Единственный коридор привел меня в овальный, полузатемненный скальный грот, наполненный запахом затхлости, полузанесенный серым прахом и не имеющий никакого иного выхода. Кажется, здесь моему путешествию по храму Песка суждено оборваться… В центре зала возвышался большой каменный сундук, окруженный развалинами десяти мощных саркофагов. Я медленно обошла их все, отметив, что восемь гробов подверглись разрушению уже очень давно, ибо их осколки покрывал толстый слой пыли, а вот два крайних, судя по всему, разбили совсем недавно. Но куда девалось то, что ранее покоилось в этих мощных, похожих на тюремные камеры саркофагах, я так и не поняла… В изголовье первого из них я обнаружила лаконичную надпись "Лаэгра", а на втором – "Аргата". Так ни в чем и не разобравшись, я растерянно подошла к сундуку, откинула его крышку, оказавшуюся неожиданно легкой, и заглянула внутрь…
В темных недрах сундука стояла высокая золотая чаша, в которой непрерывно закручивался маленький песчаный смерч, сдерживаемый стенками прекрасного сосуда. Песчинки в бешеном темпе носились по кругу, не останавливаясь ни на миг, и басовито выпевали мелодичную неумолкающую песенку: "У-у-у…" Я вздрогнула от удивления и радостно усмехнулась. На сей раз вероятность ошибки исключается полностью, ведь именно так поет ветер наверху, передвигающий громады песчаных барханов, наступающих на Лаганахар. Да, следует признать – я обнаружила сердце Пустоши, которое и является источником ее неистощимой силы. Чудовищной силы, стремящейся поглотить весь мир!
Теперь я понимала, что за стилет подарил мне бог Шарро и зачем он это сделал, ведь на клинке волшебного оружия имелось изображение чаши с песком. Кажется, сегодня я наконец-то исполню свое предназначение и остановлю Пустошь…
Дрожащей от волнения рукой я извлекла стилет из ножен и погрузила его в чашу, хранящую в себе сердце Пустоши. Чаша застонала почти человеческим голосом, кружащийся в ней песок замедлил свое движение и начал оседать на дно сосуда, а прозрачный алмаз на рукояти стилета стал наливаться ярким алым светом. И чем медленнее крутился песок, тем пронзительнее сиял новорожденный рубин, пульсирующий свежей алой кровью. Помню последнюю секунду, когда чаша жалобно тренькнула и разлетелась на сотню золотых осколков, завертевших меня в своем колдовском хороводе и одним махом перебросивших куда-то вдаль, унося за собой…
Мир стал желтым, сухим и сыпучим, превратившись в песок. Огромное здание, увенчанное плоской крышей, поддерживаемой рядом стройных колонн, тоже состояло из песка. Оно не имело постоянной формы и объема, а непрерывно колебалось, как рябь на воде, в каждое последующее мгновение немного меняя свои эфемерные очертания. Я победно усмехнулась уголками губ, узнающим взором обводя представший передо мной храм Песка. Настоящий храм, а не ту ширму, по которой я бродила до настоящего момента.
Полагаю, я сумела исправить совершенные ошибки и попала туда, куда меня так не хотели пускать. Мне мешали всё и все: собственная глупость, богиня Банрах, сьерра Кларисса, но я все-таки переломила их сопротивление и остановила Пустошь, сумев шагнуть на порог настоящего храма Песка! А еще я частично помнила, что уже вроде бы видела все это во сне, вот только конец того моего сна оказался не очень хорошим… Но каким же именно он был?
Я еще немного постояла перед высоким многоступенчатым крыльцом, ведущим к двустворчатым вратам, теряющимся в полумраке портика, а затем отважилась и сделала первый шаг. Я ступала легко и осторожно, стараясь не потревожить хрупкий продолговатый предмет, вложенный в замшевый футляр и спрятанный у меня за пазухой. Я не ведала, чем или кем является сейчас, а возможно, окажется в будущем сей тяжелый и гладкий на ощупь камень, но почему-то пребывала в непоколебимой уверенности, что его нельзя ронять и что ему необходимы тепло моего тела и размеренный стук моего сердца. Ведь именно тогда камень расколется, достигнув поры созревания, и станет… Так кем же он станет?
Двери здания протестующе скрипнули, но не вынесли моего требовательного прикосновения и растворились… Я уверенно проследовала вдоль зыбкой стены, мерно вздымающейся и опадающей в такт чьему-то мощному дыханию, преодолела анфиладу просторных внутренних покоев и очутилась в небольшом круглом помещении, пустом и заброшенном. Несколько раз, переходя из комнаты в комнату, я краем глаза замечала тени, робко мелькающие впереди или неслышно крадущиеся по моим следам.
Однако они не внушали ни малейшего опасения, ибо я почему-то знала, что их обладательницы не причинят мне вреда. Вернее, жрицы-хайдари, которым и принадлежали тени, способны погубить кого угодно, но только не меня. Животворящий свет, излучаемый несомым мною предметом, вобравшим в себя сердце Пустоши и полыхавшим ослепительным рубиновым светом, заставлял их удерживаться на почтительном расстоянии, скрывая под желтыми одеждами изогнутые, остро отточенные кинжалы. О, с каким наслаждением они вонзили бы их в мое тело, торопясь пролить теплую кровь и оросить ею пол древнего храма, но нет, ныне меня охраняла новая, иная сила, намного превышающая власть песка. Теперь Пустошь подчинялась только мне!
Круглое помещение не было заброшенным, хотя выглядело именно таковым, на первый взгляд. В центре безупречно гладкого пола возвышался небольшой песчаный холмик странной формы, производивший впечатление чего-то искусственного. Страшась выронить свою бесценную ношу, я медленно опустилась на колени и настороженно вгляделась в недавнее захоронение… О, Шарро, и почему я решила, будто нахожусь возле чьей-то могилы? Возможно, я ошиблась? Но нет, так и есть – здесь и правда захоронен скончавшийся человек, принявший лютую, мучительную смерть… Вот изгиб судорожно заломленной над головой руки, вон там – неестественно вывернутое колено, а тут…
Осторожно зачерпывая ладонью, я сгребла верхний слой песка, обнажая голый череп, мрачно уставившийся на меня пустыми глазницами. С трудом сдерживая животный крик ужаса, поднимающийся из самой глубины души, я продолжила свою кропотливую работу, очищая останки неведомого страдальца. В душе плескалась безумная надежда. Возможно, наше настоящее изменилось, став не столь беспощадным. Возможно, здесь лежит не он… Ведь я сумела остановить Пустошь и пришла сюда одна, без сопровождения Голоса, а значит, мой давний сон не обязан сбываться…
Судя по белым и ровным зубам, погребенный здесь человек был крепок и здоров, а его мощная, но вместе с тем изящная нижняя челюсть подсказала, что передо мной покоятся останки молодого мужчины, совсем еще юноши. Мои пальцы спустились ниже, натыкаясь на шейные позвонки… На ключице умершего лежало что-то длинное, тонкое. Я зацепила это пальцем и вытянула из песка цепочку с привешенным к ней золотым кулоном в форме меча… Да, именно этот кулон всегда носил Арден, я его узнала…
Так значит, здесь похоронен он, мой погибший возлюбленный, так мне и не доставшийся! Нарастающий в груди крик оформился и вырвался наружу, перейдя в горестный вопль, в надрывный стон моего навеки разбитого сердца.
Жизнь моя!
Любовь моя!
Зачем ты меня покинул?
Мельчайшие кусочки вдребезги разбившегося сердца никак не желали умолкать, похоронно выстукивая и напевая ужасные, не оставляющие надежды слова: "Ты опоздала, опоздала, опоздала!.."
– Не плачь, девочка, его еще можно вернуть! – Чей-то сочувствующий голос вывел меня из состояния горестного забытья, заставив обернуться.
В углу зала обнаружилась ранее не замеченная мною фигура, сгорбившаяся и прикрывшаяся коричневым плащом. Неожиданный свидетель моего несчастья откинул капюшон из плотной ткани, являя мне узкое темное лицо, довольно неприятное на вид, но отнюдь не уродливое и не враждебное.
– Я знаю тебя, тварь! – обличающе закричала я, глотая злые слезы. – Ты подруга Каадсур, вторая из тех двух жриц, которые забрали моего Ардена в день церемонии выбора учеников! Ты враг и должна умереть! – Я схватилась за рукоять Льда, намереваясь зарубить ненавистную лайил.
– Да, – спокойно призналась тварь, – я тоже жрица змееликой и меня зовут Веершир. Но учти, я никогда не была твоим врагом и не собираюсь им становиться. Не стану скрывать – мне очень понравился Арден, он обладал смелым сердцем и подкупил меня своими чистыми помыслами. Жаль, что он скончался у меня на руках, а я ничем не смогла ему помочь. Прости меня, Наследница…
Лед выскользнул у меня из ладони и с тихим шорохом упал в песок.
– Но как же так? – беспомощно залепетала я. – Выходит, ты перешла на нашу сторону, предав свою богиню?
– Разве так поступила одна лишь я? – тонко улыбнулась Веершир. – Успокойся, – она мягко потянула меня за руку, усаживая рядом с собой, – и выслушай, что я тебе расскажу. Возможно, мы еще сумеем спасти Ардена и вернем его обратно, в этот мир!
Я послушно уселась и приготовилась слушать.
– Банрах отнюдь не случайно избрала Ардена на роль своего жениха, – поведала Веершир, указывая на кулон в форме меча, лежащий у меня на ладони. – Она в первую очередь стремилась разрушить пророчество Неназываемых, не дав соединиться звезде – тебе, и квинтэссенции меча, воплощенной в этом юноше.
– Меч изображен на старинном, еще эльфийском гербе Блентайра, – блеснула знаниями я. – Я всегда подозревала о том, что Арден происходит из какого-то древнего дворянского рода, а сейчас начинаю думать – из семьи самого…
– …короля! – закончила за меня лайил. – Да, ты права, девочка. Герб вашей столицы состоит из двух символов: звезды и меча, символизирующих единство чародеев и воинов. Твой возлюбленный является не кем иным, как единственным и законным наследником трона Блентайра, ибо он – сын короля Вильяма и верховной чародейки Клариссы. А Кларисса – дочь магички Люциты, прямой наследницы Адсхорна Полуденного и отступницы Сильваны. Отправляя тебя на поиски знаний, глава гильдии Чародеев надеялась, что ты поможешь ей найти потерянного сына.
Я печально улыбнулась, ведь теперь мне окончательно стали понятны мотивы странного поведения коварной магички. Как же это по-человечески: пышными словами затуманить разум послушного исполнителя и отправить его на подвиги, а самой в это самое время лицемерно и спокойно пожинать плоды чужих трудов.
– Арден чрезвычайно важен для будущего всего Лаганахара, – продолжала внушать Веершир, – ибо он тоже часть пророчества. Без него невозможно полное спасение нашего мира, пусть ты уже и остановила Пустошь. Согласно пророчеству Лаллэдрина, мир спасут четверо: эльф, человек, лайил и ниуэ. Поэтому Ардена необходимо вернуть!
– Но как? – нервно рассмеялась я. – Он умер, похоронен тобой, а его плоть пожрал ненасытный песок.
– Глупышка! – Новоприобретенная соратница вразумляюще постучала меня по лбу. – Вспомни, ты же Наследница трех кланов, чародейка, и к тому же можешь летать!
– Не могу! – скорбно поморщилась я. – Я боюсь падения, а в моих крыльях нет силы.
– Появится! – уверенно пообещала лайил. – Однажды ты взлетишь очень высоко, причем как физически, так и душевно. Но помни: чем выше летаешь – тем более страшным становится падение. А за каждую победу тебе придется заплатить втридорога. Особенно за возвращение Ардена!
– Если я способна вернуть его к жизни, то готова заплатить любую цену! – запальчиво выкрикнула я, хватая ее за руку. – Научи меня, как поступить! – взмолилась я.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнула Веершир. – Я тебе помогу, но знай: великая радость всегда сопряжена с великим горем. Истину же, как и свободный выбор человеческого сердца, невозможно подтолкнуть или подстегнуть, ибо они всегда выкристаллизовываются сами.
– Понимаю, – тихо ответила я. – Но это решение – мое, и я от него не отступлюсь. Я сама строю свою жизнь, и только мне одной предстоит нести ответственность за все мои деяния, уже совершенные или еще только планируемые.
– Ты умна и смела, – уважительно похвалила Веершир. – Возможно, ты и добьешься желаемого, конечно, если тебе не помешает какая-нибудь прискорбная случайность.
– Там, в зале, – вдруг вспомнила я, – я видела два пустых саркофага, надписанных именами Лаэгра и Аргата. Кому они принадлежали?
– Пустых? – шокированно ахнула лайил. – А вот это очень плохо, значит, Банрах успела выпустить гхалий…
– Гхалий? – испуганно вздрогнула я.
– Самые кровожадные создания змееликой – это гхалии. Восемь из десяти этих тварей погибли в битве у Аррандейского моста, обеспечив победу человеческой армии. Двух оставшихся снова заточили в каменные гробы, ибо их неудержимой жестокости опасается даже сама богиня. Но теперь пожирательницы душ выпущены на свободу и охотятся за тобой. А охотницы Тьмы всегда настигают свою жертву, причем в самом неподходящем месте и в самой тяжелой ситуации… Остерегайся их, девочка, ибо более опасных противников ты еще не встречала.
– Пожирательницы душ? – не поняла я. – Почему ты так их называешь?
– Гхалии не просто пьют кровь, – сообщила Веершир, – но также вытягивают из человека его душу и занимают опустевшую физическую оболочку. Они способны принимать любой облик и их практически невозможно обнаружить или поймать.
– А убить? – напряглась я.
– Гхалии не любят яркий дневной свет и, как и породившая их богиня, боятся зеркал. Вот только Банрах боится каких-то определенных зеркал, а гхалии – любых.
– Странная информация… – задумчиво проговорила я, погружаясь в смутные воспоминания. Кажется, змееликая уже как-то обмолвилась о чем-то подобном. – Но каких конкретно зеркал она боится и почему?
– Не знаю! – виновато развела руками лайил. – Возможно, все это просто сказки.
– А ты призываешь меня воплотить в реальность одну из таких сказок, – недоверчиво хмыкнула я.
– Верь мне, – ласково попросила тварь, когтистыми пальцами прищипывая мой подбородок и поднимая его вверх. – Смерти нет, есть только песок и бесконечное течение времени, которое еще можно повернуть вспять.
– Но каким образом? – недоумевала я, невольно вспомнив законы, написанные на стенах убежища дочерей песка. Там ведь тоже говорилось о том, что песок дает возрождение, а его суть – бесконечность. Получается, что смерть и жизнь связаны между собой намного сильнее, чем мы это воображаем.
– Найди утерянный Колокол Судьбы, – подсказала Веершир. – И если он тебя узнает, если примет за свою, тогда ты сможешь изменить отзваниваемую им мелодию, а значит, остановишь время, повернешь его вспять и возвратишься в прошлое – в то самое мгновение, когда последняя капля крови Ардена будет готова упасть в песок… И ты спасешь его.
– Капля крови! – озаренно вскричала я. – Так вот что обожгло лапу змееликой там, на болотах Серой долины, и спасло мне жизнь! А я все ломала голову, пытаясь постичь смысл произошедшего. Умирая, Арден успел спасти меня. Значит, я просто обязана вернуть свой долг!
– Выходит, что так, – подтвердила лайил. – Недаром я похоронила его здесь, в зале Вечности, дающем возможность возрождения.
– Но достанет ли у меня сил и умения, чтобы совершить подобный подвиг? – все еще не верила я. – Вырвать у смерти и Тьмы того, кто уже принадлежит лишь им…
– Достанет! – непререкаемым тоном уверила Веершир. – Если, конечно, ты будешь руководствоваться не корыстью, а высшими ценностями нашего мира: добром, справедливостью и любовью. А также если ты не устрашишься боли и грядущих испытаний, не отступишь и не свернешь с уже выбранного тобою пути.
– Не отступлю! – угрюмо насупившись и до крови вцепившись ногтями в свои ладони, поклялась я, пообещав это даже не жрице, а скорее Ардену, Блентайру и всему миру. Произнося свою клятву, я старалась не думать об этих многочисленных сомнительных "если". – Ни за что!
– Я в тебя верю! – торжественно провозгласила Веершир. – Слушай же меня. Если ты сумеешь изменить мелодию Колокола Судьбы и вернешься в прошлое, то должна попасть сюда, в храм Песка, вступив в него до того момента, когда из раны Ардена вытечет последняя капля крови и его душа покинет этот мир. Если ты будешь отважна, принесешь с собой пламя дракона, силу ветра и свежесть моря, если умеешь любить и не боишься власти черной богини, то, возможно, сможешь вырвать Ардена из объятий смерти и возвратить его к жизни. Вот только запомни: сделать это нужно быстро, пока он не лишился последней капли крови, ведь она несет в себе удивительное волшебство и вбирает отлетающую душу самого умирающего.
– Пламя дракона, силу ветра и свежесть моря… – растерянно повторила я. – Но где же я найду все эти сокровища?
– Не знаю! – пожала плечами Веершир. – Ищи и найдешь.
– А ты? – вдруг дошло до меня. – Тебя же накажут за предательство!
– Не думай обо мне. – Лайил безразлично отмахнулась, похоже, будучи совершенно равнодушной к своей судьбе. – Я пожила достаточно, совершила немало зла и не хочу умирать, отягощенная собственными грехами и муками нечистой совести. Тяжело осознавать, что я бесцельно потратила свои годы, не достигнув ничего значительного, не оставив после себя чего-то ценного, а породив только ужас, проклятия и людской гнев. Теперь я намереваюсь исправить совершенные мною ошибки. На склоне лет я осознала, что у каждого из нас есть душа и все мы в равной степени достойны счастья, создаваемого своими руками, а не приобретаемого за счет причиненного кому-то горя. И уж если я не достигла счастья при жизни, то хочу получить хотя бы после смерти, оставшись в ваших воспоминаниях, благодарностях и молитвах. Забвение – вот самая страшная участь для каждого из нас.
– Понимаю! – Я благоговейно опустила взгляд, до глубины души потрясенная благородством, раскаянием и самопожертвованием этой удивительной женщины. – Спасибо тебе, Веершир, мы никогда тебя не забудем. Мы…
Внезапно мои слова прервал ужасный шум, стремительно нарастающий и приближающийся. Складывалось впечатление, будто его производит некто огромный, неистово несущийся по узкому коридору и на ходу разъяренно царапающий каменные стены железными когтями…
– Бежим! – вскричала Веершир, вскакивая. – Это богиня, она пришла за тобой! Я выведу тебя на поверхность и задержу ее, насколько смогу.
Лайил схватила меня за руку и потащила за собой. Так быстро я не бегала еще никогда в жизни. Воздух огнем обжигал легкие, заставляя их болезненно сжиматься, а перед глазами плясали кровавые точки. Несколько раз я чуть не упала, удержавшись на ногах лишь благодаря помощи лайил. Но шум не отставал, наоборот, он становился все оглушительнее, превращаясь в чудовищный злорадный хохот. Оглянувшись, я увидела непроницаемые клубы пыли, катящиеся вслед за нами. Прошло не более пары секунд, и темное облако все-таки настигло нас, тут же поглотив, захлестнув с головой…
Окружающий мир исчез, сменившись непроницаемой тьмой. Мелко дрожа от обуявшего ужаса, я непослушными пальцами извлекла из ножен Лед и замерла, ожидая нападения богини. Пыль запорошила мне глаза, превратив в беспомощного слепого котенка, одинокого перед ликом надвигающейся смерти.
– Не бойся, я здесь. – Холодные пальцы вдруг ободряюще ухватили меня за запястье.
Я издала громкий вздох облегчения, узнав голос невидимой в темноте Веершир.