– Ты красивая девушка. Даже в этой выцветшей косынке. – Мужчина дернул платок, натянув его ей на глаза. – А, учитывая, что мы выдаем тебя за дочь богатого купца, еще и завидная невеста.
Лисса улыбнулась, поправила косынку и потуже завязала узел.
– Давай скажем, что у меня уже есть жених. Ведь Кощей еще не в курсе, что я расторгла с ним помолвку.
– Ни в коем случае. – Мамука замахал на нее руками. – Не вздумай о нем даже заикаться. И про Ивана молчи как рыба.
Она удивленно захлопала глазами:
– Почему?
– Потому, – пробурчал Мамука и ускакал вперед.
Она только удивленно пожала плечами.
– Нет так нет.
Не став ломать голову над странным поведением разбойника, Лисса погладила лошадку по шее. Они потихоньку привыкали друг к другу, чему немало способствовали кусочки сахара у нее в сумке. Брысь посоветовал задобрить кобылу. И это сработало.
– Потерпи, моя хорошая. Я знаю, тебе тоже жарко. Вот доберемся до стоянки, я тебя отпущу пастись на травке и дам сладкого.
Лошадь повела ушами и закивала головой, полностью одобряя ее план.
Несмотря на обещанный привал ехать пришлось долго. Лисса начала уставать. Но больше всего ее напрягало постоянное внимание со стороны дружинников. Такое ощущение, что они никогда не видели девушки верхом. То один оглянется, то другой, а потом шушукаются, будто она не слышит. А потом ей все надоело. Лисса достала из седельной сумки книгу (Лия подсунула, наказав читать как можно больше) и, демонстративно развернув на коленях, принялась разбирать первые слова. Без постоянной тренировки рунная письменность быстро забывалась, и каждый раз приходилось начинать словно с нуля. Чуть ли не с повторения алфавита.
Книжка оказалась сборником преданий о морских драконах. Лисса хмыкнула. В этом вся бабуля. Решила наверстать упущенное и за время пути впихнуть в ее голову немного знаний.
– Она еще и образованная? – долетел до нее удивленный возглас кого–то из парней. За ним последовал звук увесистого подзатыльника, ойканье и тихий шепот:
– Говори тише. Иначе Мамука тебе башку оторвет. Слышал, что он сказал нашему капитану?
– Слышал.
– Вот и мотай на ус, коль шкура дорога.
– Я же просто так сказал.
– Заткнись, а?
Лисса громко хмыкнула и перевернула первую страницу. Разговоры и смешки сразу стихли. Вот и хорошо. Теперь можно расслабиться и спокойно почитать. И все равно, до нее то и дело долетали перешептывания парней. Как дети малые, честное слово. Дружинники Славия и то умней.
Интересно, как он там? Уже вернулся домой или еще в пути? Она так и не спросила, влетело ему от Ивана за провал задания или придуманное в оправдание вранье сошло с рук? От воспоминаний, что именно отвлекло их от серьезных разговоров, ее бросило в жар. Лисса начала обмахиваться книгой, как веером, чтобы остудить пылающее лицо. Лезут же всякие нехорошие мысли в голову. Нужно собраться и дочитать о том, как древний повелитель моря Азирдон покорил сердце юной русалки Ремиртеи. Ох, чует сердце, бабушка подсунула книжку неспроста, как бы экзамен по ней не устроила.
Начав читать от скуки, девушка так увлеклась, что забыла и про руны, и про то, что они вообще куда–то едут. С ней всегда так бывает: если попадется интересная книжка, она могла не есть и не спать хоть целые сутки. На лекции читала под партой и в туалете на перемене. Ничего не видела и не слышала, пока перед глазами мелькали картинки удивительных стран, дальних странствий, волшебства и приключений. Вот и сейчас девушка осознала, что что–то не так, лишь услышав вокруг себя сдержанные смешки.
– Василиса! Ау! Очнись!
Устав звать племянницу, Мамука взял ее за плечо и хорошенько потряс.
– А? Что? Приехали уже?
Лисса заморгала, прогоняя видение прекрасного дракона и, покраснев, улыбнулась, когда ехавшие рядом с ней парни грохнули от смеха.
Оказалось, они свернули с дороги в тенистую рощу. Многие уже спешились, даже княгиня и ее горничная покинули карету и прогуливались в тени, ожидая, пока для них возведут шелковый шатер, где можно будет отдохнуть от полуденной жары. Мамука только головой покачал.
– Ну ты даешь. Дай посмотреть, что за книжка. – Разбойник пролистал первые страницы и, уважительно хмыкнув, вернул обратно. – Сильно. Только в следующий раз, если вздумаешь читать в седле, предупреди, я возьму поводья. Ты чуть не уехала по другой дороге. Хорошо, парни заметили и вернули обратно.
Только сейчас Лисса заметила, что поводья ее лошадки держит в руках молоденький охранник.
– Меня зовут Иван.
Ее перекосило. Надо же было первому, кто попытался с ней познакомиться, оказаться тезкой царевича.
Парень удивился и, увидев, как она шарахнулась в сторону, едва не вывалившись из седла, огорчился.
– Что–то не так?
Вот как ему сказать, что у нее аллергия на Иванов? А Мамука, вместо того, чтобы помочь, только веселится.
– Нет, все в порядке. Просто у меня младший брат Ванюша. Вредина, каких поискать. Если у вас есть младшие братья и сестры, вы меня поймете. – Прикрывшись книгой как щитом, она выдавила улыбку и, кажется, выкрутилась. – Спасибо… – девушка кивнула на поводья в его руке, – что не дали заблудиться.
– Ты всегда так увлекаешься, когда читаешь?
Парень помог ей слезть и придержал за талию, когда у Лиссы закружилась голова и она чуть не упала.
– Кажется, я на солнце перегрелась.
– Тогда тебе надо к воде. Давай провожу.
И не успела она возмутиться, как ее взяли под локоток и потащили под сень деревьев, где от бьющего из–под земли ключа было прохладнее всего.
– Но я… – Она наконец очнулась и попыталась высвободить руку. – Мне надо позаботиться о Мурке.
Иван от неожиданности остановился и удивленно посмотрел на нее:
– Ты везешь с собой кошку?
– Нет, я лошадь так назвала, – промямлила Лисса, чувствуя, что опять краснеет.
У него глаза вылезли на лоб:
– Породистую кобылу назвать Муркой?
– А что? Нельзя? Дядя сказал: лошадь моя, могу дать любую кличку.
Парень вдруг захохотал. На них оглядывались, понимающе хмыкали. Василисе хотелось позвать на помощь, но она не стала этого делать, чтобы не прослыть истеричкой. Молодой человек проявляет галантность, а она готова бежать от него как от упыря.
– Кажется, я понял.
– Да? – Господи, что он уже успел придумать?
– Это твоя первая лошадь? У меня сестренка, когда отец подарил ей пони, назвала его Пушком.
– Вообще–то да, первая. – Лисса присмотрелась к парню. Симпатичный. Впрочем, они все тут ничего. Но у этого постоянно в глазах пляшут веселые чертики. И молоденький. Может, ее ровесник или старше на год или два. Она смущенно улыбнулась. – Глупо, да?
– Немного, но пока она не привыкла, лучше придумай другую кличку. – Иван улыбнулся улыбкой старшего брата, а не заинтересованного мужчины. И у нее тут же возникла отличная идея.
Внутренне корчась от смеха, Лисса заговорила голосом обиженного ребенка, у которого старший злой брат только что отобрал конфету:
– А Муркой никак нельзя? – Она покосилась на свою лошадь. О ней успел позаботиться Брысь. Мамука разговаривал с княгиней и капитаном охраны, дружинники занимались обустройством лагеря, не забыв выставить дозор по периметру рощи.
Иван окинул ее удивленным взглядом:
– Тебе сколько лет?
– Двадцать.
– Вот те на. Кто тебя одну отпустил в такое путешествие?
– Я не одна. – Она все так же прижимала к груди книжку.
Парень только сейчас обратил внимание на название и закатил глаза.
– Сказки читаем? Все понятно. А ну марш к ручью умываться и чтоб из рощи никуда.
Лисса закивала головой, закусив губу, чтобы не расхохотаться. Ее только что записали в младшие сестренки. Ура! Не все Иваны дураки.
– Я могу побыть одна?
– Естественно. Только не задерживайся долго. Надо напоить коней.
Иван ушел к ожидавшим его друзьям. Она же, получив пару минут отдыха, встала на колени у родника, положила книжку на траву и тщательно умылась, не забыв сполоснуть от пыли руки и шею. Потом подумала, застегнула рубашку на все пуговицы и зашнуровала жилетку. Жарко, конечно, но чтобы создать нужный образ, нечего выпячивать грудь на всеобщее обозрение.
Сзади загремели ведра, предупреждая, что кто–то идет. Девушка поспешно вскочила на ноги и пустила к роднику парня, успевшего раздеться по пояс и разуться до босых ног.
– Я не помешал?
– Нет–нет. Я как раз собиралась уходить.
Обогнув молодого человека по дуге, Лисса выскочила из кустов и бросилась к лагерю. Ни минуты покоя. И так теперь будет изо дня в день. Надо привыкать, а то она как дикая кошка ото всех шарахается.
Пошатавшись среди суетящихся людей, девушка чуть не споткнулась о веревки шатра княгини, потом нашла Мурку, мерно жующую траву, сняла с нее сумку с продуктами и пошла к общему кругу, где двое парней, расстелив прямо на траве огромную скатерть, раскладывали еду.
– Добрый день, – приветствовала она их, протягивая сумку. – Можно я вам помогу?
Парни опешили, и она решила, что нарушила пункт устава, не позволяющий им пускать посторонних к своему столу. Но дружинники быстро пришли в себя, заулыбались и указали ей на доску, нож и три булки хлеба.
– Порезать сумеешь?
– А то!
Присев на траву, Лисса положила рядом сумку, которую парни так и не взяли, и стала резать хлеб на столовский манер. Дружинники переглядывались, явно не зная, как себя с ней вести, а потом все же осмелились представиться:
– Василий, – кивнул черноволосый парень с голубыми глазами.
– Ярослав. – У второго были длинные русые волосы, стянутые на лбу кожаным ремешком, серые глаза и не по возрасту атлетическая фигура.
– Василиса, – представилась она.
– А откуда вы едете, Василиса? И куда держите путь?
– Еду к подруге в гости. Мы давно не виделись. Ее семья постоянно переезжает с места на место. И батюшка отпустил повидаться напоследок: они уезжают жить в другую страну.
Лия и Тонас, обсуждая с ней легенду для путешествия, особо настаивали по возможности не врать и говорить правду. Люди в этом мире живут долго. Мало ли. Вдруг пути опять когда–нибудь пересекутся. Тогда ложь аукнется такими неприятностями, что вовек не разгребешь.
Так слово за слово разговорились. Парни оказались нормальными, без заскоков. И когда остальные потихоньку подтянулись к "столу", девушка уже вовсю смеялась над шутками дружинников. Сама рассказала пару смешных историй из своего детства. Вскоре подошел Иван, сел рядом и по–дружески пихнул ее в плечо, чуть не свалив Лиссу на рядом сидящего парня.
– Ну, ты… – Лисса потерла ушибленное плечо и пихнула Ивана в ответ. Но дружинник даже не шелохнулся, только расплылся в улыбке:
– Я смотрю, ты уже освоилась, сестренка?
От нее не ускользнул новый статус, впрочем, как и от остальных. И она тоже улыбнулась:
– Вполне. Вы хорошие ребята.
– Ты еще не видела, как мы на самом деле хороши, – захохотал Василий, которого все тут звали просто Васькой.
– Эй, не обижайте девочку. – Иван подсел ближе и, увидев, что она почти ничего не ест, положил ей на тарелку жареного цыпленка, помидор и огурец, а поверх пристроил несколько кусков тонко порезанного сала с прожилками мяса и пару зубчиков чеснока. В руки сунул кусок хлеба. – Приятного аппетита.
– Спасибо. – Лисса отодвинула чеснок на край тарелки. Может, вечером съест. Для самообороны: вдруг кто захочет сунуться к приличной девушке. Можно будет дыхнуть на обидчика, чтобы упал в обморок.
– Простите, – услышала она над собой девичий голос.
– А? – Подняв глаза от тарелки, Лисса увидела горничную княгини, невысокую миловидную девушку в строгом платье, с каштановой косой до пояса и россыпью веснушек. Хорошенькая, если не сказать больше. Вон как парни сразу преобразились.
– Ольга, иди сюда, – стали они наперебой приглашать девушку к столу.
Та, кокетничая, махнула рукой:
– Потом. – И протянула руку Лиссе: – Княгиня изволит звать вас к своему столу.
Девушка побледнела. Как раз знакомиться с княгиней ей хотелось меньше всего. Но раз пригласили, отказываться нельзя, поэтому Лисса встала, стараясь не показать волнения, отряхнула одежду от травы и протянула тарелку Ивану:
– Подержишь?
– Конечно. Я тебе с собой заверну. Вдруг в дороге проголодаешься.
С чувством, что ее ведут на заклание, девушка пошла за Ольгой. Споткнулась, переступая порог шатра, и буквально ввалилась к княгине на досмотр. Не обедать же она ее позвала в самом деле?
– Доброго вам дня. – Ее вспомнив, что надо поздороваться, Лисса старалась не слишком глазеть по сторонам, осмотревшись украдкой.
Княгиня путешествовала с комфортом. Один огромный шатер, в котором можно было выпрямиться во весь рост, чего стоит. И в ширину места предостаточно. На полу – три ковра. В центре – низенький столик, уставленный изысканными яствами.
Княгиня Мирослава расположилась на подушках. По правую руку от нее сидел начальник стражи, по левую – Мамука. Увидев дядюшку, Лисса немного расслабилась. Значит, он уже успел рассказать княгине самое основное. Ей останется только подтвердить его слова.
– Что же ты встала? Садись.
Княгиня указала рукой на свободное место напротив себя. Ольга засуетилась вокруг стола, ставя дополнительный прибор. Лисса села. Она никак не могла отвести взгляд от Мирославы, хотя и понимала, что неприлично глазеть на людей в упор. К тому же княгиня с не меньшим любопытством смотрела на нее. Капитан тактично кашлянул в кулак, остановив эти гляделки.
Все сразу зашевелились, заулыбались и под ничего не значащие разговоры приступили к еде, изображая непринужденность. Лисса чувствовала себя, как в кабинете у директрисы детского дома. Вроде бы и не натворила ничего, а все равно не можешь расслабиться. Еда казалась постной, застревала в горле. На вопросы девушка отвечала все время невпопад, почему–то вместо раздражения вызывая у княгини мягкую улыбку, и то и дело косилась на стену шатра, за которой нет–нет да и раздавался дружный хохот обедающих на свежем воздухе парней.
– Тебе плохо? – учтиво поинтересовалась княгиня, когда Лисса в очередной раз дотронулась до верхней пуговицы на рубашке, но так и не осмелилась ее расстегнуть. От духоты начинала кружиться голова.
– Я в порядке. – Лисса поспешно сложила руки на коленях и потупила глаза.
– Но ты ничего не ешь.
– Мирослава, – капитан качнул головой, – не наседай, не видишь – ей и так неловко.
Лисса с благодарностью глянула на мужчину. Она даже согласилась не заметить странную фамильярность в его обращении с княгиней. Вообще–то они – колоритная пара. Капитан высоченный и мощный, как скала, и при этом по–настоящему красивый. Княгиня, жгучая брюнетка с огромными темными глазами и тонкими чертами лица, рядом с ним смотрелась изящной фарфоровой куклой. Она чем–то напомнила ей Лию. Юная и красивая, но за плечами опыт и мудрость прожитых лет.
– Съешь хотя бы это, – взмолилась женщина, протягивая ей виноград.
Краснея от стыда за неумение вести себя в благородном обществе, Лисса пробормотала слова благодарности, беря из рук женщины тяжелую гроздь черного винограда. И так и не съев ни ягодки, положила рядом с полной тарелкой.
– Ох, что я делаю не так? – Мирослава умоляюще глянула на своего капитана.
Лисса уткнулась в тарелку, простонав:
– Просто я не голодна. – Ворот рубашки душил ее, и она все–таки расстегнула пуговицу. Кружилась голова. Не хватало воздуха. От подскочившего давления перед глазами плясали разноцветные пятна. – Можно я пойду? Мне что–то нехорошо.
Не дожидаясь разрешения, Лисса выскочила из шатра и бросилась в глубину рощи, не замечая удивленных взглядов парней. Добежав до родника, девушка упала на колени и окунула голову в ледяную воду. Как же хорошо. У нее было такое ощущение, что вода кипит, словно в родник сунули раскаленную головешку. Постепенно шум в голове стих. Перестало давить на уши. Знакомое неприятное ощущение в солнечном сплетении медленно ослабло и растворилось в звонком журчании родника. Только тогда она выбралась из воды и, привалившись к ближайшей березке, закрыла глаза. Кажется, ей категорически нельзя волноваться, иначе превращения в дракона не избежать.
– Василиса!
Мамука, бледный, ошарашенный и слегка напуганный, продрался сквозь кусты и, сев рядом, крепко обнял ее за плечи.
– Что случилось? Ты всех напугала. Княгиня волнуется. Что на тебя нашло?
– Испугалась до чертиков. – Рядом с разбойником она смогла расслабиться. Сама уткнулась ему в плечо, ощущая себя в безопасности. Он дракон и поймет ее.
– Чего? – Он погладил ее как маленькую по мокрой косынке.
– Я чуть не превратилась в дракона. Ты пойди, скажи, что я в порядке. Если надо извинись, а я здесь еще немного посижу. Только не забудьте про меня, когда соберетесь дальше ехать.
– Хорошо. – Мамука, не уверенный, что стоит оставлять ее одну, все же встал. – Точно хочешь побыть одна?
– Это то, что мне сейчас больше всего нужно.
Мамука ушел. Она же, нащупав у края воды округлый камень, с расстройства, что вечно у нее все наперекосяк, что есть силы швырнула его в кусты. Поймала и опять швырнула. И только на десятый раз до нее вдруг дошло, что она творит.
– Не может быть?!
Раскрыв ладонь, посмотрела на лежащий на ней камень и не могла поверить, что у нее все получилось. Оказывается, она только что опробовала свою идею управлять даром с помощью воды.
– А ну–ка, попробуем еще раз. – Вскочив на ноги, Лисса замахнулась что есть силы и швырнула камень так далеко, как только смогла. Прислушалась, как он приземлился в траву за кустами, и пожелала получить его назад. Рука дернулась, и в кулаке возникла тяжесть от зажатого в нем камня. – Ура! – завопила она от радости и тут же нырнула в кусты, зажав рукой рот. Теперь княгиня точно подумает, что она чокнутая. Ну и пусть! Какое ей дело, что подумает о ней незнакомая женщина, если у нее такие новости. Сразу же захотелось что–то пожелать, чтобы оно немедленно исполнилось. Но как назло, ничего стоящего придумать не могла.
– Вы чего кричите? – У родника нарисовался Брысь с их фляжками.
От переизбытка чувств Лисса не удержалась, обняла разбойника и закружилась вместе с ним.
– У меня получилось, получилось. Вот смотри. – И она проделала фокус с камнем. – Видишь? Это тот же самый.
Мужчина посмотрел на нее как на полоумную, почесал затылок и, так и не поняв, что она от него ждет, осторожно поинтересовался:
– Ну каменюка, и что с того?
– Это один и тот же камень!
– Ну? Камень как камень. Хороший камень. Вы, барышня, все фокусы показываете. Лучше бы с княгиней переговорили. Волнуется ее светлость, что вы того. – И покрутил пальцем у виска.
Лисса вздохнула. Кажется, Брысю до лампочки всяческие чудеса. Зато она окончательно пришла в себя.
– Ладно, я пойду тогда.
– Ага, идите. – Брысь, еще раз покосившись на нее, присел к воде наполнить фляжки, а она пошла обратно в лагерь.
Заметив странные взгляды, Лисса поняла: объяснений не избежать. И лучше всего для начала извиниться перед княгиней. Но для этого надо сменить на голове платок. И так вся намокла. Хорошо, за шиворот больше не течет.