- Д-день добрый, господин, - в пояс поклонился заросший до бровей крестьянин, комкая сильными руками поспешно снятую шапку. Подошел сразу, едва понял, что зовут его. Но как-то робко, бочком, словно боялся, как бы не укусили, что при его грузной фигуре и широких плечах смотрелось довольно комично. Взгляд тут же уронил в землю. Руки спрятал за спину. Да еще лицо сделал как у нашкодившего мальчишки, застигнутого строгим батюшкой в чужом огороде. А уж шапку содрал так поспешно, что мне даже стало неудобно.
- Чего желаете, господин? - сопроводил он новый вопрос еще одним низким поклоном.
Я здорово озадачилась (с чего бы вдруг такой почет?), но потом поняла, что они сейчас на любого человека при мече, в доспехе и при таком коне, как Лин, будут смотреть, как на ангела-избавителя. Прижало их, видно, не по-детски. И явно не месяц назад, как заливал тут староста. А воины - профессия почетная, благородная, тогда как от благородных до простых крестьян пропасть лежит немаленькая. Вот и кланяются, чтобы уважение выказать. Вот и приучены спину гнуть - что бабы перед мужиками, что простые мужики перед благородными. А тут я - вся такая загадочная. Выше него сантиметров на десять (спасибо каблукам и высокому шлему), плечи за счет доспеха кажутся больше раза в полтора, чем на самом деле (еще бы - под ним столько надето!), конь богатый, боевой. Рукоять меча из седельной сумки торчит, как положено. Шлем старый, но блестит ("ура" речному песку и моим сбитым в кровь костяшкам), закрывает лицо больше чем наполовину, оставляя открытой только переносицу, глаза, брови и часть подбородка.
Но от такого раболепства мне стало неприятно.
- Скажи-ка, мил человек, а как давно у вас тут Тварь завелась? - мужик испуганно вздрогнул и метнул косой взгляд на дом старосты. - Да ты не бойся, говори как есть. Мне знать надо, чтобы понять, на кого идти придется.
Мужик отвел глаза.
- Дык Договор-то не заключен, господин.
- Забудь о Договоре. Если б мне было наплевать, нас бы тут уже не было, - усмехнулась я, мысленно радуясь, что он не видит моего лица. Вот бы тогда "обрадовался" такому избавителю. - Говори уж, чего стесняться. Или думаешь, лучше будет, если у меня ничего не выйдет? Так сколько?
- С три месяца почти.
Я тихо ругнулась про себя.
- А народу сколько у вас пропало?
Мужик помрачнел.
- Много, господин. Полдеревни, считай, незнамо где сгинуло. Сперва старики, что по ягоды ходили. Потом ребенок пропал. Еще пара девок, решивших грибов по вечерам набирать, потом парни, отправленные, чтобы их найти... человек десять-то точно Тварь сожрала. Но нашли мы лишь троих. И то, с трудом - на кладбище оказались прикопаны, с самого краю, будто Тварь не хотела, чтобы мы о ней знали. И будто бы не хотела, чтобы мы за помощью слали, пока не стали уверены, что тут не зверь, а нечисть расплодилась.
Я ругнулась погромче и покрепче: все мои надежды на тиксу благополучно стухли. Столько народу угробить она точно не могла. Даже если бы очень захотела. Но тикса - Тварюшка некрупная. Сравнительно. И, хоть бывает прожорливой, но предпочитает гнилое мясо, с погоста, такое, чтоб слизывать было просто, потому что ленивая она, скотина. Ленивая и пуганая. А эта, судя по всему, шустрая и наглая. Да и не смогла бы обычная тикса добраться до молодых парней или быстро бегающих девок.
Я мрачно посмотрела на мужика.
- Почему за помощью не послали?
Он окончательно скис и снова покосился на дом.
- Стеван не велел. Говорил, что пока точно неизвестно, надо не рейзеров, а простых охотников искать.
- А вы искали?
- "Заманки" на Тракте давно уж развешаны, - хмуро признался мужик. Наверное, имея в виду объявления на дорожных столбах. - С месяца два, не меньше. Как детей не стали из дому выпускать, так и повесили. Да только толку с того? У нас не Большой Тракт, не столица - рейзеры на каждом шагу не встречаются. А охотники заезжали. Дважды. И больше мы их не видели - как отправились к кладбищу, так и сгинули. Только кони от них и вернулись.
Я недобро прищурилась.
- А коней-то куда дели?
- Стеван забрал.
- А вещи охотников?
Мужик уронил взгляд в землю и промолчал.
- Я-а-асно, - протянула я, больше не нуждаясь в пояснениях. - Я гляжу, тварь у вас - староста-то. Неужто никого другого в деревне нет, чтобы этого крыса заменить?
- Нет, господин, - сжал челюсти крестьянин. - Кузнец раньше был. Хороший. Мировой человек. Справедливый и честный. Да не ужился со Стеваном - пришлый был, чужак, которого старостой ставить лишь после десятка лет обжитья токмо можно. Но когда Тварь объявилась, кузнец самым первым и сгинул. Следом за невестой своей, Амилкой. А теперь, кроме Стевана, грамоты никто не знает. Да и управляющий в Бероле лишь на него Договора выписал.
В этот момент в доме скрипнула дверь.
- Простите, господин, - тут же поклонился мужик, поспешно отступив на шаг. - Пойду я. Извиняйте, коли что не так сказал.
- Да так ты сказал, - невесело вздохнула я. - К несчастью, все так. Скажи еще: как мне до кладбища добраться?
- Из ворот и налево. Деревню объедете стороной, а там по дороге прямо. До развилки. На развилке направо свернете... там еще впереди речку увидите. Так вот вдоль речки и пойдете до поля. А уже за полем и могилки сыщете. Лесок там растет - тихий, мирный. Никогда ничего, кроме тишины в ем не водилось, а теперича...
Мужик, поклонившись в третий раз, поспешно шагнул в редкую толпу, постаравшись затеряться среди односельчан, и я с новым вздохом отвернулась. Блин. Что ж у Стевана за лапа-то такая в городе... как там его, Бероле?.. что эти несчастные не могут от него избавиться? Не поверю, что ни разу не отписали. Не поверю, что жалобу не слали - Айна говорила, что в Вольнице Королевский Суд свое дело знает. Однако, до Суда-то, видимо, дело так и не дошло. А вот кто и на каком этапе его тормознул - это еще большой вопрос. И почему здешний эрхас об этом не знает, тоже очень интересно. Хотя, конечно, территория большая, деревень много и все объехать за короткое время он не способен. Но вряд ли сиднем сидит в своем замке - за землю и за то, что на ней творится, с эрхаса король спрашивает. Так что нечисто тут что-то. Жаль, разбираться недосуг. Да и кто я такая, чтобы лезть в чужой монастырь со своим уставом?
Увидев выползающего на крыльцо старосту, я мимолетно поморщилась: ну, крыса, она крыса и есть. Сперва хитрила, потом зубы скалила, а теперь пятится боком, сволочь, чтобы за хвост не дернули.
- Вот, - неохотно протянул мне староста исправленный Договор, пряча в глазах затаившуюся ненависть. - Оплата, работа, сроки. Все, господин.
Я быстро пробежалась глазами.
- Нет, не все. У тебя написано в "дополнениях", что оплата, в случае, если Тварью окажется не тикса, будет произведена согласно "приложению". Что за приложение, какое? Номер, год выпуска... вписывай.
Староста сжал челюсти.
- Приложение к "Закону о Договорах".
- Вот так и напиши, - хмуро потребовала я. - А то я - человек простой, в юриспруденции неграмотный, таких сложных вещей не разумею. И хочу знать, по какой бумажке ты будешь начислять мне гонорар.
Он скривился, но смолчал и, сбегав за пером, послушно дописал в Договоре.
Я перечитала снова.
- И это поправь, - ткнула пальцем в сроки. - Напиши: срок не три дня, как указано, а "от трех до стольки-то дней". Вдруг я за три дня ее не найду?
- Больше пяти дней не дам! - внезапно уперся староста, злобно сверкнув глазами.
- Не давай. Но в Договоре укажи причину, по которой требуешь быстрого выполнения заказа. Заодно, цену увеличь по статье "за срочность", иначе какой мне смысл корячиться без премиальных? Ты ж, небось, по выходным и праздникам тоже работать не любишь?
Он воззрился на меня в неподдельном возмущении.
- Господин, но это же... это же... так не положено!
- А я тоже жадный, - ухмыльнулась я, откровенно наслаждаясь выражением его лица. - Если не нравится, можешь сказать мне "до свидания". Я не обижусь. Так как?
Староста, пробурчав себе под нос что-то не очень приличное, скис и послушно вписал вторую поправку. Все остальное вроде было написано верно. Но я на всякий случай все равно прочла и только тогда, перехватив Договор, черкнула в нижнем левом углу замысловатую закорючку. После чего протянула пергамент обратно старосте и с легким удивлением заметила на его лице гримасу недовольства.
- Что не так?
- Господин забыл вписать свое имя, - в его голосе прорезалась ядовитая насмешка.
Я пожала плечами.
- Впиши его сам. У тебя почерк красивее. И практики больше: я ж говорю - неграмотный.
Взглядом мужика можно было забивать гвозди, а голос уже сочился таким ядом, что одной каплей можно было убить не только лошадь, но и целого слона.
- И как же зовут благородного господина?
Причем, слово "благородный" он произнес так, что хотелось тут же плюнуть ему в морду.
- Фантом, - сухо ответила я, едва сдержавшись. Хватит с него и этого. Такому уроду что хочешь отдай - тут же испоганит. А поганить свое новое (хоть и сильно сокращенное) имя я не хотела, поэтому обошлась внезапно пришедшим на ум "ником". Его один мой приятель по "игрушке" обожал использовать. Шутник был тот еще. Но мне с моими выкрутасами и спрятанным лицом как раз сойдет.
Староста, в последний раз одарив меня злобным взглядом, криво нацарапал на пергаменте "имя исполнителя", а затем, не сказав больше ни слова, ушел, от души хлопнув дверью. Я же поправила неудобный шлем, так и норовивший сползти на глаза, и, запрыгнув в седло, направилась к выходу: до темноты надо было успеть хорошенько осмотреться.
-Глава 5-
Кладбище я нашла без труда - дорога тут имелась всего одна: и захочешь, не промахнешься. Так что спустя полчаса легкой тряски и обсуждения несомненных "достоинств" приветливого до отвращения старосты Лин добросовестно довез меня до нужного поворота.
На развилке, углядев под соседним холмом упомянутую речушку, я снова слезла и дальше пошла пешком, постепенно уходя с колеи и все больше забираясь в лес. Нарваться на Тварь не боялась - дневного света они не выносили, поэтому до темноты опасаться нечего. И поэтому же до ночи следовало как можно тщательнее изучить место преступления, чтобы понять хотя бы примерно, с кем придется иметь дело.
Само кладбище выглядело заброшенным и очень старым, из чего я сделала вывод, что деревня на самом деле стоит тут довольно давно, когда-то была гораздо больше, чем сейчас, и что в последнее время тут ни было ни одной живой души. Ни цветов на могильных холмиках, ни оградки, обозначающей хотя бы примерные размеры могил, ни следов от ботинок, ни даже примятой травы. Вокруг было пустынно, тихо и мрачно, как и во всяком месте, откуда уходит всякая жизнь.
Я медленно обошла кладбище по кругу, ища следы пребывания Твари, примерно за час изучила его вдоль и поперек. Затем углубилась дальше, внимательно рассматривая небольшие камни с выцарапанными на них именами (это вместо крестов и нормальных надгробий). Даже не побрезговала по совету Гора ковырнуть в паре мест твердую землю, однако признаков тиксы не нашла: ни разрытых могил, ни раздробленных костей, ни осколков черепов и обрывков саванов. А тикса, будучи падальщиком, за такое время, что жаловались деревенские, никак не могла пройти мимо могил. Хотя бы одной. И то, что поврежденных (ни внутри, ни снаружи) среди них не было, еще больше утвердило меня в мысли, что тиксой тут и не пахнет.
"Странно. Последнее нападение произошло всего полдюжины дней назад", - задумчиво произнес Ас, когда я в нерешительности остановилась.
"А кровью совсем не пахнет, - так же задумчиво согласился с ним шейри. - И следов останков я не вижу. Может, деревенские уже успели их похоронить?"
"Мой промах, - признала я. - Надо было спросить. Но вдруг их принято сжигать после контакта с нечистью?"
"Вряд ли. Это ж не святоши".
"Мужики сказали, что кости были обглоданы, а не раздроблены, - напомнил молчаливый Ван. - Для тиксы и иных падальщиков это нехарактерно".
"Согласен, - отозвался Гор. - Это больше для "сосальщиков" подходит. Выверны пожирают жертвы почти целиком. Кахгары рвут их на мелкие части и тоже пожирают, пока остается свежей кровь. Для более опасных Тварей здесь вроде бы не место, да и тогда от деревни уже ничего бы не осталось. Значит, это кто-то, крупнее и проворнее тиксы, но менее опасный, чем кахгар. "Сосальщики" наиболее вероятный вариант".
"Кто такие "сосальщики"?" - тут же навострила я уши.
"Такие Твари, которые сперва впрыскивают в добычу яд, душат ее, а потом ждут, пока этот яд растворит мясо, после чего выпивают получившуюся массу через нос-трубочку".
"Как пауки, что ли?"
"Что-то вроде того. Обычных зубов у них нет, но зато чутье лучше многих и есть одна единственная пара клыков... или жвал... которыми они кусают и на концах которых открываются ядовитые железы. Получается, он одновременно и кусает, и жалит. Так что если уж цапнул, то точно намертво. Таких лучше близко не подпускать".
Я озабоченно потеребила ремешок шлема.
"А насколько они шустрые?"
"Не очень, - признали Тени. - Как и пауки, любят караулить добычу на одном месте. К примеру, возле этого самого кладбища".
"Но мужик сказал, что люди пропадали в разных местах. Это Стеван пытался нас убедить, что все убийства случились именно тут. А на самом деле нашли только троих. И то - закопанными каким-то старательным гробовщиком. Ваши "сосальщики" в чем-то подобном были замечены? Заметают за собой следы?"
Тени сконфуженно крякнули.
"Пока о таком не слышали. Правда, за сто лет даже Твари могли научиться прятать недоеденные трупы в землю..."
"Там были не трупы, - нахмурилась я. - Просто кости. Голые, пустые и невкусные. Если у Твари под боком находится целая деревня, то для чего ей хранить какие-то пустотелые костяшки? Ей же кровь нужна? И свежее мясо? И питается она как-то странно: то жрет все подряд, то потом таится по неделе".
"Может, она переваривает? - снова подал голос шейри. - Нажрется от пуза, а потом залегает в спячку, пока снова не проголодается. Поэтому и люди то пропадают, то снова спокойно гуляют по округе. Кому-то же могло прийти в голову после первых нескольких исчезновений погулять по лесу к ночи? Тем же девкам, например... и чего дур понесло в лес?"
"Месяц назад был праздник урожая, - вспомнил Ас. - А гуляют на нем до поздней ночи. И землю ублажают девичьей красотой, чтобы родила больше".
"У нас на Руси тоже был такой обычай, - удивилась я. - Девки голышом ходили по полям, сажали на них пшеничные зернышки, и считалось, что таким образом они становятся ближе к земле, получают от нее силу, а земля, как всякое женское начало, дарит потом новую жизнь. Пробуждается от зимней спячки. Снова родит и цветет".
Лин удивленно повернул голову.
"Разве у вас тоже есть Ишты?"
"Нет. Но обычай есть".
"Значит, и Ишты когда-то были, - убежденно сказал демон. - А потом, как у нас когда-то, взяли и вымерли. Богов разгневали, после чего были уничтожены. И теперь от них только старые обычаи и остались, тогда как истинный смысл обряда Сближения с Землей уже давно забыт".
Я только плечами пожала: возразить на это было нечего.
"Ладно, что делать-то?"
"Иди вокруг, - посоветовал Ас. - Постепенно, по спирали, потихоньку расширяя круг. Может, следы где найдем. Или кого-то из крестьян, кого еще не нашли и не заметили".
Я послушно развернулась и пошла по кругу, шаг за шагом удаляясь от старого кладбища и внимательно всматриваясь в заросшую землю. Пропустить важное не боялась - вместе со мной напрягали глаза четверо отличных воинов, да еще Лин шел по пятам, старательно попадая в мои следы, чтобы не затоптать что-нибудь приметное. Плюс, нюх у него был гораздо лучше моего. И слух, заодно. Поэтому если и есть тут какая-то гадость, то таким отрядом пропустить мы ее никак не могли.
Однако двухчасовые поиски ничего не дали.
Я обошла лес на полкилометра в обе стороны, почти спустилась к полю, прошлась вдоль берега реки, но не нашла совершено ничего. Ни подозрительных отпечатков лап, ни следов убийств, ни одежды, ни оружия, ни костей, ни разгрызенных черепов, ни отпечатков когтей... вообще. Полный, как говорится, ноль. И даже нор подозрительных, в которых любили селиться Твари, отсыпаясь в дневные часы и поджидая добычу по ночам, тут тоже никаких не было.
Ближе к вечеру я почувствовала, что начинаю уставать. Не смотря на то, что тяжелую кольчугу, ввиду отсутствия угрозы, до темноты сняла, а не менее тяжелый меч даже не снимала с выносливого демона. Лин не жаловался, что должен таскать такую тяжесть - понимал, что если он начнет возмущаться, то тогда эту самую тяжесть придется таскать мне. И это тогда, когда мы еще не поняли, с чем имеем дело, и когда мои силы еще всем нам понадобятся. Особенно, живущим впроголодь Теням.
Чтобы немного передохнуть, я позволила Асу занять свое место и еще часик подремала в тишине и покое, пока он по второму кругу обходил окрестности и пытался понять, что же мы пропустили. А когда проснулась и, посвежевшая, решила продолжить, оказалось, что на лес уже спускаются сумерки. Да такие густые, что пришлось срочно натягивать защиту и смотреть в оба, памятуя о том, что некоторые, особо живучие Твари, вполне могут выползти из своих нор гораздо раньше, чем к полуночи.
То, что Тварь может быть не одна, мы, подумав и посовещавшись, решили во внимание не брать - слишком уж размеренными были нападения. Как будто и правда, она время от времени проспалась, искала себе добычу, а затем, наевшись до отвала, снова залегала в спячку. И сам факт, что после ее трапезы, по словам крестьян, оставались только голые кости, мог свидетельствовать о том, что Тварь имеет весьма приличные размеры. Плюс, хорошо научилась маскироваться. Скорее всего, не имеет выраженного запаха. Возможно, как выверна, способна становиться невидимой. Не исключено, что ядовита. Может оказаться очень подвижной, хотя больше данных за то, что она все-таки нападает из засады. И, вполне вероятно, питается крайне неприглядным способом.
Короче, полная ж...
Плохо еще то, что за целый день мы так и не смогли определить место ее лежки, а она, если тут орудует действительно Тварь и действительно такая, что нападает исподтишка (повторяю: в противном случае деревня уже была бы пуста, как дырявый горшок, потому что за такое длительное ОНА не погнушалась бы заглянуть туда на огонек), непременно должна была найтись поблизости. Иначе все наши рассуждения идут коту под хвост.