Миклош посмел выступить против него.
В такие минуты нахттотер начинал подумывать, что пора покинуть Столицу. Переехать куда-нибудь. Например, в Стокгольм или Нью-Йорк. Мало ли в мире городов, где всегда найдутся блондинки?
Но его держала Хранья. Сестрица умудрилась спеться с Основателем, и, если дело спустить на тормозах, неизвестно насколько она укрепится и какие знания получит от этой могущественной гниды.
Нет. С ней следует разобраться как можно скорее. Пока не стало поздно.
- Норико звонила? - негромко спросил он.
- Да, нахттотер, - тут же отозвалась Рэйлен. - Час назад. Никаких новостей.
Миклош разочарованно поджал губы и неспешно направился к крыльцу. Вошел в дом. Не глядя, сбросил с плеч пальто, ловко подхваченное девушкой.
Никаких новостей, даже несмотря на то что Норико черной куницей носится по всей Столице в поисках хоть каких-то следов!
Еще одна ночь впустую. Хранья затаилась. Оставила разоренную магией и пламенем "Лунную крепость" и смылась под крылышко Основателя, логово которого дьявол знает где спрятано. И теперь сестрицу не выкуришь.
- Проклятая мокрица! - буркнул господин Бальза, входя в гостиную. - Рэйлен! Потуши камин. Жарко.
Он лег на диван, закинул руки за голову и стал смотреть в белый потолок, потом закрыл глаза, слушая, как возится девчонка.
У Храньи осталось лишь пятеро сторонников, и все они, вместе взятые, даже с сестрицей не так сильны, как прежде. Жало дает Миклошу преимущество в борьбе. Но не против Основателя.
- Какого черта эти гин-чи-най скрываются, когда они действительно нужны?! - зло сказал он в пустоту, не открывая глаз. - Где следует расписаться кровью, чтобы они дали мне возможность добраться до этой медузы?!
Он не колеблясь заключил бы любой договор, если бы только ему пообещали голову Храньи на блюде и невмешательство в семейную разборку новой в Столице силы - Основателя.
Рэйлен кашлянула, однако Миклош, занятый своими мыслями, не обратил на нее никакого внимания.
- Нахттотер… - не выдержала она.
- У тебя больше нет дел, кроме как докучать мне? - желчно поинтересовался Бальза.
- Простите, я просто хотела…
- Ступай, - не терпящим возражения тоном велел он.
Она ушла, но лишь для того, чтобы вернуться с мобильником:
- Это вас, нахттотер. Рамон.
Господин Бальза вздохнул, протянул руку, взял телефон:
- Да, Рамон… Да… И я… Представь себе, рад, что я жив. Даже больше, чем ты. Вот как? Сколь лестно услышать, что вьесчи все еще поддерживают Нахтцеррет. Настоящий Нахтцеррет, а не ту жидкую рыбью кровь, что пытается любыми способами добиться чужого расположения. Ну, полно. Какая ирония? Я совершенно серьезно. - Лицо Миклоша было кислым, словно он съел целый железнодорожный состав лимонов. - Вот как? Не может быть. То есть я хотел сказать: неужели это ты? Вьесчи так редко извиняются, что мне просто неловко. О! Ты не извиняешься. Ну, значит, мне показалось. Тогда можешь извиниться прямо сейчас… По какому поводу?! - Господин Бальза стал темно-бордового цвета и, брызгая слюной, заорал в трубку: - Это ты меня спрашиваешь, Рамон?! Какого дьявола мои счета закрыты, а деньги ушли к сестрице?! Как работают твои банки, если произошло такое?! Ах, ошибка?! Непростительная ошибка! Возмутительная ошибка!! Репутация клана Негоциантов больше совсем ничего не стоит! Какое, к черту, наследование?! Какие известные ей пароли?!! Мало ли, что вы думали! Ну и что, что я умер! Да мне Хранья такой же родственник, как тебе Тёмный Охотник!
Он замолчал, слушая спокойный голос вьесчи и поняв, что орать на него бесполезно - все равно не проймешь. Рамон всегда считает себя правым, даже если прет у тебя из кармана парочку миллиардов. Такие мелочи для него - не повод ругаться.
- Да. Хорошо. Не будем выносить сор из избы… Делайте, что хотите, но деньги должны быть у меня. Сегодня же. И тогда я не стану окончательно портить вашу подмоченную репутацию. Всего доброго. О да. И тебе хорошей ночи.
Он нажал "отбой", подумал было вмазать мобильник в стену, но поймал жалобный взгляд Рэйлен и кинул телефон ей.
- Придурок! Всю свою жизнь мне приходится иметь дела исключительно с идиотами!
Миклош снова выставил Рэйлен вон и, оставшись в одиночестве, принялся ждать возвращения Норико.
Ему была нужна информация, где скрывается Хранья…
От мыслей его отвлек Альехо:
- Нахттотер, к вам посетительница.
Миклош удивленно поднял брови. Гостей он сегодня не ждал:
- Надеюсь, блондинка?
- Нет. Кадаверциан.
- Ого! Колдунья и не блондинка? - Он подумал о Доне, разочарованно цокнул языком. - Оч-чень интересно. Что же. Пригласи даму в кабинет через пару минут. И будь с ней повежливее.
Он поднялся, надел чистую рубашку, застегнул сапфировые запонки, гадая, что понадобилось от него клану Смерти.
Гостья оказалась гостем, и Миклош, увидев Флору, разочарованно поджал губы:
- А… Вивиан. Что тебя привело в мою скромную обитель?
Ученик Кристофа казался взбудораженным и нервным. Странно было видеть отражение подобных эмоций на прекрасном лице, доставшемся ему от леди даханавар. Мальчишка, конечно, постарался как мог избавиться от сходства с погибшей любовью колдуна с помощью уродливой одежды и короткой стрижки, но все равно сражение с даханаварской привлекательностью было неизбежно проиграно. К несчастью для Вивиана, Флора принадлежала к той редкой породе женщин, которые выглядят изумительно в любой одежде. Хоть в бальном платье, хоть в бесформенных штанах и растянутом свитере.
Кадаверциан сел в предложенное кресло, крепко стиснул подлокотники и произнес торопливо:
- Основатель выбрался из мира лигаментиа. Грань не смогла его сдержать.
- И почему я не удивлен, - равнодушно пожал плечами Миклош. - Я с самого начала говорил, что из затеи твоего учителя не выйдет ничего путного. И как ему вообще могло прийти в голову обращаться за помощью к малолетним сумасшедшим…?! Видимо, Основатель теперь очень зол, - предположил господин Бальза, не без удовольствия рассматривая взволнованное лицо Флоры.
- В ярости, - хмуро подтвердил Вивиан. - И он забросил мэтра в мир Нахтцеррет. Ваш мир.
- Сады Боли? - господин Бальза невесело хохотнул и откинулся на спинку кресла. - Откуда эти сведения? Основатель позвонил тебе, чтобы поразить вас своим чувством юмора? Или Кристоф оставил предсмертное письмо?
- Его Тёмный Охотник… - Некромант замялся, видимо решая, стоит ли посвящать Миклоша в тонкости магии кадаверциан. - В общем, он передал, где находится мэтр и что ему нужна помощь.
- Не знал, что вы используете этих тварей в качестве почтовых голубей.
Некромант с досадой взглянул на собеседника:
- Мы не используем. Но Крис сумел установить со своим очень прочную связь. Так что теперь его Охотник… - Вивиан запнулся и решительно тряхнул головой. - Впрочем, это неважно. Нам нужна помощь.
- И при чем тут я?
- Это мир Нахтцеррет, - терпеливо повторил Вивиан.
- Верно. Но все равно не улавливаю связи. - Миклош продолжал корчить из себя идиота.
- Босхет передал моему учителю ваши слова о долге перед ним…
- Я готов сделать многое, - перебил его нахттотер, ничуть не кривя душой. - Но чего я не собираюсь делать, так это лезть в Сады Боли, мальчик. С легкостью согласиться сунуться туда могут только сумасшедшие. Этот мир не подчиняется никому! Даже клану Нахтцеррет. Кстати, с тем же успехом в него могут отправиться и ваши колдуны.
- Если потребуется - я пойду, - сухо заметил ученик некроманта.
Бальза отстраненно подумал о том, как жаль, что Флора умерла столь не вовремя. Девчонка любила власть, но из-за дурацкой игры Амира вляпалась в противостояние с Фелицией, и теперь в этом прекрасном теле суждено жить наивному дураку, который даже не понимает, о чем просит.
- Ну, тогда составь завещание. - Бальзе начал надоедать разговор. - Ты не продержишься и пяти минут.
- Я практически не сомневался, что Нахтцеррет не умеет держать слово, - с презрением сказал Вивиан, вставая с кресла.
- Не тебе читать мне мораль, щенок! - отчеканил Миклош и приказал: - Сядь!
Но, увидев, что кадаверциан не подчиняется, сбавил тон:
- Сядь. Я еще ничего не решил. Мне следует подумать.
Вивиан поколебался и вновь опустился в кресло. Нахттотер тяжело вздохнул, достал Жало, заметил, как напрягся колдун, и начал править карандаш.
Чик. Чик. Чик.
Добившись идеальной остроты, рыцарь ночи провел на белоснежном листе волнистую линию. Кристоф идиот, раз дал себя упечь. Это неоспоримо.
Но и Основатель хорош - не убил колдуна, а отправил в ссылку без обратного билета. Впрочем, послать кровного брата в Сады Боли равносильно убийству. Только очень медленному и мучительному.
Какие выгоды клану и самому Миклошу в том, что колдун вернется?
Кадаверциан - это тот, вокруг кого могут сплотиться остальные. Он силен. Без мастера Смерти справиться со всем случившимся в Столице будет гораздо сложнее. Кроме того, его возвращением можно будет позлить нового Дарэла. Возможно, Основатель разозлится настолько, что прибьет Хранью… А даже если и нет, тот, кто сумел провести Витдикту - ценный союзник.
Заслуживает ли это неоправданно высокого риска? Вполне. К тому же когда еще у Миклоша появится такая возможность - стать спасителем благородного рыцаря? Очень романтичный подвиг. Ха-ха.
- Хорошо. Будем считать, что я согласен, но есть условия… - произнес господин Бальза, заштриховывая часть рисунка.
Вивиан пошевелился в кресле и осторожно, стараясь не спугнуть удачу, произнес:
- Я вряд ли уполномочен вести дипломатические переговоры и обещать что-то клану Нахтцеррет.
- Я делаю это не ради выгоды! - оскорбился господин Бальза, даже не оторвавшись от работы - царапанья карандашом по бумаге. - "Honi soit qui mal у pense!" Одному в Садах Боли делать нечего, молодой человек.
- Я уже сказал, что готов идти, - тут же решительно заявил проситель.
Бальза желчно усмехнулся:
- Ну, во-первых, ты не знаешь, на что соглашаешься. А во-вторых… Я тебя с собой не возьму.
- Почему? - возмутился тот.
- Потому что ты женщина.
Миклош поднял глаза, увидел, как окаменело лицо Вивиана, и мило улыбнулся:
- Это не издевательство, мой друг. Мне, право, все равно, что за суть наполняет эту прекрасную даханаварскую оболочку, но тело есть тело. А женщинам в Сады Боли ходу нет. Так что мне потребуется иная кандидатура. Кто-нибудь еще из клана Смерти желает составить мне компанию?
Вивиан не колеблясь ответил:
- Любой из нас.
- Я бы предпочел Аду. Или Дону, - проворчал Миклош нахохлившись. - Но, к сожалению, придется довольствоваться худшим.
Эти слова не понравились ученику Кристофа, он нахмурился, однако вновь промолчал.
- Кто из колдунов сейчас в Столице? - Господин Бальза закончил набросок и протянул его через стол.
- Весь клан, - мальчишка посмотрел на рисунок. - Это ведь не я, да?
- Верно. Это Флора. Такая, какой я ее запомнил на балу Фелиции. Она очаровательно танцевала с Йоханом. Воистину, королева бала. Так кто в городе? Перечисли поименно. Только мужчин.
- Анри.
Миклош фыркнул:
- Наставник безумной бэньши? Ну, нет! Увольте! - Нахттотер поднял вверх обе ладони, словно сдаваясь. - Сколько я его помню, в голове сплошные куртизанки и пустота! Слишком легкомыслен и безответственен, чтобы я рискнул доверить ему себя. Дальше.
- Адриан.
- Уже что-то. Но после стычки в Праге во время первого Великого Наводнения мы друг друга не слишком-то жалуем.
- Филипп.
- А… - протянул Миклош. - Чертов аристократ. Он белоручка. Хорошая защита, но непутевое нападение. Мне он точно не подойдет. Кто там следующий в списке?
- Франциск.
- Старик еще не преставился? - оживился господин Бальза. - Впрочем, от него не будет никакой помощи. Я не собираюсь работать поводырем.
- Грэг.
- Он ведь тоже мастер Смерти, не так ли?
Вивиан кивнул.
- Цепкий парень… Однажды схватился с правой рукой Винченцо Лудэра и его учениками и размазал их по стенкам монастыря Святого Стефана в Саламанке… Да. Пожалуй, он то, что нужно. Позвони ему.
- Сейчас? - Вивиан явно не ожидал от господина Бальзы такой прыти.
- Нет! Через неделю! Как раз когда от твоего обожаемого мэтра останутся рожки да ножки! Раз уж решили, лично я не собираюсь ждать - ночь только началась.
Глава 3
Сады Боли
Какая странная сегодня луна на небе…
…О, какой у луны странный вид! Можно подумать, будто это рука мертвой, пытающейся закрыть себя саваном.
Оскар Уайльд. Саломея.
24 апреля
- Я бы хотела пойти с вами, нахттотер.
Миклош бросил взгляд в зеркало дальнего вида:
- Знаю, цыпленок. Знаю…
Сидевшая за рулем Рэйлен задумалась на мгновение и снова взволнованно спросила:
- Быть может, вам стоит взять с собой Арлекина, нахттотер?
- У него нет должного опыта, чтобы шляться по Садам Боли. Мастер Смерти - это лучшее из того, что мне сейчас можно предложить.
Повисло молчание. Бальза по старой привычке смотрел в окно и мысленно ежился - влажный, ледяной, стегающий, точно плеть, ветер гулял по Столице, заставив улицы вымереть. И смертные, и бессмертные предпочитали не выходить из домов.
Машина проехала по мосту через реку. По воде неслись огромные волны, словно это было море. "Кажется, на юге, где берега низкие, будет наводнение", - отстраненно подумал Бальза.
Несколько деревьев вдоль дороги оказались повалены, а огромный рекламный щит погнулся, точно его мял в лапах великан.
Миклош постарался полностью отключиться от происходящего за окном и сосредоточиться на предстоящем. Он вспоминал все, чему учил его Луций. Безопасное место входа, ориентиры, правила поведения, негласные законы и конечно же подходящие заклинания.
Спустя полчаса они наконец остановились рядом с парком, разбитым недалеко от огромной телебашни. Сейчас были видны лишь ее опоры и первая треть, все остальное скрывалось в стремительно несущихся над городом облаках.
- Жди меня здесь, - сказал Бальза, отстегивая ремень безопасности. - Сопровождение не требуется. Если не вернусь до рассвета - сами решайте, что делать дальше.
Он надел капюшон, теплые перчатки и, задержав дыхание, шагнул на пронизывающий ветер. Тот выл в ушах, словно души обозленных грешников, и бесцеремонно подталкивал в спину. Господин Бальза прошел по асфальтовой дорожке, днем, вероятно, мокрой, а теперь застывшей и ужасно скользкой, и, обходя тусклые огни телецентра, свернул в парк.
Фонари здесь были старые, облезшие. Лампы, накрытые козырьками, висели на хлипких проводах, раскачиваясь из стороны в сторону, как ополоумевшие. Пятна света прыгали туда-сюда, освещая то дорогу, то деревья с кустарником, то вновь дорогу. Пошел снег - ледяной, колючий, мелкий и частый.
В белой круговерти Миклош увидел фигуру, стоящую возле маленького железного мостика, перекинутого через стылый ручей, почувствовал некроманта и неспешно приблизился.
- Доброй ночи, - кивнул ему Грэг.
- Не такая она и добрая, раз свела нас вместе.
В мерцающем свете бледных фонарей кадаверциан казался похожим на головореза - выше нахттотера на голову и гораздо шире в плечах. Стальные глаза цепко смотрели из-под вельветовой широкополой шляпы, украшенной черным вороньим пером. Густые брови, баки, закрученные усы, разделенная на две половинки борода, перевязанная черными ленточками, и ослепительная улыбка.
Миклош с интересом изучил длинный темно-коричневый камзол из плотного английского сукна, серебряные пуговицы с гравировкой герба Адмиралтейства, темные штаны из шотландской шерсти и лакированные башмаки с янтарными пряжками.
Грэг, сложив губы трубочкой, свистнул. Звук мгновенно подхватил ветер и швырнул к сизым небесам. Кадаверциан чуть подался вперед, прищурился, вглядываясь в снежную пелену, вытянул руку, и из мрака на нее спикировал бесформенный мокрый комок.
- Что это? - брезгливо поинтересовался Бальза.
Тварь оказалась попугаем. Во всяком случае, была им до той поры, пока жила. Теперь это было нечто с торчащими во все стороны редкими темно-фиолетовыми перьями, сквозь которые проглядывала серо-розовая кожа. Глаза птицы горели ядовитой зеленью.
- Это Пако, - отозвался мастер Смерти. - Пако, познакомься с господином Бальзой.
Гадина неуверенно потопталась на руке хозяина, затем перебралась ему на плечо, окинула Миклоша придирчивым взглядом, подняла огромный хохолок и произнесла резким до одури голосом:
- Мистер! Дайте шиллинг!
- Надо же! - удивился Грэг. - Похоже, ты ему понравился.
Бальза скривился:
- Флибустьерское прошлое?
- Вроде того, - улыбнулся в бороду кадаверциан.
Попугай нахохлился. Вид у него был такой, словно его прожевала, а затем выплюнула голодная кошка.
- И что, эта курица отправится с нами?
- Куда я - туда и он.
Миклош тоже нахохлился и мрачно подумал, что ошибся - следовало брать с собой Адриана.
Не сговариваясь собеседники пошли по дороге, направляясь в глубину парка.
- Весна в этом городе особенная, - улыбнулся некромант, глядя на снежную круговерть.
- Да уж, тут не поспоришь, - согласился господин Бальза. - Что тебе известно о Садах Боли?
- Не много. Лишь то, что я смог отыскать в библиотеке Вольфгера перед сегодняшней встречей.
- Значит, лишь домыслы. Ладно. Просто держись рядом и постарайся не заниматься самодеятельностью.
- Как прикажете, капитан. - Иронии в валлийце было хоть отбавляй.
- Кренгельс тебе в задницу! - прокомментировал Пако.
- Его можно как-нибудь заткнуть? - раздраженно поинтересовался нахттотер.
У него руки чесались уничтожить говорливую тварь.
- Говорю же, Миклош, ты ему нравишься. Обычно с чужаками он молчалив, как рыба. Кстати, почему ты выбрал это место? В путешествие можно было отправиться и из дома.
- Не мог упустить возможности выйти на прогулку. Превосходная погода для того, чтобы подышать свежим воздухом. Не находишь? - съязвил нахттотер.
Грэг оценил иронию и хлопнул тхорнисха по плечу так, что тот едва не улетел на обочину.
- Поаккуратнее! - возмутился Бальза.
- Мистер, дайте шиллинг! - вновь заканючил мерзкий попугай.
Его зеленые глаза глядели зловеще, и Миклош про себя пожелал проклятой птице сдохнуть еще раз.
Теперь снег валил сплошной стеной, они шли сквозь него, согнувшись в три погибели. Грэгу приходилось держать шляпу, чтобы очередной порыв ветра не сдул ее с головы. Пако спрятал башку под крыло и наконец-то заткнулся.