Ястреб медленно покачал головой и закрыл глаза, чувствуя прикосновение ее губ. То, чего он хотел, не было секретом, но только ты не всегда получаешь то, чего хочешь. И на самом деле едва ли получишь. Они уже обсуждали все это раньше - почти каждый раз, когда встречались. Однако о женитьбе Тесса стала говорить совсем недавно. Это показывало, до какой степени отчаяния она дошла, пытаясь найти способ соединить их, если открыто предлагала пожениться и знала, какие чувства он при этом испытывает.
- Женитьба ничего не изменит, Тесса. Я уже женат на тебе. Если мы встанем пред взрослыми и объявим, что мы поженились, это не сделает нас более женатыми, чем теперь. В любом случае я не могу жить в компаунде. Ты знаешь это. Я могу жить на улицах, где я могу свободно дышать. Когда-нибудь ты тоже захочешь жить на свободе. Захочешь так сильно, что придешь ко мне, не оглядываясь на родителей.
Тесса кивнула ему, скорее успокаивая, чем соглашаясь, печальная улыбка тронула ее плотно сжатые губы.
- Когда-нибудь…
Ястребу захотелось крикнуть, что это "когда-нибудь" не придет никогда. Они уже и так ждали слишком долго. До недавнего времени им было достаточно мечты и надежды. Время шло, и все казалось возможным. Но теперь его тревога нарастала. Тесса уже не казалась ему такой близкой и родной, как раньше. Он понимал, что они упускают свой шанс, и тяжесть нестабильного мира давит их.
Ястреб разочарованно прошептал:
- Давай поговорим о другом. Мне нужна твоя помощь. Персидка, младшая сестра Тигра, заболела. У нее красные пятна. Я обещал Тигру, что попробую достать для нее немного пленетона.
Тесса посмотрела вниз, на свои сцепленные руки, потом перевела взгляд на парня.
- Что ж, постараюсь увидеться с тобой завтра ночью, если сумею найти немного. Понимаю, что причина серьезная…
- Тесса…
- Не говори больше ничего, Ястреб. Слова только все портят. Просто обними меня. Просто побудь со мной немного.
Они беззвучно обнялись и сидели молча. Тьма вокруг них сгущалась с наступлением ночи. Ястреб вслушивался в окутавшую их тишину, различая слабые шорохи мелких тварей, живущих в развалинах, и голоса людей, доносящиеся из-за стен компаунда. Он ощущал биение ее сердца и ее тихое дыхание. Снова и снова она будет приходить к нему, в поисках уединения и близости. Снова она будет целовать его, а он - возвращать ей поцелуи. Он думал, как отчаянно хочет, чтобы она была с ним, чтобы пришла к нему и жила с ним в подземном городе. Ему было наплевать на ее родителей. Тесса принадлежала ему. Они предназначены друг для друга. Ястреб постарался мысленно внушить ей это, вселить отвагу и решительность в ее сердце.
Чуть позже девушка прошептала:
- Мне нужно идти.
Она резко высвободилась, словно решила, что они перешли границы приличия.
Ястреб встал, стараясь не показывать охватившего его разочарования. Лишенный тепла ее тела, он сразу же замерз.
- Так быстро? - запротестовал он.
- Прошло больше времени, чем ты думаешь, - Тесса обхватила себя руками за плечи, глядя в его лицо. - Времени всегда не хватает, правда?
- Завтра ночью?
Она кивнула.
- Завтра ночью.
- Сделай все, что сможешь, для Персидки. Я знаю, что много прошу.
- Помочь маленькой девочке? - Тесса покачала головой. - Совсем немного.
Ястреб немного поколебался, прежде чем спросить:
- Послушай, тут вот еще такое дело. Кажется, на улицах появилось что-то новое. Погодник обнаружил гнездо мертвых Хрипунов внизу на побережье, у кранов. Он говорит, что не знает, кто это сделал. Ты ничего об этом не слышала, а?
Тесса снова покачала головой, ее короткие черные волосы колыхнулись.
- Нет, ничего. Компаунд почти каждый день высылает фуражиров. Никто не сообщал о чем-то необычном.
- Тебе могли не сказать. Они не всегда все рассказывают подросткам.
Ястреб кивнул, вовсе не уверенный, что она хорошо знает своих родителей. Взрослые иногда странным образом оберегают своих детей. Он взял ее руки в свои и сжал их.
- Будь осторожна, если тебе понадобится выходить наружу. Еще лучше, если ты останешься за стенами до тех пор, пока я что-нибудь не разузнаю.
Тесса быстро и насмешливо улыбнулась.
- До тех пор, пока ты сможешь уйти и посмотреть, что творится вокруг? Может, тебе стоит больше беспокоиться о себе самом?
Они еще немного постояли рядышком в темноте, ничего не говоря, с таким напряжением вглядываясь друг в друга, что воздух, казалось, наэлектризовался. Ястреб первым нарушил молчание:
- Я не хочу, чтобы ты уходила.
После долгого молчания Тесса ответила:
- Однажды тебе не придется меня отпускать.
Слова прозвучали тихо и без всякого напряжения, но с такой спокойной уверенностью, как будто она полагала это неизбежным.
- Я знаю, что принадлежу тебе. Я знаю. Я найду способ. Но ты должен быть терпеливым. Ты должен доверять мне.
- Я верю тебе. Я люблю тебя.
Ястреб наклонился, чтобы поцеловать ее, потому что не мог больше ничего сказать и потому что ему надо было идти.
Тесса вернула ему поцелуй.
- Тебе лучше уйти, - прошептала она, с трудом выталкивая слова сквозь сжатые губы.
Потом она скользнула в дверной проем, ведущий назад, в подземелье, и исчезла. Ястреб подождал, пока не услышал щелчок тяжелой задвижки. Потом подождал еще немного, потому что ему было так больно, что он не мог двигаться. Так он ждал долго…
Домой Ястреб, сопровождаемый Чейни, возвращался той же дорогой. Небо покрывала гряда тяжелых облаков, казалось, город окутан саваном мрака. Здания зияли темными и пустыми глазницами окон, выпотрошенные коробки, немые свидетели былых времен, обращенные в руины.
Нигде не теплилось ни единого огонька. А ведь когда-то весь город сиял огнями, каждое его окно было ярким и гостеприимным. Так говорил Ягуар; он видел Сан-Франциско перед самым его концом. Сова читала Призракам истории, в которых дети гуляли по улицам, освещенным огнями фонарей. Она читала им о луне, серебряным шаром сиявшей на небосклоне, и о звездах, блистающих тысячами мельчайших искорок на черном бархате ночи.
Никто из них этого не видел, но все верили. Ястреб же верил, что когда-нибудь красота мира вернется.
Ястреб шел мимо груд отбросов, обломков бетона и стали, брошенных машин, дверных проемов, настолько темных и опасных, что от них следовало держаться как можно дальше. Город представлял собой одну большую мышеловку, его челюсти поджидали любое неосторожное существо. Место обитания хищников и их добычи, чьи тени сейчас двигались вокруг него во мраке, некоторые в узких переулках, некоторые внутри домов. Они всегда были здесь, осколки ушедшего мира, несущего на себе отпечатки безумия и разрушения. Ястреб чувствовал определенную симпатию к этим тварям, рыскающим в ночи, иногда - охотникам, иногда - добыче. Они не желали иной жизни, как и он. Они тоже были жертвами безрассудного поведения человечества и ужасного приговора, вынесенного ему.
Ястреб думал о Тессе. Он пытался придумать, что еще он может сделать, чтобы убедить любимую уйти к нему. Но ее привязанность к родителям была столь сильна, что парню ничего не приходило в голову. Он обижался на Тессу, но в то же время и понимал ее. Ястреб подумал, что ее чувства к родителям так же сильны, как и его любовь к ней. Но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно произойдет что-нибудь, что заставит их принять решение, так подсказывала ему интуиция. Он очень боялся, что, когда это произойдет, Тесса будет все равно стоять на своем.
Завтра ночью он снова будет говорить с ней о будущем. Будет говорить каждую ночь, пока Тесса не передумает.
Когда Ястреб добрался до входа в подземелье, он помедлил и осторожно оглянулся вокруг, чтобы удостовериться, что за ним никто не следит. Убедившись в этом, он вошел в здание, через которое вела дорога вниз к их дому. Ястреб шел быстро, он внезапно почувствовал, что устал и хочет спать. Тяжелая дверь была перекрыта решеткой и заперта, он постучал условным стуком, чтобы предупредить Сову о своем возвращении.
Но дверь открыла не Сова, а Свеча. Она отступила внутрь, пропуская его, но не ушла, а продолжала стоять рядом, в ночной рубашке, с взъерошенными рыжими волосами, маленькая и очень одинокая. Ястреб дождался, пока Чейни свернется в привычный клубок, уткнувшись носом в пушистый бок, и задремлет, потом закрыл и запер дверь. После этого он взглянул на Свечу. Первое, что он увидел - огромные, широко распахнутые глаза.
Ястреб присел перед ней на корточки.
- Что - то случилось?
- Сон, - прошептала Свеча. - Сова ушла спать, а я осталась, чтобы дождаться тебя. И увидела сон. Это было нечто большое и ужасное.
- Что же это было, Свеча? - спросил Ястреб. Он положил руки на ее худенькие плечи и почувствовал, что она вся трясется. Ястреб притянул девочку к себе и обнял. - Расскажи мне.
Ястреб больше не видел ее лицо, поскольку Свеча тесно прижалась к нему, но чувствовал, как голова девочки дрожит у него на плече.
- Я точно не знаю. Но оно придет сюда, и если найдет нас, то причинит боль. - Ее дыхание пресеклось, она судорожно всхлипнула. - Оно убьет нас.
"Видение", - промелькнуло в голове у Ястреба. Видения Свечи всегда сбываются. Он положил ладонь на ее шелковистые волосы, погладил худенькую спину. Девочка все еще дрожала.
- Нам надо уходить прямо сейчас, - зашептала Свеча. - Прямо сейчас.
- Ш-ш-ш-ш, - Ястреб пытался ее успокоить, прижимая к себе, чтобы унять дрожь. - Тихо, тихо, малышка. Сегодня уже ничего больше не случится.
Прямо сейчас. Она сказала - прямо сейчас. Ястреб сразу подумал о Тессе.
Глава восьмая
Логан Том не ожидал, что сумеет быстро разыскать лагерь рабов, и даже не был уверен, что тот существует на самом деле. Однако он натолкнулся на него почти сразу. Дневной свет умирал, и тьма уже покрывала окрестности, когда он выехал из Айовы на запад, соображая, куда же, собственно, ему двигаться. Дороги он не знал, а далее сверять движение с картами тоже не имело особого смысла. И вот тогда Логан увидел на горизонте зарево костров, подобное второму солнцу. Темно-красный на фоне бледных сумерек угасающего дня, огонь немедленно привлек внимание Логана, обозначив своим присутствием недвусмысленную угрозу. Он видел такое зарево раньше - в иные времена, в других лагерях, - быстро понял, что это значит, и прибавил скорость.
К тому времени, когда он съехал с хайвэя на грунтовую дорогу, ведущую в нужном направлении, уже совсем стемнело. Логан выключил огни "Лайтинга" и максимально снизил обороты мощного двигателя, чтобы уменьшить шум. По мере приближения ему становились видны очертания смотровых башен и ограждений, а также бараков для рабов. Зарево складывалось из света, исходящего от солнечных генераторов, и пламени, поднимающегося из огненных ям. Последнее придавало пейзажу вид адский и сюрреалистический, как будто подручные дьявола истыкали окрестности огненными вилами.
Лагерь был огромным, простирающимся на две мили в ширину и по крайней мере на столько же в глубину. Логан подумал, что когда-то здесь был скотный двор, теперь приспособленный выродками и их наставниками для других целей. Пахло коровами, сеном и навозом - хотя он понимал, что первое впечатление может быть обманчивым и источником запаха является что-то совсем другое.
Все еще находясь на приличном расстоянии от смотровых башен и огней, он выключил двигатель и тут же услышал тихий плач узников. Логан замер в машине, одновременно стыдясь и испытывая бессильную ярость от этих звуков, неспособный заставить себе не слышать эти звуки. Он различал множество теней, двигающихся туда и обратно за забором в смутном зареве огней, вялую, шаркающую массу. Люди, превращенные в рабов, ставшие живыми мертвецами. Их заставляли работать, выродки и их хозяева-демоны проводили над ними эксперименты. Такая судьба была уготована тем, кого не убили непосредственно во время нападения, - кара, назначенная людям за их глупость и бездействие в те времена, когда распад цивилизации только начинался. И это было ужаснее, чем можно вообразить.
Но Логану не надо было ничего воображать. Он видел это так часто, что картина была выжжена в его памяти. Она преследовала его во сне и наяву, не давая жить.
В первый раз после встречи с бандитами Логан задумался: а что он собирается делать? Он приехал, чтобы найти этот лагерь, так же как в течение многих лет он разыскивал подобные лагеря. Странствующий рыцарь, борющийся со злом. Логан поступал так, не размышляя, - ведь это было его предназначение, все, что он мог предпринять в сложившей обстановке. Он нападал на лагеря и освобождал порабощенных людей. Он прерывал процессы скрещивания и размножения и разрушал бараки. Та малость, которую он мог сделать, чтобы как-то бороться с ужасным злом.
Но цель его прибытия в этот конкретный лагерь была неясна ему самому. Сейчас перед ним поставили другую задачу, значительно более важную. Логан должен найти странствующего морфа и идентифицировать его, затем стать его защитником и, возглавив небольшую группу людей, привести их на место, где человечество должно возродиться в преддверии надвигающегося катаклизма, - иначе будет окончательно завершено то, что начали демоны. Ничто не должно мешать выполнению этой задачи; Два Медведя ясно сказал, что воскрешение человечества будет зависеть от того, сумеет ли Логан достигнуть цели. Такая ответственность не позволяла никаких отклонений от курса или потворства личным желаниям. Логан не мог позволить себе рисковать, напав на лагерь, - по сути это будет и то, и другое. Как это не ужасно, он должен проехать мимо и продолжить поиск морфа.
Как он может поступить так? Как он может оставить этих людей умирать и при этом называть себя Рыцарем Слова?
Логан постарался сосредоточиться на награде, которую обещал ему Два Медведя. Если он сделает все, что необходимо, демон, виновный в гибели его семьи, будет отдан в его руки - тот старик в серой широкополой шляпе и длинном плаще, монстр со всезнающей улыбкой и глазами, ледяными как смерть. Смелое обещание - но Логан знал, что Слово не было бы дано, если б его нельзя было сдержать. Больше всего на свете он хотел разыскать этого демона. Много лет он пытался найти его, надеясь, что рано или поздно в ходе борьбы он все-таки повстречает его. Такая возможность реально существовала. Даже Михаэль, обладавший способностью предсказывать, верил, что в конечном итоге они неизбежно столкнутся со стариком.
Однако Логан ни разу больше не видел этого демона, ни единого разу. Ни его, ни малейших его следов.
Итак, Логан понял, что сейчас он совершает ошибку. Он знал это, так же как и то, что Слово, данное ему, сдержат. Он знал это так же, как был уверен, что отыщет того демона - цель и смысл своей жизни.
Некоторое время Логан сидел, вглядываясь вдаль и борясь со своей совестью, потом снова включил двигатель, развернулся и поехал прочь от лагеря, его запахов и звуков. Он гнал машину до тех пор, пока фантастическое зарево не скрылось из глаз, пока горизонт вновь не затянуло мглистым туманом. К этому времени он вернулся к хайвэю, одиноко уходящему во тьму. Логан остановил машину в укрытии под высохшими деревьями, включил систему оповещения, поел, поскольку это было необходимо, и попробовал уснуть.
Логан вместе с остальными прячется в овраге, который пересекает местность, где сооружен лагерь. Близится полночь, и мир кажется черной дырой под тяжелым угрюмым небом. Сыплет легкий дождичек - маленькое чудо в этой земле фермеров, превратившейся в сухую пустыню. Ни дуновения ветерка, шевелящего скудную растительность и приносящего прохладу, ни единый звук, кроме стона и плача заключенных, не нарушает глубокое молчание ночи.
Логан глядит на свое оружие, прямой короткоствольный "Флечетт", в просторечии именуемый "дробовиком". Эту штуку дал ему Михаэль, наказав пользоваться ею осторожно и с умом. Логан привык к оружию, приучившись обращаться с ним еще с той ночи, когда Михаэль вывел его из компаунда, где погибли родители, брат и сестра. В действительности "дробовик" стреляет одиночным зарядом, который сметает все на участке шириной до двадцати футов; это оружие предназначено для того, чтобы создавать широкую полосу смерти. Он знает, что эта вещь поможет при любом нападении, но для него сейчас лучшая защита - вот так лежать и чувствовать локоть своих товарищей.
- Не заблуждайся, мальчик, - предупреждал его Михаэль. - Дело опасное. Если бы я не считал, что тебе необходимо пройти через это, я бы вообще не взял тебя. Не заставляй меня сожалеть о своем решении.
Логан не хочет разочаровать Михаэля, которого любит и уважает и которому он обязан жизнью. Он дал себе клятву держаться уверенно, так, чтобы Михаэль никогда не пожалел о том, что спас его в ту первую ночь. Логан крепко сжимает оружие, ожидая сигнала к наступлению. Они идут в атаку, чтобы уничтожить лагерь, освободить заключенных там людей и прервать гнусные эксперименты по скрещиванию и размножению - проводимые здесь выродками, что обладают властью над жизнью и смертью пленников из компаунда.
Это его первая такого рода вылазка. Ему двенадцать лет.
- Готовьтесь, - шепчет Михаэль тем, кто рядом с ним, и команда передается по цепочке.
Наконец они атакуют, выскакивая из оврага и сумрака, как волки, завывая и низко пригибаясь к земле, в прыжке преодолевая заборы, прежде чем стража получит возможность их остановить. Логан держится поближе к Михаэлю, следуя за ним как тень, пока тот перезаряжает оружие, целится и стреляет в тусклом свете костров. Вместе с остальными Логан яростно вопит, а потом вжимается в землю, когда сквозь темноту смертельным дождем хлещут автоматные очереди. Большинство пуль пролетает мимо, но некоторые достигают цели, и люди валятся на землю в нелепых позах. К смотровым башням и воротам несутся выродки, чтобы отразить атаку.
Но защитники малочисленны и слишком медлительны. Команда Михаэля хорошо натренирована и закалена в боях, они часто совершают такие набеги. Они знают, чего ожидать от противника, и тем, кто внутри лагеря, не остановить их. Атакующие преодолевают заборы, срезают проволоку - и вот они уже внутри. Они добираются до ворот, устанавливают взрывные устройства, ныряют в сторону, когда взрывчатка детонирует. Путь открыт! Люди добираются до спиралей колючей проволоки, накрученных поперек проемов в земляных укреплениях, служащих загрузочными пандусами. На смертоносные шипы летят заранее приготовленные матрасы - последний рубеж преодолен!
Стремительным броском Михаэль и его бойцы, среди которых и сам Логан, стреляя, прорываются сквозь обломки дерева, искореженный металл, обрывки колючей проволоки и оружейную пальбу. В этот момент они не пытаются распознавать и находить цели. Все, что движется снаружи, за пределами бараков - враг по определению. Стоны и крики, доносящиеся изнутри бараков, превращаются во вполне различимые мольбы: помогите, спасите, освободите! Это крики отчаяния, но атакующие не обращают на них внимания. Они знают, что делать и как наилучшим образом выполнить задачу. Откликаться на призывы пленников - ошибка, из-за которой все погибнут. Ключ к победе в том, что они пытаются сделать сейчас, - то есть в полном уничтожении врага.