Кероп попрощался и пошел в сторону Армянского квартала, греческие монахи тоже отправились к себе. Давид же спустился вниз, к Стене Плача. Зашел в тоннель, идущий вдоль Стены, прошел до самого его конца – до того места, где висит табличка "Вы находитесь под двором жертвоприношений", и долго, горячо молился. Почему-то считается, что в этом месте Бог слышит молитвы лучше всего.
Рано утром возле Мусорных ворот Давид уже ждал всех на своей машине. Точнее, ждал – это не сильно сказано, монахи привыки вставать рано, и встретились они минута в минуту (очень удачно, а то полиция не разрешает надолго останавливать машину на узком шоссе, ведущем вдоль стен Старого Города).
Видавший виды "рено" проскочил мимо Сионской горы, мимо долины Гейеном и вырулил на Хевронскую дорогу.
– Едем в Хеврон, как я понял? – спросил Кероп.
– Я же еще вчера об этом говорил! – напомнил Давид.
– А что мы там будем делать? Вызывать Илью-пророка в переполненном зале?
– По-моему, Илью-пророка лучше было бы вызывать на горе Кармель, в его пещере, – заметил отец Никанор.
– Он вас там ждет, – несколько съязвил Давид. А потом, чтобы смягчить впечатление от ядовитой шутки, добавил: – Считается, что душа праведника испытывает особую привязанность к месту захоронения тела. Но на горе Кармель находится вовсе не могила, а просто место, где какое-то время жил пророк. Хотя, безусловно, определенной святостью обладает и так называемая "пещера Элиягу" – как, впрочем, и любое место, где побывал праведник.
Отец Никанор согласно закивал:
– Так же, как невозможно полное самоудаление Бога из какого-либо места, так и после праведника остается "аромат" его праведности, как запах после того, как духи покинули сосуд.
– В Каббале это называется "решиму", – вставил Кероп, приоткрыв один глаз.
Он сидел на переднем сиденье с закрытыми глазами, и все думали, что армянин спит. – Давид, может, ты объяснишь, для чего мы едем в Хеврон? Это нужно хотя бы для того, чтобы морально подготовиться.
– Хорошо, я тебе скажу, – отозвлся Давид после долгого молчания (он выводил машину из пробки). – Мы попробуем вызвать пророка Элиягу, или, как его еще называют, ангела Сандалфона, совершив церемонию возле могилы праотца Якова.
– Это из-за той истории, которую вы вчера рассказывали – что патриарх Яков держит у себя букву "вав" из имени Элиягу – в качестве залога? – робко вставил отец Николай.
– Вот именно. Надо попрбовать, обязательно надо попробовать, – Давид уже проехал по всей Хевронской дороге, застроенной патриархальными особнячками в стиле британского мандата (правда, кое-где попадались и новостройки, выбивающиеся из привычной иерусалимской архитектуры – надо же где-то жить репатриантам, прибывающим в Святой Город), затем, проехав через тоннель, взял курс на Хеврон. – Вы как хотите, а я не прекращу попыток остановить демона до самого конца.
Монахи согласно закивали головами. Наконец отец Николай, чтобы разрядить обстановку, спросил:
– А почему Илью-пророка зовут ангелом Сандалфоном, то есть "Сандальщиком"?
– В древние времена, – начал объяснять Давид, – туфель не было, а сандалии просто прикручивались ремешками к ноге. Пророк Элиягу своими действиями соединяет между собою духовные миры и мир материальный, оплетая их собою, как ремешок сандаля оплетает ногу.
– Вот так, приблизительно, – и Кероп задрал ногу, демонстрируя всем, что он ходит в сандалиях, подобно большинству иерусалимских монахов.
Ближе к Хеврону все чаще стали попадаться военные и полицейские посты.
Наконец, возле самого Хеврона, им пришлось пересечь просто-таки границу
– дело спасли только иностранные паспорта участников экспедиции. Давид тоже вместо израильского удостоверения личности показал американский паспорт. Хотя и со скрипом, но машина все-таки была допущена на территорию Хеврона, где, переваливаясь по колдобинам между полуразрушенных арабских кварталов, добралась до пещеры Махпела.
Тут машину пришлось оставить на стоянке, и идти к огромному зданию пешком.
Давид вынул из багажника большой сверток и аккуратно положил его себе на плечо.
– Что это? – спросил отец Никанор.
– Не волнуйтесь, не бомба, – успокоил Давид. – И не автомат. Ладно, пошли.
– Хорошо бы было спуститься в сам склеп, – сказал Кероп вполголоса.
– Это невозможно, – ответил Давид. – Люди молятся в надстройке над "Двойной пещерой", а в сам склеп доступа нет. Из "Зала Ицхака" туда ведет люк в вертикальный ход, но он такой узкий, что по нему разве что ребенок пролезет.
Кстати, Моше Даян в свое время спускал туда на веревке двенадцатилетнюю девочку, чтобы посмотреть, что находится в склепе. Оказалось, что под зданием для молитв от вертикального лаза отходит горизонтальный ход, который упирается в забитую большими железными гвоздями каменную дверь.
Компания подошла к последней заставе перед входом в пещеру Махпела. Там стояли вперемешку израильские солдаты, пограничники и полицейские. Неподалеку также отиралась группа палестинских полицейских в чудовищном камуфляже и попугайских расцветок беретах.
– Что у вас в свертке? – строго спросил капитан израильской полиции.
– Это свиток Торы, – Давид аккуратно положил сверток на край полицейской будки, отвернул край белой ткани…
– Действительно, свиток, – хмыкнул капитан.
– Это для синагоги наверху, – пояснил Давид. – Пожертвование от иерусалимской иешивы Бейт-Эль.
– Ладно, проходите… А почему с вами монахи?
– Просили подвезти на экскурсию. Иврита они не знают, – Кероп при этих словах сделал преувеличенно невинное выражение лица: "моя твоя не понимай". – А хотят посмотреть могилы праотцев.
– Ну, давай… Ты их обратно заберешь?
– Обязательно, – заверил Давид.
Поднимаясь по лестнице в зал для молитвы, отец Никанор спросил у Давида:
– А как мы собираемся проводить церемонию вызова пророка? Тут же полно людей!
– Не волнуйся, – ответил Давид, обозначив на лице еле заметную улыбку.
Они вошли в залы: налево – зал "отрубленной головы Эсава", ей поклоняются только арабы, направо – зал с надгробиями Авраама и Якова, в конце коридора – маленькое местечко, именуемое "точка Адама" (считается, что прямо под этим этим место внизу лежит Адам), а за ним уже – большой и просторный зал, где захоронены Ицхак и Ривка.
Все помещения были заполнены молящимися. Давида, однако, это ничуть не расстроило:
– Михаэль! Михаэль! – закричал он.
– Архангела вызываешь? – спросил его Кероп.
– Почти.
На крик явился молодой юноша с автоматом и в офицерской форме. Разноцветная вязаная ермолка еле держалась на его гриве черных волос. Увидев каббалиста, он очень обрадовался:
– А, реб Давид! Решили съездить к нам, помолиться…
– Есть серьезное дело, – перебил его Давид, отводя в сторону.
Пока Давид вел переговоры с молодым офицером, Кероп начал что-то бормотать по-армянски.
– Что ты читаешь? – спросил его отец Николай.
– Псалмы Давидовы. Неизвестно, когда мы вновь очутимся в этом святом месте.
Давид с Михаэлем вскоре вернулись к ним.
– Вы спрячетесь тут в одном укромном месте, – сказал Михаэль, – а я постараюсь освободить зал Якова.
Он вытащил из кармана связку ключей, открыл ворота, ведущие в зал головы Эйсава, и жестом пригласил делегацию туда.
– Спрячтесь за надгробием, сегодня арабов в этом зале нет, – вслед напутствовал Михаэль.
Монахи и каббалист тенью проскочили за украшенное арабской вязью и окутанное шелковыми платками надгробие – и замерли там.
Через пять минут раздался оглушительных голос из динамиков:
– Внимание! Согласно имеющимся сведениям, в пещере Махпела находится бомба с часовым механизмом! Просьба всем немедленно покинуть здание!
Отец Николай было дернулся, но Давид удержал его за край подрясника:
– Ты куда? Сиди! Это Михаэль освобождает нам помещение! В Израиле народ с бомбами "на ты" – все знают четко, что необходимо делать по такому извещению.
Еще приблизительно минут через пять все стихло. Раздался скрип ржавых петель, и в зал головы Эйсава заглянул Михаэль.
– Выходите! У вас на все про все есть 15 минут, пока не прибудут саперы.
– Ты думаешь, за 15 минут мы сможем вызвать пророка Элиягу? – засомневался Давид. Но Михаэль неожиданно ответил:
– Вы же сами говорили на лекции, что ангелы слышат все, что происходит на Земле. Если он захочет к вам явиться, то сделает это сразу. А если не захочет – его и с полицией не заставишь.
Взяв свиток Торы на плечо, Давид быстро прошел в зал Якова, а монахи последовали за ним. Там они быстро расставили столы, образовав некое подобие возвышения для чтения Торы, после чего Давид осторожно достал из кармана замотанный в целлофан пузырек с тушью и заточенное гусиное перо, и осторожно развернул свиток Торы.
– Все умеют читать на древнееврейском? – почему-то недовольно спросил он.
Окружающие согласно закивали, даже отец Николай, который не упражнялся в иврите со времен семинарии.
– Тогда читайте вот это, – Давид раздал всем, в том числе и Михаэлю, напечатанные на компьютере бумаги с ивритским текстом призвыания ангела. Одну такую бумагу взял и Михаэль, но встал не возле стола, а в дверях:
– Я буду читать отсюда, а если кто-то пойдет в зал, я предупрежу.
Воздух наполнился гудением молитв. Давид же, раскрыв свиток Торы, начал читать главу "Пинхас". Отец Никанор понятливо кивнул головой: в Каббале говорится, что у пророка Элиягу была душа ревнителя веры Пинхаса.
Прочтя положенный отрывок, Давид осторожно открыл пузырек с тушью, макнул туда "кульмус" – специальное перо, которым переписывают священные тексты, подождал, пока тушь покроет окончание пера гладким равномерным слоем…
… и одним штрихом соединил разорванную букву "вав"! При этом ничего не?????????… но, едва он отнял перо от пергамента, как будто сухая молния громыхнула в пещере праотцев. Михаэль резко развернулся, обводя зал дулом автомата, да так и застыл, увидев, как под потолком растекается прозрачное пламя, в центре которого формируется огненная человеческая фигура.
– Я здесь! – гулким голосом сказал пророк.
Давид сообразил, что в спешке он не сформулировал вопрос, который следует задать ангелу Сандалфону – а именно в его образе явился пророк Элиягу.
– Я получил обратно залог, – Элиягу не стал дожидаться, пока люди придут в себя (сам как-никак человеком был), поэтому заговорил первым. – Я пришел в этот мир, а через три дня здесь появится душа Машиаха.
– Так вот почему демон Андрас медлит, – пробормотал Давид тихо, но пророк его услышал.
– Андрас – этот тот, кого евреи в своих молитвах называют "царь-злодей Армилос", – сообщил Элиягу.
Монахи удивленно переглянулись, но Давид только еле заметно кивнул головой – дескать, потом объясню.
– Помочь себе можете только вы сами, – продолжал пророк размеренно, точно читал проповедь в синагоге. Говорил он, как с удивлением заметил про себя Давид, на современном иврите (потом греческие монахи сказали ему, что слышали речь Илья-пророка по-гречески, а Кероп – по-армянски). – А иначе зачем была написана известная вставка в молитвенник?
– Но что мы должны делать? – почти закричал Кероп.
Несколько секунд пророк молчал, потом честно сказал:
– Я не знаю.
И исчез.
Надо сказать, весьма вовремя, потому что в коридоре затопотали сапоги, и в зал ворвалась команда израильских саперов.
– Что вы здесь делаете? – закричал сеген (лейтенант), стоявший во главе команды.
– Скорее всего, ложный вызов, – сказал ему Михаель. – Я разрешил им остаться, тем более, что это иностранные туристы.
– А где подозрительный предмет? – сеген шарил цепким взглядом по залу в поисках предполагаемой бомбы.
– Я тут все осмотрел – никаких подозрительных предметов не обнаружено!
– Хм, – сапер был явно доволен таким поворотом событий, – вы, четверо, понимаете на иврите?
– Только я, – принял на себя удар Давид, – я с ними в качестве гида.
Чтобы подтвердить тезис о незнании иврита, монахи почему-то замычали, как глухонемые, и затрясли головами.
– А ну вон из пещеры! – распорядился сеген. – А вы, – это уже к солдатам, – еще раз проверьте тут все вокруг.
Быстро свернув свиток Торы и собрав свои вещи, делегация двинулась к выходу.
– Я их провожу! – крикнул Михаель саперам.
Уже у входа он спросил:
– Реб Давид, что-то серьезное случилось? Я такого никогда в жизни не видел!
– Ты много чего еще не видел, – многозначительно сказал Давид. – Никому не говори о том, что мы делали в пещере…
– Это понятно, – вставил Михаель.
– … я тебе потом все объясню.
Давид, не оборачиваясь, быстро пошел к машине, да так, что монахи едва за ним поспевали. Говорить никому не хотелось, и лишь когда сели в машину, Кероп легкомысленно сказал:
– Значит, у нас еще есть целых три дня. Не так уж мало!
– Значит, через три дня придет Мессия? – вдруг спросил отец Николай.
– А здесь его ждет демон! – сердито ответил Никанор. – Давид, может быть, вы объясните, на какую молитву намекал Илья-пророк?
– Сейчас… – Давид вывел машину с автостоянки и принялся быстро лавировать между арабских домов. Вообще-то в этих местах израильским машинам небезопасно появляться поодиночке, но арабы видели внутри автомобиля монахов, и не предпринимали никаких агрессивных действий. – Это, собственно, не молитва, а "кавана" – замечание в скобках, о чем нужно думать во время произнесения молитвы. Когда мы читаем благословение: "И появись в Иерусалиме, городе Твоем, как Ты говорил, и трон Давида, раба Твоего, скорее в нем установи…" Тут, согласно указаниям каббалистов, нужно мысленно просить Всевышнего о том, чтобы царь-злодей Армилос не убил Машиаха, сына Йосефа.
– Сына Йосефа или сына Давида? – проницательно уточнил Никанор.
– Согласно еврейской традиции Машиахов должно быть два – сын Йосефа послужит предтечей для сына Давида.
– А сейчас какой должен прийти? – поинтересовался Кероп.
– Вопрос по адресу, – кисло ухмыльнулся Давид. – Кстати, если вы обратили внимания, этот еврейский сюжет использован и в христианстве – Иоанн Креститель служит предтечей, как бы Машиахом, сыном Йосефа для Иисуса, сына Давидова.
– Но он же и сын Йосефа! – Никанор обтер ладонью лицо. – Как все запутано!
Послушайте, если Иоанн Предтеча умер, и мы с этим согласны, а иудаизм считает, что Машиах сын Иосифа может быть убит царем Армилосом – это никак не повлияет на приход истинного Машиаха… то это значит, что демон может захватить только душу сына Иосифа! Может быть, не стоит и паниковать? А на самом деле события развиваются так, как им и надлежит развиваться? И мы вскоре станем свидетелями Второго Пришествия?
– Скорее, первого, – ответил Давид после паузы. Он мысленно оценил доводы отца Никанора и нашел их достаточно вескими, так что теперь можно было немного поспорить.
– А мне кажется, – робко заметил отец Николай, молчавший почти всю дорогу, – что просто условия игры изменились.
Попытка третья
– То есть ты хочешь сказать, что во все предыдущие разы… все предыдущие существования нашего мира правила прихода Машиаха были другими?
– Давид спросил это после длинной паузы, пытаясь осознать сказанное отцом Николаем.
– Естественно! И даже сейчас правила меняются прямо у нас на глазах!
– А кто же их меняет? Бог? Или демон?
– Я думаю, оба, – сказал Кероп, с крайне сосредоточенным видом прислушивавшийся к разговору. – В этой игре вообще нет определенных правил, есть только цель. Кстати, а вы заметили, что Илья-пророк явился по первому нашему вызову? Я думаю, что в высших мирах волнуются сейчас не меньше нашего.
– Элиягу явился потому, что получил назад залог – букву "вав" из своего имени, – ответил Давид.
– От кого? От нас?
– Нет. От праотца Якова. А мы послужили лишь орудием для выполнения Божественного плана.
– Тогда Мессия через три дня должен прийти? – Кероп оживился, а затем, понизив голос, сказал Давиду почти на ухо: – Знаешь, у каждого верующего человека бывают кризисы. Я в тяжелые минуты думал, что Иисус хотя бы – Машиах, сын Йосефа.
– Баал-Шем-Тов считал, что и у Иешуа, и у Шаббатая Цви в душе были искры от души Машиаха, – так же негромко ответил ему Давид.
Вся компания погрузилась в раздумье. Решительно никто не представлял, что им следовало делать дальше, чтобы через три дня вместо грядущего триумфа славы Божьей на Земле не наступил ужасный конец.
С такими мрачными мыслями вьехали в Иерусалим.
– Вас отвезти в Старый город? – спросил Давид.
– Если можно, – попросил отец Никанор.
– А разве вы не там живете? – удивился отец Николай.
– Вот еще, – усмехнулся Давид. – Мне проживание в Старом городе не по карману. Вы знаете, сколько стоит там квартира? Недавно продавался неплохой домик на улице Мисгав Ладах, с видом на Стену Плача… Сущие гроши – миллион двести тысяч. Долларов, естественно, не шекелей.
– И купили? – отей Николай удивился.
– Уже купили. Кто-то из моих бывших соотечественников – богатые американские евреи любят покупать себе квартиры в Старом Городе, чтобы было где остановиться во время приезда в Израиль.
Давид подъехал к Яффским воротам – оттуда было ближе к Армянскому кварталу, где проживал Кероп.
– Вам уже придется немного пройтись пешком, – сказал Давид греческим монахам.
Однако отец Никанор, сидевший ближе к выходу, не торопился покидать машины.
– Слушай, я все думаю, почему демон не заберет душу Мессии сейчас же? Не дожидаясь, пока он проявится?
Тут Кероп звонко хлопнул себя по лбу:
– Да потому, что Мессия еще не родился! Если я правильно понял, то он должен родиться только через трое суток! А до этого времени Андрас ничего предпринять не может.
– За это время он может приготовить все, чтобы забрать душу Мессии, как только он родится, – вставил отец Николай.
– Значит, мы должны искать женщину, которая через три дня родит? – сделал вывод Кероп. – Теоретически это возможно – надо запросить списки будущих рожениц в больничных кассах…
– Совершенно бесполезно, – остановил его Давид. – Во-первых, ни один врач не сможет предсказать абсолютно точно рождение ребенка – нас же интересует точность до дня. Второе – нам попросту не выдадут такие списки! Я ведь все-таки не врач, а преподаватель ешивы. Да у меня и врачей знакомых нет – я в больничную кассу в среднем раз в год обращаюсь. И даже если подобные списки нам удастся раздобыть – за оставшееся время мы не успеем проверить всех рожениц.
– Мессия должен быть потомком царя Давида, – заметил Никанор, но Давид несколько язвительно перебил его:
– Не у каждого такие данные записаны в метрике. Но даже найдя кандидата в будущие Машиахи, что мы сможем сделать? Выставить возле него полицейский пост?
Мы ведь пока не знаем, каким образом Андрас собирается забрать его душу!