- Ты меня слушала?
- Вас! У меня три книги ыли, да ваша болтовня. Скучная, как те поганки подвальные! Я так отела книги, что у вас с Хухлом хоть полистать…
- Так попросила бы.
- Осел! Или замок на двери или отец. Кто бы еня к вам подпустил? Тетка Фли и та вон как следила. Тебя ой отец лупил? Мне оже больно бывало, - даркша передернулась в резко отрицательном смысле.
- Я думал, ты в комнате вышиваешь, - глупо пробормотал Эри.
Го критически посмотрела на свои когти:
- Я неумехой была. Пальцы епослушные. Еще огда. Вот я и думаю…
- Что?
Родственница глянула яростно:
- Я тебе перечислю, а ты улять ходи. Подумай. Отец оялся меня к мужчинам подпускать. Мать моя утонула надежно. Так надежно и ыстро, что даже колец с пальцев не сняли. Кто ей помог? На тело случайно рыбаки наткнулись, да о том всё Приозерье абыть постаралось. Я сегда сидела под замком. А когда попала к мужчинам смелым… Чтоб им, защеканцам, опу аизнанку вывернуло!
- Без нервов, - машинально пробормотал Эри. - Гулять я не пойду. Холодища этакая. Здесь поразмыслю…
Потрескивал костер. Морверн стал дышать чаще, Эри взял кружку, напоил бездельника. Го сидела неподвижно. Наконец, родственник придвинул мятый котелок ближе к огню, принялся заново заделывать трещину кусочком глины. Между делом, небрежно заметил:
- Не сходится. Если дело в мужчинах, то зачем тебе отец жениха искал? Из самого ведь Авмора, из благородной семьи…
- Ы амого нтересного не знаешь, - с горечью сказала Го. - Жениху оему боги ум забыли дать. С детства дурачок. И как ужчина - мешок пустой. Нет, не за мужчину меня отец отдавал. Возчики городские проболтались, огда Иту валяли. Потом уже и на кухне о том шептались. О женихе моем славном.
- Вот, рыбья шерсть, много я интересного упустил, - пробормотал Эри.
- Секреты кругом, - Го как-то совершенно не по-человечьи вздохнула. - Отом вот хвост носи. Всё через самцов…
- Подожди. Ты же не сразу…
- Нет. Но тебе одробности знать и не обязательно.
- Я и не рвусь. Я только разобраться хотел.
- Что азбираться? Получается, что я вовсе и не Уоган? Может ак быть? - тоскливо спросила девушка.
- Не может! - резко буркнул Эри. - Ты в Озерной росла, а там Уоганы изначально жили. Мы с тобой, между прочим, последние. Что до остального - нужно у знающего человека спросить. Придется колдуна разыскивать. Но это не срочно. Когти и хвост спрятать важнее. Но это тоже не имеет никакого отношения к этому разбойнику…
- Он оряк!
- Ладно, раз моряк, будем считать пиратом. Но это не дает ему никакого права…
- Он динственый то еня амуж взять может! Ты что, не понимаешь?!
- И всего-то? Нашла причину!
- Щё он мне равится! Он такой же!
- В каком смысле?!
- Тебе акая разница? Он хороший!
Эри покосился на предмет девичьих возмечтаний. Абсолютно ничего хорошего. Тощий, темноволосый, щетинистый. Вот без сознания валяется, а вид всё равно бандитский. Ну, или пиратский, если благородной леди так угодно. И возраст… Ведь почти в отцы дуре хвостатой годиться. Вот наверняка сейчас бродяга всё слышит и ухмыляется тайно. Ну и омерзительная у него ухмылка…
* * *
Морверн ничего не слышал. Парил пират-разбойник в уютном покое. Ему было тепло. Вокруг было так замечательно тепло. Вовсе не похоже на палящее Глорское лето, или на невыносимую духоту Желтого берега. И вопящий десятками тысяч голосов Крабий мыс, где солнце убивало столь же мгновенно, как и стрелы "ногоруких", казался ужасной сказкой.
Морверн дрейфовал в замечательной пустоте. У него ничего не болело. Прямо чудно - за столько лет свыкаешься с постоянно ноющими в местах былых переломов костями, с непослушными и грубыми пальцами, каждое сжатье которых напоминает о бесчисленных порезах. И голова не болела. Морверн был почти счастлив. Если такова смерть, стоит ли цепляться за жизнь? Впрочем, боец не должен так думать. Пока в ладони рукоять шеуна…
Сейчас в ладони ничего не было. И ладони не было. И руки. Можно наслаждаться.
Слегка мешали картины и голоса. Против волн прибоя, омывающего серые скалы, Морверн не возражал. Горы, покрытые снегом, тоже не мешали. Даже лес, да подавится им великий аванк, спящий далеко за Океаном, перестал злить. Смотри, и ни о чем не думай. С голосами было сложней. Морверн слушал прерывистые мольбы женщины, умирающей где-то на ферме, затерянной среди прибрежных пустошей. Баба родила и теперь издыхала, издыхала трудно, и всё просила богов не оставить дитя. Боги у неё были смешные, похожие на грубоватые и дешевые детские игрушки. Забавно. Морверн никогда не думал, что почти каждая бабенка рано или поздно начинает трепыхаться в своем поединке. В личном. Оказывается, из повитух союзницы пустые. По-крайней мере, этой бедняге вовсе не повезло.
Не повезло и парнишке, обваренному кипятком. Лежал где-то в городе. С облезшей кожей, сваренный как омар. Боль ушла, и нить жизни совсем истончалась. Парень уже видел деда, тянулся к нему. Голос умирающего сбивался, объясняя, то про чан, то про какую-то девчонку…
Еще люди, еще мысли и голоса. Морверн им не отвечал. Смерть всегда рядом, и лучше сразу глянуть ей в глаза. Давно пора свидеться с безносой красавицей. А голоса - пустое. Не о чем болтать. Да и кому нужен бестелый чужак-головорез? Как там говаривал осел-кухонник? Разбойник? Точно. Кат-Мужеложец тому свидетель - таких типов и перед смертью сторонятся.
Кое-кто не сторонился. Часто заговаривал голос угрюмый. Серьезный мужчина. С таким можно и словом перемолвиться, пусть желанья болтать и нет. Уважения человек достоин.
- Король, значит? Не повезло тебе, - Морверн собеседника не видел, но знал что тот старше. Порядком старше, даже и не сказать насколько. Но силен. Пусть и у самой смерти качается, но силен. Не в первый раз разговаривали, время понять было.
- Отчего ж не повезло? Весело было. Пусть и не думал выбирать корону себе в судьбу, пусть сама пришла, но не жалею. Зубы я своей судьбе выбил, нагнул.
- Достойное дело, лихое. Обслужила-то хорошо? Я вот под рукой короля ходил, так не сильно-то восхищался. Не завидовал. Трудное дело. Да и грязноватое.
Морверн думал-рассказывал о многосмертном Эшенбе, о безумии мертвого короля. Другой король слушал, изредка спрашивал. Интересно ему было.
- Там и полегли парни, - вспоминал Морверн. - Я-то не видел, но говорят, короля нашего баба самолично убила.
- Красивая?
- Если не врут, то весьма недурна собой была. Ваша, вроде, северянка.
- Я бы знал, - Король Без Тела невесело усмехнулся. - Меня вот тоже красавица подловила. Подстерегла, нашла мгновенье, толстозадая.
- От баб одна морока, - согласился Морверн, разглядывая гавань с редкими кораблями и странную башню маяка, больше похожую на донжон. Интересно, отчего кораблей так мало? Вон какая стоянка удобная.
- Людишек здесь мало, - пояснил собеседник. - Чужое место нам досталось. Словно мыши на брошенном корабле мои горожане живут.
Насчет этого Морверн понимал. Король, что по разговорам истосковался, лежал в зале громадной. Кто-то живой рядом был, а вокруг пустота, лестницы, комнаты, галереи безлюдные. Лишь ниже, считай в ином замке, кто-то живой шмыгал. Совсем живой. А здесь пустота каменная, под стать той, в которой вели неспешный разговор с безымянным королем.
- С бабами морока, а без них скучно, - задумчиво сказал король. - Если бог позволит, встану, повеселюсь. Даже убивать её не буду.
- Отчего не повеселиться? - согласился Морверн. - Поразмыслить, повспоминать время у нас есть.
- Ты о зверюшке? Нашел ты, ничего не скажешь.
- Да я о ней и не думаю, - удивился Морверн. - Хотя смешная. Даже мыслить хочет. Как человек.
- Чего только не бывает, - король тоже смотрел на гавань. За окном пролетели такие близкие чайки. Развевалась, рвалась вслед за ними, старая занавесь, летели внутрь покоя снежинки. В зале, должно быть, зверский холод стоял, но никому та стужа не мешала.
- Слушай, заглянул бы ты ко мне, - сказал король. - Ногами бы зашел. Помощь бы мне пригодилась. Тебе еще пожить суждено. Впрочем, сам решай - туда или сюда. Приходи. Или мне здесь годами пылиться. Помог бы. Дело пустяковое…
Морверн выслушал из вежливости, но потом честно признался:
- Ты не обижайся, но едва ли живьем заявлюсь. И оживать желанья нет, да и от королей я твердо решил подальше держаться. В былые времена уж конечно бы. Боец ты достойный, помочь такому - честь. Но теперь уж вряд ли. Извини.
- Что там, понимаю. Я бы с твоим безумцем в короне и рядом не присел. Дерьмовый у вас король. Я, пожалуй, благороднее. Пусть и ненамного. Вот за отказ я бы тебя…
- Мертвые разве боятся? - Морверн потянулся за вновь промелькнувшей чайкой. Далеко внизу море качнулось, покатились валы с белыми гребнями. Красиво. Чайка с беззвучным криком прочь кинулась. Учуяла, что ли? Чуткая. Как та, когтистая. И вправду смешная. Людоедка. Дитя еще…
Снова плыли холмы и лес…
* * *
- Тебе еще хорошенько погулять, поразмыслить нужно. Ну сама посуди, какой он муж? Побалуется да и всё. А то и в бордель продаст.
- Уда?! - изумилась родственница.
Эри на всякий случай отставил котелок с замешенным тестом. Не хватало еще последнюю порцию муки испортить. Сумрачно сказал:
- Это я так, к слову. От тебя голова вообще кругом, вот всякая ерунда и лезет. Но всё равно, подумать тебе ох как нужно.
- О борделе? - ехидно поинтересовалась Го.
- Нет, о нем я и сам подумаю, - ожесточенно пообещал Эри. - Ты о серьезном думай. Давай, погуляй, погрызи там чего-нибудь. Хотя бы и вонючку. Потому что зайца у нас нет.
- Автра поймаем…
- Вонючка - это кто? Вы крыс ловите?
От хрипа за спиной Эри подпрыгнул, всё-таки перевернув проклятый котелок. Схватился за "клюв", опомнился, поспешно вернул тесто в посуду и глянул через плечо:
- Ага. Наконец-то. Выходит, остался в своем уме?
- Вроде того, - согласно прохрипел воскресший пират-разбойник. - Вы о чем болтаете?
- Так о жратве. Ну и планы строим. С разными вариантами… - Эри заткнулся, глядя на родственницу. С даркшей что-то творилось.
Угу, это она улыбается.
Высказываться по поводу количества зубов оборотнихи Эри не стал. Сунул девчонке в когти кружку с водой - пусть поит предмет воздыхания, и выбрался из шалаша. В лицо ударил порыв снега.
- Сдуреешь тут, - сказал Эри тьме и колкой крупе, поспешно накидывая капюшон. - Может в город пора подаваться?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Северная столица
1. Гордость Авмора
- Когда-нибудь мы сбежим из этого города, - прошептала Клэ-Р. - Туда, где всегда тепло…
Выбраться из-под одеяла было выше сил. Даже не высовывая носа из-под ласковой мягкости меха снежной лисы, было понятно, что спальня окончательно выстудилась. Клэ-Р хотелось застонать. Нет, стонать абсолютно бессмысленно, а плакать никак нельзя. Еще не хватало на таком холоде возиться, убирая красноту глаз.
- Одеться. И пойти в Лестницы. Сегодня хороший день, - заверила девушка шелковую подкладку.
Подкладка молчала. Может сочувственно, может, равнодушно. Одеяло было хорошим. Старым, но хорошим. Многознающим. И оно, проклятое одеяло, было совершенно право - хорошего дня не будет. С тех пор как исчезла Иво-Онн, хороших дней быть никак не может.
В теплой тесноте бить себя по губам было неудобно. Клэ-Р на всякий случай шлепнула себя еще разок. Во-первых, за сквернословие, во-вторых, за глупость. Конечно, никто никуда не пропадал. Иво-Онн никак не могла пропасть, она просто… задержалась.
О, Добрый бог! Можно так задерживаться?! Уже одиннадцатый день…
Клэ-Р сжала зубы, рывком приподняла одеяло и скинула ноги на ковер. Быстрее! Чулки, теплые носки, домашние тапочки… Теперь встать…
А-а-а!
Девушка прыгала, путаясь в необъятном одеяле, пытаясь удержать его на плечах, и одновременно натянуть платье. Холод лез со всех сторон, покусывал за ягодицы, заставлял пританцовывать…
Стуча зубами, Клэ-Р затягивала шнурки корсажа. Работа требовала немалой гибкости, совсем недавно девушка и не поверила бы, что способна справиться самостоятельно. Справлялась. Пока справлялась, хотя толку от этого… Всё равно придется сдохнуть.
Хлоп! Ладонь снова наказала глупые губы. Главное, не слишком сильно. Лопнувшие губы трудно красить. Наказывая себя за одно, никак нельзя портить другое.
Гейс на сквернословие Клэ-Р получила в четыре года. А гейс на глупость вообще брать бессмысленно - это даже Иво-Онн признавала, хотя частенько орала об обратном.
Девушка тупо смотрела на сложенные у камина поленья. Шесть штук. Можно разжечь. Станет теплее. Определенно станет. Но что делать вечером, если придет гость?
Все в Хомпе знали, что гианы равнодушны к холоду. Но в гости к вечерним красавицам приходят нормальные люди. И как они должны отдыхать, если в покоях пар идет изо рта и сесть в кресло невозможно?
Клэ-Р повернулась спиной к камину, и проверила окно. Закрыто и зашторено. Штора скрипела от прикосновений - промерзла насквозь, заледенела. Лучше уж так, может, удержит капельку тепла. Само окно, затянутое уже десятки раз заклеенной пленкой из пузыря толстуна, почти не пропускало света. Свет Клэ-Р и не был нужен. Даже по смутному сумраку понятно - самое время собираться в Лестницы.
Всё будет плохо.
Стоило прикрикнуть, одернуть себя. И желательно вслух. В покоях стояла полная тишина. Давящая. Могильная.
Клэ-Р слабо шлепнула себя по губам. Не думай так, и не вздумай говорить вслух! Не нарушай гейс на удачу…
За окном слабо пел ветер. Может, в Хомпе уже никого не осталось? Король умер, и все ушли в верхний замок поклониться остывающему телу? Наконец-то Белая Корона вздохнет с облегчением…
Клэ-Р едва слышно заскулила. Да что за день такой?! На гейсы плюешь, теперь еще и Доброго бога прогневила. Гиана не должна никому желать смерти. Тем более больному королю. Пусть лежит там, в безлюдном Шепоте. Пусть выздоравливает. Ибо король добр, и благодарная гиана не должна…
Окна спальни и второй комнаты покоев гиан выходили на пролив. Когда-то это считалось престижным. Рядом, правда ближе к центральной части Хомпа, располагались апартаменты старших лордов кланов, именитых гостей короля и прочих известных и уважаемых людей, проживающих или часто бывающих в замке. Так, по-крайней мере, было прежде. Ныне замок выглядел еще безлюдней, чем обычно.
Ужасная зима.
Хомп - гордость Белой Короны. Огромный замок, твердыня, куда никогда не ступала нога захватчика. Собственно, иноземцы никогда не врывались и в нижний большой Авмор.
"Бедняги-захватчики замерзали, даже не доплыв до Белого пролива" - подумала Клэ-Р, и, придерживая одеяло на плечах, направилась в соседнюю комнату. Здесь было, наверное, еще холодней. На металлических полосах, оковывающих сундук, белел толстый слой изморози. Девушка достала посуду - ледяное серебро обжигало пальцы. Обед был завернут в белоснежную салфетку. Всё что осталось с позавчера. Еще один гейс придется нарушить - вилке и ножу здесь делать нечего. Собственно, резать и делить здесь тоже нечего.
Клэ-Р осторожно разламывала крошащиеся остатки булки и отправляла в рот. Запивала экономными глотками. Вода в кувшине, оставленном у дымохода, слава Доброму богу, не замерзла. Значит, семейство Бейгенов замок еще не покинуло. У них внизу тепло и натоплено, бегают ребятишки. Летом через окна слышно их верещание. Не все гости гиан относились к столь вульгарному шуму снисходительно.
Сейчас тихо. И гостей нет. И Хомп почти вымер…
Собственно, почему так настойчиво кажется, что замок пустеет?
Беда была в том, что последние дни Клэ-Р почти ни с кем не разговаривала. Причин было несколько. Неосмотрительно было болтать с лордами, когда Иво-Онн отсутствует. Как ни обходи эту щекотливую тему, в разговоре она обязательно всплывает. Уж слишком привыкли видеть обеих гиан вместе. К тому же, мужчины не склонны к пустой болтовне с вечерней красавицей-даркшей. Раньше все слухи и сплетни замка приносила Киска, - она была девушкой на редкость любознательной и пронырливой. Но служанка пропала в тот же день, что и Иво-Онн. Дальше… Дальше всё становилось только хуже и хуже.
Клэ-Р смела с блюда последние крошки, отправила остатки обеда в рот. Нужно запереть серебро - ныне в Хомпе так пустынно, что только и жди воров. Иво-Онн их боялась даже больше пожара.
Клэ-Р осознавала, что это довольно глупо - бояться за драгоценности и серебро, когда голова кружится от голода. Но гейс суров - порядок должен поддерживаться, что бы ни случилось. Сундуки, тайники, шкатулки. У зеркала для отвода глаз оставлены украшения попроще, брошена горсть монет. Сундуки и шкафы заперты, ключи спрятаны в секретных местах. Даже отыскав ключ, злоумышленнику придется повозиться, гадая, к какому именно ларцу он подойдет. Здесь поставлены одни из самых надежнейших замков в Авморе. Всё тщательно продумано в покоях гиан…
Всё, кроме холода и голода, что подступили так быстро.
Нет ничего проще, чем купить дров. Любой из слуг за пару "корон" охотно приволочет вязанку дров. Возможно, украденную у собственного лорда. Клэ-Р была уверена, что Добрый бог в данном случае простит соучастие в краже. Можно послать кого-то в город. Привезут целый воз отличных дров. В последние дни Клэ-Р пришлось научиться разбираться - лучше всего горят те, в нарядной белой, в черную крапинку, коре. Дубовые тоже неплохи. Да, купить целый воз этих бело-черных. Сложить в чулане у гостиной, и всё зиму не нужно будет думать о холоде. Клэ-Р не знала, сколько стоит доставка дров, но была уверенна, что сможет поторговаться. Её научили разбираться в мужчинах, а дровами, несомненно, занимаются именно мужчины. Естественно, не благородные, но в данном случае нарушения гейса никак не избежать.
С едой еще проще. Стоит лишь пойти на королевскую кухню. Сам король Старый Медведь в последние месяцы едва ли проявляет большой интерес к яствам, но повара по-прежнему готовят, повозки с продуктами исправно поднимаются по утомительной извилистой дороге к замковым воротам. Вчера на кухне готовили свинину с тушеной капустой. Проклятый аромат из Трапезной так и расползался по галереям…
Клэ-Р машинально хлопнула себя по губам. Опять сквернословие. Добрый бог простит. Бог и гейсы простят всё, кроме самой непоправимой ошибки. Нельзя выдать себя. Нельзя признаться, что от гиан сбежала прислуга. Нельзя даже намекнуть, что сама Иво-Онн, знаменитая гиана Хомпа, чью красоту и изысканное уменье радовать знают и славят в самых отдаленных землях Белой Короны, исчезла неизвестно куда.