- Покури пока. Я тут вокруг пробегусь, - попросил я пилота.
- Хорошо, товарищ капитан, - откликнулся старший лейтенант Кириллов. Хотя мы были знакомы давно - с момента моего попадания в полк Никитина, обращались ко мне бывшие сослуживцы уважительно, по званию. Показывая, что я теперь не только их знакомый, но и командир, причем небезызвестный.
Пробежавшись, я накидал план будущего аэродрома. По моим прикидкам, тут будут базироваться два звена. Места как раз хватало.
- Кто вы такие? Что тут делаете? - услышал я негромкий, но уверенный голос.
Удивленно оторвавшись от блокнота, поднял голову и посмотрел на говорившего. В десяти метрах от меня стоял небритый боец с винтовкой, положенной на локоть. Грязная телогрейка, шапка-ушанка набекрень как-то не вязались с начищенными сапогами. Вся поза пехотинца выражала ленивое ожидание, но я был уверен, что он готов мгновенно привести оружие к бою. Опасный противник.
Знаков различия на нем под телогрейкой не разглядел, поэтому ответил несколько озадаченно:
- Мы-то здесь имеем право находиться, а что ВЫ тут делаете?
Бросив быстрый взгляд на самолет, я увидел, что около него стоят двое бойцов, контролируя пилота.
- Мы тут военный объект охраняем. Поэтому нас и послали узнать, кто вы такие, - невозмутимо ответил боец. То, что он рядовой, я начал сомневаться. Сержант, не меньше.
- Военный объект? Какой, на хрен, еще военный объект?! Мне в штабе ничего не сообщили, что тут что-то есть!
- Тем не менее это так.
- Ведите меня к своему командиру, - захлопнув блокнот и убирая его в планшет, велел я.
- Товарищ?.. - начал было боец с вопросительной интонацией.
- Капитан Суворов, - хмыкнув, представился я. Мы с пилотом были в летных утепленных комбинезонах со средствами спасения на груди. Кроме всего прочего, знаков различия на воротниках не было. Обычно на земле просто расстегивали ворот, чтобы можно было увидеть петлицы гимнастерок. Тут я забыл это сделать.
Это был не первый случай, когда меня не узнают сразу, так что я спокойно назвался.
- Суворов?! А я-то никак не пойму, где вас видел, товарищ капитан! Пройдемте, товарищ полковник будет рад вас видеть.
Не знаю почему, но боец очень обрадовался, когда я назвался. Немного озадачивало звание начальника объекта, но после некоторых размышлений понял, что лучше будет все узнать на месте.
Успокаивающе махнув рукой Кириллову, я последовал за бойцом. Он мне, кстати, так и не представился, оставшись неизвестным.
К местному командиру я пошел не просто так. Мне была просто необходима эта площадка. Она затыкала дыру в обороне. Вообще-то кроме нее была еще одна, но ее пришлось забраковать. Слишком узкая, да и татары рядом проживают. Так что другой возможности в этой гористой местности устроить аэродром подскока не было. Поэтому, шагая за бойцом, я настраивал себя на словесный бой с неизвестным полковником. Просто так отказываться не собирался.
Шли мы по узкой тропинке, перешагивая через валуны и камни, скрипя снегом, где он попадался.
Присмотревшись, впереди я увидел что-то непонятное. Какие-то бугры. Создавалось впечатление, что неведомый объект находится под землей.
- Шесть! - вдруг крикнул кто-то.
- Семь! - сразу же откликнулся мой сопровождающий.
- Норма! Проходите, товарищ старшина.
Часового рассмотрел, только когда проходил мимо.
Маскировка была первоклассной. Все это начало тревожить меня. Куда я попал?
ЭТИ бойцы на обычных охранников похожи не были. Волкодавы это были, вот кто. И не тыловые - на шее старшины я отчетливо разглядел шрам. Готов на что угодно поклясться, что он оставлен раскаленным осколком.
- Гранатным осколком зацепило? - поинтересовался я у сопровождающего. Шли мы к одному из бугров, дверь-вход в который охранял еще один боец.
Потерев шею, старшина нехотя кивнул.
- В двух метрах от меня разорвалась, гадюка. Думал, все. Каюк.
- Давно?
- В июле под Минском.
- Во как?! Так я там же воевал!
- Я помню. Пять сбитых над городом. Сам не видел, ребята рассказали.
- Вы с армией отступили или с гарнизоном?
- Или… - глухо буркнул старшина.
- Поня-атно, - протянул я. Когда город окружили, в нем остались часть гарнизона и несколько разрозненных армейских групп. Прорывом командовал начальник комендатуры. Вырваться они смогли, но далеко не все. Повезло еще в том, что все медицинские части - госпитали, медсанбаты - были эвакуированы за несколько дней до прорыва, так что уходили налегке, не оставляя за спиной своих раненых. Не как мы тогда в роще. Никогда не забуду, как мы шли на прорыв, а раненые прикрывали нас. Страшно это вспоминать, но помнить буду.
- Восемь! - крикнул часовой, когда мы приблизились.
- Пять. Молодец, Синицын, справно службу несешь, а то неделю назад… - стал за что-то выговорить бойцу старшина.
Смущенно посмотрев на сопровождающего, боец проворчал:
- Так это когда было-то, товарищ старшина?!
- Недавно. Напомнить? - остановившись, с легкой угрозой спросил сопровождающий.
- Я помню, товарищ старшина, - вздохнув, отвел глаза боец.
Через небольшие ворота мы вошли в округлое помещение с крашенными известкой стенами и потолком. Именно из-за этого в помещении было достаточно светло.
- Артсклад, - кивнув своим мыслям, пробормотал я, оглядываясь. Мы находились в чём-то вроде прихожей, это был не сам склад, а чем именно он заполнен, понял по хорошо знакомым мне ящикам от снарядов. Слишком хорошо знакомым. - Зенитные. Тридцатисемимиллиметровые.
- Знакомые?
- Да. Пришлось из-за них с одним лейтенантом поспорить. Взяли целый штабель этих снарядов, около нашей землянки установили. Пока не наорал, никак убрать не хотели.
- Хм, а мы на этих ящиках чуть ли не спим. Привыкли.
- А мне непривычно было… Да у вас тут целые катакомбы! Это ведь природные пещеры?
- Да, все склады находятся в пещерах. Тут немного инженерная рота повозилась, создавая из пещер склады, а дальше уже мы пользуем их. Я сам это от старожилов узнал. Сам тут недавно.
Мы спускались по небольшой деревянной лестнице куда-то вниз. Где-то вдалеке слышался шум работающего генератора. Видимо, нестабильно горевшие лампы под потолком запитывал именно он.
Спустившись метров на сорок, прошли через пару помещений и оказались в маленькой комнате с большим письменным столом. Одну из стен закрывала занавеска, видимо, там была еще одна комната.
- Товарищ полковник?
- Степанов?
- Я тут вам интересного гостя привел.
- Гони на хрен, меня ни для кого нет!
- Товарищ полковник, это капитан Суворов, - виновато глянув на меня, объяснил старшина Степанов.
Меня же все это больше смешило, чем расстраивало, уже было интересно посмотреть на этого загадочного полковника. Да и сопоставить размеры складов успел по полной. Должность тут на майора, не выше, так что изрядно интриговало, что тут делает этот неизвестный командир.
- Суворов?! Тот самый?! - В голосе было изрядное удивление с проблесками какой-то надежды.
- Да, товарищ полковник.
Я ожидал, что у обладателя столько значимого голоса и звания будет вид, как у полковника Миронова, моего бывшего комдива. Но меня ждало разочарование. Больше всего вышедший полковник походил на Хрущева. Маленький, лысоватый, но… это был именно командир.
Невольно вытянувшись, я отдал честь и представился:
- Капитан Суворов!
- Полковник Денисов, - назвался командир.
- Чаю? - спросил старшина.
- Да какой чай?! - поморщился Денисов. Достав из шкафчика бутылку водки, он велел Степанову: - Закуски принеси. Знакомиться будем.
Посмотрев на бутылку, я вздохнул и пробормотал:
- Мне через полчаса вылетать, товарищ полковник. Стемнеет скоро.
- Через полчаса? Нет, не успеем поговорить. Задержаться сможешь?
- Так надо, товарищ полковник? - Я посмотрел ему прямо в глаза.
Денисов с серьёзным видом кивнул:
- Очень надо.
- Тогда… - Я почесал затылок, задумавшись. - Нужно сказать пилоту, чтобы вернулся за мной утром. Надеюсь, этого времени хватит?
- Конечно! - просветлел лицом полковник: - Витя…
- Сделаем, товарищ полковник. Сейчас кликну Рощина, он предупредит летчика, - отозвался старшина, заканчивая сервировать стол и выбегая из помещения.
Расстегнув клапан рюкзака со средствами спасения, я достал флягу и положил ее на стол.
- Коньяк.
- Ого! Вам что, коньяк дают?! - изумился Денисов, открутив пробку и принюхавшись.
- Ага. Если бы. Спирт в основном. Это свое, заначка.
- Армянский, - с удовольствием пробормотал полковник.
Вернувшийся старшина доложил:
- Отправил бойца, он скажет вашему летчику, что вы его ждать будете в восемь утра.
- Ну в восемь так в восемь, - ответил я, садясь за стол.
Разлив коньяк по стаканам, Денисов предложил тост:
- Ну… За встречу!
Улыбнувшись, я одним глотком выпил янтарную жидкость.
- Я что-то смешное сказал? - поинтересовался полковник, накалывая на вилку кусочек сервелата.
- Да, одного генерала напомнили. Он такие же емкие тосты выдавал, - хмыкнув, пояснил я, вспомнив отечественный фильм девяностых годов.
Старшина сидел справа от меня, Денисов напротив. Судя по тому, как они общались между собой, можно было понять, что давно знакомы друг с другом.
- Бывает.
Мне было интересно, зачем я вот так вдруг понадобился полковнику. В то, чтобы познакомиться, верилось слабо, не тот тип. Что-то ему от меня было нужно.
Говорили мы ни о чем, было видно, что хозяева пока просто присматриваются, решают, как вести себя в дальнейшем. Заметив, как они переглянулись, насторожился: сейчас будет что-то интересное. Начал старшина, чего я и ожидал.
- Не люблю предателей… - Он сунул в рот кусок хлеба, прожевал и продолжил, бросив на меня быстрый взгляд: - Под Минском нам в спины стреляли свои же.
- Красноармейцы? С Западной Украины, наверное, я много про такие случаи вспомнить могу, - поддержал я разговор, ножом намазывая на хлеб свиную тушенку.
Мы поделились друг с другом слухами и пережитым. Про них не знаю, но я рассказал про поляков и изувеченных летчиков.
- Давить таких надо! - стукнув кулаком по столу, прорычал Степанов. Он не был пьян - чего станется с двух рюмок по пятьдесят грамм? Старшина действительно так считал.
- Вот мы их и придавили, - слизывая с пальцев жир, ответил я.
- И правильно! У нас тут тоже… кое-что произошло, - чуть помедлив, пробормотал Степанов. Весь разговор вел он. Денисов молчал, спокойно поедая закуску. Остатки коньяка были разлиты по стаканам, но пока к ним мы не притрагивались. Похоже, начался серьезный разговор.
- Что именно? - подтолкнул я.
- Да мы тут сами всего недели две как, но от старожилов слышали, что люди пропадают. Тут дорога недалеко, от нее еще отвод к нам ведет, так вот на ней в одиночку не ездят, знают, что пропадут. Вот я и решил разобраться, разузнать… Разузнал на свою голову.
- Татары шалят?
- Угу. В ближайшем поселении обосновались. Энкавэдэшники, конечно, приезжали, обыскивали, но ничего не нашли. У них схроны в горах. Мы один такой нашли, там полуторка пулями побитая и полный кузов оружия, документы, форма в основном окровавленная. Разная.
- Ну-ну? - снова подтолкнул я, когда старшина остановился на миг, хлебнув соку из графина.
- Неделю за ними наблюдал. Там почти все селение замешано, видел, как они из пулеметов две машины расстреляли, жаль, помочь не успел, далеко было.
- Фигово. Тут полная зачистка требуется. Уничтожить их на хрен.
- Село не маленькое, а мы можем только два десятка бойцов выделить.
- А к вышестоящему начальству обратиться?
Полковник со старшиной посмотрели на меня и синхронно вздохнули.
- Обращались, приказали не лезть не в свое дело, - ответил на этот раз Денисов.
- Ого! Покровитель?
- Да хрен его знает! - поморщился Степанов.
- Двадцать человек, говорите? - Я откинулся на спинку стула и, запрокинув голову, задумался, почесывая подбородок.
- Двадцать два, больше не могу без ущерба для охраны, - буркнул Денисов.
- Знаете, а ведь это не такая и проблема… Как вы думаете, что останется от селения, если его проштурмует эскадрилья "Илов"?
- А мы потом на зачистку? - тоже задумался полковник.
- Угу, - кивнул я и, налив себе соку, глотнул его.
- Идея, конечно, хорошая, вот только получится ли?
- Вино? - поинтересовался я, еще раз попробовав сок на вкус.
- Да. Так что?
- Да не проблема! Изменим маршрут, у нас это часто бывает, чтобы "мессеры" не прихватили. Думаю, никто не заметит, что несколько штурмовиков долетели до цели пустые.
Мы быстро уточнили детали, договорившись о связи.
- Ну ладно, давайте выкладывайте, зачем я вам.
Денисов со Степановым переглянулись и снова посмотрели на меня.
- Почему ты решил, что у нас что-то другое? - поинтересовался полковник.
- Ну не из-за этого же села? Почти рядовая операция. Что вам надо?
Откинувшись на спинку стула, Денисов несколько секунд рассматривал меня, о чем-то размышляя.
- Думаю, ты прав, лучше выложить все карты на стол…
Три дня спустя.
- Стой! Лицом к стене! - послышался скрип открывающейся двери: - Заходи!
Войдя, я осмотрелся и пробормотал:
- Гламурненько.
В камере находилось еще восемь "постояльцев". Судя по форме без знаков различия - все командиры.
- Мать моя женщина! Суворов! Как есть Суворов! - вытаращился на меня ближайший узник.
- Действительно. Суворов! - повернулся один из бывших командиров с седым ежиком. Меня рассматривали с таким жадным любопытством, что становилось не по себе.
- Проходи, что в дверях встал? - приглашающе махнул рукой один из сидельцев. Судя по следам в петлицах, капитан, как и я. Был.
Подойдя к нарам, бросил на пол немногочисленные пожитки и плюхнулся на тонкий тюфяк.
Быстро познакомившись с присутствующими, спросил:
- Как тут вообще?
- Жить можно, - ответил седой. Бывший начальник ПВО Керчи, бывший полковник Стропин.
- Понятно.
- А ты-то как сюда попал?! - озвучил Стропин общий невысказанный вопрос.
- Как-как… По дурости! Как все!
- Как выводит, а? - пробормотал один из охранников. Несмотря на то что он говорил тихо, на него все равно зашикали.
…Это был воскресный день, но мусора не отдыхают:
У них тоже - план давай, хоть удавись.
Ну а если перевыполнят, так их там награждают -
На вес золота там вор-рецидивист.
С уваженьем мне: "Садись!" -
Угощают "Беломором". -
Значит, ты - рецидивист?
Распишись под протоколом!
(В. Высоцкий)
Известный всему Союзу летчик и певец Вячеслав Суворов уже двое суток находился в Керченской крепости, превращенной в тюрьму. Это было шоком не только для всей охраны, но и для других сидельцев. Однако отношение начальника тюрьмы к этому заключенному настораживало. Старожилы с сомнением покачивали головами, наблюдая, как все пожелания элитного узника выполнялись по первому требованию. Захотел музыкальные инструменты - пожалуйста. Сам начальник тюрьмы подполковник Юртаев лично принес их. Что-то тут не то, это начали понимать многие. А песни, что постоянно поет Суворов? Взять хотя бы эту.
Через смотровое окно было плохо слышно, но все равно десяток охраны, спрессовавшись, вслушивался в слова, что выводил молодой тенор:
Гоп-стоп, мы подошли из-за угла.
Гоп-стоп, ты много на себя взяла…
(А. Розенбаум)
Никто не знал почему, но всё, что Вячеслав пел, сидя в камере, было одной тематики. Хотя о причинах догадывались многие.
Отложив в сторону гитару, я откинулся на нары и поморщился. Шансон не любил - и это еще слабо сказано, - но пел из принципа. Раз посадили, пусть и репертуар будет в том же духе. Правда, была небольшая проблема, я помнил только около десяти песен, да и те не очень точно. Приходилось в тех куплетах, где память подводила, вносить легкие изменения. А из-за недостатка репертуара уже шел по второму кругу. Но народу как в камере, так и за её дверями все равно нравилось. Совсем уж блатняк не исполнял - просто не знал.
Вздохнув, осмотрелся. Нужно было что-то делать. Гнить в тюрьме я не собирался, значит, выход один. Бежать. Как ни горько это сознавать, но в Союзе для меня все кончено. Только куда бежать? Англия? Оккупированная Франция? Америка? В реальности побега сомнений не было. Свалить сумею, есть ниточки, за которые можно подергать, да и Денисов должен помочь - обещал. А он не тот человек, который бросает слова на ветер.
Мысленно я снова пробежался по всей этой истории, которая забросила меня в тюрьму, на эти самые нары.
- …выложить карты на стол. Удивляешься, что делает полковник на обычном складе?
- Удивлен, не скрою.
- Я две недели назад служил в оперативном штабе фронта, отвечал за разведку. Давай расскажу все сначала, как мы ступили на эту землю, сбивая немцев с позиций и гоня их в глубь перешейка…
Я слушал Денисова, мрачнея все больше и больше. Только сейчас понимая, в какой ж… находится фронт.
…Чтобы оттянуть силы врага от Севастополя, советским командованием было решено осуществить высадку морского десанта на Керченский полуостров, открыв тем самым в Крыму новый фронт. Ставка ВГК утвердила план операции, разработанный штабом Закавказского фронта, дополнив его предложением командования Черноморского флота - кроме намеченных мест высадки в районе Керчи, высадить десант также в феодосийский порт. Высадившись в Феодосии и закрепившись в ней, наши войска начали продвижение из города на запад и юго-запад (Старый Крым, Карагоз, Коктебель) и на север - на Владиславовку, являвшуюся крупным узлом дорог.
За несколько дней активных боевых действий советская морская пехота, сухопутная армия, парашютисты, Черноморский флот смогли решить важнейшую стратегическую задачу: заставить немецкие войска прервать штурм Севастополя в самый критический момент и полностью отвлечься на парирование свежей угрозы в лице открывшегося на востоке Крымского фронта.
В ходе операции советскими войсками были освобождены важные крымские порты Керчь и Феодосия и множество других населенных пунктов. Были взяты ценные трофеи, в том числе порядка ста различных орудий и минометов, а также свыше восьмисот грузовиков и легковых автомобилей.
Было нанесено тяжелое поражение 42-му армейскому корпусу. Его командующий граф фон Шпонек за паническое оставление Керчи был снят с должности и предан суду, приговорившему генерала к расстрелу.
28 января Ставка приняла решение о выделении войск, действовавших на Керченском направлении, в самостоятельный Крымский фронт под командованием генерала Козлова. Благодаря нерешительности комфронта, в ряде мест не было достигнуто успеха, из-за чего войска были вынуждены отступить или занять невыгодные позиции.
На этом все остановилось…
Позже в сопровождении группы офицеров прибыл в качестве представителя Ставки армейский комиссар 1-го ранга Лев Захарович Мехлис.