Дом показался неожиданно. Он нависал над поросшим травой ущельем всеми своими тремя башенками, изогнутой балюстрадой, многоступенчатым крыльцом. Он просто вопил о богатстве владельца и о своей чужеродности в этом заброшенном уголке валашских предгорий. Ведь что ожидаешь увидеть в наших лесах? Бревенчатую избушку, обложенную дерном, с крошечными окошками и низко выведенной печной трубой. А это сооружение скорее напоминало замок в миниатюре. Зубчатые башенки щурились щелями бойниц. На центральной отблескивал в солнечных лучах флюгер. Ветра совсем не было, поэтому неведомая крылато-хвостатая зверушка застыла неподвижно под таким углом, что мне никак не удавалось ее рассмотреть. Дорожка вырезанных прямо в камне символов пересекала две видимые мне стены, кольцами огибая оконные проемы. Чудесный замок от этого выглядел слегка… подпоясанным. А больше всего меня озадачило не то, что было, а то, чего не было. Не было дороги. Совсем. Никакой. Ступеньки крыльца сбегали прямо в траву. Это что же получается - жильцы сюда по воздуху добираются? А то я чего-то в наших краях крылатых коней не припомню…
- Хозяева! - Мой молодецкий шепот остался без ответа. - Есть кто живой?
Тишина становилась давящей, какой-то осязаемой. Я поежилась.
- Эге-гей!
Неожиданно налетевший порыв ветра взъерошил мои волосы. Я, на мгновение потеряв обзор, заполошно стала убирать их с лица под истошный скрип железного флюгера.
Сердце пропустило пару-тройку ударов, чтоб сразу затем пуститься в галоп.
Никто не отзывался. Это что ж такое? Чего я от любого шороха дергаюсь?
Эх, была не была, ёжкин… Кто?
Вот над этим вселенским вопросом я и раздумывала, марая грязными следами шершавый камень ступеней. Чтоб в панику не удариться, первейшее дело ум чем-нибудь полезным занять. Ну или бесполезным, это уж как карта ляжет. Так. Кто или что может быть ёжкиным? Главное, звучит-то здорово и ложится на язык привычно… Пес? Волк? Олень?
Дверь подалась легко, едва скрипнув петлями, резные створки разошлись, гостеприимно пропуская меня внутрь чудного строения.
Ёжкин карась, ёжкин гусь, ёжкин свин…
Я прыснула в кулак от последнего предположения и осмотрелась. Темень, конечно, была знатная, но мои глаза меня еще не подводили - только пришлось проморгаться, настраиваясь на ночное зрение.
Я оказалась в небольшом полукруглом зале. Пол был из того же сероватого камня, что и крыльцо, ни внутренних дверей, ни окон, только ведущая наверх деревянная лестница, стены украшены ткаными полотнищами. Порывшись в памяти, я выудила оттуда непростое слово "гобелен". Разноцветные картинки будто бы перетекали одна в другую - взгляд перебегал от бурого болотного пейзажа к картинке хвойного леса, чтоб сразу же скользнуть к изображению покрытых вечными снегами горных вершин. Мне даже пришлось зажмуриться, чтоб голова не закружилась от этого пестроцветия. Виданное ли дело, так глаза ломать! Вон уже примерещилось, что лисица, с немалым искусством вытканная под развесистым кустом бузины, повела мордой в мою сторону.
Однако стоять без движения в кромешной темноте было страшно, мне чудились опасные твари, выползающие ко мне из гобеленов, их влажные от яда клыки и острые когти, поэтому я приоткрыла один глаз и бочком засеменила через зал. Если хозяева дома, они обитают на верхнем ярусе. По лесенке я взлетела, будто в спину мне дышала стая голодных волков.
На верхней площадке было посветлее - косые солнечные лучи проникали в дом через прозрачное потолочное оконце. Передо мной оказались три абсолютно одинаковых двери. Не хватало только предупредительной надписи: "Налево пойдешь - коня потеряешь, направо…" Не помню, чего там дальше терять положено. Коня уж у меня точно при себе не было. Поэтому я решительно толкнула левую дверь. Это была спальня. Почти все пространство горенки занимала большая кровать. Я даже заходить не стала. Побороть желание сразу завалиться в постельку и покемарить часок-другой и так стоило мне нечеловеческих усилий. Следующая дверь. Здесь, видимо, хозяева готовят и принимают пищу. Выложенная изразцовой плиткой печь почти во всю стену, а по центру комнаты круглый полированный стол. Едва заметный запах дыма щекотнул мои ноздри. Вкусненький такой, многообещающий. Я сглотнула слюну. Сейчас мне совсем не помешало бы перекусить… Ага. Сразу перед тем, как в чужом доме спать завалиться. Третья дверь. Кабинет? Библиотека? Ряды книг уходили под потолок, у занавешенного тяжелой гардиной окна стояло уютное кресло с массивными подлокотниками и крошечный столик, на который было бы удобно поставить кружку с обжигающим взваром, пока твои жадные ручонки перелистывают хрустящие страницы фолиантов. Дом начинал мне нравиться.
Я еще немного побродила, пытаясь найти выход на крышу, чтоб с одной из башенок обозреть окрестности. Но то ли выход наружу был не предусмотрен, то ли я недостаточно тщательно его искала… Очень скоро я уже шерудила в центральной горенке, выискивая, чем бы похрустеть. Хозяева жили богато - на еде не экономили. Тут была и прорва вяленого мяса, и мешок ноздреватых сухарей, и целая батарея бутылей темного стекла в пристенном шкафчике. Я разложила добычу прямо на полированном столе, счастливо вздохнула и приступила. Я жевала и чавкала, откусывая попеременно то от мяса, то от хлеба, запивая все это пряным шипучим вином прямо из бутыли. Мягкий игривый напиток пузырился на языке и теплой тяжестью оседал внутри живота. Уфф! Красота! Прибрать за собой сил уже не было. Я едва доковыляла до спальни и, как была, в измазанных глиной штанах и рубахе, рухнула на постель. Последней мыслью было, что неплохо бы еще зайти в библиотеку, взять чего увлекательное почитать перед сном, для полного, так сказать, комплекту…
- Почему, когда я тебя встречаю после долгой разлуки, ты всегда пьяна, как истрийский рыбак?
Я вздрогнула всем телом и открыла глаза.
За время моего сна около кровати появилось большое кресло с подлокотниками, и в нем вальяжно расположился какой-то знатный господин. Лет двадцати пяти - тридцати на вид, одетый в расшитый серебром черный камзол.
- И-извините, - пролепетала я, подтягивая колени к подбородку и пытаясь скрыть свои грязные ноги.
Синие глаза незнакомца смотрели на мои манипуляции с легким презрением:
- "Извините" в сундук не запрешь.
Вот ведь, ёжкин кот, положеньице. То, что хозяева люди непростые, и так ясно было. Последние сомнения развеялись, когда я флюгер во всей красе рассмотрела. Дракон там был - славный такой хищный дракончик, с открытой пастью и закрученным на манер свинячьего хвостом. В Валахии любая деревенская дуреха герб правителя знает. Значит, передо мной особа, приближенная к господарю. Ну и чего говорить? Вздернуть повыше подбородок и выдать что-то вроде: "Клан Мареш компенсирует вам причиненные неудобства"? Или наоборот - опустить очи долу и предложить самой тут все прибрать да простирнуть постельное бельишко, пока грязь не въелась?
И тут меня огнем обожгла мысль: он знает меня! Он сказал, "всегда встречаю"!
- Истря - это где? - спросила я, чтобы заполнить повисшее молчание.
Нельзя же с места в карьер к нему пристать - "дяденька, а скажите, как меня зовут". Это же не Дарина, не будет он со мной хороводиться. Сразу видно, высокомерный мужик, чванливый. Нет, не помню я его. Ни кудрей смоляных, ни скул высоких, ни этих прихотливо изогнутых губ.
- Чего? - совсем не по-благородному опешил собеседник. - Какая еще "истря"?
- Ты сказал, как истрийский рыбак…
- Глупый вопрос, - устало прикрыл глаза хозяин. - Сама по карте посмотри при случае, где река Истр находится.
Я обиделась и покраснела. Издевается еще, злыдень!
- Ну и что мне теперь делать прикажешь? - задумчиво проговорил он. - У меня совсем нет времени еще и с тобой разбираться.
- Так я пойду тогда, - суетливо вскочила я с кровати. - Как говорится, спасибо этому дому, пойду к другому.
Если по-честному, уходить я не собиралась. Ну пока мне кое-кто на вопросы не ответит. Но язык продолжал молоть бессмыслицу:
- Я же случайно забрела - округу оглядеть. Мне к реке надо, в долину. Думала, с твоей башенки обзор хороший будет. А так-то меня сестрица уже давно дожидается…
- Сестрица? - хмыкнул хозяин. - К сестрице я тебя сей же час отправить могу, и по лесам бродить не придется.
Он резко поднялся с кресла и направился к двери:
- Пошли, птица-синица, сейчас портал активируем…
Чего он там дальше говорил, пока я на ватных ногах шла за ним следом, я не слушала. В моей голове столько мыслей играло в салочки, что я всерьез стала опасаться, как бы какая из них не вывалилась да не покатилась под ноги к неизвестному колдуну. Портал… Знакомый из прошлой жизни…
Мы быстро спустились по лесенке, провожатый хлопнул в ладоши, и под потолком зажглись мириады крошечных огоньков. Я прищурила глаза, чтоб гобеленовое многоцветие опять не сыграло со мной злую шутку. Хозяин быстро осмотрел несколько картинок подряд, удовлетворенно хмыкнул и провел по поверхности одной кончиками пальцев. Ткань пошла небольшими волнами, будто опустил он руку в чан с водой, и я с удивлением заметила, что на этом полотнище изображен наш с Дариной двор - до самых мельчайших подробностей, вплоть до валяющегося в грязи кнута. Из трубы избушки валил дым, и мне даже показалось, что до меня донесся густой запах готовящегося обеда. Видно, сестрица и без моей добычи разыскала, из чего снедь наготовить.
- Иди, - велел хозяин, протягивая мне свободную руку. - Я помогу.
Моему прыжку могла бы позавидовать болотная лягушка, тем более что сиганула я не вперед, а назад:
- Я не могу!
- Поторопись, мне трудно долго держать его открытым!
Я заметила бисеринки пота, появившиеся на лбу колдуна. А ведь не врет! Действительно эта волшба забирает у него много сил.
- Говорю же, не могу я сейчас, - прижала я к груди сложенные руки. - Я же в твоей опочивальне свои вещи оставила. Сумку охотничью. Меня без нее сестрица без соли съест.
Хозяин несколько секунд испытующе смотрел на меня. Я подняла бровки домиком и шмыгнула носом:
- Сестрица-то вообще все без соли может. Волки, когда чего зубами рвут, приправами не озабочиваются…
Кого-то мне мое неудержимое словоизвержение стало напоминать. О, точно! Пришлый Антон, его школа.
- А пищеварение у волков вообще отдельная история…
- Все-все! - Хозяин поднял руку в защитном жесте. - Хватит болтовни. Дуй наверх. Забери свое имущество. Только быстрее - одна нога здесь, другая там.
Я радостно кивнула и дробно взбежала по лестнице. Сумка валялась под кроватью. Я опустилась на колени и вывалила на пол содержимое: пук волосяных нитей, какие-то крошки, кремневый камень для разжигания огня, колышки, моток веревки. Я нащупала на поясе нож и приступила к исполнению задуманного.
Терпение хозяина истощилось уже через несколько минут. Он ворвался в свою спальню, как взбешенная летучая мышь, которых в наших краях называют ночницами. Черный, страшный, разъяренный. В два больших шага оказался на середине комнаты. Его синие глаза метали молнии, рот кривился в злобной гримасе, мокрые прядки волос прилипли ко лбу. Правая рука, которой он держал портал, открытый в тканом гобелене, была такой красной, будто обварил он ее в крутом кипятке.
- Где ты? - страшным голосом заорал он. - Выпорю мерзавку!
От окна раздался осторожный шорох, колдун обернулся на звук.
В этот момент он наступил носком сапога на первый из разложенных мною силков. Волосяная петля захлестнула щиколотку, колдун упал, потешно взмахнув руками. Я выпрыгнула из-за открытой двери, где терпеливо дожидалась своей добычи и набросила ему на шею скользящую удавку. Дальше все зависело от моей расторопности. Противовесом сослужила та самая многострадальная дверь, конец веревки я обмотала вокруг ножки кровати. Задача была непростая. В те несколько мгновений, которые колдун был дезориентирован и беспомощен, полностью обездвижить его. Петля. Еще петля, перетяжка, узел. Противник хрипит ругательства, но ничего не может поделать. Его единственное преимущество в рукопашной - вес. Но для этого надо быть свободным, а не распластанным, как попавшая под тележное колесо лягушка.
Ёжкин кот! Я сделала это? Враг повержен. Руки его плотно примотаны к ножкам кровати, ногам не дает пошевелиться массивное кресло, которое я ради такого случая поставила на попа. Удавка на шее едва позволяет дышать. При малейшем резком движении громада кресла свалится на его бледное лицо. Ни в жизнь не поверю, чтоб такой пригожий господин семь раз не подумал, прежде чем рискнуть свою красоту попортить. Остался последний штрих.
Я приложила лезвие ножа к шее злыдня. К тому месту, где под гладкой белой кожей билась голубоватая кровяная жилка:
- Сначала ты мне все расскажешь: кто я, как меня зовут…
- А потом? - выплюнул он свой вопрос мне в лицо.
- А потом ты обернешь вспять свое черное заклятие. Ты сделаешь так, чтоб я все вспомнила!
Он грустно мне улыбнулся, а потом заговорил, да так тихо, будто разговаривал сам с собой:
- Правильно, птица-синица. Все правильно. Я очень подло поступил с тобой, подло и бесчеловечно. Я должен был найти какое-нибудь другое решение возникшей проблемы.
Птица-синица… Надо же! Ласковое детское прозвище было мне неожиданно приятно. Как бывает приятен солнечный зайчик, присевший отдохнуть на ладошку. Захотелось зажмуриться, потянуться всем телом и…
Я поздно заметила, что мне просто-напросто заговаривают зубы. Слыхала я про златоустые умения. Вот только не думала, что меня можно вот так парой слов расслабить, до забытья заговорить. Пока я сгребала в кучку разбегающиеся глаза, колдун почти незаметными движениями пальцев подманивал к себе полупрозрачные нити. Получается, что не только у ветреных коней поводья бывают. Эти нити, которых внезапно обнаружилось видимо-невидимо, были совсем непохожи на мои - были они нескольких оттенков синего, переплетающихся между собой на манер жгутов. Вода, подумала я отстраненно, уже понимая, что этой силе мне нечего противопоставить. Соперник не оставил мне времени на контратаку, его длинные пальцы уже по-хозяйски поглаживали ближайшее волоконце. То, что произошло дальше, я могу назвать только озарением. Я зашипела, как кошка. Рванула с шеи серебряную цепочку с подвеской и бросила янтариновый шарик в лицо подлого колдуна. Мир вокруг закружился водоворотом. Во все стороны разлетелись фонтаны воды, пол подо мной закачался, дом тряхнуло, стены комнаты зазмеились трещинами, и сквозь них ко мне наконец-то ворвался ветер. И я воздела руки, и растворилась в нем, и губы шептали: "Вот сейчас мы и поиграем", и корчился где-то внизу поганый колдун, до которого мне внезапно стало мало дела…
- Ты что творишь? Ленута!
Грозный окрик отрезвил меня в мгновение ока. Я взмахом руки отпустила ветер, послушно юркнувший в какую-то щель, и уставилась на вошедшего.
Невысокий ладный молодец щелчком отстегнул ворот дорожного плаща. Голубые глаза встретили мой взгляд с ласковой укоризной:
- И не стыдно озорничать?
- Братец Волчек! Я так по тебе скучала! - радостно заорала я и бросилась на шею дорогому гостю.
- Ну хоть кто-то в состоянии унять эту безумную девку, - донесся с пола хриплый голос. - Подними своего господаря, Михай.
ГЛАВА 2
О верноподданнических чувствах, темных тайнах и светлом будущем
Петух снес яйцо. Кому оно достанется?
(Старинная русская загадка).
А правильный ответ - никому.
Сдается мне, когда боги раздавали мужчинам и женщинам домашние обязанности, мужики чуток смухлевали. Стирку уж точно надо было не женщинам поручать. Это ж какие мускулы да силушку богатырскую надо иметь, чтоб со всем этим безобразием управиться? Сначала кипятишь все в огромном котле. К небу поднимается желтоватый вонючий пар, а ты знай себе помешиваешь противное варево деревянной палкой. Потом отжимаешь всю кучу барахла чуть не насухо. Потому что мокрое белье тяжелее, а тебе потом всю эту гору надо еще до речки дотащить да в проточной воде ополоснуть. А если припомнить, что в быстрых горных речушках даже в самое жаркое пекло водица довольно студеная, то вообще стирать расхочется. Сколько раз Дарине предлагала в Араде прачку нанять, а она ни в какую. Раз уж решились не под крылышком у домны Димитру жить, то и обслуживать себя должны самостоятельно. Вот и обслуживаем, так сказать - помаленьку.
Сестрица дернула за край скатерти, раздался резкий звук разрывающейся ткани.
- А дальше чего?
Я поморщилась, но продолжала монотонно шлепать мокрой простыней по камню.
- Да ничего… Своими ножками топать пришлось. Михай сопроводил почти до самого дома.
- А господарь?
- А чего господарь? - Я продолжала хлестать уже по мосткам. - Ручкой на прощанье помахал да велел больше имущество его не портить.
- Ты хоть поняла, как у тебя это получилось?
- А то. - Я убрала с лица намокшие волосы. - Чего не уразумела, умные люди пояснили.
Дарина отбросила в сторону уже совсем испорченную скатерть и опустилась на бережок, скрестив ноги. Вся ее поза демонстрировала внимание к разговору.
- Господарь волховать стал, к водной стихии обращаться, я в него сферу земли швырнула, вот вода в землю и ушла.
- Какую сферу земли?
- Ну на шее у меня подвеска болталась, - я махнула рукой, - янтариновая такая. Помнишь?
Дарина помнила. Она вдруг будто постарела на десяток лет. Потерла виски ладонями и устало спросила:
- Ленута, ты что, магичка?
- Ну уж всяко не вовкудлак.
Я пристально глядела на сестрицу. Знала ли она о том, о чем я догадалась только сегодня? На широкоскулом лице Дарины не дрогнул ни один мускул. "Знала, - поняла я, - с самого начала знала и молчала. Ни словечком не обмолвилась. Ну и кто она после этого?"
- Я не хотела, чтобы ты в чем-то чувствовала себя хуже, чем мы… Поэтому и не говорила.
- А если бы мне эта новость память вернула?
- Если бы да кабы… Ведь не вернула?
- Нет. - Я склонила голову. - А тебе Михай сразу сказал?
- Мне разъяснений не понадобилось, - поджала губы Дарина. - Я такие вещи носом чую: и волшбу любую, и зверя, и перевертыша всякого. За мой нюх меня твой братец Волчек в опекуны тебе и избрал. А ты как поняла?
- Я призвала ветер. - И, видя недоумение сестрицы, пояснила: - Это любому известно: не могут вовкудлаки стихии призывать, другая у них волшба - ведовство. Никто никогда про мага-оборотня слыхом не слыхивал.
Дарина недоверчиво хмыкнула:
- Разумная ты девка, Ленута. Только вся твоя ученость чего-то боком вылазит. Давно говорила, нечего тебе в государевой библиотеке штаны ночами просиживать. Вишь, моду взяла - сферы земли, призывания стихий. Чуть княжество без правителя не оставила… За каким лешим ты его полонить вздумала?
- А нечего было меня учить силки ставить да самостоятельность воспитывать, - разошлась я не на шутку. - Сама все время про гордость да независимость женскую разговоры ведешь, а как до дела дошло…
- И чего бы ты добилась? Пытать его принялась бы?
- А может, и пытать. Это и ежу понятно, что именно господарь ваш на меня колдовство черное навел.
- Так и спросила бы прямо. Влад он, конечно, змей еще тот…
Я растерялась:
- Влад? Вы настолько близко знакомы?
Лицо Дарины залил густой румянец.