3
"СОЙКИ ПРОИГРАЛИ В ДЕВЯТОЙ".
- Проклятье!
Вики посмотрела на заголовок, и решила, что не стоит отдавать тридцать центов, чтобы узнать, как именно "Сойки" продули на этот раз. Трамвая поблизости не было, и она прислонилась к газетному автомату, причем мгновенно пожалела об этом: ящик весь день провел, купаясь в лучах августовского солнца, и его металлическая поверхность раскалилась настолько, что его можно было использовать в качестве гриля.
- Ну вот, именно этого мне и не хватало, - проворчала Вики, потирая обожженную руку. Глаза ее отчаянно зудели вследствие комбинированного действия капель и нажатий, которому она только что подверглась во время очередного визита к офтальмологу, а теперь вдобавок шесть квадратных дюймов собственной кожи поджарены. Трамвая по-прежнему не было видно.
- Ну и черт с ним! Пока еще вижу тротуар, можно и пешком дойти.
Вики пнула ящик с газетами и пошла под желтый свет через Камаро-стрит на ее пересечении с Бродвью. Человек за рулем отчаянно засигналил, когда ей чудом удалось увернуться от неизбежного столкновения с передним бампером. Выражение лица, с которым она повернулась к водителю, заставило парня, уже собиравшегося высказать все, что он думает по поводу безмозглых куриц, прущих куда ни попадя, прикусить язык. Должно быть, не все молодые люди, водившие автомобили по Камаро-стрит, стремились к неминуемой мгновенной смерти.
Вики двигалась как в тумане, стараясь не дать эмоциям окончательно взять над собой верх. До сегодняшнего дня ей казалось, что она сможет смириться со своим недугом, вынудившим ее уйти со службы в полиции Торонто. Она отнюдь не восприняла поразившую ее напасть с кротостью, но злость и жалобы на судьбу уже перестали быть основными побуждающими факторами ее жизни, как было поначалу. Многие люди с прогрессирующей дегенерацией сетчатки - retinitis pigmentosa - находились в худшем состоянии, чем она, но было трудно сохранять спокойствие, когда только за последний месяц ее периферийное зрение еще более сузилось, а то скудное видение в темноте, которое до сих пор сохранялось, сейчас сошло почти к нулю.
Мир быстро сокращался до размеров слайда. Щелчок проектора, и кадр возникает перед тобой. Поверни голову. Щелчок, и перед тобой другая картинка. Поверни голову. Щелчок, и картинка снова другая. И, пожалуйста, хоть кто-нибудь, будьте так любезны включить свет.
"Что полезного, черт побери, могу я, так или иначе, сделать для этой стаи оборотней? Как, предполагается, я остановлю убийцу, которого не смогу увидеть? - Наиболее рациональная часть разума Вики пыталась доказать, что вервольфы наняли ее - учитывая, разумеется, рекомендацию их друга вампира, что ей можно доверять, - за способности детектива и опыт следовательской работы, а не за острое зрение. - Быть может, мне повезет, и хотя бы одного из них обучали как собаку-поводыря для слепых… "
- Эй, Победа!
Нахмурившись, она оглянулась. Ярость довела ее почти до перекрестка Парламент и Джерард - куда дальше, чем она намеревалась.
- Что ты делаешь в этой части города?
- Я тоже рад вас видеть. Привет, как поживаете? - К ней, усмехаясь, медленно приближался Тони.
Вики вздохнула и попыталась не впутывать в свои проблемы хотя бы этого парня. Когда она обратилась к нему за помощью и они вместе спасли Генри, их взаимоотношения изменились, поднялись от уровня полицейский - беспризорный ребенок, и не потому, что Тони действительно давно уже не был ребенком Четыре года назад, когда она впервые арестовала его, он был костлявым пятнадцатилетним хулиганом. По прошествии пары лет парень стал ее лучшими глазами и ушами на улицах Торонто. Теперь, казалось, они продвинулись в направлении, поставившем их на равные позиции, но старые привычки отмирают с трудом, и Вики все еще чувствовала себя ответственной за него.
- Отлично. - Она стряхнула каплю пота с подбородка - Привет. А ты как поживаешь?
- Как это получается, - спросил Тони, как бы продолжая разговор, и совершенно естественно попадая с ней в ногу, - что когда ты, Победа, спрашиваем "Как поживаешь?" - это звучит как: "В какое дерьмо ты вляпался?"
- Ну и как глубоко на этот раз?
- Вовсе нет.
Вики повернула голову и посмотрела на него. В ответ Тони с видом оскорбленной невинности послал ей очаровательную улыбку. Она должна была признать, что парень выглядел просто замечательно: ясные глаза, чисто вымытые волосы, и к тому же он понемногу начал мужать.
- Вижу, дела у тебя идут неплохо. А теперь вернемся к моему первому вопросу. Что ты делаешь в этой части города?
- Я теперь живу здесь. - Он обронил эту сногсшибательную новость с видом напускной беспечности, какую может себе позволить двадцатилетний юноша.
- Что ты сказал? - Это восклицание было как раз то, на что парень, очевидно, и рассчитывал. Вид преуспевающего Тони способствовал некоторому повышению ее настроения.
- Ну, это всего лишь комната в подвальном помещении. - Он пожал плечами. - Не бог весть что. Но зато с собственной ванной и туалетом - прежде ничего подобного у меня никогда не было.
- Тони, а каким образом ты оплачиваешь все это? - Вики знала, что ее приятель редко упускал возможность подработать, оказывая соответствующие услуги какому-нибудь случайному клиенту, и лишь отчаянно надеялась, что он не занимается этим постоянно - не только потому, что это было незаконно, но и потому, что теперь призрак СПИДа витал над каждой подобной встречей.
- Я мог бы ответить, что это не твое дело… - Заметив, что она нахмурила брови, парень примирительным жестом поднял руки. - Но я не стану так говорить. Я получил работу. Начинаю с понедельника. Генри знаком с одним парнем, который служит подрядчиком, так вот, он нуждается в друге.
- В ком, в ком?
- В друге, который знает, чего от него хотят.
- Так значит, Генри нашел тебе работу?
- Точно. А также подыскал мне жилье.
Все годы, что она знала Тони, наибольшее, что ему было от нее нужно, - немного еды да пару долларов наличными в обмен за информацию. Генри Фицрой был знаком с парнем менее пяти месяцев и уже взял его жизнь в свои руки. Вики вынуждена была приложить усилие, чтобы разжать стиснутые зубы, прежде чем смогла заговорить.
- Ты проводишь с Генри много времени? - Вопрос был поставлен ребром.
Тони взглянул на нее оценивающим взглядом, слегка прикрыв глаза от яркого полуденного солнца.
- Не так уж много. Слышал, что ты собираешься повыть вместе с ним на луну в этот уик-энд. - Увидев, как она нахмурилась, парень наклонился ближе и с прекрасной имитацией детского ужастика пропел: - Вер-воль-фы!
- И это он обсуждал с тобой тоже?
- Полно тебе волноваться, Генри просто упомянул об этом.
- Удивляюсь, как это он не пригласил тебя с собой.
- О Боже, Победа. - Тони покачал головой. - С тобой просто невозможно разговаривать, когда ты в таком настроении. Переспи, наконец, с кем-нибудь или сделай какую-нибудь другую глупость и расслабься, это пойдет тебе на пользу.
Он беспечно помахал ей и побежал, чтобы успеть вскочить в трамвай.
Ответ Вики затерялся в шуме уличного движения, что, возможно, было и к лучшему.
- Я что-то не так сказал?
Вики, прислонившаяся к прохладному стеклу машины, не удосужилась приподнять голову. Огни автострады не приносили ей ни малейшей пользы, так стоило ли беспокоиться и поворачиваться лицом к человеку, которого все равно не можешь увидеть.
- О чем ты говоришь?
Ее тон был настолько агрессивно равнодушным, что Генри улыбнулся. На момент он сосредоточился, чтобы втиснуть свой "БМВ" в едва заметную щель между двумя другими машинами, а затем перестроился на более свободную полосу, чтобы набрать скорость, прежде чем влиться в другую часть интенсивного транспортного потока.
- Ты ведешь себя довольно странно. Я начинаю задумываться, не сказал ли тебе что-то оскорбительное.
- Нет. - Вики изменила позу и глубоко вздохнула, постукивая пальцами по колену. - Впрочем… - "Личные проблемы не должны влиять на ход дела. Если они не разберутся с ними сразу, велика вероятность, что в будущем те станут еще серьезнее". - Я разговаривала сегодня с Тони.
- Так. - "Ревность, вот оно что", - понял Фицрой. - Тебе известно, что я время от времени должен питаться кровью смертных, Вики, и ты сама однажды ночью привела…
Она повернулась, пытаясь различить контуры его фигуры на фоне противоположного окна
- Какое, черт подери, это дело имеет отношение ко всему остальному? - Левым кулаком она стукнула по приборной панели. - За четыре года я не смогла приучить Тони взять от меня что-нибудь, кроме пары гамбургеров и немного мелочи на карманные расходы. И вдруг, как гром с ясного неба, ты находишь ему работу - да какую! - и место для жилья.
Фицрой помрачнел.
- Не понимаю, в чем проблема - Он знал, что злится она искренне - и дышала с трудом, и сердцебиение участилось, - но волновал ее сейчас не сексуальный аспект… - Разве ты сама не хотела бы вытащить Тони с улицы?
- Конечно, я этого хочу, только… - "Только я хотела быть единственной, кто сможет его спасти". Она не должна была говорить такое - это прозвучало бы так мелко. Хотя вполне соответствовало истине. Внезапно гнев Вики сменился смущением - Но я не знаю, как тебе это удалось, - добавила она, запинаясь.
Молчание и смена настроения так ясно отражали ход ее мыслей, словно она сказала об этом вслух. Однако если четыреста пятьдесят прожитых лет и научили его чему-нибудь, так это осмотрительности. И потому вампир мудро отвечал только на те слова Вики, которые она произносила вслух.
- Меня приучили заботиться о близких мне людях.
Вики фыркнула, довольная представившейся возможностью сменить тему разговора
- Генри, твой отец был одним из величайших тиранов в истории, безжалостно сжигая на кострах как протестантов, так и католиков, я уж молчу, как он обходился со своими женами. Любое противоречие, личное или политическое, каралось во время его правления смертью.
- Справедливо отмечено, - согласился Фицрой угрюмо. - Тебе нет нужды убеждать меня в этом. Я, между прочим, имел возможность все это наблюдать. По счастью, меня растил не мой отец. (Тем не менее Генрих VIII был предметом поклонения для своего незаконнорожденного сына, взиравшего на отца с благоговейным ужасом). А герцог Норфолк следил за тем, чтобы во мне было воспитано чувство ответственности, обязательное не только для принца, но и для отпрыска любой высокопоставленной семьи. - И только судьба спасла герцога Норфолка от смерти, которая оказалась бы последней в царствование славного короля Генриха.
- А Тони - один из тех, кто тебе близок?
- Да. - Сарказм в ее голосе он проигнорировал.
"Это было совершенно естественно для него", - осознала Вики, и она не могла отрицать, что Тони отзывался на такое отношение столь же естественно, как никогда не реагировал на помощь с ее стороны. Она испытывала искушение спросить: "А кем являюсь я?", но удержалась. Ответ вампира, возможно, привел бы ее в ярость, хотя, если начистоту, она не имела представления, каким должен был быть устраивающий ее ответ.
Вики ненадолго занялась исследованием решетки кондиционера.
- Расскажи мне о вервольфах. Определенно, гораздо более безопасная тема.
- С чего я должен начать?
Вики задумалась.
- А что, если начать с элементарного? Мне не преподавали ликантропию в Полицейской академии.
- Хорошо. - Генри постучал пальцами по рулевому колесу и на мгновение задумался. - Для начала ты должна забыть все, что когда-либо видела в кино.
Если тебя укусит волк, самое неприятное, что с тобой может произойти, - сильное кровотечение. Люди не могут стать оборотнями.
- Из чего следует, что оборотни не люди.
- Да, они не люди.
- Кто же тогда - маленькие пушистые создания с альфы Центавра?
- Нет, согласно их самым древним легендам, они прямые потомки волчицы и древнего бога охоты. - Фицрой помолчал, сжав губы. - Эта теория хорошо согласуется с поверьями всех стай, хотя в разных стаях имена бога различные. Со временем вервольфы стали называть себя избранниками Дианы, охотничьей стаей этой римской богини. Христианство добавило историю Лилит, первой жены Адама, которая, оставив райские куши, возлегла с волком, которого Бог сотворил в пятый день, и родила ему детей.
- Ты веришь в это?
- Есть множество вещей на небесах и на земле, которые и не снились вашей мудрости.
Вики фыркнула:
- Уклончивый ответ, да еще и неправильно процитированный.
- Ты так считаешь? Между прочим, я слышал это в оригинале. Пришлось изрядно потрудиться, убеждая Шекспира не называть бедного принца Иолаффом. - Генри говорил совершенно серьезно, но на самом деле посмеивался над ней. - Иолафф, принц Датский. Можешь ты себе представить такое?
- Нет. И меня вовсе не заботят на самом деле мифические вервольфы. Мне хотелось бы знать, с чем я могу встретиться сегодня вечером.
- Что ты знаешь о волках?
- Только то, что узнала из специальных передач Национального географического общества, которые показывают по общеобразовательному телевизионному каналу. Полагаю, при определении характера убийцы мы не станем руководствоваться описаниями братьев Гримм?
- Думаю, братьев Гримм лучше оставить в покое. Поведение вервольфов почти такое же, как у большинства волков. Каждая стая состоит из членов одной семьи различных возрастов, причем один из самцов и его подруга являются доминирующими и выступают в качестве вожаков стаи.
- Доминирующими? Но каким образом?
- Они управляют стаей. Семьей. Фермой. И они размножаются.
- И это можно сказать о Стюарте и Надин, о которых ты упоминал тогда ночью?
- Совершенно верно.
Вики задумчиво выпятила нижнюю губу.
- Ты не считаешь, что по столь важному для них вопросу они должны были прийти ко мне сами, а не посылать…
- Вожаки стаи почти никогда не выходят за пределы своей территории. Они соединены со своей землей особыми узами, которых мы просто не в силах осознать.
- Ты имеешь в виду такие особые связи, которые не смогу понять я, - сказала она с раздражением: тон вампира явно намекал на это.
- Да. - Генри вздохнул. - Именно это я имел в виду. Но прежде чем осуждать меня, ты могла бы принять во внимание мои четыреста пятьдесят лет жизненного опыта, которые все же что-то значат.
Он имел право на такое замечание. И на свое бесспорное превосходство.
- Извини. Продолжай, пожалуйста.
- Дональд, отец Розы и Питера, долгое время был вожаком этой стаи, так что все, что я только что говорил про доминирующих самцов, относится и к нему. Сильвия и Джейсон мертвы, а Колин работает по ночам, и ему было бы трудно использовать меня в качестве посредника. Роза и Питер, пока еще не достигшие, по стандартам оборотней, зрелости, таким образом, стали единственным остававшимся выбором. ,
- А может, они не более чем глазурь на торте, который ты мог бы превосходно испечь по своему собственному рецепту?
Генри помрачнел, но затем улыбнулся, когда понял эту метафору.
- Да, я не думал, что ты была бы способна отказать им, - спокойно проговорил он. - После того, как ты их увидела.
"А что заставляет тебя думать, что я способна отказать тебе", - подумала Вики, но вслух произнесла совсем другое:
- Ты рассказывал мне о законах этой стаи.
- Да, итак, примерно тринадцать лет тому назад, когда мать Розы и Питера умерла, их дядя Стюарт и тетя Надин приняли на себя управление стаей. Стюарт родился в Вермонте, но уже давно прибился к этой стае.
- Он появился в этих краях случайно?
- Молодые самцы часто покидают родные места. Это обеспечивает им лучшие возможности для размножения и позволяет избежать близкородственных браков. В это непростое для себя время Дональд без борьбы уступил лидерство. Он слишком тяжко переживал смерть Марджери.
- Борьба? - переспросила Вики, вспомнив белоснежные сверкающие зубы Питера. - Ты говоришь об этом метафорически, я надеюсь?
- Вовсе нет. Далеко не всегда среди вожаков стаи найдется такой, который сразу же перекатывается на спину и подставляет горло сопернику. Стюарт и раньше пару раз пытался…
Вики издала приглушенный горловой звук, и Фицрой успокаивающе похлопал ее по плечу.
- Не принимай это так близко к сердцу, - посоветовал он. - В основном вервольфы обыкновенные приятные люди.
- Которые могут превращаться в волков.
Вики, в общем-то, привыкла к несколько иным представлениям об "обыкновенном". И все же она сидела в "БМВ" с вампиром - не часто в жизни можно встретить нечто более выходящее за пределы "обычного".
- Вы все… сверхъестественные создания, стараетесь держаться вместе, или как?
- Что ты хочешь сказать? - спросил Генри, явно смущенный.
Вики поправила очки, что не могло помочь ей в темноте, но, тем не менее, это был успокаивающий привычный жест.
- Просто скажи мне, что имя твоего доктора не Франкенштейн.
Генри рассмеялся.
- Нет, его зовут не так. Хотя Перкина Хееркенса, дедушку Розы и Питера, я встретил в не совсем обычной ситуации.
Медленно, постепенно, по мере того как день ослаблял свою власть над миром, к нему возвращалось сознание. Сперва сердцебиение, набиравшее силу из темноты, медленный, но постоянный ритм, убеждающий его, что он выжил. Затем дыхание, слабое и поверхностное, потому что на такую глубину попадало слишком мало кислорода. Наконец, он смог протолкнуть свои чувства вверх и наружу, мимо маленьких ползающих в земле существ, к ее поверхности. Только когда он обрел уверенность, что ни одно человеческое существо не находится достаточно близко от него, чтобы видеть, как он выбирается на поверхность, вампир начал прокладывать себе путь наружу.
Его убежище было не чем иным, как обрушившейся лисьей норой, хотя, скорее всего, наткнувшись на нее, нацисты приняли бы это углубление в земле за наспех вырытую могилу. Именно в это, как предполагал он, откидывая рыхлую почву, они ее и превратили бы, если бы смогли обнаружить. А случись это днем, он, несомненно, погиб бы от дневного света, причем куда вероятнее, чем от вражеской пули.
- Кто бы знал, как я все это ненавижу, - бормотал Фицрой, когда его голова высвободилась и он стащил маленькую перфорированную маску, предохранявшую нос и рот от земли.
Генри отыскал для себя это логово, когда рассвет застал его вдали от любого другого места, где он смог бы переждать день. Убежище получилось не слишком глубоким, и потому он вынужден был лихорадочно выскребать руками землю из-под себя, когда жар солнца полыхал огнем вдоль его спины. Крайне неприятные ощущения напомнили Фицрою об ужасе, который он испытал при первом своем пробуждении, замурованный в обычный гроб, бессмертный и бесконечно одинокий, снедаемый муками жуткого голода.
Он уже высвободил одну ногу, когда заметил какое-то животное, неподвижно лежавшее пятном темнее ночи под елью.