Среди бабушкиного хлама инженер-компьютерщик Егор отыскал старые записки репрессированного профессора-космополита об инициации в магии. Исследователь по натуре, он решает воспользоваться указаниями профессора, и ему удается инициироваться несколькими стихиями. Навыки оказались судьбоносными. Попав в жестокую переделку, Егор, спасаясь от пули, в панике уходит в астрал и попадает в Эгнор - средневековый мир с развитой магией. Здесь соседствуют две основные религии: вера в Спасителя и чернокнижие с мрачными ритуалами и человеческими жертвоприношениями. В Эгноре Егор находит верных друзей и погружается в изучение магии. Но предателей хватает и здесь. Чужака заметили, и вместе с ним в опале оказались друзья. И теперь, чтобы спастись, они вынуждены предпринять рискованную экспедицию в опасные и таинственные Руины, оставшиеся от Древних, откуда редко кто возвращается. Может быть, современный земной герой сумеет преодолеть многочисленные препятствия и разгадать скрываемые на протяжении веков тайны?..
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 5
Глава 4 8
Глава 5 12
Глава 6 17
Глава 7 23
Глава 8 28
Глава 9 32
Глава 10 36
Глава 11 41
Глава 12 45
Глава 13 50
Глава 14 55
Глава 15 59
Глава 16 63
Глава 17 68
Эпилог 73
Примечания 73
Вадим Крабов
Эгнор
Зри в корень!
Дед, начавший выдергивать репку
Глава 1
Погода стояла мерзкая. За окном уныло накрапывал противный мелкий дождь, по асфальту вяло текли грязные ручейки, а проходящие машины, как бы нехотя, вспарывали их, стараясь задеть брызгами немногочисленных прохожих. И тех и других было мало: выходной, отпускной сезон и просто сыро.
Я сидел на подоконнике, прижавшись лбом к прохладному стеклу. С высоты седьмого этажа был хорошо виден проспект и соседние серые многоэтажки. Редкие тополя, акации и газоны покрывала серая многодневная хмарь. Маленькие прохожие тоже казались какими-то серыми, хотя я точно знал, что одеты большинство из них в яркие летние ткани. Давно не было такого продолжительного ненастья в середине июля.
"Урожай сгниет на корню…" Я мысленно усмехнулся. Какой урожай? Надо же, вспомнились переживания родителей.
"Все, завязываю, пора за ум браться. Так, с чего начнем? - Я, плавно поворачиваясь, огляделся - не дай бог тряхнуть головой! - С уборки, пожалуй".
Передо мной предстала картина Репина: "Мамай отдыхает". Однокомнатная квартира. Раскинутый диван, застланный грязным, мятым постельным бельем. На краю простыни пятно от сигаретного пепла, и на полу неподалеку бычок, затушенный прямо об пол.
М-да… Грязный палас, сбитый в сторону, старая чешская стенка с запыленными полочками, почти пустая. На полу валяются пыльные рюмки и пустые бутылки из-под водки. На кухню лучше не заглядывать. А запах! Помойка рядом не лежала.
Самочувствие, как у лягушки, которую переехал трактор. Плюс страшный сушняк и трясущийся ливер. Настроение - как Родину предал, хотя… тоска стала гораздо меньше.
- Эх! - Потянулся, стараясь не делать резких движений, и медленно выдохнул через рот. На секунду замер и принялся за разгребание мусора, уборку пыли, мытье посуды и полов. После этих далеко не коротких и не самых приятных процедур забрался в теплую ванну и, наконец, расслабился. Мысли потекли медленно-медленно…
Даже вполне ожидаемое неприятное событие - всегда неожиданно.
Все-таки она ушла. Молча собрала вещи, крутанулась перед зеркалом, что-то там поправив в волосах, шагнула в открытую дверь и, словно вспомнив о чем-то важном, вытащила из сумочки ключи и демонстративно положила их на полочку рядом с зеркалом.
- Надеюсь, расстанемся друзьями? - сказала, по-прежнему не глядя мне в глаза, развернулась и решительно захлопнула за собой дверь.
А я стоял, опершись плечом о стену, молчал. И не двигался.
С этого дня и начались плакучие дожди. И вот уже прошло две недели.
Разлад между нами пошел давно, больше года, сразу по возвращении из Египта, обычной турпоездки - что-то типа отложенного свадебного путешествия. Сначала не о чем стало разговаривать, совместные походы резко сократились. Затем участились скандалы. Глупые, по мелочам, а примирения сделались вялые. Из отношений ушла страсть. Даже секс стал приторным, больше по обязанности. Я все чаще задерживался на работе, ходил "с ребятами" в сауны, на "мальчишники". Естественно, с ночевкой. У жены тоже внезапно появились многочисленные подруги, которым просто необходимо было ее участие, как в праздниках, так и для душевной поддержки после личных катаклизмов. Чаще вечерами, но иногда и по ночам. Изредка и я удостаивался приглашения на посиделки. Из вежливости конечно. Из вежливости же и отказывался. "Интересно, а если бы согласился?" Не проверял.
Что кто-то у нее есть, я, конечно, догадывался. Да, было неприятно, но не смертельно, и выяснять отношения не было ни малейшего желания, тем более и сам не безгрешен. По большому счету меня это устраивало, ну а если сама уйдет - скатертью дорога, переживать не буду. Тем более детей у нас не было, да и прожили мы вместе всего три года. Нет, конечно, что совсем переживать не буду, это я себе врал. Чувствовал - буду. Возможно, сильно. Но чтобы ТАК!
Оказывается, я ее любил. Что-то оборвалось в душе вместе с захлопнувшейся дверью. Холод сжал сердце, и навалилась тоска… Даже не так: ТОСКА! Я медленно сполз на пол. "Господи, почему же так плохо?" Я все знал, ни на что не надеялся, даже ждал этого! Думал, наступит облегчение после освобождения от вынужденной и тягостной для обоих близости. Не наступило. Я запил. Впервые в жизни.
Дни замелькали быстро-быстро. Утром хреново: разлепляешь глаза, идешь к ближайшей недопитой бутылке, наливаешь, пьешь, не чувствуя вкуса, сдерживаешь тошноту, занюхиваешь вялым соленым огурцом или вообще чем придется, садишься и ждешь. Мыслей - никаких, в душе голодная пустота, требующая заполнения, и ты пьешь, пьешь и пьешь, пока не проваливаешься в забытье, которое только с натяжкой можно назвать сном. Скорее кома, постепенно переходящая в кошмарное пробуждение…
Телефоны достали. Сначала брал трубку городского, что-то вякал, посылал куда подальше не помню кого, потом надоело - выдернул. Сотовый сдох сам. К компу даже не подходил. Только телик постоянно молол, перебивал, так сказать, ночные кошмары. Про работу даже не вспоминал.
Однажды раздался звонок в дверь. Я как раз был в стадии умеренного опохмеления, поэтому открывать пошел смело. Оказался Ромка - коллега и дружок по совместным походам по девочкам и прочим злачным местам. Помню, с ним было весело.
- Привет, старик! Ты чего это… - Тут он запнулся, втянул носом воздух. Сморщился и внимательно посмотрел на меня. - Ну и рожа у тебя, Шарапов! Хоть бы форточку открыл. - Он опять поводил носом. Подмигнул. - Таки я правильно понимаю, что тут наливают всем страждущим? - Иногда Ромка пытался пародировать одесский акцент. - Твоя не возражает? Или лежит под кроватью хладным трупом, с посиневшим от удивления лицом? Или вместе горькую потребляете? Да пропусти ты меня!
Он решительно отодвинул меня в сторону и вошел в квартиру.
- Разуваться, как я понимаю, не обязательно?
Я молча кивнул, выходя, наконец, из ступора.
- Проходи на кухню. И вытри ноги… - Тут я поискал глазами что-нибудь подходящее. Нашел половик: - Вон об ту тряпку.
Проходя следом, глянул в зеркало прихожей. Мать честная! Лицо опухло, глаза - щелочки, немытые волосы торчат как им удобнее, а не как принято у культурных людей, засаленные треники с гордым китайским названием Abidas, темная футболка в пятнах непонятного происхождения. "Пора завязывать", - мелькнула мысль и тут же забылась.
- Наливай, - сказал Рома, - или мне сбегать?
- Не надо, есть еще.
Налили, выпили. Ромка потянулся за закуской - открытой железной банкой консервированной рыбы. Что-то то ли в масле, то ли в собственном соку - я, не глядя, скидывал в корзину прямо с витрины универсама.
- Закусить больше нечем?
Я показал на завядшие соленые огурцы в тарелке. Рома поморщился, крякнул, но за закусью в магазин не ломанулся.
- Так по какому поводу праздник? - наконец-то поинтересовался Ромка. - И как на это дело смотрит наша милая Ольга Ивановна? Али она в отъезде?
"Милая" Ольга Ивановна, моя жена, Ромочку, мягко говоря, не жаловала. Постоянные словесные пикировки, если проходили совместные встречи: типа кто остроумнее. Хотя до царапанья глаз и не доходило, но злое кошачье шипение у моей ненаглядной частенько проскакивало.
- В отъезде глубоком. Ушла, какого-то другого лоха строить. Я не интересовался.
- У-у-у, как все запущено… за это надо выпить. Наливай. Ну, дай бог ей здоровья и счастья с тем лохом, и дом полную чашу, и детишек - выводок.
Я скривился. Выпили.
- Решит вернуться - не принимай. Не твоя она, не твоя, - фальшиво пропел уже немного осоловевший Ромочка.
Я никак не отреагировал. Меня потихоньку начало грузить.
- Я, конечно, понимаю, почему ты на работу не выходишь. - Резко сменив тему разговора, Ромка многозначительно оглядел обстановку на кухне. - Но зачем шефа на х… посылать? Ему это жутко не понравилось! И представь, что он натворил? Уволил тебя! Обиделся он, видите ли, ну а из всего нашего склочного коллектива выбрали меня, чтоб я донес до тебя сие неприятное известие. Пришлось топать ножками, ввиду неисправности телефонов и поломки авто. Вот так, старик. С тебя деньги на автобус.
Конечно, задним числом я понимал, что прогулы подразумевают увольнение, но так хотелось хоть чего-то стабильного в этом мире, увереннности, что тебя поймут, простят, пожалеют, в конце концов. "И когда это я шефа успел послать? Когда телефоны работали, однозначно. Но не помню! Хоть убей… Грустно. А как себя жалко!"
- Наливай. - Это уже мой голос.
Так мы просидели еще часа два. Курили, перемывали косточки шефу, всем бабам - сотрудницам моей бывшей фирмы по сборке бытовых компьютеров из китайских комплектующих, выпивали, потом я стал засыпать.
- Все, Ромыч, давай по хатам, мне в люлю надо. - Поднялся, шатаясь, и принялся выпроваживать гостя: - Все, все, все! Тебе завтра на работу - не забыл? Вали давай!
- Вот этого, Игорек, я от тебя не ожидал, - тоже заплетающимся языком проговорил Роман, цепляясь за стол, явно показывая, что требует продолжения банкета. - А еще друг называется. Я как сейчас через весь город попрусь в таком виде? - сделал он последнюю попытку остаться.
- Ничё, такси поймаешь, вызвонишь. Давай, давай - мне еще убираться. - Соврал, конечно.
Добравшись до порога, Рома обнял меня.
- Хоть ты и подонок, но мой друг. Есть мыслишка насчет работы, но это - не пьяный базар, потом по-трезвяни загляну. Все, пошел. - Хлопнул меня по плечу, развернулся и шагнул в подъезд. Уже оттуда зазвучал фальшивый пьяный голос: "Друга я никогда не забуду, пусть хоть он не родился в Москве!"
А я пошел в комнату и, не раздеваясь, упал на диван, тут же проваливаясь в очередную кому. Только телик что-то вещал голосом диктора, потом рекламой, потом музыкой - и так круглые сутки. Хорошо хоть не громко.
Ромка выполнил свое обещание насчет работы. Дня через три, по моим далеко не точным часам, раздался звонок в дверь. На сей раз мое состояние было крайне недопохмеленное, соответственно более тревожное и злое. Я насторожился, подкрался к двери и прислушался: "Хоть бы не позвонили больше! Это просто ошиблись дверью! Да, да… нет!" Опять раздался звонок, и более требовательный.
- Это ко мне, - прошептал сам себе. Вздохнул, зажмурился и решительно открыл дверь.
- Глаза-то открой, Игорек! - раздался ехидный Ромкин голос.
Я выдохнул и уже спокойно открыл глаза. За порогом стояли двое. Один из них Рома - непривычно прилизанный, весь такой чистенький и подтянутый, хотя и в привычных джинсах, ветровке и со сложенным черным зонтом. Второй - неизвестный мне Мэн, именно так! Одет почти как Ромка, тоже со сложенным зонтом, но выправка, властность от него так и сквозила. Явно отстав ной военный, подпол - не ниже. Смотрит спокойно и уверенно. Лицо такое… представительское, что ли. Легкая седина в коротких темных волосах. Возраст от сорока до пятидесяти. В общем, "настоящий полковник" для баб.
- Привет, я не один, как видишь. Пустишь?
Я отошел в сторону, сердце продолжало колотиться.
- Ну ты допился, к "белочке" дело подходит. Давай-ка завязывай, старик.
- Проходите на кухню и вытирайте ноги. Вот об это, - я указал пальцем на многострадальный половик, - то есть наоборот: вытирайте и проходите.
На кухне ничего не изменилось, вернее, прибавилось пустых бутылок, бычков в консервах, ну и другого похожего мусора.
- Извините, не прибрано, - с издевкой произнес я, обращаясь в основном к "полковнику".
- Ничего, - ответил "полковник" неожиданно мягким, глубоким баритоном. - Рома, будь так добр, выброси, пожалуйста, пустые бутылки… и пепельницы.
Я охренел. А Ромка, похоже, ничуть не удивился: собрал все, что можно, в найденный тут же пакет и пошел выбрасывать его в мусоропровод. Мы стояли и молчали. Вернулся Рома, ничуть не расстроенный.
- Позвольте вас представить друг другу. - Он бы щелкнул каблуками, если бы не кроссовки, так мне показалось. Ну уж очень официально! - Сан Саныч - Игорь Михайлович, прошу любить и жаловать! - показал на нас кивками и наконец-то улыбнулся. Слава богу! А то я уже плохое думать начал.
- Присаживайтесь, - это уже я, - извините, кроме водки предложить нечего.
- Спасибо, но мы ненадолго, ничего не надо, - сказал удивительным голосом Сан Саныч. Но сесть они с Ромкой сели.
- А я, извините, выпью, душа просит. - Что и сделал. Сел, закрыл глаза и стал ждать, когда полегчает.
Отпустило. Молчим.
- Так какое у вас ко мне дело, Сан Саныч?
- Хочу предложить вам работу.
Мои брови полезли вверх. Как бы невзначай обвел кухню рукой и показал пальцем на себя.
- Мне?
- Не удивляйтесь. Мне много рассказали о вас и Роман, мой давний, кстати, сотрудник, и другие, знающие вас люди. Еще я навел справки. Вы мне подходите. - Он опередил мой естественный вопрос. - Работа сисадмином в небольшой конторе на десяток машин. Железо вы тоже хорошо знаете. И главное, вы не сильно общительны и не болтливы. А это в моем случае самое главное. Что касается вашей "тонкой" душевной организации, то, как меня уверили знающие вас люди, это в первый раз. И как я вижу, в последний.
- И как же это вы видите? - усмехнулся я.
- А вижу я перед собой молодого человека, который считает себя тряпкой и трусом, который даже не попытался разобраться в своих чувствах и думает, что должен был "бороться за свою любовь", даже не разобравшись: а была ли она? Посчитал себя обиженным до самой глубины души и, чтобы не идти разбираться со своей "любимой", запил. Ушел, так сказать, от действительности типично русским способом.
- Как по писаному чешете.
- Я подготовился.
- А как же трус и тряпка?
- Я же сказал, что это он так считает. И боится, что другие об этом узнают. - Он мне подмигнул. - Но не переживайте, вы не такой. Просто это заниженная самооценка и страх выглядеть… м-м-м… "не соответствующим ожиданиям значимых для вас людей". - Сан Саныч сделал паузу. - Я уверен, что в вашем случае это не патология, пройдет. Вы справитесь. Особенно если будете работать у меня. Зарплата и все остальное на уровне. Не пожалеете.
- Ну-ну… Целый, блин, диагноз. И причем заочно. Смешно.
Но силен, психолог недоделанный.
- Пожалуй, нам пора. Вот моя визитка, позвоните. Не затягивайте, пожалуйста, вы, простите, не единственный кандидат. Честь имею.
С этими словами Сан Саныч встал и направился к двери. Ромка за ним. Проходя мимо меня, шепнул:
- Не пожалеешь, старик! И поторопись, он сегодня еще к двоим поедет. Да нет, без меня. Все, пока!
Дверь захлопнулась, а я стоял не шевелясь еще минуту, наверное. Я был в шоке. По отравленным алкоголем мозгам мысли ходили медленно-медленно. Спотыкались и падали, но постепенно складывались в картинку. Этот замполит явно меня вербовал. Какая организация - непонятно. Скорее частная. Занимается то ли добычей, то ли охраной информации. Скорее и тем и другим. И все. Больше данных нет. Вариаций, конечно, много, но перебирать их лень. Да и без толку. Чем мне это грозит? Пока ничем, наоборот, один большой плюс - работа по специальности и стабильный доход. А в наше время это очень даже немало! По крайней мере, сейчас и в ближайшем будущем.
Я повертел в руках визитку и аккуратно положил ее на полочку в стенке.
В этот вечер было выпито всего ничего, так, чтоб спать потянуло. Старался хорошо закусывать. И на ночь - чашка растворимого кофе. Кстати, раньше я всегда, если позволяли обстоятельства, после пьянки старался кофе на ночь выпить. Утром вставал как огурчик! Правда, и запоев у меня раньше не было…
Спать! В этот раз разделся. Кошмаров, как ни странно, почти не было.
А на следующий день я сидел на подоконнике и разглядывал прохожих с высоты седьмого этажа…
Помывшись и побрившись, я вылез из ванной. Нашел чистое белье, надел. Грязное запихал в машинку. Включил. Настроение сменилось от "родину предал" до "чего-то там натворил, не помню". Уход жены больше не терзал, осталось лишь неприятное сожаление. Тоска плавно перешла в общее пониженное настроение.
Заварил зеленого чая. Попил с вареньем (в углу холодильника пряталось, сволочь). Хорошо… Попробовал закурить, ан нет, еще не время! Чуть не стошнило. Ладно, зайдем с другой стороны. Включил городской, поставил заряжаться сотовый. Выключил телевизор! Как он меня, оказывается, достал! Где там визитка Сан Саныча? Имя-то смешное, как в "Спортлото-82". Читаю: Скобелев Александр Александрович и два номера - городской и сотовый, и все. Хм, интересная контора. Ладно, потом разберемся. Лег на диван, вроде просто полежать подумать, а взял да уснул.