По жанру это скорее фэнтези-стим панк. Завязка стандартая. Героя перебрасывает в параллельный мир населенный эльфами, магами и прочими волшебными тварями. Но мир этот не настолько сказочный, в нем вполне неплохо развивается наука и техника. Да и с самим главным героем не все в порядке...
Содержание:
Глава 1. 1
Глава 2. 8
Глава 3. 15
Глава 4 22
Глава 5. 28
Глава 1.
Отряд шел цепочкой по дну неглубокого оврага. Не ахти какое укрытие, но иного выбора не было. Появление на открытом месте привело бы к неминуемой гибели, а так у стрелков оставался хоть какой-то шанс добраться до цели живыми. Эндрю Стоунмен, возглавлявший отряд, время от времени осторожно выглядывал из-за кромки камней с целью убедиться в наличии или отсутствии противника в пределах видимости, а так же определить расстояние до опушки леса. Все было тихо, но Эндрю уже успел убедиться на личном опыте, что тишина не всегда означает отсутствие опасности. Уж от Одноглазого Бизона в ближайшее время точно можно ожидать кучу сюрпризов, по большей части неприятных.
После короткой передышки отряд двинулся дальше. Эндрю оглянулся, уже зная, что увидит: суровые лица, отмеченные печатью презрения к смерти. К этому времени в отряде остались одни ветераны, пережившие не одно сражение и понимающие, что бравада перед боем не лучший способ пережить его. Единственный, кто вызывал смущение у командира, это Толстяк Эд. Низенький и подслеповатый, он не переставал жаловаться вполголоса на многочисленные беды и несчастья, обрушившиеся на его голову. Казалось, его раздражало все: от палящего солнца в небесах до пыли, выбиваемой тяжелыми ботинками его товарищей из сухой земли. Командиру доставалось тоже. Эндрю сделал вид, что не услышал. Отчитать подчиненного он может и потом, в Форте,... если, конечно, останется жив.
Лес приближался, он манил к себе, обещая укрытие. Командир тяжело вздохнул: он хорошо знал иллюзорность этой защиты. Три раза они пытались найти лагерь Одноглазого и все три раза нарывались на засады. Эти краснокожие бестии изучили тут каждую тропинку, знали все укромные места и, естественно, не отказывали себе в удовольствии использовать это преимущество. Впрочем, на этот раз все может быть по-другому. Небольшой отряд, собранный на скорую руку из больных и раненых, должен был создавать видимость нападения с севера и отвлекать внимание краснокожих, в то время как все лучшие бойцы, оставшиеся в распоряжении Эндрю, тайно проберутся с юга и попытаются захватить лагерь. Если засады нет, значит, их задумка может осуществиться, а если есть.... Пожалуй, тогда им остается только умереть красиво. Убежать возможности не будет, а подмоги ждать не откуда. Бойцов в Форте больше не осталось, за исключением двух часовых.
Совсем скоро они должны были достигнуть леса. Его еще не было видно, но шелест листвы слышался отчетливо. "Еще пятьдесят шагов и все решится" - подумал Эндрю. Пятьдесят шагов, благодаря которым и должен разрешиться старый спор. Кто хитрее и умнее: он, молодой начальник гарнизона, или старый индейский вождь, доставивший немало беспокойства командирам, куда умнее и опытнее Эндрю.
С каждым шагом его беспокойство все сильнее передавалось отряду. Стали слышаться звуки взводимых курков и затворов. Наконец, все оружие было взято на изготовку. Тридцать два стрелка отчетливо понимали, что им предстоит. Против них почти сотня краснокожих, прошедших суровую школу войны, под руководством лучшего из наставников по эту сторону прерий. Эндрю кивнул Толстяку, шедшему за ним.
- Я выхожу. Следите за лесом.
Толстяк сглотнул от волнения, но, тем не менее, взял карабин и нацелил его в сторону ближайших кустов. Эндрю, держа кольты наготове, высунулся из оврага по пояс. Пока еще стояла тишина, никто не издавал боевых кличей, не пускал стрелы, да и, в конце концов, не стремился снять с него скальп.
И Эндрю решился. Медленно, перебежками, пригнувшись к низкорослой траве, он устремился к лесу. Следом, подражая командиру, двинулся Толстяк. Остальные выходили уже по двое, благо ширина тропинки, ведущей из оврага, это позволяла.
Следующая секунда показала, что, несмотря на всю хитрость и изворотливость бледнолицых, Одноглазый Бизон по-прежнему видит все их действия на пять шагов вперед. Вначале был град стрел. Град жгучих черных молний буквально смел тех стрелков, что выбрались из оврага, за исключением Эндрю и Толстяка, стоящего на краю тропы. Впрочем, Толстяк так и не успел сделать ни единого выстрела. Из кустов, одна за другой, вылетели три стрелы. Первая угодила незадачливому ворчуну в грудь, две другие, явно сбитые с курса ветками, тем не менее нашли свою цель и пробили ему бедро. Взвыв от боли, Эд потерял равновесие и скатился по тропинке вниз. Эндрю остался один, и, к сожалению, он знал почему.
Увидев толпу выбежавших из кустов краснокожих спустя мгновение, он понял, что не ошибся. Не обращая внимания на одинокого стрелка, примерно полсотни индейцев ринулись к краю оврага и стали пускать стрелы в уцелевших. О наличии в овраге живых и желающих бороться свидетельствовали редкие выстрелы, раздававшиеся оттуда в ответ. Но шансов у них не было: следующий залп индейцев наверняка добьет тех, кто уцелел и сам себя загнал в ловушку.
Крики и выстрелы погибающих товарищей привели Эндрю в себя. Еще не отойдя от шока из-за проваленного плана, он с ревом берсерка бросился в атаку. Молодой командир прекрасно осознавал, что шансов выжить самому никаких, но ведь он может не дать сейчас добить своих соратников. А там глядишь, воспользовавшись прекращением обстрела, его стрелки смогут уйти, чем черт не шутит.
Неожиданная атака с тыла застала индейцев врасплох. Эндрю бежал на их линию, стреляя с двух рук. Гнев застилал ему глаза, и он не видел, достигали ли пули цели, для командира это было неважно.
- За Форт! За Толстяка! За всех! - орал он, не замечая, что его курки щелкают вхолостую, а противники разбегаются, вместо того, чтобы добить оставшегося безоружным.
Ярость и безумие схлынули так же внезапно, как и появились. Эндрю огляделся. Он стоял один на краю оврага. Слева от него простирались равнина и лес, справа торчал из земли полуобгоревший ствол какого-то дерева.
Из оврага стали доноситься голоса уцелевших стрелков, советующих командиру поскорее прыгать к ним и уносить ноги. Эндрю с сомнением покачал головой. Уносить ноги было некуда. Индейцы отступили на почтительное расстояние, перекрыли овраг и тем самым отсекли последний путь к отступлению. Оставшийся почти без бойцов командир вздохнул. Он знал, почему его оставили в живых, не изрешетили стрелами и не смели всей толпой. Рука сама потянулась к патронташу, доставая патроны. Времени уже не оставалось.
То, что времени нет, Эндрю понял, когда, ломая кусты, из леса вышел Вождь. Именно Вождь, Вождь с большой буквы. Эндрю, несмотря на то, что уже не раз пересекался с Одноглазым Бизоном в бою, почувствовал, как холод пробирает его до костей. Похожий на медведя гигант семи футов ростом яростно сверкнул своим единственным глазом, вознес томагавк к небу и издал клич, который по уверениям некоторых был способен умертвить кугуара. Неизвестно, что там в действительности случается с кугуаром, но сердце Эндрю в тот момент и правда было готово остановиться. Понимая, что возможности перезарядить оружие у него не будет, он сжал револьвер и попытался прицелиться. Однако, едва лишь он поднял оружие на уровень груди, неведомая сила выбила револьвер и отбросила к корням обгорелого дерева.
Эндрю даже не успел выругаться, хотя прекрасно знал причину случившегося. Два лучших стрелка племени, братья Лягушки, незаметно подобравшиеся совсем близко к нему, одним единственным выстрелом лишили последнего шанса на победу.
Одноглазый был уже близко. Тот факт, что такой огромный мужчина способен передвигаться с молниеносной скоростью, никак не хотел укладываться в голове. Вождь вознес томагавк над головой бледнолицего, готовясь разрубить ее пополам. И тут Эндрю в очередной раз решился на безнадежную атаку. Одноглазый уже начал опускать топор, когда голова молодого офицера ударила его в живот. Эффект неожиданности дал Эндрю всего полсекунды, но ему больше и не надо было. Не дожидаясь, пока Вождь разрубит его на куски, командир ящерицей скользнул мимо него и рванулся к своему револьверу.
Вдруг ему в бедро вонзилась стрела, братья по-прежнему были наготове. Тем менее это не остановило Эндрю. Морщась от боли, от собрал свои последние силы, прыгнул, подхватил в кувырке револьвер и развернулся, держа его наготове.
Одноглазый был уже совсем близко. Расстояние между томагавком и скальпом незадачливого военачальника стремительно сокращалось. И тут прогремел первый выстрел. Одноглазый вздрогнул, на мгновение замер и уставился на револьвер, из которого шел дымок. Затем он медленно перевел взгляд на свою грудь, куда и был направлен ствол.
Эндрю улыбнулся. Хотелось сказать что-то вроде "Умри сволочь" или "Это тебе за все", но язык его не послушался. Зато послушался палец. Один за другим раздались еще семь выстрелов, и каждый из них отбрасывал Вождя на один шаг назад. Недоверие в глазах Одноглазого Бизона сменилось на удивление, а потом... потом они закрылись, и тот, кто еще минуту назад был вождем самой страшной шайки Западных Территорий, свалился наземь безжизненной глыбой.
Стрелку хотелось плакать и смеяться одновременно. Он выполнил свой долг, выполнил. Уничтожил Одноглазого. Никому до этого не удавалось одолеть его в поединке, а он Эндрю Стоунмен смог! Но какой ценой...
Вождям никогда не следовало забывать, что битва отнюдь не заканчивается гибелью предводителя одной из сторон. Если в первую минуту у отряда Эндрю была хоть какая-то возможность прорваться сквозь кольцо индейцев, ошеломленных гибелью Одноглазого, индейцев, то теперь придется очень туго. Братья Лягушки, до этого попортившие немало крови обитателям Форта, разобрались в произошедшем быстрее прочих и, приблизившись к Эндрю шагов на десять, навели на него свои луки. Остальные индейцы взяли на прицел остатки отряда.
"В живых никого не оставят" - промелькнула мысль у командира. - "После такого, нас если и возьмут в плен, то только для того, чтобы убить как можно мучительней". Он посмотрел на небо, как обычно ни облачка. Солнце в зените, значит сейчас полдень. В голове всплыла глупая мысль: "Умрем, не пообедав". Тетива натянулась и, судя по глазам индейца, он был готов ее спустить... Но вдруг из оврага донесся яростный крик... Крик Толстяка Эда...
***
- Они жульничают! У них стрелы с гвоздями! - Благим матом орал Толстяк. - Это не по правилам!
Одноглазый подскочил так, словно его ударило током. Яростно что-то прорычав, он сдернул с себя повязку, продемонстрировав публике второй, вполне нормальный глаз, и бросился к источнику шума. Эндрю, торопливо вкладывая револьверы в кобуры, похромал за ним. Источник шума возлежал на травке прямо возле тропы и гневно сыпал проклятиями. Заметив Одноглазого и Эндрю, он немного успокоился и гневно- умоляющим тоном потребовал:
- Андрей, ну скажи им, что мы так не договаривались! Мне чуть ногу насквозь не пробило!
Эндрю Стоунмен, он же Андрей Каменев, тяжело вздохнул и подошел к своему подчиненному, а вернее подопечному. Толстяк Эд, он же Эдик Синицын, он же просто Ворчун, он же Салогрыз, подросток тринадцати лет, одной рукой обхватил раненую ногу, а второй протянул ту самую злополучную стрелу.
С тропы за ними наблюдали примерно полтора десятка любопытных детских глаз. Большинство ребят, до недавнего времени изображавшие ковбоев и стрелков, смирно лежали, изображая из себя трупы. Кое-кто умудрился выстроить на себе целую композицию, воткнув в рубашку примерно десяток лежавших поблизости стрел. Был бы рядом фотограф, получилась бы неплохая фотография из серии "Зверства дикарей". Остальные кто сидя, кто полулежа, следили за своими вожатыми.
Андрей взял в руки стрелу. Все игровые стрелы были лишены острия, разрешалось лишь для утяжеления и баланса укрепить вместо наконечника небольшой грузик, например гайку, а чтобы свести опасность получения травмы к минимуму, сверху наматывался кусочек поролона. Но с этой стрелой неведомый умелец явно переборщил. Одной гайки ему было мало, и он решил усилить ее гвоздем. Хорошо хоть шляпкой вперед. Впрочем, проблема была вовсе не в гвозде, а в том, что большая часть поролона была сорвана, в результате стрела довольно ощутимо ткнула незадачливого Эдика прямо в бедро, как раз чуть пониже шорт.
Одноглазый резко, но весьма аккуратно забрал стрелу к себе. Покрутив ее между пальцев, он понимающе ухмыльнулся.
- Лягушиных работа. Баланс соблюден, а оперение кое-как держится. Ну, я им сейчас задам!
Со своей поистине удивительной прытью, здоровяк взбежал по откосу, и до Андрея донесся шум перебранки.
- Я вам что говорил, вы, недобитки индейские?! Я сколько раз уже предупреждал?! У нас тут не война, а Игра, понимаете?! Игра! С большой буквы, не с маленькой! А что нельзя делать на Игре?! Ну, кто мне может сказать?!
- Жульничать, - послышался слабый писк. Это явно младшенький, Ваня. Старшенький понаглей, но обычно отмалчивается. - Но Игорь Петрович...
- Что Игорь Петрович?! Я уже тридцать лет Игорь Петрович! Я вам русским языком говорил, русским, понимаете меня?! Не на английском, не на испанском и не на португальском, хотя бы мог и на них, а на русском. Великим и могучим русским языком повторял не менее сотни раз на дню! У нас честная Игра! Мы можем хитрить, изворачиваться, лукавить, проворачивать всякие финты, но только в пределах правил! - Андрей, да и все остальные дети в количестве полутора сотен экземпляров невольно развесили уши. Одноглазый, он же Игорь Суровый был прирожденным оратором, и даже распекать умел красиво, без использования грубых выражений и ненормативной лексики. - Еще раз такое повторится, поснимаю со всех луков тетиву! Будете у меня учиться просветлению! Кто-то там на флейте без дырочек играет, а вы будете стрелять из лука без тетивы.
- Не надо, пожалуйста! - жалобные нотки в нестройном хоре голосов были способны разжалобить даже мумию очередного Рамсеса, но никак не сурового воспитателя, всерьез вознамерившегося в очередной раз доказать подопечным, кто есть кто под этими звездами.
- Я сказал и я сделаю! Я когда-нибудь нарушал свои обещания? (дружное мотание головами) Нет, вот и славно. Но на сегодня все наказаны. Игры больше не будет. Скажите спасибо этим Робинам Гудам - самоучкам.
На протяжении всей этой тирады Андрей молча работал: смазывал ссадину йодом и накладывал пластырь. Ворчун к его удивлению перестал жаловаться, а наоборот приосанился и гордо смотрел на остальных ребят. Видимо получение реальной боевой, а не какой-то игровой, раны подняло его самооценку пунктов эдак на пять-шесть.
Шум наверху затих. Дети отлично знали, что спорить со Старшим Воспитателем абсолютно бесполезно и с покорностью приняли наказание.
Андрей как раз закончил бинтовать своего экс-ковбоя, когда рядом с ним снова возник Игорь. Именно возник, а не подошел. Андрей сам не понимал всех премудростей этой науки, он знал только одно, что его противник, а так же непосредственный начальник, владел ею в совершенстве и даже в чистом поле мог подойти к нему абсолютно незамеченным. По крайне мере, он сам так утверждал. По-прежнему улыбаясь, словно и не было никакого инцидента, Игорь с уважением сказал:
- А ловко ты меня подловил. Честно говоря, даже не ждал от тебя такой прыти. Хотя... ты ведь чем-то там занимался, да?
- Пару лет контактным каратэ, - Андрей, стараясь казаться равнодушным, махнул рукой. - Особо ничего не достиг, так, в стойки вставать, да орать по-страшному. Ну, еще занял четвертое место на городских соревнованиях, после чего понял, что ничего мне не светит, и ушел.
- Именно не светит? - глаза Игоря вдруг превратились в две рентгеновские установки, пронзая Андрея насквозь и вытаскивая из его души один секрет за другим.
- Ну не совсем, - на этот раз он замялся. - В общем, моего приятеля, который и занял первое место, через два дня избили обычные хулиганы. Чудом жив остался. Вот я и решил, на фиг мне такое каратэ, которое не дает возможности себя защитить. И ушел.
- Знаю я эти секции, - Старший Воспитатель даже погрустнел, словно бы вспомнил давнишнюю обиду. - Они всех подгоняют под одну гребенку, чтобы были сильнее, быстрее и хитрее всегда и везде, а в итоге получается черт знает что. Хорошо мне потом один умный человек растолковал истину.
- Какую? - Андрей заинтересовался не на шутку, на его памяти Игоря редко пробивало на откровенности. Хотя раньше он с ним особо не общался, разве что на Игре...
- А такую, - он хитро усмехнулся. - Пытаясь быть быстрее, хитрее и сильнее всегда и везде, ты рано или поздно попадешь в такое положение, что тебе будет чего-то не хватать, быстроты там или той же силы, или всего вместе. Поэтому запомни - не старайся быть везде самым лучшим, а приводи любую, даже самую паршивую, ситуацию к такому моменту, когда все свои способности ты сможешь использовать максимально. Сегодня ты это пусть чуть-чуть, но понял, и, когда надо было, стал быстрее меня. Поэтому я считаюсь убитым и..., - он подмигнул растерявшемуся Андрею. - И, пожалуй, сделаю для тебя небольшой подарок. Ты первый, кому это удалось. Поздравляю!
И он протянул свою широченную ладонь. Андрей робко пожал ее и удостоился еще одной понимающей улыбки в комплекте с подмигиванием.
- Ладно, собирай охламонов и возвращайся в лагерь. А я пойду, погоняю своих Краснокожих. И, да, кстати, - лицо его вдруг стало очень ехидным. - А все-таки, вы проиграли. Задумка ударить с двух сторон была неплохой, не спорю, но я вас сразу раскусил. Думаю, в данный момент от вашего "инвалидного" отряда мало что осталось.
- Но как... - Андрей был в таком шоке, что не мог подобрать подходящих слов. - Мы ведь должны были атаковать одновременно!
- А вот это пускай будет моей маленькой тайной! Считай это индейским колдовством, - Вождь в очередной раз улыбнулся и оставил Андрея наедине с самим собой и остатками отряда. Точнее остатками армии, если верить словам Игоря.