– Он назвался сьерром Никто, – подробно растолковала я. – Мы встретились с ним на одной из улиц Блентайра при весьма щекотливых обстоятельствах. – Я гадливо поморщилась, вспомнив вульгарную сводню Каталину и ее омерзительную шайку торговцев живым товаром. – У него фигура мужчины в расцвете лет, обворожительные манеры и приятный голос, но нет лица. Он просил называть его сьерром Никто, но подозреваю, что на самом деле его зовут Шарро!
– Бог? – на два голоса ахнули изумленные такой новостью Беонир и Ребекка. – Пресветлый покровитель всех эльфийских кланов! Йона, а ты уверена, что повстречала именно его?
– Уверена! – кивнула я. – А кто бы еще смог передать мне стилет короля Арцисса?
– Ого, а я ведь сейчас вспомнила, как учила тебя метать эту красивую игрушку! – засвидетельствовала Ребекка, задумчиво хмуря лоб. – Редкостной красоты оружие. Тонкая работа. Такой стилет способен отковать лишь один мастер…
– Турран! – без колебаний высказала я первую пришедшую на ум догадку и конечно же не ошиблась.
– Он! – согласилась воительница. – И да, этот стилет хранился в храме Эррендира до тех пор, пока Полуденных эльфов не посетил небезызвестный нам старьевщик. Путешествие в ободранной кибитке было для жреца бога Шарро искусной маскировкой. Именно жрец отвез своему небесному покровителю клинок, прежде принадлежавший королю Арциссу.
– Таким образом стилет и попал ко мне в руки! – удовлетворенно подытожила я. – Не люблю загадки, не имеющие логичного решения.
– Два меча и стилет, – все еще бормотала лайил. – Значит, стилет они вынесли с поля боя вместе с телом погибшего короля, а клинки – не успели или не смогли.
– Парные мечи короля подобрали люди и пожаловали в дар своей повелительнице Банрах. – Этот вывод напрашивался сам собой, и я его озвучила. – А когда богиня напала на меня, когда мы пробирались через Серую долину, то Лед достался мне, а Гром засосала трясина, – подытожила я.
– Неужели легендарному клинку суждено затеряться? – огорчился донельзя впечатлительный Беонир.
– Поживем – увидим! – как умела, утешила Ребекка друга, приведя свой бесхитростный довод. – Я верю, что вещи, нужные для истории мира, никогда не пропадают бесследно…
– Или всплывают в нужном месте и в нужное время! – закончила за нее я, даже не подозревая, что эти неосторожно сорвавшиеся слова станут пророческими, причем предсказание окажется воистину страшным, вылившись в беду для одного весьма дорогого мне человека…
– Теперь пришла моя очередь каяться в совершенных ошибках! – Беонир неохотно сменил воительницу на ее посту рассказчика, предварительно откашлявшись и, по-видимому, набравшись необходимой смелости. – Забавно, но моя судьба во многом схожа с судьбой нашей прекрасной Ребекки!
Тут он отвесил галантный поклон в сторону лайил, на что девушка ответила благосклонным кивком. Вот уж точно, сколько бы Ребекка ни обзывала Беонира нахалом, это вовсе не означает, что ей не льстит его внимание. Ниуэ начал повествование:
– Итак, я родился в семье нашего вождя Беодара и прихожусь внуком тому самому великому воину Беовульфу, который плечом к плечу сражался вместе с Полуночными в битве у Аррандейского моста. В этом бою дед погиб, но перед смертью успел произнести странное пророчество, суть которого сводится к следующему: в тот самый день, когда расы эльфов, людей, ниуэ и лайил объединятся в один дружный народ, наше племя выйдет из подземелий и обретет свободу. Да, трудно поверить в успешную реализацию подобного предсказания, ибо эти четыре народа настолько разделены многочисленными обидами и взаимными претензиями, вылившимися в смертельную вражду, что скорее Сол соединится с Уной, нежели враждующие стороны помирятся и придут к согласию. Но, будучи с детства посвященным в суть пророчества, я безоговорочно поверил в его правдивость и поклялся стать тем воином, который придет на помощь Наследнице. А между тем жизнь нашего народа все ухудшалась – нас полностью поработили чародеи, превратив в униженных, лишенных права голоса рабов. Отец попробовал поднять восстание и сбросить иго ненавистной гильдии Чародеев, но едва начавшийся бунт подавили с беспримерной жестокостью, а самого Беодара заключили в темницу, расположенную в подвале Звездной башни. Вскоре после этого прискорбного события меня вызвала к себе сьерра Кларисса. Она предложила стать ее соглядатаем, выполнив порученную работу в обмен на жизнь моего отца. Узнав о том, что мне предстоит шпионить за Наследницей трех эльфийских кланов, чье появление описано в предсказании Неназываемых, я содрогнулся от ужаса. Ведь мне велели не просто следить за Наследницей, но любым способом предотвратить ее визит на Зачарованное побережье, дабы избежать ее приобщения к силам, способным уничтожить гильдию Чародеев.
– Да, в самом деле, предсказание на стене Немеркнущего Купола гласит о том, что мне суждено извести чародеев…
Сама не знаю, радовала или огорчала меня столь мрачная перспектива. Честно говоря, я не питала особой симпатии к сьерре Клариссе, но у меня не было никакого желания причинить хотя бы малейший вред моему дорогому другу Джайлзу…
– Мне очень не хотелось принимать на себя подобную миссию, но я подумал и решил не отказываться, сделав вид, будто всецело предан главе гильдии и собираюсь в точности выполнить все ее указания, – возбужденным голосом продолжил свою исповедь Беонир, в точности повторяя недавний рассказ Ребекки. – При этом я не собирался пакостить той, которую поклялся охранять и защищать… Да, не скрою, я провел немало бессонных ночей, мучаясь угрызениями совести, ибо нелегко идти против неблагоприятных обстоятельств, угрожающих жизни родного отца. Меня учили любить и защищать своих близких, но в итоге мои собственные взгляды и убеждения возобладали…
– Выходит, ты предал не Йону, а свою хозяйку! – удивленно всплеснула руками Ребекка.
– О нет, мне повезло намного меньше, чем тебе! – Юноша в отчаянии заломил руки, а его красивое лицо исказилось от невыносимого душевного страдания. – Я отступился от надежды спасти своего отца, я его предал…
– Теперь я понимаю, почему ты в меня стрелял, – торопливо произнесла я, переживая за несчастного ниуэ и терзаясь его мукой. – Уверяю, в том нет твоей вины. Я тебя давно уже простила и, более того, считаю очень отважным мужчиной, принесшим себя в жертву во имя жизни своих близких. Мудрый Зол предостерегал меня насчет истинных намерений моих спутников, но я ответила ему, что не сомневаюсь в чистоте ваших душ, тяготеющих не к злу, а только к добру. А посему предлагаю: давайте забудем все наши глупые недоразумения, оставим в прошлом все печали и начнем нашу взаимную дружбу с чистого листа! – Я с искренней теплотой прикоснулась к пальцам Беонира, и он тут же ответил мне крепким рукопожатием.
– Спасибо, Йона, – поблагодарил меня Беонир, а его нахмуренное лицо разгладилось, словно озаренное чистым лучиком счастья, исходящим из глубины доброго и благородного сердца. – Обещаю впредь никогда тебя не подводить! Я понял, что ошибаться может каждый, но только законченный глупец упорствует в своих заблуждениях.
– Великий Беовульф гордился бы тобой! – убежденно заверила я.
– В общем, я пообещал сьерре Клариссе пунктуально исполнить все ее указания… – Было видно, что Беониру не терпится закончить свое трудное признание. – Но, увы, она не раскрыла мне главного факта: того, что ты – крылатая…
– Понимаю, – сочувственно кивнула я, воскрешая в памяти то неподдельное горе юноши, которое он усиленно, но безуспешно пытался скрыть при виде моих крыльев. – Трудно предавать того, кто происходит из рода твоих старинных благодетелей и покровителей.
– Несчастный мальчик! – Ребекка ласково погладила юношу по щеке, выражая свое благорасположение. – Лишь теперь я в полной мере оценила твое мужество и завидную силу воли.
– Кларисса трансформировала мою наружность, переводя во вторую ипостась ниуэ. В обличии белого пса она с помощью магии переместила меня в Немеркнущий Купол, где в тот момент уже находилась Йона. При этом коварная чародейка нанесла мне глубокую рану, призванную обеспечить твою заботу, ведь более всего мы доверяем тем, кого спасли сами, или же тем, кто спас нас. Все дальнейшее вам известно. От Клариссы я узнал о существовании Первой Книги и всеми силами подталкивал вас к походу в заброшенный Лазарет, ибо магичка охотилась за содержащимися в фолианте знаниями… Когда мы пробирались по подземелью, я был уверен, что все наши неприятности спровоцированы именно мною.
– Понимаю и это, – коротко отреагировала я, потому что прекрасно помнила текст той части манускрипта, что заметила в руках главы гильдии. Без сомнения, тот документ однажды тоже вынесли из заброшенной библиотеки.
– Слушай, а ты, случаем, ничего от нас не утаиваешь? – с подозрением прищурилась Ребекка, никогда не отличавшаяся особой доверчивостью.
– Ничего, папой клянусь! – пылко заверил ее юноша.
Я помолчала несколько минут, размышляя, а затем произнесла:
– Полагаю, Беониру неведомы все замыслы сьерры Клариссы. Бог Шарро посоветовал мне остерегаться этой коварной женщины, предупредив о том, что ее душа скрывает в себе множество темных секретов. Думаю, ее истинные намерения намного сложнее той миссии, что поручили Беониру. С одной стороны, глава гильдии желает мне смерти, ведь я несу гибель ее клану, а с другой – ей жизненно необходимы добытые мною знания. И кстати, если бы она безоговорочно решилась меня убить, то без лишних хлопот и проблем осуществила бы это еще тогда, когда я ночевала в Звездной башне… Нет, тут что-то нечисто, и я намереваюсь досконально разобраться в происходящем!
Ребекка и Беонир быстро переглянулись, всецело одобряя и поддерживая мой план. Я переводила взгляд с лица лайил на лицо ниуэ, стремясь ментально проникнуть в их подспудные замыслы. Нет, в Беонире я не сомневаюсь, он весь как на ладони – чист, словно вода, бесхитростен и безыскусен. А вот Ребекка… С ней дело обстоит намного сложнее. Она вроде бы полностью поведала нам историю своей прошлой жизни, но при этом сознательно умолчала о некоей крохотной, но важной детали. Почему я так считаю? Да просто я помню выражение лица воительницы, красноречиво свидетельствующее о буре, разыгравшейся в ее душе в тот самый момент, когда чародей Альсигир передал мне кусок древнего пергамента… Да, я уверена, здесь скрыта какая-то загадка, которую мне тоже предстоит разгадать!
Я поднялась с приютившего нас холмика, пытливо всматриваясь в даль. Меня ждали степь и начинающаяся за ней Пустошь. Я понимала, насколько трудным и опасным может стать мой последующий путь, но не намеревалась отступать или сворачивать. Изначально, вступая на тропу испытаний, я руководствовалась лишь эгоистичным желанием стать чародейкой. Но постепенно детская мечта переросла в иную цель, значимую и судьбоносную. Мне предстояло спасти весь Лаганахар, помирить враждующие народы и исправить страшные ошибки, допущенные моими предками! Я как-то незаметно повзрослела, и моя мечта повзрослела вместе со мной. Звезда моей души медленно наполнялась силой и знаниями, но теперь меня вела не только она, а еще одна звезда, все ярче разгорающаяся в моем сердце. Я мысленно называла ее Звездой моей любви, ибо там, впереди, меня ждал Арден, остро нуждающийся в моей помощи, доверившийся мне, верящий в меня… А значит, все то, что мне еще предстоит пройти, и есть моя настоящая жизнь. Жизнь, которую я выбрала сама!
Я достала из сумки раковину, переданную мне мертвым королем Арциссом, и поднесла ее к уху. Сначала мне казалось, я слышу лишь неумолкающий плеск морских волн, но потом в ритмичный шелест неожиданно вплелся тихий голос Лорейны, напевающий песню, идеально созвучную мелодии моей души:
С мирным бытом суждено расстаться,
Вновь зовет дорога в никуда,
Путь мой, что едва успел начаться,
Серпантином вьется сквозь года.Лишена отеческого крова,
Нежностью людской обделена,
В мыслях зачастую я сурова,
Как взрастившая меня война.Мой приют – пещеры и овраги,
Мой удел – скитания и грусть,
Верность – это тоже часть отваги.
Клятвы все я помню наизусть.Не ропщу, хоть плачу я порою,
Оттого, что духом я слаба,
Небо вместо крыш над головою -
В этом навсегда моя судьба.Я сама такой искала доли -
Моря блеск, величие степи,
Что же мне теперь поделать, коли
С участью иной не по пути?Верные попутчики в дорогу,
Ночи, дни, весна или зима,
Знаю, не о том молилась богу,
Эту жизнь я выбрала сама.И чего бы в жизни ни случилось,
Мне назад уже не повернуть,
Сердце, что в груди не зря забилось,
Приведет меня куда-нибудь…
– Ну и что мы станем делать дальше?
Заданный Ребеккой вопрос вывел меня из забытья. Я подняла глаза на высокорослых друзей, стоящих передо мной, а затем с любопытством всмотрелась в степь, широко раскинувшуюся за их спинами.
– Не знаю, – честно призналась я, с трудом подавляя так и просящуюся на губы улыбку. – Но давайте спросим об этом кое-кого другого, более осведомленного…
– Кого же? – удивился Беонир. – Бога Шарро? Неназываемых?
– Кочевников-степняков! – предложила я.
– Скажешь тоже, выдумщица! – скептически фыркнула воительница. – Да где же мы их сыщем, тех кочевников, если их лет сто уже никто не видел!
– Обернись, и увидишь сама, – вслух рассмеялась я, уже не сдерживая переполняющих меня эмоций.
Не смея поверить собственным ушам, Ребекка и Беонир стремительно повернулись на каблуках…
На первый взгляд приближающееся к нам пятно серой мари можно было принять за колебания горячего воздуха или за лениво клубящееся облако пыли, но постепенно оно приобрело четкие очертания, преобразившись в странную процессию, состоящую из нескольких всадников. Скачущую к нам делегацию возглавлял жилистый коренастый мужчина, горделиво восседающий на тонконогом вороном скакуне, идущем размеренной иноходью. Богатое одеяние человека, вычурный головной убор, а также ковер вместо чепрака под седлом его коня красноречиво свидетельствовали о высоком социальном положении всадника. За кушак из дорогой ткани золотистого цвета заткнута кривая сабля, из-под круглой шапки падают на плечи седые кудри, а глаза всадника смотрят цепко и немного враждебно. Смотрят только на меня одну… За прекрасным конем следовала цепочка из шести голенастых, невозмутимо пережевывающих жвачку верблюдов, управляемых почтенными, до самых глаз закутанными в бурнусы старцами.
При виде этого кортежа Беонир шаловливо пихнул воительницу локтем в бок, намекая, мол, посмотри, как ты ошиблась, кочевники ездят не только на ишаках и собаках!
– Ничего себе! – только и смогла выдавить ошеломленная Ребекка. – И зачем они пожаловали?
– Не волнуйся, сейчас мы все узнаем, – спокойно заверила ее я и отвесила вежливый поклон достигшему нас и уже спешивающемуся всаднику.
– Приветствую вас, о благородные путники! – Мужчина степенно поклонился, ладонями оглаживая свою черную, спускающуюся на грудь бороду. – Меня зовут Самир аль-Фарух, я ношу титул шейха всех кочевых племен. Откройте мне, какая надобность привела вас в наши края?
– Приветствуем тебя, почтенный шейх Самир! – Я на всякий случай еще раз в точности повторила его поклон, вот только поглаживание бороды, к сожалению, воспроизвести не могла. – Я Йохана, а это мои друзья, Ребекка и Беонир. Мы просим разрешения пройти через вашу территорию, ибо намереваемся пересечь Пустошь.
– Вот как! – Голос шейха остался безупречно невозмутимым, но при этом он сильно дернул себя за бороду, словно ставил на место изумленно отвисшую нижнюю челюсть и потрясенно выкатившиеся глаза. – Но зачем?
– А что в этом такого? – заносчиво осведомилась драчливая Ребекка, выразительно поглаживая рукояти своих клинков. – Или прогулки по пустыне запрещены?
– Отчего же запрещены, почтенная ханум!? – умильно всплеснул руками Самир. – Конечно нет! Но учтите, такое путешествие не отнесешь к числу приятных. В это время года воздух пустыни очень горяч, источники в оазисах пересыхают, а со стороны развалин древнего города дует смертоносный хамсин…
– Уважаемый шейх, оставьте эти пустые отговорки! – мягко попросила я. – Нас не запугать.
– Просто наши земли уже давно не посещали паломники, – вздохнув, откровенно сознался кочевник.
– Ну вот и радуйтесь – посетили! – ехидно встрял Беонир.
– Радуемся, радуемся! – расплылся в широкой улыбке шейх. – Но имейте в виду, для того чтобы пройти в Пустошь, вам придется совершить один малозначительный ритуал, – вкрадчиво добавил он.
– Какой? – насторожилась я, заподозрив подвох.
– Наша владычица Банрах поручила моему народу охранять рубежи пустыни, пропуская в глубь Пустоши лишь того, кто сумеет доказать свою избранность, пройдя особый ритуал, называемый "Поцелуй Нага"! – важно провозгласил Самир, не скрывая злорадного торжества, так и плещущегося в его узких глазах.
"Поцелуй Нага"… Я задумалась, внимательно рассматривая шейха и вспоминая рассказ Беонира. Наг – легендарный предводитель лиднейских змей! Неужели тот самый? Но как же такое возможно, ведь прошло столько времени! Однако наперекор моим сомнениям самодовольный облик Самира красноречиво подтверждал: это – возможно! Лицо у шейха смуглое и скуластое, волосы черные не как вороново крыло, а будто смола – на свету в них проглядывает легкая рыжина. Крючковатый нос и серые глаза дикой птицы. Нет, такой определенно не соврет.
– А кому-нибудь уже удавалось благополучно пройти через это испытание? – со слабой надеждой спросила я.
– Ага, удавалось! – ядовито поддакнул шейх. – Ныне все эти претенденты благополучно покоятся в желудке у Нага.
Кажется, я побледнела…
– Что, правда? – оторопела Ребекка. – А кто он вообще такой, этот ваш Наг? Он красивый? Кстати, ставлю вас в известность: я уже целовалась с блохастым псом, поэтому поцеловать какого-то Нага – для меня просто безделица, плюнуть и растереть…
Но шейх заставил воительницу умолкнуть, выдав короткий язвительный смешок. Ребекка сердито нахмурилась, недоуменно поглядывая на меня и ожидая объяснений.
– Наг – это огромный змей, – задумчиво пояснила я. Покосилась на сияющего, будто Сол, вождя и поправилась: – Чудовищно огромный змей, жутко старый, смертельно ядовитый, мудрый, как бог, и к тому же невероятно быстрый!
– Йона, ты сдурела! – похлеще любого змея зашипела на меня рассвирепевшая воительница. – Он же тебя сожрет, проглотит целиком и даже не подавится. И ты что, взаправду собираешься с ним целоваться?
– А разве у нас есть выбор? – вопросительно улыбнулась я, интуитивно предугадывая наиболее вероятный ответ.
– Нет! – сладко пропел шейх. – Выбора у вас нет…