Любителей хоррора ожидает встреча с майором Неживым, знакомым вам по блестящему роману "Ужасы любви" (также известном под названиями "Как закалялась жесть" и "Палата пыток").
Содержание:
Часть первая 1
Часть вторая 8
Часть третья 15
Примечания 19
Александр Щёголев
Искусство кончать молча
Часть первая
Историческая справка
РУОП расшифровывается как "Региональное управление по борьбе с организованной преступностью". Эта роскошная чеканная надпись, продублированная по-английски, встречает каждого, кто входит в бывший особняк Нечаева-Мальцева, что на улице Чайковского. А двуглавый орел, выбранный новыми владельцами в качестве тотема , отчаянно взывает к личному составу Управления, тщетно напоминая, что служить кому ни попадя - недостойно офицера, что служить здесь дОлжно, мать вашу, Империи, которой ты присягал. Однако кто сие слышит?
Дворец был построен в сороковых годах девятнадцатого века по велению сиятельного Кочубея, затем выкуплен упомянутым Нечаевым-Мальцевым, промышленником-миллионером. Уже при коммунистах здесь располагался исполнительный комитет районного Совета, а когда партия вновь ушла в подполье, мэрия чуть было не отдала этот памятник архитектуры какому-то банку. Но Главк (так по-свойски называют Главное управление внутренних дел) своевременно сказал: "Нехорошо, господа власть", и господа взяли под козырек.
Главк, к слову сказать, расположен здесь неподалеку - в Большом доме, поделив бетонное чудище с КГБ … Кто крикнул "не КГБ, а ФСБ"? К стенке его! К той самой стенке в фойе Большого дома, возле которой на полу выложена огромная мозаичная надпись "1937", ставшая с некоторых пор символом восстановленной исторической справедливости. Здание РУОПа стоит практически зад в зад с этаким Соседом, то есть переезжать далеко не пришлось. Переезд случился недавно, призраки бывших владельцев из числа аристократов, расстрелянных в 18-м году большевиками-ленинцами, смело бродили по ночам, поскольку ни у кого пока не дошли руки пристроить их к делу. Призраки большевиков-ленинцев, расстрелянных в 37-м, не появлялись: их душам трудно было получить увольнительную из ада.
А раньше, до федерального статуса, Управление ютилось в Большом доме на третьем этаже, и комнаты его были перенаселены, как камеры в Крестах. А еще раньше, до 1990 года, описываемая структура вообще была всего лишь отделом при ГУВД и называлась ОРБ - Оперативно-розыскным бюро.
Такова история вкратце.
Но интересно другое. В сокращении "РУОП", как видно из расшифровки, не нашлось места для слов: "…ПО БОРЬБЕ С…" В результате какой-нибудь горе-остряк, желающий опорочить славную организацию, возьмет и ляпнет: "Региональное управление организованной преступностью ", да еще в книге напишет - чтоб на века. А может, обещание "борьбы с…" попросту потеряло всякое практическое значение? Что хочешь, то и выбирай - в меру своего пессимизма.
Палач
Старший оперуполномоченный РУОП Виктор Неживой ни о чем таком, конечно, не думал, приближаясь к родному зданию на Чайковского. Душный вечер стоял на улице мертво, как трясина. Лето явно не закончилось, хотя, казалось бы, сентябрь на исходе. А думал старший опер о том, что ему совсем недавно исполнилось тридцать три, и вот он уже майор, что вокруг - середина девяностых, и нужно брать, пока оно всё лежит в открытую… вернее, не столько думал, сколько излагал мысли вслух, потому что за руку его цеплялась симпатичная бабенка.
О чем он размышлял в действительности, не знал даже он сам - очень быстрый это был процесс.
Виктор любил свое офицерское звание, любил свою пугающую фамилию, но особенно любил, когда эти два слова соединялись: "МАЙОР НЕЖИВОЙ".
Кстати, в РУОПе не держали оперов меньше майора. Возможно, это единственное, что не нравилось Виктору в его работе.
Да вот, пожалуйста, типичная ситуация. Парочка уже подходит к штаб-квартире "регионалки". Солдат поливает из шланга асфальт при выезде из гаража, а наш герой, идущий мимо по тротуару, хлопает в ладоши и оглушительно взрёвывает:
- Хоп!!! Дорогу майору милиции Неживому!
Вместо того, чтобы дать людям спокойно трудиться, он обязательно должен обратить на себя внимание - таков он, майор. Азартный и злой.
Спутница веселится…
Бабёнку он подцепил возле метро "Чернышевская". Молоденькая, почти девочка: покупала шоколадку в ларьке. Опер придержал её за локоток и выдернул ксиву из пиджака:
- Региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Майор Неживой, прошу ознакомиться.
Она испугалась, таращась в раскрытые корочки, и тогда он развил успех:
- Не волнуйтесь, барышня, это штатная проверка. У нас есть к вам очень важный вопрос. Вы вступаете в половую связь ради удовольствия или только по любви?
Она фыркнула в кулачок… и настала гармония.
По пути на службу Неживой развлекал новую подругу острыми рассказами о тайнах бытия. О том, например, какое место занимает женщина в жизни настоящего мужчины, - то есть в его собственной жизни. Это место определялось не только дислокацией кровати, зачем же так примитивно? Спариваться майор Неживой умел в любых условиях: на автобусной остановке, в кабинете у венеролога, на скользкой крыше под дождем, в мебельном магазине. Или в тире (упражнение называется "стрельба с упора"). Или, скажем, на ночной набережной, установив возле каменного сфинкса фигурку из плоти и крови в той же характерной позе. Чтобы фигурка комкала пальцами подстеленный китель и просила: "Глубже, глубже, глубже", а ты работал бы торсом, смотрел вдаль, сдвинув фуражку на затылок, курил и думал: "Невы державное теченье, береговой её гранит…" Поэма. Или в бане - кончить пять раз подряд, занимаясь любовью на верхней полке в парилке, не слабо? Но если женщина вдруг забывала свое место и отправлялась на поиски нового, а то, Боже упаси, вспоминала мамины глупости насчет того, что мужчина обязан носить женщину на руках, тогда… ох, что тогда…
- …Тогда я "наружку" поставил, а потом фотографии ей в хрюсло грязное, в самый ротик размалеванный, - рубил, распаляясь, Виктор. - Она чуть кишечник не опорожнила со страху… (На самом деле фотографии попали провинившейся женщине вовсе не в "хрюсло".) А вот еще у меня была одна такая. "Стучала" соседям. Соседи - это вон там, на Литейном-четыре. Я точно не знал, зато подозревал. Приковал сучку браслетами к кровати и оставил на трое суток, чтобы сама правду сказала. Есть не давал, только пить. Ходила она под себя, в матрас. Очень я ее любил, и она это знала. До сих пор мне звонит, хочет возобновить отношения… Я ведь хороший человек, да?
В глазах слушательницы стояло восхищение. Верила она или нет? Не верила, конечно, потому что бойко семенила рядом, не порываясь бежать. Девочка вовсе не была шалавой, ни тем более пошлой проституткой, упаси Боже. А то, что готова знакомиться на улице, так ведь не абы с кем…
Зачем настоящему мужчине проститутка? Только полный кретин будет платить за работу, которую сам же выполняет!
Майор Неживой с ходу определял, какая из встречных красавиц нуждается в его услугах, и щедро предлагал им себя. Домашних заготовок - полна кобура. Подкатывал с чем-нибудь вроде: "Не пора ли оборвать струну, виолончель вы моя?"; дальше - дело техники. Есть женщины, которых экзотика гипнотизирует (впрочем, есть ли другие?), а грубоватый и пошловатый майор РУОПа был истинным воплощением экзотики. Вот и нынешняя красавица, хоть и молчала с упорством сказочной царевны, хоть и не верила ни одному слову майора, однако же явно была не против, чтобы ее тоже привязали на трое суток к кровати. На крайний случай сгодилась бы и баня, где можно отдаться пять раз, даже если твой любимый - классический монстр. Ну, пусть два раза, лишь бы подряд…
- Подожди-ка, - сказал он, остановившись неподалёку от входа во Дворец (так руоповцы называли офис на улице Чайковского). - Внутри всё прослушивается. Знаешь, почему мне доверили тут работать? Потому что я не брезгливый… Да не тебя я имею в виду, успокойся. Вот ты живёшь себе, как травинка, не знаешь ничего, а я, между прочим, днём выполнял диверсионную операцию. С риском для жизни. Гляди туда… - Майор показал вдоль улицы. - Там через проходные дворы есть ход на Захарьевскую, к кэгэбешному следственному изолятору. Это тюряга такая, для узников совести. Я там сидел однажды, но не суть. Дальше к Литейному - Большой дом. Актовый зал - на седьмом этаже, это у чекистов, простого мента пустят только по пропуску, хоть ты генерал, хоть лейтенант…
Он хотел рассказать девчонке, как наказал сегодня одну гниду. Раздавил так, что под ногтём щёлкнуло, мерзавец даже в больницу слёг. Причём актовый зал Большого дома послужил в той истории местом действия, можно сказать, сценическими подмостками… однако не успел.
Жертвы
- Товарищ майор!
Из теней, рождённых ртутными фонарями, вырвался некто, пересекая проезжую часть. Высокий тощий мужичишка от тридцати до сорока, с лысиной (особая примета!). Ровно в таком же сером костюме, что и Неживой; но если на Вите костюм сидел, как мундир, сшитый на заказ, то на этом клоуне был мешок, натуральный мешок.
- Виктор Антонович?
- Аз есмь.
- Здравия желаю. Простите, что отвлекаю, но дело крайней важности… - Мужичишка бросил быстрый взгляд на спутницу Неживого. - Хотелось бы наедине.
- Вы кто?
- Я в некотором роде сослуживец Лобка Матвея Игнатьевича. Если вы понимаете, о чём я. По второй его ипостаси.
Майор Лобок, оперуполномоченный по особо важным делам, был старшим группы, в которую входил Неживой. Проще говоря, "наседка". Что касается прозрачных намёков незнакомца, то в РУОП майор Лобок перешёл от "соседей", то бишь из ФСБ.
- И что я должен понять? Кто-то в другой ипостаси либеральный демократ, кто-то - пидорас. А кто-то - в первой. Я толерантен к любым извращениям.
Серый пиджак кивнул и привычным жестом вынул удостоверение.
- С этого бы и начали, - проворчал Неживой, обежав взглядом синенькие внутренности. - Гаргулия Ростислав Арчилович… Фамилия настоящая?
- А у вас?
- Согласен, принимаю. Что случилось, капитан?
- Матвей Игнатьевич подсказал мне обратиться к вам. Это с его помощью я раздобыл ваши данные из ПФЛ.
- Данные из ПФЛ?
- Копию вашей медицинской карты. Она у меня при себе, так что если вам угодно будет взглянуть…
Сюрпрайз, подумал Неживой. Угодно ли ему взглянуть? Издевательский вопрос. Как могут быть неинтересны результаты вскрытия твоей души и тела (ого-го какого тела), сделанные ведомственными медиками и спрятанные за семью печатями даже от носителя упомянутой души… Вот только одно обстоятельство мешает здоровому любопытству. Невесть кто читает сведения о тебе. Между прочим, совершенно интимные сведения, добытые в обход регламента…
Порву, подумал майор.
Вихрь гнева стремительно раскрутился в голове, набирая мощь; ярость благородная вскипела, как та волна. Лицо застыло, превратившись в маску. Оловянным взглядом Неживой смотрел на собеседника, и если б этот тощий хмырь хоть немного знал Витю - напустил бы в штаны, потому что такое лицо и такой взгляд означали: тебе не жить.
Не жить тебе, сука…
С другой стороны - Матвей Лобок. Упоминание о суровой "наседке", честно говоря, напрягло мошонку. Дед Матвей порылся в личном деле товарища по службе… связей-то у него, ясен пень, хватит, но - зачем? И зачем сливать информацию какому-то чудику, пусть даже тот из родственного ведомства… если, конечно, про медкарту не враньё… Что за подстава?
Неживой встряхнул руками, сбрасывая напряжение в плечевом поясе, а также в кистях, готовых сжаться в кулаки. Сказал, стараясь не выпустить чувства на волю:
- Пройдёмте к нам, чего здесь светиться.
- Виктор Антоныч! - воскликнул капитан ФСБ с интонацией "Семён Семёныч!" из старого фильма. Возможно, хотел ещё добавить, мол, если человек идиот, то это надолго, но сдержался. - Нельзя к вам, Виктор Антоныч. И возле Дворца, вы правы, мы слишком заметны.
Он нервно поглядывал по сторонам, чуть ли не озирался.
- И ещё, извините, напомню, что разговор у нас получится только без свидетелей. Если вы понимаете, о чём я.
Мужчины посмотрели на девицу. Та помалкивала себе, разглядывая лепнину на фасадах.
- Что вы предлагаете? - спросил Неживой.
- Вон моя машина. В салоне, я надеюсь, удобно.
Чёрная "Волга" стояла на другой стороне улицы.
- Удобно - сомнительный аргумент. Я сейчас отлучусь ненадолго…
- Время припекает, - возразил капитан. Спазмы страха на миг сделали его лицо жалким. - За РУОПом, я думаю, пока нет слежки, но это вопрос ближайшего часа.
- Вы параноик, уважаемый?
- Нет, просто у меня большие планы на будущее, если вы понимаете, о чём я.
- А у меня планы маленькие. Отконвоирую девочку и вернусь.
* * *
Он завёл свою спутницу во Дворец.
- Давай сюда паспорт.
Это хорошо, что она предпочитала помалкивать, отдав право голоса мужчине, потому что в приемной было пусто и гулко, и любая бабская глупость донеслась бы до дежурной части, вызвав нездоровый интерес личного состава. Вечер все-таки, без малого девять. А хотелось бы обойтись без обычного в таких случаях шепотка, мол, "опять Неживой блядину на веревочке тащит".
Сержант, дежуривший на вахте, сочувственно произнес:
- Никак вам домой не уйти, Виктор Антоныч.
- Так назначено судьбой для нас с тобой, служба дня и ночи, - меланхолично ответил Неживой, доставая из бумажника бланк разового пропуска. Он заполнил документ тут же, присев на корточки. Данные списал из дамского паспорта, вспомнив кстати, как даму зовут. Выяснил заодно, сколько ей лет (оказалось - не так уж мало). Потом шлепнул на бумажку печать со своим личным номером, которую постоянно носил с собой в специальном мешочке.
Его личный номер состоял из шести цифр, как у всякого порядочного офицера. Сержант на вахте тоже имел личный номер, но всего-навсего пятизначный. Неравенство в мелочах - основа субординационной системы отношений.
Он отвёл гостью к скамейке.
- Жди тут, я быстро.
Паспорт оставил у себя, а то ещё вздумает удрать. На всякий случай сказал охраннику:
- Проследи, чтоб никто моего человечка не трогал. Это наш консультант. Если что, пропуск у неё в порядке.
Сержант раскатисто пукнул в ответ и засмеялся.
* * *
- Вы, вообще, откуда?
- Управление "М" в составе Научно-исследовательского центра.
- Не слышал, что в НИЦ есть такое подразделение.
- На афишах, знаете ли, про нас не пишут.
- И чем занимаетесь?
- Курируем кое-какие специальные прикладные исследования, а также, по мере сил, отслеживаем изобретательскую деятельность в России на стадии патентования. Я не опер и не следак, если вы об этом. Я научник. Но это всё неважно. Вопрос у меня к вам простой: хотите стать носителем смерти?
- Чего-чего?
- Рукой судьбы. Кулаком рока. Выбирайте себе титул, какой больше нравится…
…Разговаривали в подъезде.
Ни в какую машину, естественно, Виктор не полез, - пуганый волк. Золотые правила выживания (не заходи в чужую квартиру, не залезай в чужое авто) кровью писаны, кровью доверчивых дураков. Вышел из Управления, помахал рукой, капитан тут же и примчался. Не нравится вам, уважаемый, здесь светиться? Отлично, пройдём до соседних домов и спрячемся от постороннего взора за толстой скрипучей дверью. Возражения есть? Возражений нет.
Поднялись на полпролёта - в нишу с окошком под высоким потолком. Подъезд был старый, просторный, похожий на заброшенный склеп. Нишу, очевидно, время от времени пользовали как туалет, потому что никакая хлорка не могла избыть специфический запах. Горела сороковаттная лампочка; в её жиденьком свете Виктор и просмотрел обещанную медкарту, сделав это первым же делом.
Каждый, кого отбирают в Главк и, тем более, в РУОП, пропускается не только через обычную медкомиссию, а вдобавок через ПФЛ, психофизиологическую лабораторию при ВНИИ МВД. Опытные мозговеды вскрывают там твою сущность и препарируют твои скрытые мотивы. Потом раз в год ты обязан ходить туда на освидетельствование. Так вот, личное дело будущего майора Неживого было открыто около семи лет назад, ещё в пору его лейтенантства, и превратилось с тех пор в пухлую тетрадь. На титуле - ФИО, дата и место рождения. На первой странице - фотография в четверть листа, биографические данные. Далее шли записи специалистов (невропатолог, психолог, психиатр и др.) плюс данные обследований и тестов. В конце - заключение начальника комиссии.
Заключение не менялось и не дополнялось с момента открытия медкарты, и было в нём, среди прочего, написано следующее:
"ХИТЁР, МСТИТЕЛЕН, ЗЛОБЕН, ЖАДЕН, ИМЕЕТ САДИСТСКИЕ НАКЛОННОСТИ, ОБЛАДАЕТ БОЛЬШОЙ ФИЗИЧЕСКОЙ СИЛОЙ".
Кто-то скажет: с такой характеристикой даже в мафию бы не взяли, однако ж - так оно и было. Очевидно, все перечисленные качества не являются недостатком, поскольку претендент на должность был в своё время принят в Главк без единого "но". И все-таки, как бы отделу кадров не мечталось получить совсем уж идеального сотрудника, Витя был недостаточно продажен. Страх попасться (как отмечали психологи) давил врождённую страсть к деньгам, иначе служить бы ему уже в Москве…
Утолив любопытство, Неживой спросил: ну, и что не так с моей медкартой? Зачем Лобок напряг свою бабёнку в отделе кадров? Всё так! - обрадовался тощий хмырь. Всё как нельзя лучше! Эти умники ставят на других кандидатов, перелопатили кучу досье, а я сразу понял: вы и есть - то, что надо. Особенно, когда Матвей Игнатьич рассказал, простите, о ваших бурных отношениях с противоположным полом. О вашей фантастической репутации, коей весь РУОП тайно или явно завидует, о пикантных случаях с вашим участием… В этом месте Виктор опять чуть дров не наломал, потому что его победы на секс-фронте - не ваше собачье дело, господа соседи!
Никого он не порвал. Пока.