– Это было бы хорошо, все изменить, – вздохнул ийлур, – честное слово, если бы у меня был ключик от прошлого, непременно воспользовался бы.
– Поня-атно, – протянул Шеверт, не отводя взгляда.
И вдруг приподнялся, хватаясь за топорик.
– Ты слышишь, северянин?..
Дар-Теен лишь ругнулся в ответ – конечно же, он прекрасно слышал... Волчий вой. Совсем неподалеку.
"Только этого добра нам и не хватало", – мысль эта промелькнула быстро, как малек в чистой озерной водице.
– Дай мне оружие, – бросил Дар-Теен, – хоть что-нибудь...
* * *
Примеряя к руке короткий меч погибшего кэльчу – "Его звали Миль Хитрец", как беспрестанно напоминал Шеверт, – Дар-Теен мрачно думал о том, что наверняка волкам повезет. И бестолковые попытки обороняться лишь продлят агонию, потому что слишком плохие бойцы подобрались – один, чуть что, хватается за сердце, другой – за ногу.
Покосился на Шеверта: тот, вместо того, чтобы выбрать позицию получше, судорожно запихивал за пазуху книгу в коричневом переплете. Кэльчу поймал недоумевающий взгляд ийлура, коротко передернул плечами.
– Мне так спокойнее, северянин.
– Как знаешь, – ийлур хмыкнул, – давай-ка, поближе ко мне.
– Ты был наемником?
– Был, был...
Кем он только ни был в той, далекой жизни! Сперва – дружинником северного владыки, затем – преступником, убившем жреца самого Фэнтара, позже – просто любимым, а заодно и воином Ордена Хранителей Границы...
"Любопытно, а через Границу я могу здесь прыгнуть? В этом новом Эртинойсе?"
Но сейчас было не время и не место для воспоминаний, равно как и не самый подходящий момент для перехода – ведь никогда не угадаешь, получится или нет. Там, в прошлом, ему всегда помогала Эристо-Вет, перетаскивая через призрачный водораздел между миром живых и мертвых. У ийлуры это получалось на диво легко, как будто шагала через узкий ручеек. А здесь, в чудовищно изменившемся Эртинойсе?.. Боги ведают, какие законы мироздания действуют теперь.
… Первый волк появился на поросшем мхом пригорке, похожем на безобразную коричневую бородавку. У Дар-Теена зло кольнуло под ребрами: и это – волк?!!
Огромная, заросшая жесткой серой шерстью туша медленно переваливалась на когтистых лапах. Из приоткрытой пасти тянулись веревками слюни, черный раздвоенный язык подрагивал в предвкушении легкой добычи.
Дар-Теена передернуло от отвращения. Вот это тварь! Ей-то даже и за горло жертву не нужно хватать, достаточно навалиться всем весом – и готов свежайший обед...
– Великоват для волка, – не удержался ийлур, – здесь что, все волки такие?
– В Гнилых топях – да, – Шеверт нервно перебросил из руки в руку топорище.
– И что, стаями ходят?
Вопрос, само собой, остался без ответа, потому что рядом с первым зверем появился второй, затем – третий...
– Превеликая Бездна! – обреченно выдохнул Сказочник, – похоже, нам конец.
И в этот миг вожак стаи прыгнул.
Огромная и тяжелая тварь взмыла в воздух с легкостью кузнечика, серой тенью размазалась в сумерках.
– На землю! – успел гаркнуть Дар-Теен, и сам, хрипя от обжигающей боли под коленом, рухнул в остывшую золу.
Туша пронеслась мимо, грациозно приземлилась в двух шагах от Шеверта и, злобно ворча, повернулась.
"Ну, вот и все", – мысли ворочались вяло и неохотно, как будто понимая, что торопиться уже некуда и незачем.
Дар-Теен успел глянуть на кэльчу: тот резко выбросил руку вверх – и в сторону твари, швыряя круглую склянку. Волк, словно почуяв неладное, метнулся вбок, но было поздно. Тонкое стекло разбилось на сотни осколков, ярко-голубая жидкость кляксой растеклась по звериной шкуре... Вспыхивая злым пламенем, которое во мгновение ока хлесткими щупальцами опутало тварь.
– Ничего, прорвемся! – весело крикнул Шеверт.
В его руке блеснула следующая склянка, которую он тут же мастерски послал навстречу второму зверю. Огонь послушно растекся по траве, волки шарахнулись в стороны, сминая друг дружку. А первый волк уже удирал, оглушительно вереща – не волк, а живой факел.
Дар-Теен сплюнул прогорклую слюну и начал подниматься. Под коленом взорвался огненный шар боли, но ийлур только выругался. Вставай, вставай, Дар-Теен. Ты мужчина, и должен быть сильным – настолько, чтобы перевернуть весь этот мир вверх дном и исправить чужие ошибки. Именно так сказала бы Эристо-Вет, которая не отступала никогда и ни при каких обстоятельствах, доводя начатое до завершения.
Ийлур кое-как поднялся, одной рукой цепляясь за тонкий стволик елки, в другой сжимая кривой меч – и обомлел.
Прямо на него из зарослей можжевельника с интересом взирал матерый, с сединой на морде волчище.
– Шеверт, сюда!
Но Дар-Теен уже знал, что кэльчу не успеет. Зверь попросту рванулся вперед и... внезапно остановился. Могучие лапы подогнулись, и волк шумно осел на землю. Из глаза торчало яркое оперение стрелы.
А кэльчу вдруг запрыгал мячиком, бестолково размахивая руками.
– Давай, давай сюда! – вопил он кому-то, задрав голову, – вовремя вы подоспели!
Волки, словно почуяв превосходящего по силам противника, убрались; их тени еще несколько мгновений мелькали среди жидких елок, а потом и вовсе растворились среди болот.
Дар-Теен посмотрел на небо – там кружили два странных создания, с длинными телами, с крыльями, похожими на крылья летучих мышей...
Шеверт подбежал и дернул Дар-Теена за рукав.
– Смотри, это то, о чем я говорил. Выведенные жрецами крылатые щеры. Великий Хинкатапи, как здорово, что они так быстро вернулись!
"Крылатые. Щеры." – повторил про себя Дар-Теен.
Все виденное походило на безумие – и чудовища, названные волками, и кружащиеся над болотами твари. Но, к сожалению, было реальностью – новой и безжалостной.
– Мы их назвали крыланами, – терпеливо пояснил Сказочник, – правда, красиво?
... Тем временем первый крылан сложил крылья и камнем рухнул где-то поблизости. Затрещали ломаемые под тяжелым телом деревца, послышался звонкий голосок, обладатель которого ругался так, что у Дар-Теена кровь прилила к щекам.
– Иди, иди за мной! Тьфу, да что же за тварь упрямая! – последовало еще одно красочное сравнение, после которого зверь все-таки двинулся вперед, шумно ломая болотную растительность.
Второй крылан начал садиться туда, где первый уже подготовил местечко, а из-за перышек серебристой ели высунулась квадратная зеленая морда, вся в темно-синих полосках. Желтые глазки подозрительно впились в Дар-Теена, и тот едва успел посторониться, когда зеленая туша уверенно двинулась вперед, волоча по земле крылья.
– Ну, я вижу, мы успели, – радостно звякнул девчоночий голос.
Его обладательница шла по другую сторону крылана, и Дар-Теен ее пока не видел. пожалуй, единственное, что бросилось в глаза – это облако, набежавшее на лицо Сказочника.
– Я и не ждал вас так скоро, – кэльчу принялся деловито складывать вещи, – откуда крыланов-то взяли?
– Отряд Зубастого отбил... А ты, можно подумать, не рад? Еще немного, и вас бы схрумали на обед волки, и тебя, и этого...
Тут, видимо, девушка пришла к выводу, что неплохо и познакомиться с "этим", и, наклонившись, выглянула из-под зеленой шеи крылана.
Дар-Теен чуть не подпрыгнул: выходит, Шеверт врал? И в Эртинойсе остались ийлуры?..
Через удар сердца он понял, что ошибся. С худенького и бледного личика на него внимательно глядели огромные аметистовые глаза элеаны. Черные волосы, отливающие синевой, были гладко причесаны и собраны в длинную тугую косу. Обычная элеана, маленькая и хрупкая, как подросток, только вот...
"Превеликие Покровители! А как же крылья?"
– Это Андоли, – недовольным тоном сообщил Шеверт, – Андоли, ийлура зовут Дар...
– Дар-Теен, – неожиданно сам для себя поправил он.
В двух аметистах запрыгали смешинки, элеана быстро нырнула под шею крылана и в два счета оказалась напротив.
– Очень приятно встретить тебя, Дар-Теен. Как твоя нога?
– Погано, – он приподнял раненую конечность, – кто меня так порезал?
– Кто-кто, Сказочник конечно, – Андоли широко улыбнулась, демонстрируя ряд мелких жемчужных зубок, – но если бы он этого не сделал, в Кар-Холоме тебе по самое бедро бы ногу подровняли.
Тут с треском и хрустом на пригорок вывалился второй крылан, которого угрюмо тащил на поводу молодой кэльчу. Чересчур высокий для сына Хинкатапи, он, похоже, слишком стеснялся и своего роста, и больших ног и рук, а потому сутуло брел, сверкая исподлобья карими глазами. Похож он был… на взъерошенного и драчливого воробья, иначе и не придумаешь.
– Ну что, все обсудили? – мрачно брякнул он, даже не взглянув на Дар-Теена, – пора собираться. Ты, Андоли, бери Шеверта и Миля, а я...
– Ни за что! – маленькая элеана состроила хитрющую рожицу, – я, Топотун, мертвых боюсь. Так что вы с Шевертом берите Миля, а я возьму этого ийлура.
Ее ответ совсем не понравился Топотуну – и Дар-Теен вдруг понял, что этот сутуловатый парень очень даже, как говорят, к элеане неровно дышит.
– Э... мне, право же, все равно с кем лететь, – осторожно сказал ийлур, за что тут же удостоился еще одного презрительного взгляда от безнадежно влюбленного кэльчу.
– Вот и лети с Андоли, – усмехнулся Шеверт, – ты у нее в большом долгу, между прочим.
И Сказочник подал элеане стрелу с ярким оперением – ту самую, что на месте уложила матерого волка.
– Ой, благодарю, – Андоли отвесила шутливый поклон, – Шеверт, а ты-то сам как?
– Великолепно. Как всегда.
И кэльчу скривился так, словно обнаружил паука в ложке с кашей.
* * *
От Андоли пахло болотами, грязной одеждой и мятой. Наверное, решил Дар-Теен, она специально натерлась мятным маслом или отваром, чтобы забить неприятный запах долгой и тяжелой дороги. Скорее всего, Андоли мечтала искупаться в чистом озерце, переодеться и отдохнуть – но дело прежде всего, и потому она терпеливо переносила все тяготы путешествия.
Под коленом неумолимо дергало жаркой болью. Дар-Теен, скрежеща зубами, кое-как взгромоздился в седло у основания шеи крылана, двумя руками поправил больную ногу. Андлоли, которая пока стояла на земле, задрала голову.
– Может, тебя лучше привязать к седлу? А то еще вывалишься...
– Привяжи, – согласился Дар-Теен. Уж хуже точно не будет, учитывая, что ни разу в жизни ему не приходилось перемещаться таким вот образом.
Андоли похлопала крылана по шее, заставляя улечься. Затем – раз, два – и ловко примотала ноги Дар-Теена к седельной подпруге. Сама элеана скользнула в седло за его спиной, подобрала поводья.
Дар-Теен в последний раз оглядел жалкий клочок твердой земли в болотах: Шеверт и Топотун возились с печальным грузом для второго крылана, о чем-то тихо совещаясь. Со стороны ближайшей топи наползал туман, рваными рукавами обнимая и пригорок с лысой верхушкой и мохнатую тушу волка, подстреленного Андоли. А с неба все также срывались мелкие капли по-осеннему холодного дождя – словно иной погоды здесь никогда не бывало и быть не могло.
– Ты когда-нибудь летал? – интригующим шепотом поинтересовалась Андоли и, не дожидаясь ответа, заколотила пятками по гладким бокам крылана.
– Н-но, пошел, пошел, зеленый!
Тот заурчал и неохотно вломился в ельник, мотая угловатой башкой.
– Не туда, не туда! – почти простонала элеана, что есть сил дергая за повод и разворачивая тварь в другую сторону.
Но крылан, видимо, уже давно решил куда именно ему нужно – и, не обращая внимания на крепкие выражения Андоли, что есть мочи припустил в непонятном направлении.
– Стой!!! куда?!! Трясина!..
И после этого – последнего вопля девушки – Дар-Теен вообще что-либо перестал слышать: все заглушило хлопанье черных, с синевой, кожистых крыльев.
Крылан оказался себе на уме: ему всего-то нужно было найти местечко, где росло бы поменьше хоть и чахлых, но все же деревьев. А потому, неведомо как сориентировавшись на болотах, он самостоятельно выбрал место для взлета, грациозно оттолкнувшись задними лапами от шатких кочек среди зеленой зыби.
Деревья катастрофически быстро уменьшались в размерах, злой и холодный порыв ветра вмиг выбил слезы из глаз. Дар-Теен замотал головой и немеющими от ужаса пальцами вцепился в луку седла: от осознания того, что земля далеко, а жизнь целиком и полностью зависит от своенравной твари, под ребрами все сжалось в трясущийся комок.
– Ничего, привыкнешь! – прокричала на ухо элеана.
"Я не хочу привыкать", – Дар-Теен продолжал отчаянно цепляться за край дубленой кожи.
А ветер неистовствовал, так и норовя выбить из седла; ийлуру казалось, что он неумолимо сползает на правый бок – но ноги были крепко привязаны к подпруге, а потому он не мог пошевелиться и выпрямиться.
"Покровители, неужели в небе всегда так?.."
Краем глаза он увидел второго крылана и Шеверта в седле. Макушка Топотуна едва выглядывала из-за головы Сказочника, а сбоку к седлу был приторочен большой сверток, где покоился кэльчу по имени Миль.
Собрав волю в кулак, Дар-Теен все-таки посмотрел вниз, и...
Страх отпустил.
Потому что теперь все казалось ненастоящим, почти игрушечным: пятнистое полотно Эртинойса, перетянутое блестящими нитками рек, лоскуты мохнатого мха, которые на самом деле должны были быть лесами... Отсюда, с высоты птичьего полета, были видны Дикие земли – этакий пологий холм, сплошь затянутый зеленой овчиной, по направлению полета атласом выстлались маленькие горки, являющиеся ничем иным, как холмами кэльчу. Там... где-то там был и Кар-Холом, в котором Дар-Теену уже довелось побывать.
Ийлур оглянулся в надежде увидеть границу Черных песков – но не разглядел. Она терялась в бурой дымке, как будто в воздух поднялась туча кроваво-красной пыли. Зато ближе и чуть севернее... Дар-Теен сглотнул вязкую слюну. Сердце с разбегу ухнуло в лед: там, где заканчивалось странное бурое облако, из тверди Эртинойса в небо устремилась аспидно-черная игла.
– Что это?!! – проорал Дар-Теен, – там, черное?
– Где? – встревожилась элеана. Но тут же, обернувшись, спокойно объяснила, – это башня Могущества, построенная серкт. Ты ее что, никогда не видел?
"Не видел..." – он не мог оторваться от созерцания чудовищного творения врагов.
Башня упиралась в самый небосвод, даже облака – странного охряного цвета – плавали ниже ее верхушки. Присосавшись к синеве, словно паук к пойманной мухе, черная игла пила само небо, и не только: Дар-Теен явственно ощутил, как толчком отлила кровь от сердца. Один пропущенный удар – и снова все в порядке, только вот... Странное, необъяснимое чувство, что самого тебя становится как бы меньше, и жизнь укоротилась на один короткий миг...
– Отвернись и не смотри! – гаркнула Андоли, – ты уже серый весь, еще помрешь по дороге!
Ийлур дернулся, приходя в себя и с трудом перевел взгляд на блекло-зеленый атлас холмов, где чернела воронка, провал, вход в город Мертвых... Кар-Холом.
"Неужели там сейчас кто-то живет?" – Дар-Теен решился, оторвал заледеневшие пальцы от седельной луки и вытер глаза.
– Между прочим, это не самое плохое место, – как будто подслушав его мысли, съязвила элеана, – туда серкт не суются... Да, наверное, им уже все равно. Все, что хотели, они уже и так сделали, и никто им не помешал.
– А как же духи погибших? – Дар-Теен, словно зачарованный, смотрел в приближающуюся кляксу провала.
– Они по-прежнему там! – бодро прокричала Андоли, – но они не мешают! Наоборот, все думают, что серкт убоялись именно их и не сунулись в последнее прибежище!
"Понятно", – Дар-Теен кивнул.
Хотя, на самом деле, ему хотелось получить в распоряжение пару-тройку дней, чтобы получше разобраться, что происходит в Эртинойсе и как его, ийлура, занесло непонятно-куда.
И в этот миг крылан начал снижение. Сделал он это виртуозно, так, что дух захватило: попросту сложил крылья и начал камнем падать.
Позже... Дар-Теен отчаянно стыдился того, что произошло до приземления. А пока – ему действительно показалось, что помесь щера и летучей мыши решила их угробить. И Дар-Теен, зажмурившись, что есть силы завопил.
* * *
… Кар-Холом.
Как выяснилось, там и вправду жили. Самые обычные кэльчу, немногочисленные остатки народа Хинкатапи.
И ржавая, грохочущая как сотня пустых ведер бадья послушно спустила команду Шеверта в город. Крыланов оставили наверху, перепоручив седому и невероятно ворчливому кэльчу, который при виде живого ийлура только рот раскрыл, но ничего не стал спрашивать.
В потемках замерцали синие огоньки неупокоенных духов, они взметнулись, как комариная стая, и моментально облепили вновь прибывших, легонько касаясь лица, шеи и рук. Прикосновения были неприятными, но не болезненными, и в мысли никто не пытался влезть, чему ийлур был несказанно рад.
Потом Шеверт, кряхтя и вздыхая, достал из сумки череп неизвестного создания и насадил на подобранную тут же подгнившую палку. Во мраке кость мягко светилась, получилось подобие факела – одному виду которого, впрочем, могла позавидовать и богиня Тьмы Шейнира.
Никто их не встречал. Некоторое время они брели меж засыпанных землей и камнями развалин – но не наугад, а по проторенной дорожке. А потом завалы кончились, и Дар-Теен увидел нетронутые гневом Покровителей своды гигантской пещеры. Дальше начиналась широкая дорога, старательно вымощенная кусками белого мрамора. Кое-где сквозь потрескавшиеся камни пробивался мох странного лилового цвета, похожий на бахрому, и этот же мох наплывами украсил покривившиеся стены одноэтажных домов с плоскими черепичными крышами. Жилища эти пустовали, и давно: ни проблеска света не мелькнуло в пустых глазницах окон.
– Ну, все могут идти по домам, – устало сказал Шеверт, – только ты, Топотун, все же отнеси Хитреца его брату... А ты, северянин, обопрись на меня, и пойдем к старейшине Керу. После я отведу тебя к Эльде, она знахарка, поставит тебя на ноги.
– А я? – пискнула Андоли.
– Я же сказал, все по домам, – не без раздражения повторил Сказочник.
Элеана шмыгнула носиком и отвернулась, а Дар-Теену стало ее жалко.
– Пойдем ко мне, – не преминул предложить Топотун.
Одной рукой он придерживал тело Миля, переброшенное через плечо, а другой попытался цапнуть элеану за локоть – но она вывернулась и с внезапной злостью в голосе отрезала:
– Сказочник сказал домой – значит домой!
Развернувшись на пятках, Андоли скорым шагом пересекла улицу и скрылась в одном из переулков, легкая и стремительная, словно ласточка. Да она и была птицей небесной, только почему-то бескрылой...
Топотун жадно смотрел ей вслед, но ничего не сказал – молча поплелся в противоположном направлении.
– Вот и замечательно, все разошлись, – Шеверт потер ладони, – а мы с тобой сейчас поговорим с Кером, это наш старейшина. Пусть решает, что с тобой дальше делать...
– А разве я сам не могу решить?
– Хе-хе, как же ты сам решишь, если не знаешь, откуда здесь появился?
Дар-Теен так и не нашелся, что возразить.
Он оперся на широкое плечо кэльчу и послушно захромал по дороге.
– Ты того... – Шеверт осекся и замолчал. Дар-Теен терпеливо ожидал продолжения, и оно, конечно же, последовало.