- Кофе у вас, оказывается, без кофеина. Проку тебе от него никакого не будет, так что я заварила чай покрепче. Ты пока полежи, а я разгружу твой пакет.
Чай она заварила крепчайший: попробовав, я сморщилась от горечи.
- Это же самый настоящий чифирь…
- Тебе сейчас такой и нужен, чтобы давление поднялось, - сказала Диана Несторовна. - Там я нашла ещё и настойку женьшеня. Влила капель сорок - должно помочь. Пей, голубка.
Пока я пила этот невыносимый чифирь, она заботливо поддерживала кружку в моих слабых руках. От её агрессивности и враждебности не осталось и следа, в её потеплевшем взгляде было искреннее беспокойство. Допив чай, я прошептала:
- Спасибо…
- За что? - усмехнулась она. - Это я должна тебя благодарить: ты меня от боли избавила. - Тут её как будто осенило, и она, глядя на меня широко раскрытыми глазами, присела возле меня на корточки. - Слушай, я, кажется, знаю, что с тобой… Это ведь ты на меня свои силы потратила! Меня излечила, а сама свалилась! - Уткнувшись своим лбом в мой, она вздохнула: - Ох, голубка ты моя… Ну скажи, зачем было?..
- Я не умею исцелять, - прошептала я. - Мне просто хотелось пожалеть вас… Ведь вас, наверно, никто никогда не жалел.
Она смотрела мне в глаза с таким выражением, будто ей открылась какая-то истина, бывшая ранее для неё непостижимой.
- И после этого ты утверждаешь, что ты не экстрасенс? Ты попала в точку, лапушка. Ты всё правильно сказала, как будто читала открытую книгу, а ведь до этого ты меня никогда не видела.
- Может быть, мне рассказала о вас Аля? - сказала я.
- Некоторых вещей обо мне и она не знает, - серьёзно ответила Диана Несторовна. - Послушай, моя дорогая… Тебе нужно быть с этим осторожной, чтобы не навредить себе. Мне ты помогла, а самой себе сделала плохо. Береги себя, своё здоровье, свои силы. Не трать их так бездумно… На первого встречного.
Я вздохнула.
- Ну, допустим… Но мне не жаль сил, потраченных на вас. Вы хороший человек, вы этого достойны. Для вас мне не жалко сил… И для Али тоже.
Она задумчиво улыбнулась, и улыбка сделала её лицо почти красивым.
- После всего, что я тебе наговорила, ты называешь меня хорошим человеком!.. Ты ведь меня совсем не знаешь, девочка. Ты или ясновидящая, или впрямь ангел.
- Нет, я всего лишь человек, - сказала я. - Человек, который в своей жизни ещё не сделал ничего путного.
Она тихонько засмеялась и ласково погладила меня по голове.
- У тебя ещё всё впереди. Ещё сделаешь, - сказала она. И, посерьёзнев, добавила: - Тебя надо беречь. Рядом с тобой должен быть человек, который защищал бы тебя и поддерживал. Не думаю, что Альбина подходит на эту роль.
- Вы зря считаете её такой уж беспомощной, - сказала я. - Она вполне может о себе позаботиться. И не только о себе, но и о других.
- Не забывай, дорогуша, что она слепая, причём окончательно и бесповоротно, - возразила Диана Несторовна. - Никакие чудеса не смогут вернуть ей зрения. Слепому человеку очень тяжело обходиться без посторонней помощи. Как бы она вела свой бизнес, если бы я ей не помогала? Где бы она нашла человека, которому можно было бы полностью доверять, человека, который не обманул и не обокрал бы её? Можно сказать, что все её дела на мне и держатся.
- Она вам очень благодарна, - сказала я.
- Дело тут не в благодарности, - покачала головой Диана Несторовна. - Случись что-нибудь со мной - и ей недолго оставаться на плаву. Ты уверена, что тебе это нужно?
- Не бывает людей без проблем, - вздохнула я. - Я уже сказала, что она нужна мне не из-за денег. Богатая она или бедная - мне безразлично. Я люблю её за то, что она - это она.
- Как ни странно, но я тебе верю, - усмехнулась Диана Несторовна. - Возможно, я и недооцениваю Альку… Она сильная. Но какой бы сильной она ни была, она всё равно не может обойтись без поддержки. Ну, - перебила она себя, - что у тебя там с давлением? Давай-ка проверим.
Прибор показал сто на шестьдесят пять. Чувствовала я себя чуть лучше, но всё равно слабость ещё не совсем прошла. На меня наваливалась сонливость, хоть я и выпила чрезвычайно крепкого чаю. Диана Несторовна взглянула на часы, покашляла в кулак.
- Ничего, время ещё терпит… Побуду с тобой ещё полчасика, если ты не против ещё немного потерпеть моё присутствие.
- Я совсем не против, что вы, - улыбнулась я. - Извините, что отнимаю у вас время… Если у вас какие-то дела, вы можете не задерживаться. Мне уже лучше.
Диана Несторовна покачала головой.
- Нет, я не могу от тебя сейчас уйти, - сказала она. - Ты ещё бледненькая и слабенькая. Если я уеду, я места себе не найду от беспокойства. - Она опять покашляла. - У тебя тут можно курить?
- На кухне, - сказала я. - Только форточку откройте.
Она ушла на кухню. Мне было слышно, как чиркнула зажигалка, а вскоре потянуло сигаретным дымом. Зазвучала мелодия телефонного звонка - не моя, незнакомая. Диана Несторовна ответила:
- Да.
Я не вслушивалась в её разговор: у меня шумело в голове. С кухни потянуло вкусным запахом, а через несколько минут Диана Несторовна внесла в комнату яичницу с колбасой и стакан компота. Поставив тарелку и стакан на маленький столик, она подвинула его к дивану.
- Тебе надо покушать. Чтобы силы быстрее восстанавливались.
- Ну что вы, Диана Несторовна, не стоило беспокоиться, - смутилась я.
- Стоило, лапушка, ещё как стоило, - ответила она твёрдо. - Это минимум, что я могу и должна для тебя сделать.
На тарелке были два яйца и два кусочка колбасы - вроде бы немного, но я очень долго не могла их одолеть. Еда как будто помогла: верхняя цифра давления повысилась до ста десяти.
- Идёшь на поправку, - обрадовалась Диана Несторовна.
Ей снова позвонили, и она ушла разговаривать на кухню. Разговор длился минут десять и, насколько я могла судить, был деловым. Потом она выкурила ещё сигарету и вернулась ко мне.
- Диана Несторовна, вы езжайте, - сказала я. - Не беспокойтесь за меня, со мной всё будет в порядке, я скоро приду в норму.
- Лапушка моя, давай я сама решу, что мне делать, хорошо? - ответила она.
Вроде бы ответ был грубоват, но я не обиделась. Не приходилось сомневаться в том, что она всегда сама всё решала, и по-другому у неё просто не могло быть. Она уехала, только когда убедилась, что мне действительно стало лучше. Перед тем как уехать, она записала мой телефон и оставила мне свою визитку.
Я не ожидала, что она вернётся на следующее утро, а она вернулась, и не с пустыми руками. В половине десятого, когда я, ещё немного слабая после вчерашних энергетических затрат, кое-как поднявшись с постели и умывшись, собиралась ставить чайник, мой телефон зазвонил, и по одному звуку я почувствовала, что не ответить нельзя. И не ошиблась: звонила Диана Несторовна.
- Настенька, доброе утро. Как ты себя чувствуешь, золотце?
- Здравствуйте, Диана Несторовна, - поприветствовала я её. - Спасибо, гораздо лучше себя чувствую. А вы? Как ваша голова?
- В том-то и дело, что совершенно прошла! - сообщила она. И добавила с возбуждённым смешком: - А ещё у меня исчезла экзема на руке! Сегодня утром просыпаюсь, а её нет! Ты можешь себе такое представить? Эта штука привязалась ко мне месяц назад, и чем я только её ни лечила - ничто её не брало, сволочь такую, а ты вчера погладила меня по руке…
- Диана Несторовна, не приписывайте мне чудес, которых я не совершала, - осмелилась перебить я.
- Нет уж, голубка моя, ты меня не проведёшь, - сказала она всё с тем же смешком. - Я всё видела своими глазами и почувствовала на собственной шкуре, что ты в действительности можешь. Я вот по какому поводу звоню… Я сейчас заскочу к тебе. Не волнуйся, всего на минутку: времени мало, а работы куча.
Она "заскочила" - с большим букетом роз, коробкой дорогих конфет и полным пакетом фруктов. Вручив всё это мне, она показала мне руку: никакой экземы действительно не было.
- Ты и в самом деле чудо, - сказала она.
Уходя, она поцеловала меня в щёку.
* * *
14 октября
Кипит чайник: слышен его свисток. Я порываюсь, чтобы подняться, но Альбина меня удерживает.
- Куда?
- Там чайник. Слышишь?
- Слышу. Но это совсем не значит, что надо вскакивать и бежать сломя голову. Пойдём вместе.
Я обещаю:
- Я потихоньку, Аля. Не беспокойся. Мне уже лучше.
- А если ты упадёшь? Нет, пойдём вместе.
Мы в обнимку добираемся до кухни. Я завариваю зелёный чай в большом заварочном чайнике, Альбина сидит у стола. Накрыв чайник полотенцем, я целую её в голову.
Потом мы пьём чай: я из своей любимой большой кружки с ландышами, она - из средней, с вишенками. Её красивые длинные ноги - рядом с моими, её колено касается моего. Сделав глоток чая, я тихонько трогаю его и глажу. Альбина улыбается.
- Можно и посмелее, - говорит она. - Не бойся, я не кусаюсь.
Я глажу и второе её колено, потом оба сразу. Её рука скользит по моему колену, щекочет между ног. Но в голове тяжесть и туман, а в душу, кажется, снова вползает холодный слизень - депрессняк. Подавив вздох, я отпиваю ещё один глоток чая, а рука Альбины всё ещё нежно поглаживает меня.
- Прости, Аля, я сегодня ни на что не способна. Неважно себя чувствую.
Тяжёлая голова клонится на стол, я утыкаюсь лбом в руки. Изо всех сил пытаюсь прогнать слизня, но он упорно ползёт к сердцу. Альбина решительно ставит на стол свою кружку.
- Одевайся, малыш, едем ко мне. Тебя нельзя оставлять одну.
Я вдруг остро осознаю, что мне сейчас хочется к ней больше всего на свете. Если я останусь здесь, слизень поглотит меня, а с ней есть шанс, что мне удастся его победить.
Я одеваюсь, собираю в пакет "походный" комплект вещей и пишу отцу записку: "Я у Альбины". В последний момент вспоминаю, что я сегодня ничего не приготовила. В холодильнике негусто: пачка сливочного масла, банка варенья, полпакета кефира и разрезанный лимон на блюдечке.
- Аля, я быстренько сварю гречку, - говорю я. - Для отца. Это недолго, минут двадцать.
- Он что, сам себе ничего не приготовит? - спрашивает Альбина.
- Он придёт с работы усталый, - отвечаю я. - Вряд ли он станет что-то себе готовить. А в холодильнике - почти ничего… Так получилось, что я сегодня даже в магазин за продуктами не сходила, бессовестная.
- Это поправимо, - говорит Альбина и достаёт телефон. - Рюрик? Будь добр, сходи в магазин… Да, тот, который напротив. Что взять? На твоё усмотрение. Нужно заполнить холодильник так, чтобы работающему холостому мужчине не нужно было беспокоиться о еде два-три дня. Представил себе? Вот. И занеси сюда. Хорошо, спасибо. Ждём.
Она разъединяется и убирает телефон, а я стою, потрясённая и смущённая.
- Аля, ну зачем…
Альбина ласково берёт меня за локоть.
- Не напрягайся, малыш. Твой папа не умрёт от голода без тебя. Он уже не маленький.
Через пятнадцать минут Рюрик ставит на пол в прихожей два пакета, полные продуктов. Едва взглянув на них, я понимаю, что еды здесь не на два-три дня, а, по меньшей мере, на неделю.
- Сколько я вам должна? - пугаюсь я.
В глазах неулыбчивого Рюрика отражается некое подобие усмешки.
- Ладно, не бери в голову, - говорит он. - Ерунда.
- Как это - ерунда? - бормочу я. - Вы же это на свои деньги купили! Я отдам! Сколько?
- Сказано тебе: не бери в голову, - повторяет Рюрик.
Я поворачиваюсь к Альбине.
- Аля…
- Настенька, оставим эти мелочи, - говорит она. - Складывай всё скорее в холодильник и едем наконец. Рюрик, жди нас в машине, мы сейчас спустимся.
Я достаю продукты из пакетов и перекладываю в холодильник. В записке приходится дописать: "Еда в холодильнике. Обрати внимание на морозилку - она тоже не пустая. Возможно, ночевать не приду, не теряй и не беспокойся".
Глава 4. За семейным столом
Флешбэк
Это было в конце июля, через месяц после того, как я в первый раз осталась у Альбины ночевать, и у нас с ней случилось то, что случилось.
- Ну, и где твоя Альбина? - спросил отец. - Вообще-то, уже два часа.
Не успел он это сказать, как запищал домофон. Моё сердце бухнуло в груди и застучало, как кузнечный молот.
- Это она, - сказала я. - Сейчас ты своими глазами на неё посмотришь.
Я сняла трубку домофона. Голос Рюрика сказал:
- Альбина Несторовна приехала.
Я нажала кнопку:
- Заходите.
Не дожидаясь звонка, я открыла дверь и ждала, прислушиваясь к шагам на лестнице. Альбина шла немного впереди, а Рюрик, следуя на ступеньку ниже, подстраховывал её. Она была без своего щупа, но поднималась уверенно, почти как зрячая, только её голова была слегка приподнята, и она не смотрела себе под ноги. Как всегда, она была очень элегантна: в белом брючном костюме, белых туфлях и белой блузке с маленьким серебристым галстуком. Она несла в руках пакет и роскошный букет роз. При виде роз у меня слегка засосало под ложечкой. Первый букет мне удалось спрятать от отца, а сейчас деваться было уже некуда.
- Мы пришли, Альбина Несторовна, - оповестил Рюрик. - Площадка.
- Спасибо, я поняла, - ответила Альбина.
Отец стоял в дверях комнаты и наблюдал. Я краем глаза следила за его реакцией. Надо сказать, лицо у него было каменное.
- Осторожно, порог, - предупредил Рюрик.
Нога Альбины уверенно ступила на коврик перед дверью. В прихожую мягко вкатилась волна прохладного аромата духов.
- Привет, Аля, - сказала я, беря её за локоть. - Я здесь.
Рюрик закрыл за Альбиной дверь. Я сказала:
- Какая ты сегодня элегантная… Впрочем, ты всегда такая.
Уголки губ Альбины чуть приподнялись.
- Здравствуй, Настенька. - Зашуршала обёртка букета. - Вот… Это тебе.
- Ой, Аля, какой букетище! Спасибо…
Принимая розы, я боялась даже взглянуть на отца. Холодея, я пошла ещё дальше - поцеловала Альбину в щёку, а она тут же поцеловала меня. Отец, до сих пор молча наблюдавший, решил наконец обнаружить своё присутствие.
- Здравствуйте, - сказал он.
Подбородок Альбины приподнялся, она повернула незрячее лицо на звук голоса.
- Здравствуйте, Пётр Иванович, - сказала она вежливо. - Очень приятно познакомиться. Настя рассказывала о вас много хорошего… Из её слов я сделала вывод, что она очень вас любит и дорожит вашим мнением. Она очень беспокоилась по поводу нашего с вами знакомства… Насколько я понимаю, это важно для вас и для Насти. Я в последнее время не хожу в гости и вообще мало показываюсь на людях, но из уважения к вам и к ней я не могла ответить отказом на её приглашение.
Отец выглядел смущённо и растерянно. Он, конечно, увидел лицо Альбины; не знаю, понял ли он уже, что она ещё и слепая, но его взгляд говорил о том, что он не ожидал увидеть то, что он увидел. Полагаю, он не знал, как себя вести и что говорить.
- Ну что ж… км… проходите, - выдавил он наконец. - Как говорится, милости просим. Всё уже на столе.
- Замечательно, - проговорила Альбина. - Но для начала позвольте зайти в ванную - помыть руки. Настенька, - обратилась она ко мне, протягивая мне свой пакет, - я позволила себе кое-что принести к столу.
Я приняла у неё пакет и передала отцу, а сама направила Альбину в ванную.
- Налево, Аля. Так, осторожно, порожек… Раковина прямо перед тобой. Вот мыло.
Пока Альбина мыла руки, отец так и стоял с пакетом у дверного прохода. Я подала Альбине полотенце, а потом повела её в комнату. Отец, не сводя с нас озадаченного взгляда, проследовал с пакетом за нами. Стол был выдвинут на середину комнаты, и я предупредила Альбину:
- Осторожно, Аля, тут стол прямо по центру. Обходим его справа.
- Постараюсь ничего не опрокинуть, - улыбнулась она.
Мы обогнули стол, и я усадила Альбину на маленький диванчик. Она нащупала край стола и сказала с улыбкой:
- Добрались без приключений.
Отец зашуршал пакетом. Он извлёк из него бутылку вина, тяжёлую гроздь винограда "изабелла" и коробку конфет. Альбина сказала:
- Виноград уже мытый.
- Тарелку под виноград принеси, - сказал отец мне. - И бокалы.
Он сказал мне это в спину: я уже пошла за тем и другим. Гроздь была уложена на тарелку, я принесла штопор и откупорила вино.
- Токай десятилетней выдержки, - сказала Альбина.
- Да, я уж понял, что не простое, - заметил отец, рассматривая этикетку.
Я поставила букет в банку с водой: вазочка для него оказалась маловата. Розы украсили маленький столик у стены.
- Аль, подвинься чуть-чуть, - сказала я, закончив с букетом. - Здесь есть место, я сяду с тобой.
Альбина подвинулась, и я села на диванчик рядом с ней, а отец разлил вино по бокалам. Я подвинула бокал к руке Альбины, и она обхватила его пальцами. Отец, проследив это движение, смущённо начал:
- Гм, наверно, с моей стороны будет бестактно спросить…
- Да, вы правильно поняли, я не вижу, - улыбнулась Альбина. - Уже шесть лет.
- Вы уж извините, - проговорил отец.
- Ничего, не извиняйтесь, - сказала Альбина спокойно. - Настя вам, наверно, не сказала.
- Да… Гм, то есть, нет, она ничего не говорила, - пробормотал отец. - Ну, что ж… Наверно, первым делом надо выпить за знакомство.
- Предлагаю выпить за Настеньку, если не возражаете, - сказала Альбина. - Она сама не знает, какое она солнышко… Хоть я и не вижу его свет, но тепло чувствую. Без тебя мир был бы гораздо мрачнее и холоднее.
Мы чокнулись бокалами и выпили, а я погладила под столом руку Альбины. Она поймала мои пальцы и ласково пожала.
- Да, хорошее вино, - проговорил отец.