Нет. Лин прав - обратного пути уже не будет: без меня Тени быстро погибнут. А без них я уже не могу представить свою дальнейшую жизнь - слишком тесно мы с ними срослись. И слишком много они успели для меня сделать, чтобы я забыла об этом и малодушно запросила пощады. Конечно, можно было не бросаться очертя голову в омут, а позволить им и дальше время от времени пользоваться моим телом, как обычной батарейкой, но для них это - что кусок черствого хлеба для изголодавшегося нищего. Как подачка. Как жалкий огрызок - только чтобы не сдохнуть с голоду.
А я хотела, чтобы они жили по-настоящему.
Я хотела, чтобы они вспомнили вкус настоящей жизни.
Я отчаянно хотела невозможного.
И я поклялась, что добьюсь этого во что бы то ни стало.
Поэтому, вернувшись в Валлион, я, вопреки здравому смыслу, не отправилась ни в какой город, дабы наслаждаться там заслуженными лаврами Ишты, а отыскала тихое место в самой дальней глуши здешних необъятных лесов и там бесследно исчезла, ничем не потревожив покой Вольных Земель. Поэтому я не нежилась сейчас в теплой постели, ожидая горячего завтрака и теплой улыбки какого-нибудь ловеласа, а грела свои несчастные кости на сухом валежнике, кое-как прикрытом старым Айниным одеялом. Поэтому я каждое утро с рассветом вставала, проклиная про себя день и час, когда решила учиться у Теней. И поэтому же каждое утро настойчиво напоминала себя, зачем и для чего это делаю, чтобы не психануть, не сорваться и не послать все это обучение к Айдовой матери.
Да, теперь у меня была собственная пещера - небольшая, узкая (шагов пять в длину и всего два шага в ширину), но жутко неудобная из-за низкого потолка и шершавого, вечно впивающегося в ноги пола. Но зато она была теплой, сухой, в тесный проход почти никогда не задувал ветер. А вечный полумрак в дальнем углу, где я устроила себе некое подобие лежака, разбивался слабыми солнечными лучами лишь сейчас, на рассвете, когда солнце только-только вставало на горизонте и игриво заглядывало на облюбованный мною холм, где скромно приютилось мое новое и непритязательное (надеюсь, правда, что временное) жилье.
С едой, как ни странно, никаких проблем не возникло: Хранители по очереди навещали свою стукнутую на всю голову Хозяйку, чтобы принести ягод, грибов, ароматных травок к ужину. Мясом исправно снабжал проворный шейри, который научился за последнее время довольно сносно охотиться. Да и лесное зверье не брезговало порой побаловать меня то сброшенной прямо с небес рыбой (пролетающие птицы за это каждый раз получали в ответ шутливое махание кулаком с просьбой не ронять больше добычу мне на голову), то подкинутой к самому входу тушкой загрызенного остроуха (волки наверняка постарались или лисы местные, которых я упорно называла именно так, хотя на лис эти рыжие, хитрые, проворные бестии с огромными совиными глазами были совсем не похожи). Иногда прилетали мелкие птички, аккуратно складывая перед голодающей Иштой мелкие, но очень сытные и весьма калорийные орехи. Когда-то удавалось найти в кустах кем-то заботливо выкопанные из земли клубни, в вареном виде напоминающие картошку... в общем, заботились обо мне всем миром. И делали все, чтобы на хозяйственные дела я отвлекалась как можно меньше.
С одеждой было хуже - кроме заветных джинс, которые я упрямо берегла, как зеницу ока, у меня в запасе имелись лишь две потрепанных жизнью Айниных рубахи и та, красивая, купленная по случаю заботливым Мейром, на которой я умудрилась испоганить левый рукав. Еще штаны - старые, одеваемые каждый день на тренировки, и новые, к которым я из соображений скупой бережливости пока еще ни разу не притронулась. Еще была островерхая шапка, подаренная все той же Айной и практически никогда не надеваемая. Были ненавистные портянки, которые я уже замучилась стирать и перестирывать. Было две пары сапог, одни из которых я (так же, как и штаны с белой рубахой) предусмотрительно отставила пока в сторону, предпочитая добивать до конца свои старые башмаки. И, наконец, модное кружевное белье, куплено по случаю на какой-то распродаже в одном из дорогих бутиков, но которое, увы, заменить было пока нечем.
Впрочем, криво перекроенные из подаренных Мейром тонких подштанников шорты вполне позволяли мне не трепать нижнюю часть этого важного аксессуара, тогда как плотно обвязанная вокруг груди полоса ткани позволяла обходиться без верхней. Виват местной моде и моей изобретательности. К тому же, заниматься так было гораздо удобнее и, простите мой прагматизм, но помогало сохранить дорогое моему сердцу белье до тех далеких пор, пока, наконец, оно не окажется востребованным по-настоящему. Или пока (по выражению несносного шейри) я не отыщу себе приличного мужика, которого можно было бы сразить наповал этим сомнительным (главное, сохраненным в приличном виде!) богатством.
За мужика Лин, конечно, сразу получил по ушам, но неделикатному совету шейри я, подумав, все-таки вняла. А потом и сама поняла, что мне совсем ни к чему красоваться перед местными комарами в дорогих кружевах. Пусть полежат пока, целее будут. А я и так обойдусь. Хватит и того, что я каждый день белым привидением проношусь к расположенной неподалеку речке в чем мать родила и с громким воплем окунаюсь в изрядно холодную воду. После чего вылетаю обратно, мчусь по крутому склону на самый верх, весело отфыркиваясь и отжимая отрастающие волосы, а потом спешно одеваюсь в свои застиранные обноски, чтобы узнать, что еще приготовили для меня неумолимые Тени.
Стесняться тут некого - вокруг на много сотен километров не водилось ни одного смертного. Бессмертного, впрочем, тоже, так что я могла творить все, что душе угодно, не боясь быть уличенной в разврате, склонности к эксгибиционизму и превратной тяге к нудизму.
Да и кого мне стесняться? Лина, что ли? Ха-ха. Демону мои прелести до одного места - только и того, что однажды попытался ехидно прокомментировать, но был тут же оттрепан за уши и больше не заикался о недостатках моей (не самой стройной, надо признать) фигуры. После этого он позволял себе только проводить меня насмешливым взглядом до реки и обратно, а потом мудро помалкивал в тряпочку, больше не желая быть оттасканным за хвост и окунутым в ближайшую лужу.
Что же касается Теней, то после того, как они не по одному разу побывали в моем теле, я вообще перестала воспринимать их как мужчин. Не в том смысле, что они потеряли для меня свою мужественность или стали совсем безразличными. Но согласитесь: глупо идти на прием к доктору, а потом смущаться и вяло лепетать что-то о том, что "может, вы меня так послушаете? через одежду? я раздеваться боюсь"... а Тени сейчас стали для меня кем-то вроде докторов - суровых, неумолимых, порой жестоких, но очень полезных. На которых хоть и ругаешься порой, обвиняя в негуманности, но все равно слушаешь. Потому что хорошо понимаешь, что все их процедуры и невкусные лекарства - для пользы. К тому же, после того, как им и спать пришлось в моем теле, мыться, расчесываться, а то и, простите за подробности, до кустов ходить, когда у меня не было сил даже на столь деликатное действо, тут уж, как говориться, и не осталось, чего стесняться. Все, что могли, они уже в подробностях видели. Более того, пристально изучили, ощупали, едва на зуб не попробовали, потому что должны были знать, на что способно мое нетренированное тело. После этого, мысленно переглянувшись, как-то по-особенному вздохнули и довольно нейтрально сказали, что работы с ним предстоит много. Что в переводе означало, что пахать мне придется, как папе Карло, и так интенсивно, как только я смогу выдержать. Или в противном случае мое обучение затянется лет на сто, а Тени при всем желании так и не сумеют наесться досыта.
Причем, из-за меня.
Из-за моей лени и нерасторопности.
И из-за того, что я когда-то так мало уделяла времени спортзалу.
Вот и превратили они тогда весь окружающий лес в огромный спортзал. Вот и взвыла я, внезапно обнаружив, что все мое время, включая ночи, расписано уже по минутам. Вот и взбунтовалась, внезапно ощутив все прелести армейской жизни. Но была дружно отругана, пристыжена и больше не возникала. Только вот так, как сейчас, останавливалась иногда на пороге, позволяя себе пару минок слезливой жалости, а потом тяжело вздыхала, отлеплялась от косяка и покорно плелась умываться.
Распорядок дня был до отвращения прост: подъем с рассветом (под громкие вопли злорадно хихикающего шейри, а по первости - и под холодный душ, окатывающий меня с ног до головы при отказе открыть глаза); затем - короткая пробежка до реки, торопливое умывание, разминка и такая же короткая, но более выматывающая пробежка обратно. Причем, обязательно по самому крутому склону и по такой дикой траектории, которую, наверное, мог изобрести только пьяный в стельку дорожник. Или зловредный демон без единой капли совести. Одним словом, возвращалась я обычно к пещере запыхавшаяся, уставшая, трепанная, но неплохо разогревшаяся. После чего следовал скудный завтрак (ну да, в лесу не зажируешь), потом - краткие инструкции на текущий день от Теней. Еще одна пробежка по окрестностям, только уже более длительная - часа на два, а потом - и все четыре. Небольшая лекция по средневековому оружию и доспехам. Затем, собственно, тренировки, к концу которых я буквально падала от усталости и порой не могла даже до постели доползти. Короткий сон, если до этого я еще не проваливалась в небытие. Затем - снова подъем, снова разминка, сопровождаемая громкими стонами, охами и ахами, больше похожими на жалобные стенания безвинно убиенного привидения. Наконец - домашняя работа, короткий отдых и снова сон. Которому в последнее время стала предшествовать еще одна неприятная процедура.
Надо сказать, Тени знали толк в том, что делали, и каждое их требование было не только строго обосновано, но и тщательно выверено, продумано и заточено специально под меня. Таким образом, что я делала ровно столько, сколько могла выдержать. И так, что это приносило сугубо положительные результаты. К примеру, бегала я по лесу исключительно по утрам, после первой разминки, и исключительно босиком. Разбить ноги не боялась - лес, чувствуя присутствие молодой Ишты, сам стремился меня уберечь от увечий. Поэтому на той тропинке, которую я протоптала ежедневными прогулками, никогда не валялись острые камни, шишки, не вылезали из-под земли корявые корни, пролетающие мимо птицы не бросали орехи, звери не оставляли костей... там не было ничего, кроме твердой земли под ногами и приятно пружинящего травяного ковра. Как на лучшей в мире беговой дорожке с полным эффектом присутствия и сложнейшей системой безопасности.
Правда, Тени мой кайф быстро подпортили, намеренно проложив маршрут сквозь все ближайшие овраги, холмы, ямы и ручейки, чтобы жизнь медом не казалась. Так что к концу пробежки я чувствовала себя, как хорошо промаринованная, вымоченная в уксусе и тщательно отбитая рыбина - мокрая, вялая и едва дышащая. Впрочем, кто бы выглядел по-другому, если бы сперва часика два поносился на пределе возможностей по пересеченной местности, а потом еще часик потратил на всякие издевательства вроде отжиманий, приседаний, подтягиваний на ближайшей ветке и обязательной (ненавистной!) растяжки?
Впрочем, мне грех жаловаться: нагрузки, хоть и были большими, ничего экстраординарного собой не представляли. Все те же упражнения дают своим подопечным все грамотные тренера, когда требуется укрепить мышцы, создать из них хороший корсет и подготовить к еще большим нагрузкам. Причем, подготовить сравнительно быстро и аккуратно. За тем лишь исключением, что новомодных тренажеров у нас не было, а для утяжеления приходилось использовать подручные средства, которые не изменились, наверное, еще со временем зарождения человечества.
Надо сказать, ребята действительно оказались на высоте: всего за месяц они подтянули меня так, что при взгляде в воду я едва себя узнавала. На вынужденной диете и под серьезными нагрузками я сумела здорово похудеть, заимела восхитительную талию, на которую обзавидовались бы все мои прежние приятельницы. У меня подтянулись ягодицы, заметно постройнели бедра, приятно истончились руки, перестав походить на безвольные тряпки. Я сильно изменилась, это правда, хотя, конечно, именно в то время это открытие не доставило мне ни особого удовольствия, ни восторга, ни безумной радости от исполнения заветной мечты. Ничего, кроме усталой улыбки на запыленном лице и сухой констатации факта. Даже тогда, когда самый ехидный в этом мире кот соизволил как-то скептически меня оглядеть и со смешком заметить:
- Неплохо поработала, Гайдэ...
Со временем я, конечно, привыкла. И к ежедневному купанию, и к собственному внешнему виду, и к наготе, которая стала для меня гораздо удобнее, чем постоянная смена вечно пачкающихся рубах и осточертевшая стирка в холодной воде. Тело умнее тряпки и гораздо легче моется, так что к концу первого месяца я совсем обнаглела и, пользуясь тем, что морозы до этих краев никогда не доходят (не зря так долго забиралась на юг!), большую часть дня гуляла ню. Благо любоваться на меня некому, Теням без разницы, Лину - и подавно, а Хранители, если и не одобряли мое поведение, все равно никому не скажут. Хотя мне кажется, что они (как и Мейр) не понимали в этом особой разницы. Для зверей ведь все едино, в каком ты облике - зверином или человеческом: они никогда не носят одежды. Так что в каком-то смысле я была сейчас ближе к природе, чем за всю свою прежнюю жизнь. И это, как ни странно, нисколько не угнетало, а напротив - заставляло проникнуться ею, чувствовать ее, понимать и научиться видеть то, на что в прежние времена я редко обращала внимание.
А вообще-то, тут было красиво. Так красиво, что порой даже дух захватывало. Высокий холм, на верхушке которого приютилась небольшая пещерка, безупречно ровный газон удивительно мягкой, словно специально подстриженной, травы, по которой одно удовольствие пробежаться поутру босиком. Стремительный спуск, пологий берег, сверкающий ослепительной белизной чистейшего речного песка. Сама речка - быстрая и глубокая, холодная, почти ледяная и прозрачная до невозможности, в которой без особого труда можно различить каждый камешек, каждую травинку на дне. И в которой, сидя на берегу, можно без помех любоваться на мельтешащих по дну разноцветных рыбешек, занимающихся, как и я, своими повседневными заботами.
А по вечерам тут вообще становится волшебно. Бывает, сядешь, оперевшись спиной на стену пещеры, подогнешь под себя ноги, обнимешь тихо урчащего кота и неотрывно смотришь на то, как красно-рыжий закат постепенно раскрашивает верхушки деревьев червонным золотом, как голубая гладь реки начинает переливаться под солнечными лучами, будто посыпанная алмазами. Прислушаешься к тихой перекличке птиц на соседних деревьях. Прикроешь глаза. Ощутишь на щеке легкий ветерок. Вдохнешь полной грудью, в кои-то веки не почувствовав в воздухе примеси сигаретного дыма, запаха бензина, гари, едкой городской пыли. Прислушаешься к царящей вокруг тишине. И вдруг поймешь, что вот она - настоящая жизнь. Чистая, незамысловатая и пока еще не тронутая ошибками человека. Неиспорченная плодами его открытий. Незамусоренная. Незамутненная. А такая же размеренная, прозрачная и живительная, как ледяная вода в моей любимой речке, и такая же волшебная, как этот золотой закат, которым действительно можно любоваться целую вечность.
Этим утром меня снова донимала надоедливая головная боль. И на этот раз даже обычная пробежка не помогла от нее избавиться, если не сказать, что сегодня она даже приобрела нехорошую тенденцию постепенно усиливаться. Впрочем, боль не покидала меня уже вторую неделю - с тех самых пор, когда Тени, оглядев мое тело, признали, что теперь можно переходить ко второму этапу обучения и пытаться привить мне необходимые навыки.
Конечно, я понимала, что для того, чтобы более или менее освоиться с местным оружием, мне понадобится не один месяц. А для того, чтобы научиться сносно с ним обращаться, и не один год. А то и все десять лет, как любому человеку, решившему взять в руки меч лет этак в тридцать. Потому что и гибкость уже не та, и моторика нарушена, и координации не хватает... особенно, городскому жителю, никогда в жизни не занимавшемуся ничем подобным. Конечно, в свое время я и плаванием занималась, и на рукопашный бой успела пару месяцев походить, и в атлетике по юности отличилась, и вообще, много чего на себе испробовала. Но все это было не то. Все навыки, что когда-то имелись, я давно уже растеряла. А то, что осталось, было настолько запущенным, что на закономерный вопрос Теней "а что я умею?" я лишь смущенно развела руками и виновато вздохнула.
Вот они, издержки моего прежнего нетерпения: ничего-то я толком не освоила. Так, по верхушкам нахваталась, кое-какие представление приобрела, но не больше. Короче, полный ноль. Форменный минус, если точнее. И возни им со мной еще предстоит столько, что просто страшно представить.
Но, как ни странно, Тени на такой ответ не слишком огорчились, а всерьез задумались, нерешительно переглянулись, после чего Ас, прикинув все "за" и "против", наконец, озвучил свой вердикт:
"Вообще-то, я думаю, что это даже лучше: переучивать не придется. А все навыки лягут на совершенно чистый холст, чего в твоем возрасте практически не бывает".
- Что ты имеешь против моего возраста? - тут же нахмурилась я. - Мне всего двадцать пять. Самый расцвет сил и молодости!
"Учебу начинают лет в пять, Гайдэ, - совершенно спокойно отозвался Ас. - А после пятнадцати ничему толковому научить человека нельзя в принципе: тело уже закостенело и не будет воспринимать новое. Ребенок - легко. Но то, что без труда получится у него, взрослому уже не одолеть. За очень редким исключением. Поэтому те, кто начал учиться слишком поздно, не становятся настоящими мастерами, Гайдэ. И никогда не получают звание лучшего".
- Мне надо быть лучшей. Мне надо просто научиться себя защищать.
"Ты - Ишта, - все так же спокойно возразили Тени. - В твоей ситуации много не бывает. Поэтому ты должна или стать хорошим воином, или не мучиться и оставить это тем, кто справится лучше тебя".
- Я не только ради себя на это согласилась.
"Да, - немного мягчился Ас. - Но это не значит, что ты должна приложить меньше усилий".
Я устало вздохнула.
- И что ты предлагаешь? Ас, я же не дура - отлично понимаю разницу между собой и вами. Мне и за двадцать лет не достичь такого уровня мастерства. Я, как ты выразился, для этого слишком старая. И гибкости у меня мало. И хондроз уже наверняка где-нибудь притаился. И меча я в жизни никогда не держала. И про кольчуги и щиты имею весьма смутное представление.
"Про доспехи и оружие мы тебе расскажем, - невозмутимо отозвался он. - Даже представить поможем и нарисуем. Вопрос в другом - в самих навыках, потому что тебе нужно их не только получить, но и закрепить".