* * *
- Что, присмотрел другую грязнокровочку? - с интересом спросил Эйвери вечером в гостиной. - Живо ты!
- А тебе что за печаль?
- Да ничего, просто спросил, - фыркнул он. - Первая-то живо к Поттеру прилипла. Я тебе давно говорил, что она выгоды ищет, а ты: дружим с детства, дружим с детства…
- Вполне вероятно, ты был прав, - помолчав, произнес я и сам ужаснулся своим словам.
- А нынешняя - ведь та самая, которой мы юбку задрали? - припомнил он.
- Да.
- Понравилось ей, что ли?
- Я тебе сейчас в грызло дам, - серьезно ответил я, и он поднял руки в примирительном жесте, потому что знал - я действительно могу врезать. Или подлить чего-нибудь экспериментального в утренний чай.
- Шучу-шучу. Девчонки все же странные, - добавил он. - Одна ядом исходит, хотя ты уже раз сто извинился, вторую чуть не раздели, а с нее как с гуся вода.
- Это потому, что Снейп ей никто, - подал голос Розье. - Пока. Вот помяните мое слово, они с Эванс еще будут друг друга за волосы таскать!
- Иди ты… Запретным лесом, - сказал я, взял полотенце и ушел якобы в душ. На самом деле я отправился на берег.
На берегу теплился маленький костерок, пахло печеной картошкой, а Стоун невозмутимо подкидывала щепочки в огонь.
- Хей, приятель, а я думала, ты не придешь, - сказала она. - Но раз пришел, ешь картошку и смотри, чтоб яблоки не пригорели, а испеклись. А я купаться пойду.
Тут я уставился в костер, потому что она скинула мантию, под которой был только маггловский купальник, и шумно плюхнулась в озеро.
- Кайф! - раздалось оттуда. - Вода как парное молоко! Брось нафиг эти яблоки, иди поплавай!
Признаюсь, я больше опасался, как бы ее кто-нибудь не сцапал, поэтому вынужденно пошел на голос с палочкой наготове. А теперь скажите мне, куда можно засунуть палочку в плавках? За резинку, что ли? Выпадет как нечего делать… Только и оставалось, что в зубах держать!
Правда, когда меня кто-то поймал за ногу, палочку я упустил. Пловец из меня скверный, от берега я удалился ровно настолько, чтобы чувствовать под собою дно, но все равно чуть не захлебнулся от неожиданности.
- С ума сошла?! - отплевавшись, спросил я, разглядев веселую физиономию Стоун. - Я плавать толком не умею!
- Предупреждать нужно, - невозмутимо ответила она.
- И палочку я выронил…
- А на кой ты с ней в воду полез? - удивилась Стоун. - Я свою в одежде оставила. Ладно, она ж деревянная, не потонет, я твою потом выужу. А вода хороша, а?
- Ага, - невольно ответил я.
- Ложись на спину, - сказала она. - Ну ложись, не бойся, не утонешь! Представь, что под тобой матрац, и все… Да выпрямись, что ж ты съежился так! Голову запрокинь. И смотри вверх.
Каюсь, мне было страшно, вода плескала в лицо, норовила залиться в уши и в нос, но я вдруг понял, что и в самом деле не нужно прикладывать никаких усилий, чтобы удержаться на поверхности, можно просто лежать, покачиваясь на воде! В воде отражались огни замка, надо мной плыло море звезд с полной луной, и…
Полной?!
Я дернулся так, что снова чуть не захлебнулся, спасибо, Стоун поймала меня за руку.
- Ты чего?
- Луна… - выдохнул я. - Забыла?
- Так не полнолуние еще, - прищурилась она. - Нечего астрономию прогуливать, умник. Греби к берегу.
На суше было прохладно, так что я быстро растерся полотенцем и оделся. Стоун предпочла высушиться чарами, закуталась в мантию и присела к костру. Спасибо, о моей палочке не забыла…
- Вот это дело, - довольно сказала она, разглядывая слегка обгоревшее яблоко на прутике. - На, держи.
Я взял. Мне было… странно.
- Так и не помирились? - спросила Стоун, выковыривая из золы картошку и сноровисто ее чистя. Соль у нее была при себе, в корпусе маггловской шариковой ручки. Кстати, очень удобно!
Я покачал головой. Не хотелось думать об этом сейчас.
- Помиритесь еще, - преспокойно сказала она и встала. - Доел? Пошли спать, а то завтра опять на консультацию…
* * *
Случилась неожиданность: на экзамене Лили с треском завалила зелья, и даже благоволивший к ней Слагхорн ничего не мог поделать. Я поразился: она всегда выказывала талант к зельеварению, и пусть не пыталась что-то изобретать, держалась на хорошем уровне! Неужели… Я отогнал неприятную мысль и отправился на обед, а по пути, сворачивая с очередной движущейся лестницы (Стоун называла их чокнутыми эскалаторами) в коридор, услышал прелюбопытнейший разговор.
- Подружка, я никак не пойму, в чем проблема? - доброжелательно произнесла Стоун. Я по себе знал, что ее улыбка может вывести из себя любого. Особенно Лили. Особенно уже разъяренную, а это слышалось по тону ее ответа:
- Отстань от него!
- От кого?
- От Северуса!
- Фью-у-у… А когда это я к нему приставала? - поразилась та.
- А будто я не видела? Ты с ним сидишь на консультациях!
- А ты сидишь с Поттером. Давай, ты от него отстанешь? - весело предложила Стоун. - Баш на баш, и дело в сторону. Или махнемся, не глядя, а?
Лили, кажется, потеряла дар речи.
- Бывай, подружка, пойду я, - сказала та, - а то жратеньки хочется…
- Нет, постой! Я… - Лили помолчала. - Слушай, ты можешь передать, ну… что я не очень сержусь? Я же понимаю, что он сгоряча…
- Не-а, - ответила Стоун. - У тебя язык еще не отвалился, вон как ты им чешешь, так что иди и сама скажи.
- Но я не могу!
- Чего ты не можешь? Двух слов связать?
Я уже немного узнал Стоун и понимал, что вести такую беседу она может бесконечно долго, причем искренне при этом забавляясь.
- Но все увидят… - прошептала Лили.
- Подружка, я не понимаю, - серьезно сказала Стоун. - Вы со Снейпом пять лет были не разлей вода, а теперь ты внезапно паришься потому, что вас могут увидеть вместе?! Мой тебе дружеский совет - сперва своих тараканов выдрессируй, а потом уже иди мириться, а то он ведь добрый, может от избытка чувств и Авадой запулить!
Пока Лили переваривала эту тираду, Стоун удалилась, насвистывая. Она всегда свистела или напевала одну и ту же мелодию, даже я начал себя ловить на том, что мычу ее себе под нос, когда выполняю какую-нибудь монотонную работу.
* * *
- Хей, - услышал я за спиной знакомый голос, сев в Хогвартс-экспресс. - Ты с вокзала далеко поедешь?
Стоун плюхнулась на сиденье напротив.
Я покачал головой. До дома мне от вокзала было рукой подать, другое дело, что мне туда вовсе не хотелось.
- А ты?
- Ну… - Стоун посмотрела в окно, улыбнулась и произнесла: - Пару дней побуду у бабушки, а то она причитать будет. А потом поеду за предками.
- Не понял… А где они?
- А черт их знает, - честно ответила она. - Теоретически - должны быть где-то в Уэльсе, но не угадаешь, куда именно их понесло. Да ладно, найдутся как-нибудь.
- Опять не понял, - сказал я.
Стоун посмотрела на меня, потом выудила из-за воротника какой-то значок на цепочке. Больше всего эмблема напоминала птичью лапку, вписанную в круг.
- Не видел такого?
Я помотал головой.
- Ну ты даешь… Это "пацифик", символ мира, - серьезно произнесла она. - О хиппи ты тоже не знаешь, я подозреваю?
Я вынужденно признал, что если и слышал что-то, то не запомнил.
- Бог мой, ты что, даже "Битлз" никогда не слышал? - поразилась Стоун. - Ну напряги извилины, вспомни - "все, что тебе нужно, это любовь"! Британец, чтоб тебя!
- А, так вот что ты постоянно насвистываешь! - осенило меня. - Я же чувствую, что-то знакомое, только у меня слуха нет, да и музыкой я не интересуюсь… Так родители-то твои где?
- Да говорю, не знаю. Мама у меня американка, - сказала Стоун, поигрывая "пацификом", - они с папой познакомились на каком-то фестивале, тогда движение только начиналось. Мама и решила остаться тут, двигать это дело в массы. В процессе как-то незаметно родилась я, а предки так и колесят по Британии на своем фургоне с кучей приятелей… Нет, со временем меня пришлось отдать бабушке, чтоб я в школу ходила, но летом я всегда была с ними! И знаешь, - хихикнула она, - хоть они все того… я все равно знала больше любой первоклашки. Читать, писать и считать я так уж точно умела, а вот за цитаты из кое-каких писателей меня чуть из школы не выперли, ну и бабушка все норовит изгнать из меня бесов.
- А как ты намерена искать родителей? - спросил я.
- Я примерно знаю, куда они отправились, туда и рвану. А там расспрошу, их трудно не заметить.
- Но как?..
- Автостопом, - покосилась она на меня. - Дел-то куча. Я как-то раз всю Ирландию этак проехала.
- Погоди… - я почесал в затылке, - но тебе всего пятнадцать!
- Уже шестнадцать.
- Ну это сейчас, а прежде? Неужели не страшно было?
- Не-а, - беззаботно ответила Стоун. - Это прикольно. Главное, знать, кого тормозить. Лучше всего на дальнобойщиках ездить: они в курсе, где срезать, всегда подскажут, что да как, еще и накормят. Попадались пару раз озабоченные, ну так у меня руки не пустые, да и колдовать я рано научилась. А как аппарации выучусь, так вообще лафа настанет…
Я помолчал.
- Кэнди, - я впервые назвал ее по имени, - а тебя за волшебство наказывали?
- Кто? - изумилась она.
- Родители.
- Ох, Северус, - она скинула туфли и забралась на скамейку с ногами. - Видишь ли, в нашем фургоне трезвым - и то не всегда - бывает только водитель. Остальные - кто выпил, кто накурился, кто еще чем закинулся… Поэтому если утром вдруг оказывается, что фургон внезапно оброс синей шерстью, покрылся ромашками или сделался леопардовым, то кто-нибудь говорит: "чуваки, вот это круто, кто придумал, колитесь!" Но, разумеется, никто ничего не помнит. Летающей посудой или там пожарчиком тоже никого не удивишь. Какое уж тут наказывать! - Кэнди помолчала. - Тебе влетало, да?
- От отца. Он маггл. Да и теперь перепадает.
Она снова умолкла, а потом сказала:
- Я уезжаю послезавтра. Хочешь, давай со мной? Вдвоем веселее, я тебе свой адрес дам, приходи. Только оденься попрактичнее и возьми, на чем спать. А насчет пожрать по пути сообразим. Держи на удачу.
Она протянула мне сплетенный из ниток и бисера черно-желтый браслетик.
Я промолчал. Мне очень хотелось побыть с мамой, вот только к ней, повторюсь, прилагался отец. И одиночество, потому что Лили со мной больше не было…
Часть 2
Через день я стоял у калитки благопристойного домика на окраине города и терпеливо ждал. Вот хлопнула дверь - появилась Кэнди с разрисованным брезентовым рюкзаком за плечами (к нему была приторочена скатка), в длинном свитере невероятной расцветки, потертых джинсах и кроссовках. Она помахала кому-то невидимому - бабушке, наверно, - и выскочила на улицу.
- А я уж думала, ты не придешь, - преспокойно сказала она. - Пошли! Научу тебя машины ловить…
Волосы она заплела в две косы, наверно, чтобы не мешали.
- На, напяль хайратник, чтобы лохмы в глаза не лезли, - словно прочла она мои мысли и сунула мне вышитую тесемку. - Да не так, дай, я сама… Ну вот, на человека уже отдаленно похож!
С пятой попытки рядом с нами остановился громадный грузовик.
- Дядь, подкинь, а? - весело попросила Кэнди.
- Залазь! - раздалось из кабины.
- Только мы пустые!
- А я что, полный? Залазь давай, мне еще щебень с карьера забирать…
Водитель, к слову, оказался очень даже полным. А я никогда не ездил на грузовиках, и мне было немного не по себе…
Общий язык с Кэнди они нашли через пять минут, потом она покрутила колесико настройки радио, и эти двое во весь голос принялись подпевать "Битлз". Кажется, я возненавидел эту группу до конца дней моих.
Способности Кэнди трепаться без остановки я мог только позавидовать. Если честно, я подумывал, как бы так наложить на водителя заклятие забвения, чтоб никто не заметил, но этого не потребовалось: он остановился на заправке, где нашлась забегаловка, угостил нас горячими бутербродами и газировкой да и уехал восвояси, дальше нам было не по пути.
И вот так, на перекладных мы почти неделю добирались до призрачной цели. За это время я научился тырить мелочь в таксофонах, спрыгивать с электричек на ходу, удирать от контролеров и полиции, спать на скамейках в парках и на вокзалах, мыться в общественных туалетах… Одним словом, я с большой пользой проводил летние каникулы.
- О, вот и они! - обрадовалась Кэнди, которую не брали никакие невзгоды. - Вон тот фургон!
Я с интересом посмотрел на разноцветный кузов. Впрочем, сейчас меня уже не смог бы напугать и дементор. Ну, это я так думал…
Насколько мне удалось понять, родители Кэнди с приятелями колесили по всей Англии, то давая самодеятельные концерты, то устраиваясь подработать (хотя бы на ферму, навоз выгребать), чтобы купить бензин, порой голодали и мерзли, но даже не думали унывать.
Мне поначалу было не по себе, но постепенно я втянулся. Я все-таки владею невербалкой и кое-какими зельями запасся, поэтому мог и подлечить по мере сил, и помочь… И скучать тут не приходилось, что ни день, так представление! А главное, тут никто не спрашивал, кто я такой, что я тут позабыл да откуда взялся. В лагере (ну или на стоянке, или возле фургона) постоянно появлялись абсолютно неизвестные личности, ночевали, ели, тусовались, потом испарялись, их место занимали другие, и так без конца. Словом, я понял, почему Кэнди настолько невозмутима: если ты с рождения живешь в подобной атмосфере, удивляться даже не научишься.
К концу лета я сделался черным от загара, отрастил волосы ниже плеч, приучился носить хайратник (правда, удобно), а в итоге - со своей-то рожей и крючковатым носом - стал похож на индейца из американских вестернов. Кэнди совершенно серьезно сказала, что мне так больше идет, а на бледную поганку я уже не похож. А я неожиданно обнаружил, что перерос ее на полголовы, и это при том, что есть досыта в мигрирующем лагере хиппи не приходилось никогда, не то что в Хогвартсе.
До Лондона мы доехали по-королевски: родители Кэнди решили навестить ее бабушку и подбросили нас до самого вокзала. Вещи наши, к слову, так и пылились в камерах хранения.
- Слушай, - сказала мне Кэнди, когда мы забрались в купе, - ты ведь здорово соображаешь по части зелий…
- Ну?
- Ты видел, что наши все или бухают, или курят… ну так, для раскрепощения сознания?
- Видел, - кивнул я.
- А ты можешь придумать что-нибудь такое… - Она помолчала и начала заново: - Понимаешь, на дорогую выпивку у них денег нет, а дешевая - отрава. С куревом то же самое, я уж молчу о химии, спасибо, хоть мои таким не закидываются. Сам понимаешь, печень, легкие - убиваются в хлам. А вот если бы ты сочинил какое-нибудь зелье, чтобы от него были приятные глюки, но без серьезных последствий…
- Я попробую, - сказал я, подумав. - Я даже знаю, что взять за основу.
- Я в тебя верю, - серьезно сказала Кэнди.
Я тоже в себя верил, поэтому взялся за дело. Директор с деканом, правда, посматривали на меня как-то странно, но я не обращал на это внимания до тех пор, пока Дамблдор не вызвал меня к себе и не спросил ласково:
- Северус, мальчик мой, у тебя какие-то проблемы?
- Простите, сэр?
Когда я сказал Кэнди, что теперь напоминаю себе героя вестерна, она захихикала и предложила мне усовершенствовать этот образ, сделаться невозмутимым и немногословным, после чего лично заплела мне пару косичек на висках и воткнула за хайратник пестрое совиное перо. (Как ни странно, после всех похождений у меня что-то сделалось с организмом, во всяком случае, хоть волосы не повисали грязными сосульками на второй день после мытья. Хотя мыться все равно чаще всего было негде, разве что в ручье. Самоочищение пошло, что ли? "Э, это гормоны, ты ж растешь, - сказала мне Кэнди. - Не парься, скоро все образуется.")
- Ты очень изменился за лето, - пояснил директор. По моему мнению, изменился я в лучшую сторону, но предпочел промолчать. - Что с тобой такое приключилось?
- Ничего, сэр, - ответил я, и даже не солгал, потому что со мной и впрямь ничего особенного не приключилось.
Нет, в самом деле, я не переломал ноги, прыгая с электрички под откос на полном ходу, умудрился не отравиться невероятной стряпней (и каким-то жутким пойлом) родителей Кэнди, и даже ни одного маньяка нам по пути не попалось. (Мы с Кэнди сумели бы отбиться, но как-то не хотелось таких испытаний.) Мне с честью удалось уйти от домогательств скурившей что-то забористое случайной знакомой, которая была старше лет на пятнадцать, хотя и выглядела моей ровесницей. И меня не придавило фургоном, который мы выталкивали из канавы, в которую уронил его пьяный в хлам водитель. Спасибо, я вовремя вспомнил свой любимый Левикорпус… И в болоте я не утонул, когда мы там ягоды собирали, только перемазался по уши и потом сутки ходил в растянутом свитере матери Кэнди и ее же длинной юбке, пока сохла моя одежда. И, что показательно, никто даже не хихикнул.
- Скажи, пожалуйста, как поживает Лили? - перебил мои мысли директор.
- Понятия не имею, сэр, - честно ответил я.
- Разве ты не виделся с нею летом?
- Нет, сэр.
- Почему же? Вы всегда были так дружны… Вероятно, это влияние твоих слизеринских соучеников, они же не одобряют такого общения, не так ли? Или же Лили запретили встречаться с тобою родители?
- Ни то, ни другое, сэр.
Нет, образ индейского вождя мне решительно нравился!
- Гм… - Дамблдор погладил бороду и снова кинулся в атаку: - Я видел, Лили теперь дружна с Джеймсом Поттером…
Я пожал плечами.
- Возможно, дело в этом? - вкрадчиво спросил директор.
Я развел руками, дескать, ничего не знаю.
- Мой мальчик, у тебя и так постоянно возникают конфликты со студентами Гриффиндора, вот я и пытаюсь свести на нет возможные последствия твоей размолвки с Лили Эванс, а она ведь имела место быть, не так ли? - зашел с другой стороны директор.
Я мог бы сказать, что лучше бы он осадил Мародеров, чем лез в наши с Лили отношения, но снова промолчал.
- Я понимаю, что вмешиваюсь в твои личные дела, но мой долг - по возможности примирять студентов.
"Мародерам скажи", - невежливо подумал я, а вслух все же произнес:
- Сэр, я обидел Лили. Я извинился. Она меня не простила.
- Очень жаль, очень, - покачал он головой. - Ну что ж, не стану тебя задерживать, тебе пора на занятия. Кстати, Северус, а что это у тебя за замысловатая прическа?
- Извините, сэр, это запрещено уставом школы?
- Нет, просто любопытствую, - улыбнулся Дамблдор.
- Экспериментирую с внешностью, сэр, - пояснил я, из чистого хулиганства поднял руку и добавил: - Хау.
Выражение лица директора было бесценно.
Кэнди, когда я пересказывал ей эту сцену, хохотала на весь коридор, потом успокоилась и выдала:
- Северус, а ты же сам мне говорил, что директор - крутой мозгочтец!
- Легилимент! Когда ты запомнишь уже?