* * *
Санкт-Петербург. Лиговский проспект – Пулковское шоссе.
…В голове у Артема царил полный сумбур. События последних дней полностью выбили его из колеи, крутились перед глазами мозаикой калейдоскопа: Вобер, взрыв, полиция, Париж. Любимов даже не успевал всё хорошенько обдумать, как обстоятельства вновь вовлекали его в жизненный круговорот. "И почему я так быстро согласился на путешествие?" – спросил себя Артем. Ведь даже родителям не позвонил, а обещал после учебы к ним в Ростов съездить. Может, Клод и его загипнотизировал, как сделал это с Димой? Любимов покосился на Вобера.
– Я не могу на вас воздействовать кроме как через общение, – сказал Клод.
– Вы что, мысли читаете?
– Артем, ваш вопрос написан на лице двадцатым шрифтом, – усмехнулся Вобер. – Тем более с моим опытом нетрудно догадаться, о чем вы думаете.
– Буду следить за мимикой.
– Repartie! Как вам мой красавец?
В этот момент они вышли из подъезда, и Артем даже присвистнул. На тротуаре притаился темно-зеленый "Астон Мартин". Благородные линии роскошного купе приковывали взгляд, удивительным образом совмещая в себе мощь и элегантность.
– Наверное, кучу денег стоит? – спросил Артем.
– Смотря в каких купюрах, – улыбнулся Клод.
"Астон" подмигнул указателями поворотов. Артем аккуратно открыл дверцу и сел в кожаное кресло. Тут же зажужжали сервоприводы, подгоняя спинку и сиденье под фигуру пассажира. Вобер нажал кнопку, под капотом басовито заурчал шестилитровый двигатель. Пристегнувшись, Артем с восхищением разглядывал роскошный салон, наверняка сделанный по индивидуальному заказу. Его внимание привлекла фигурка воина с копьем и зеркальным щитом, источающая легкий аромат жасмина.
– Красивый освежитель! – заметил Артем.
Вобер хмыкнул и плавно тронул "Астон" с места.
– Этот освежитель исключает угон и маскирует автомобиль от любопытных глаз.
– Здорово! – восхитился Артем. – Сигнализация и антирадар в одном флаконе. Я таких еще не видел.
– Вам еще многое предстоит увидеть…
"Астон" свернул с Лиговского проспекта на Московский. Артем только хотел задать Воберу пару вопросов, как сзади завыла сирена. Любимов обернулся. Их настигала черная "Волга" с каплевидным маячком на крыше.
– Это за нами! Я же предупреждал!
Клод бросил взгляд в зеркало заднего вида и прибавил газу. Патруль начал отставать, но на перекрестке вновь догнал купе. Вобер нажал клавишу на приборной панели, серый асфальт расцветили блестящие звездочки. "Волга" вильнула и вскоре свернула к обочине. Сирена смолкла.
– Что это с ними? – спросил Артем, повернувшись к Воберу.
– Думаю, колесо прокололи, – ответил тот и пожал плечами. – Столько дряни на дороге валяется.
Два перекрестка они прошли четко на "зеленый", а третий проскочили на "желтый". Следом сунулся девятьсот одиннадцатый "Порше" и с ревом обогнал "Астон" по встречной полосе, где в этот момент двигался грузовик. Водитель резко нажал на тормоз, рефрижератор заболтало, кузов занесло, а спорткар вильнул вправо и ушел от столкновения. Грузовик перевернулся, железо заскрежетало по асфальту. Обернувшись, Артем заметил, как из кабины выбрался человек.
– Гонщик хренов! – не сдержался Любимов. – Ну, хоть водитель цел.
Клод молча смотрел на дорогу, в работе двигателя прорезались рычащие нотки. Впереди показался виновник аварии. После рискованного маневра "Порше" даже не притормозил, а наоборот, увеличил скорость. Вобер вытянул вперед правую руку, пальцы зашевелились, будто что-то ткали из воздуха, и резко выпрямились. Артем ясно увидел ярко-красную нить, вылетевшую из ладони Клода. Её кончик коснулся "Порше".
Завизжали тормоза, покрышки спорткара оставили на дороге жирные линии. Гонщик в последний момент вывернул руль, "Порше" пошел юзом и врезался в бетонное ограждение. Артем огляделся. Соседние автомобили спокойно продолжали свой путь, словно ничего и не произошло, несколько остановились у разбитой машины. Отпихивая подушки безопасности, из нее выбрался молодой парень. Артем повернулся к Воберу.
– Что это было?
– Водитель превысил скорость и не справился с управлением.
– Клод!
– Артем, иллюзию можно соткать как для множества людей, так и для одного человека. В данном случае этот спешащий юноша увидел на дороге открытый люк и попытался его объехать. Со временем я объясню всё подробнее.
– Я хочу сейчас!
– Dixi.
– Опять ваши словечки! Ну хорошо, один вопрос. Вы говорили, что я дуал, а что мне это дает? Я смогу делать нечто подобное?
– Qui vivra verra.
Артем фыркнул и отвернулся. Вобер мельком глянул на него, спрятав улыбку. Заиграло радио: "Мы молчали, молчали так долго, мимо нас текла река. Мы стояли и слушали звуки, звуки шли издалека…". "Астон" свернул на дорогу в аэропорт.
Глава 5
Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.
Вооружившись "бритвой Оккама" и сигаретой, Смолин пытался разобраться в последних событиях. Первое: странно одетый господин Вобер разглядывает Казанский собор за три дня до взрыва. Его причастность к трагедии неочевидна, но возможна. Мужчина замечает, что его рисует художник и хочет выкупить портрет, но при отказе не пытается завладеть силой. Значит, чурается насильственных действий или ему мешает скопление людей на площади. Он находит Артема и повторяет предложение, но у того рисунка уже нет. Они вместе едут в аэропорт и улетают в Париж.
Инициатива здесь явно исходила от Вобера – ну не верил Павел, что у вчерашнего студента появились деньги на такое путешествие. Остается загранпаспорт и виза, но тут Любимов мог проявить похвальную предусмотрительность.
Второе: портрет. Если господин боялся быть узнанным, он бы так не одевался, значит, ему просто понравился рисунок и мастерство художника. Зачем он везет юношу в Париж? Возможно, нарисовать портрет знакомого, живущего во Франции, или же изобразить какой-нибудь милый сердцу пейзаж. Когда у людей куча денег, они и не такое откалывают. Из всего этого можно сделать вывод: ни мужчина, ни Артем к взрыву не имеют никакого отношения, и зря Смолин гнался за ними до самого аэропорта.
Но существует и вопрос номер три: что, черт подери, происходит с этим Вобером?! Когда Павел осмотрел стоянку аэропорта, то не увидел вообще ни одного отечественного авто. "Мерины", "бумеры" и даже дорогущий "Астон Мартин" – пожалуйста, но старенькая "девятка" с госномером четыре-семь-два словно испарилась. По дороге в аэропорт они тоже ее не встречали. Плюс фокусы с одеждой. Вместе с Гориным майор раз двадцать прогнал краткий момент превращения девушки в мужчину и обратно, но так и не понял: то ли это сбой аппаратуры, то ли у мужчины фамилия Копперфилд. И ведь второе более вероятно, потому что Павел ясно видел выходящего на улицу Нестерова, когда на самом деле тот в это время хихикал перед телевизором.
Зачем Воберу эти переодевания? Маскируешься от людей, прячешься – значит, в чем-то виновен, тут Смолин не допускал двойных толкований. Может, выпросить у Красильникова командировку в Париж? А чем ее мотивировать? Забавным роликом из аэропорта и дипломным проектом "Человек пришел к богу"? Генерал тут же запишет его в ближайший патруль, чтобы не издевался над начальством. Нет, надо копать здесь, но и связаться с французскими коллегами – пусть отследят перемещения странной парочки.
– Приехали, – констатировал Зотов.
Обуреваемый противоречивыми мыслями, Смолин спустился на минус первый этаж. Здесь шла бурная дискуссия с привлечением книг, атласов и страниц интернета. Леонид потрясал фолиантом "Крупнейшие храмы мира", Беридзе ему поддакивал, Лана тыкала наманикюренным пальчиком в экран монитора, где двигалась карта Франции, а измазанный сажей Шаврин молча пил в сторонке кофе.
– Что происходит? – спросил майор и тут же добавил: – Первым жалуется Леонид.
– Павел Аркадьевич, я знаю, где будут следующие взрывы!
* * *
Санкт-Петербург. Невский проспект. Площадь перед Казанским собором.
…Утром Кузьмин выехал на место трагедии. Туда же должен подтянуться Беридзе, вместе они опросят жителей близлежащих домов. Чтобы взорвать собор, требуется чертова уйма взрывчатки, а её нужно на чём-то привезти и как-то установить. Неужели никто ничего не видел?
Оставив мотоцикл у заграждения, Леонид пошел к руинам. Спасатели работали всю ночь, и сейчас техника растаскивала завалы, а грузовики забирали обломки. Действительно, фрагменты почти все одинаковые, отметил Кузьмин, снимая шлем. Из раскопа ему помахал Шаврин. Леонид кивнул и спросил:
– Как дела?
– А никак, – сморщился Глеб. – Всё пытаюсь выяснить характер взрыва, но пока чепуха какая-то получается…
– Джорджа видел?
– Вон к тем домам пошел.
Леонид направился в указанную сторону и заметил вчерашнего батюшку. Отец Алексий с болью в глазах наблюдал за работой спасателей, теребя в руках пожелтевший крест. Накануне Кузьмин пытался поговорить с ним, но тот всё твердил о кознях дьявола, и вразумительной беседы не получилось. Возможно, сегодня будет по-другому?
– Доброе утро!
– А, это вы… здравствуйте.
– Сочувствую вашему горю, батюшка. Мы ищем взрывников, но для этого нам нужна помощь. Не припомните чего-нибудь подозрительного за последнее время? Может, машины разгружались, люди работы вели возле храма?
– Невосполнимая утрата, – невпопад ответил Алексий. – Для всего русского народа, для веры нашей. Этот крест – всё, что осталось, понимаете?
– Конечно.
– Обязательно найдите этих нехристей!
– Обещаю, но как насчет помощи?
– К нам приходит… приходило много верующих. Я не могу сразу определить, у кого зло на сердце.
– Подумайте, может люди какие с улицы захаживали, собором интересовались?
– Туристов мы пускаем беспрепятственно, – ответил Алексий и, помолчав, добавил: – Комиссия по защите памятников еще навещала.
– Какая комиссия?
– Так у них в удостоверениях было написано. Двое мужчин попросили разрешения произвести замеры для оценки сохранности здания. Я позволил.
– Как они выглядели? И что делали в соборе? Расскажите поподробнее.
– Выглядели обычно, среднего роста, оба в очках круглых темных, комбинезоны такие синие с надписью "ЮНЕСКО". Аппаратура у них на треногах. Один мерил, а второй записывал. Минут десять ходили по храму, а я и не препятствовал, служба только через час должна была начаться, да и дело богоугодное. Потом у них что-то сошлось, они заторопились и – на выход. Я спрашиваю, что намерили, а они отвечают, что собор крепкий, еще сто лет простоит, во как! Второй на радостях даже блокнот обронил, я поднял и за ними, а их и след уже простыл.
– А где сейчас этот блокнот? – спросил Леонид, чувствуя, как вспотели ладони.
– Так я его в шкаф положил, думал, вернутся за ним, ан нет. Да и понятно, мужчина тот каждый листок исписанный обрывал и в папочку складывал.
– Спасибо, батюшка, – сказал Леонид и побежал к спасателям.
Задняя часть храма пострадала от пожара меньше всего. Огромный манипулятор за час расчистил от крупных обломков находящуюся за алтарем комнату. Глеб плюнул на свои бесплодные попытки что-либо понять в странном взрыве и вызвался помогать Кузьмину, отец Алексий координировал действия полицейских. Вскоре они извлекли из-под завалов пять икон, чем несказанно порадовали батюшку, а в деревянном месиве, когда-то бывшем шкафом, обнаружили тонкий блокнот в клетку. Вместе с Глебом Кузьмин вернулся на базу.
В лаборатории он осторожно посыпал бумагу железным порошком и переместил его с помощью магнитной кисти. После удаления излишков взгляду Леонида предстал схематичный рисунок. Вершины пятиугольника были помечены буквами: КС-Р, НД-Ф, К-СА, ХГГ-И, ХХС-Р. Под каждой стояли цифры от одного до пяти. Лана живо заинтересовалась находкой и тут же заявила, что KC – это Казанский собор, а дальше мнения сигмовцев разошлись. За этим спором их и застал Смолин.
* * *
Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.
– Павел Аркадьевич, я знаю, где будут следующие взрывы! – заявил Кузьмин.
– Лучше бы ты сказал, что их не будет, – вздохнул майор. – Излагай…
Кузьмин вкратце рассказал о своей находке и перешел к рисунку.
– Буквы КС-Р обозначают Казанский собор, понятно, в России. НД-Ф – Нотр-Дам де Пари во Франции…
– Возражаю! – подала голос Лана. – Во Франции храмы через один носят название Нотр-Дам и как-нибудь там. Нотр-Дам де ля Гард в Марселе, просто Нотр-Дамы в Дижоне и Шартре.
– Собор Парижской Богоматери – это сердце столицы, – парировал Леонид. – Если террористы будут выбирать, какой из французских храмов взорвать, то остановятся именно на нём!
– Логично, – согласился Смолин, почему-то вспомнив Любимова. – А остальные буквы?
– Единичная "К" – несомненно, святыня мусульман Кааба в Мекке, Саудовская Аравия, – бросив торжествующий взгляд на девушку, продолжил Кузьмин. – Дальше совсем просто: храм Гроба Господня в Иерусалиме, Израиль, и храм Христа Спасителя в Москве.
– Начинают с России и ей же заканчивают, – задумчиво проговорил майор. – А почему вы решили, что взрывы вообще состоятся?
– Под буквами стоят цифры, – перехватила инициативу девушка. – Они показывают очередность терактов.
– А вдруг эти люди просто отмечали следующие объекты для инспекции? Все-таки надписи "ЮНЕСКО"…
– Павел Аркадьевич, я тоже хотел бы так думать, – признался Леонид. – Но характер их действий и аппаратура позволяют мне заключить, что комиссия – липовая. Не знаю, что они измеряли в соборе, но точно не сохранность здания. Кроме того, та же Кааба не включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
– Получается, мы имеем международную террористическую организацию, о которой ничегошеньки не знаем, и места следующих взрывов без дат, – заключил Смолин.
– Думаю, теракты спланированы во времени, – сказала Лана. – Если начнут рушиться святыни по всему миру, представляете, какая волна негодования поднимется?
– И наша задача поскорее вычислить и нейтрализовать взрывников, – продолжил майор. – Кстати, у меня есть любопытная запись, не хотите посмотреть?
Настал черед Смолина рассказывать о Любимове, Нестерове и погоне за призрачной "девяткой". Сигмовцы сгрудились перед монитором, где Вобер уже в который раз демонстрировал чудеса превращения. Первой высказалась Лана:
– Возможно, какая-то техника проецирует изображение вокруг него. Это доказывает и ее сбой, когда мужчина проходил через поле детектора.
– Ланочка, ты представляешь, каких размеров должна быть аппаратура, выполняющая такие задачи? – возразил Кузьмин. – Товарищ должен везти за собой целую тележку, а у него только легкая сумка.
– А если он гениальный изобретатель? – не сдавалась девушка.
– Тогда чего же твой гений не продумал опасность подобных сбоев? Из чего сделана его аппаратура, раз металлоискатель её не обнаружил?
– И какой из этого вывод? – спросил Смолин.
– Боюсь показаться смешным, но этот Вобер каким-то образом сам проецирует нужное изображение и на сетчатки глаз, и в объектив камеры, – сказал Леонид. – Если отбросить всё невозможное, то это единственное объяснение.
– Всё не-во-зможное, – передразнила Лана. – Это объяснение твоё невозможно!
– Так, стоп! – оборвал майор. – Если принять версию Лёни, то этого человека нельзя поймать по приметам, но ведь сейчас рядом с ним Любимов. Я, конечно, не представляю, как товарищ делает эти проекции, но вряд ли он способен укрывать ими еще и спутников. Передадим информацию коллегам из французской жандармерии и посмотрим, что из этого получится. Если даже Вобер не замешан в теракте, то явно что-то знает о настоящих взрывниках – не зря же он направился в Париж! Джорджик, я понимаю, Глеб молчит, он больше по саперному делу, но ты-то что думаешь?
– Интересно мне в "Сигме" работать, Павел Аркадьевич. "Секретные материалы" отдыхают!