Целиком технологию перенять не удалось, например, выращивать на деревьях предметы обихода. Или печь из земли хлеб. Однако кое-какие идеи удалось претворить в жизнь. Это им вообще-то повезло: тот мужик из Беспроблем, когда понял, что выпал из своего мира в другой, закатил истерику и требовал немедленно его вернуть обратно! Только после письменного обещания, заверенного нотариусом, вернуть его в родной мир, он согласился пожить здесь неделю на всем готовом и кое-что рассказать. В результате южнопристанцы заинтересовались миром Беспроблем настолько, что решили снарядить туда экспедицию. К слову, вернулись далеко не все: добрая половина ушедших возжелала остаться. А возвратившиеся уткнулись в чертежи и расчеты и начали творить всякие новшества. Будто Кулибины размножились. Но городу они не мешали, и их не трогали. Чему все были рады: многие идеи пришлись жителям по вкусу и преумножили благосостояние города.
Тут Архивариус очнулся от воспоминаний и насторожился: ему почудился какой-то необычный звук. Прислушавшись, он понял, что звук доносится из его кармана. "Ох, - забеспокоился маг, - там же Чарли!
Не задохнулся ли он там?! Точно - хрипит!" - и полез за маленьким другом. Тот, потревоженный и вытащенный из уютного насиженного места в ночную прохладу, сразу начал чихать. Архивариус насчитал четырнадать чихов, но так как начал считать не сразу, а спохватился лишь через минуту, то чихов было несомненно больше. Раза в полтора. Тем временем гном почти проснулся и рассердился на мага:
- Что ты мне спать мешаешь?! Мне такой сон снился! Бабушка оладьи пекла! Из постели вырвал! В кои-то веки тёплая да мягкая попалась!
- А, кстати, почему ты не дома, а здесь? - запоздало удивился
Архивариус. - Твой дом вроде в другом месте находится?
- Так я когда уходил - ключи от дома здесь оставил. У хранителя этого дома. Своего-то я отпустил - чего ему в пустом доме без меня жить.
- Ага, стало быть, ты тоже сюда шёл?
- Сюда.
- Замечательно, я стучусь к Люсе.
- Люся? Это кто ж такая? Тут же вроде тётушка Пелагея жила.
- Верно, но ты забыл, что путешествовал ни много, ни мало - а пятьдесят лет. Так что теперь здесь дочка её хозяйничает.
- Ой, беда какая… как же я заявлюсь? Эта Люся меня знать не знает, на порог не пустит.
- Не волнуйся, ты же со мной.
- Ладно, только сунь меня обратно в карман, там спрятаться можно.
Архивариус усмехнулся: уж он-то знал, что Люся - самая добрая ведьма из всех, ему знакомых. Девушка всегда и всем помогала, но только если это были просьбы о добром. В глубине души маг мечтал предложить девушке руку и сердце, но побаивался, не сочтёт ли она его чересчур старым. Он вздохнул: вот ещё один повод заняться гимнастикой по утрам. Пристроив гнома в карман, маг снова поднялся на крыльцо, решительно постучал в дверь и… рухнул без сознания. На этот раз приступ мигрени вроде ничего не предвещало, по крайней мере, сам Архивариус за разговором её приближение не заметил.
- Кто там? - раздался нежный голосок молоденькой ведьмочки.
Точнее, подростка: всего каких-то шестьдесят лет…
- Откройте, пожалуйста, человеку плохо! - завопил Чарли, одновременно выбираясь из кармана мундира. К счастью, в последний миг перед падением маг успел ухватиться за ручку двери, и в процессе его развернуло так, что он скользнул спиной по загородке крыльца и свалился в полусидячее положение, поэтому гном не пострадал, а только испытал выброс адреналина.
- Ах! - возникла на пороге Люся. - Это же Архивариус! Надо положить его в постель. - Девушка взмахнула рукой, и тело поплыло по воздуху в заданном направлении.
Уложив старинного приятеля на широкую кровать, ведьмочка прильнула к его груди: сердце билось глухо и медленно. Но привести архивариуса в чувство у неё не вышло, маг будто провалился в летаргический сон. Ну что ж, раз организму такое надо, значит надо: он отдохнёт, и сознание вернётся.
3. Спасение города. Сознательное бессознательное
После очищения от разляляjйских узоров Истрова беспокоил лишь рассказ о лодках, как их заворачивало какое-то само. Вообще настроение было отличное, и он вышел проветриться. На веранде стояла мазэнка: смотрела на море, положив руки на перила. Истров спросил:
- Как вас зовут?
- Вы можете использовать любое слово, которое не является оскорбительным.
- Да?! Э-э… если я буду называть вас Паллаjда, это не оскорбление?
- Нет.
Все-таки вопрос с мужем беспокоил Истрова. Но напрямую спрашивать не хотелось. Спросил другое:
- А вы действительно сбежали с каторги?
- Да.
- А… какое преступление вы совершили?
- Я отказывалась выбирать себе мужа.
- Да?! Ладно… Скажите, почему из города стало невозможно выбраться даже по морю?
- Город уничтожен.
- Что?! - Истров даже оглянулся. Да нет, вот он город, стоит, не шатается. Шутки такие у мазэнцев, что ли?
Но Паллаjда не шутила:
- Этот город больше не существует для всех остальных миров.
Он существует только для самого себя. Но и это продлится недолго. Не более двух дней.
- Два дня, - пробормотал Истров, холодея. - Вы уверены?!
- Солнце не движется по небу. Это очень надежный признак.
Действительно, уже должен был наступить вечер!
- Вы умрете раньше, потому что воздух станет непригоден для дыхания, - информировала Паллаjда своим мелодичным голосом. - Я способна обходиться без воздуха, потому проживу дольше. Может быть даже увижу, как город перестает существовать для самого себя.
- Но… Почему?!
- Кто-то разрушает Зеркало. То самое, которое стабилизирует город, позволяет ему существовать во многих мирах одновременно. Вероятно, в некий из соседних миров проникли сведения об эпидемии, и тамошние жители решили себя обезопасить, уничтожив источник болезни.
- Что?! Да нет же никакой эпидемии! Глупость это оказалась!
- Да, это действительно глупость.
- И… что, ничего нельзя сделать?!
Паллаjда повернулась к Истрову, с удивлением спросила:
- Вы боитесь смерти?!
- Конечно!
- Почему?
От странности вопроса Истров даже забыл о гибели города. На мгновение.
- Потому что хочу жить!
- Почему?!
- У нас нет времени на философию. Город можно спасти?!
Паллаjда нахмурилась, кивнула:
- Да, наверняка можно. Кто-нибудь из гостей должен знать, что делать. И надо рассказать всё Сеjнге и доктору Арбузикову.
- Э… да. Давайте скажем. А вы знакомы с Сеjнгой и доктором?
- Нет. Сегодня я увидела их впервые.
- Но откуда вы знаете их имена?
- У меня очень острый слух. Я слышала, как они разговаривали.
Пойдемте.
Однако доктор, лавочник и Прасковья уже пили спирт. Зазывали остальных, даже Никодима. Все отказывались.
- Они уже пьяны, - едва слышно прошептала Паллаjда. - Им нельзя говорить, - они могут сказать другим, а испуганные люди на улицах будут мешать. - Она заговорила по-разляляjйски, обращаясь к Сеjнге. Естественно, разляляjец тоже понял, но странно, что понял и Никодим, потому что воскликнул:
- Чиво?! Зеркало…
Паллаjда развернулась и вышла, за ней - разляляjец, Сеjнга, Никодим. Замыкал Истров. Сеjнга побежала будить мужа. Не сказав ни слова, ушел куда-то разляляjец.
- А я - с вами? - спросил Никодим.
- Безусловно! - кивнул Истров. - Из всех моих знакомых ты лучше всех разбираешься в гостях.
- А то! И куды мы?
- В Гранд Отель, - ответила Паллаjда. - Там наверняка можно найти гостя, который знает, как остановить исчезновение города.
- А как его искать? - поинтересовался Истров. - Кто из гостей может…
- Кто угодно. Придется спрашивать.
- Надоть спервоначалу столповиков поспрошать, - подсказал
Никодим.
Паллаjда кивнула:
- Да, вы правы. Жители мира Тысяча Столбов очень внимательны и ничего не забывают.
Прохожих по дороге почти не встретилось.
- Заразы боятся, по домам сидят, - авторитетно заявил Никодим.
- Откуда ты знаешь разляляjйский язык? - поинтересовался Истров.
- Да не знаю я его, у меня от его рот болит.
- Но ведь понимаешь?
- А чего там понимать?
- Разляляjйский язык действительно очень прост, - сказала
Паллаjда.
Дошли до помпезного здания Гранд Отеля. В холле было много иномирян - переговаривались, переругивались, бесцельно расхаживали.
Столбовика нашли сразу: Никодим указал на старикамороженщика в зеркальной одежде. Паллаjда спросила:
- Кто разбирается в зеркалах?
Пожевав губами, столбовик ответил:
- Дилри. Из мира Великих Лесов.
- Где он? - задав этот вопрос, Истров стал непроизвольно оглядываться.
- Его здесь нет. Он никогда не покидает мир Великих Лесов.
- А… а из тех, кто в городе?
- Гаjнри. Но он пошел в канцелярию градоначальника.
- Зачем?
- Хочет получить какое-то разрешение.
- Идем в канцелярию, - решил Истров.
- Что с Зеркалом? - спросил мороженщик.
Паллаjда открыла было рот, но Истров ее перебил:
- Именно это мы и пытаемся выяснить.
А Никодим сказал:
- Я тут поспрошаю ище, ага?
- Поспрошай.
В канцелярии было пусто. Но из одной комнаты доносились голоса: ругались чиновник с иномирянином в обтягивающей красной одежде.
- Мне необходимо покинуть город! - настаивал иномирянин. -
Я обязан присутствовать на великом собрании всех народов!
- Вы думаете, я не хочу покинуть город?! - отвечал чиновник.
- Но вы же сами объявили карантин! Никто не может покинуть город, если это запрещено!
- Неужели вы думаете, что это мы не выпускаем гостей в их миры?! И корабли в море?! Да мы бы с радостью!..
- Но, раз карантин объявлен, то…
- Да причем тут карантин!
- Как это, причем?! Да поймите же вы, что в ваших интересах, чтобы я увидел ваше Зеркало!
- Да ради бога, смотрите! - чиновник указал на зеркальные дверцы шкафа.
- Вы что, издеваетесь?!
- Это я-то издеваюсь?!
Вмешалась Паллаjда:
- Жители мира Великих Лесов очень законопослушны. Выдайте этому господину разрешение покинуть город.
- Да зачем?!
- Чтобы он ушел.
- Что?! Да пожалуйста! Ради бога! Пишу: "Подателю сего разрешается покинуть Южную Пристань"! Вот, печать ставлю! Удовлетворены?!
- Да, благодарю вас, - недовольно пробормотал Гаjнри.
А Истров добавил:
- Кстати, карантин можно снять, эпидемии нет. Это оказалась не болезнь, а… в общем, в карантине нет смысла.
Когда Истров, Паллаjда и Гаjнри уже уходили, чиновник вскинулся:
- Подождите! Вы действительно можете… покинуть город?!
- Не знаю, - ответил Гаjнри. - Собираюсь выяснить. Но, поскольку объявлен карантин, я без этого разрешения не могу предпринять никаких действий, чтобы покинуть город, это будет считаться нарушением.
У чиновника отвисла челюсть. Видимо, он недавно в Южной Пристани.
На выходе их встретил запыхавшийся Никодим:
- Я тама такое вызнал! Сюда, как со змеиной напастью началось, считай, сразу аж пятеро с мира Пляшуших Мантикоров заявились!
И оне в венках из листьев были, во!
- И что? - хором спросили Истров и Паллаjда.
- Так оне себя загубить решили, раз в венках, у их - так!
- Смертники? - спросила Паллаjда.
- Ага, смертыньки ищут! А вы ж сами гутарили тогда, что город наш изо всех миров сгинул, так эт можно ток прям из города смикитить, так? Стал быть, кто эт смикитит, так он и сам сгинет, так? Потому и в венках своих зеленых!
- Вы правы, - сказал Гаjнри. - разрушивший Зеркало и сам погибнет.
- Вы уже знаете? - понял Истров.
- Про зеркало-то? Неужели вы думаете, я мог не заметить его разрушение? Но если обезвредить разрушителя до утра, достаточно прочитать несколько простых заклинаний, и Зеркало восстановится.
Теперь еще и заклинания. Что-то мифы города Южная Пристань не развеиваются ни в какую, и даже наоборот.
- А что касается того, где искать этого разрушителя… - продолжал Гаjнри, - то наиболее подходящим местом в городе мне кажется разрушенная башня. Это… символично.
- Точ! - воскликнул Никодим. - Тама мантекоровцы! Оне как башню углядели - враз туда! Знаю я их!
- Не сомневаюсь, - очень тихо сказал Истров. Но Паллаjда услышала реплику и кивнула. У нее же очень острый слух.
Истров все же высказал сомнения:
- Может, есть еще подходящие места? Вряд ли можно быть уверенным наверняка, что…
Однако Никодим и Гаjнри не слушали Истрова - они вопросительно смотрели на Паллаjду, которая сосредоточенно нахмурилась, а затем кивнула.
- Да, они в башне. Я слышу, как бьются их сердца.
У Истрова в который раз за день отвисла челюсть.
- Значит - в башню! - решил Гаjнри, и зашагал. Остальные - за ним.
Едва пересекли площадь, встретили Сеjнгу и её мужа Теjверда, который уверенно заявил:
- Вы что-то выяснили.
Истров скороговоркой объяснил:
- Зеркало разрушают пятеро смертников из мира Пляшущих
Монтикоjр, они в разрушенной башне, мы идем туда.
- А вы уверены, что справитесь с пятью монтикоjровцами в одиночку? - спросил Теjверд, глядя на Паллаjду.
Почему в одиночку? Никодим, конечно, ещё ребёнок, но как же он
- Истров?
- А ить точ, - почесал затылок Никодим. - Из нас усех ток
Паллаjда и могет монтикоjровца сдюжить… Мазэнцы лихо бьются, ток одна мазэнка не управится с пятью.
Никодим, значит, тоже считает, что кроме Паллаjды - остальные не бойцы? И Сеjнга с Паллаjдой не возразила, и Гаjнри. Обидно, однако.
- Действительно, - заговорил Гаjнри, - чтобы разрушить Зеркало, достаточно одного человека, а их пятеро, по-видимому, для того, чтобы мы не могли им помешать.
- Нужно обратиться в полицию! - сказал Истров.
- Не, - тряхнул головой Никодим. - Уся наша полиция супротив одного монтикоjрца, что ястреб супротив сокола. Надоть сызнова гостей просить.
- Сызнова, - пробормотал Истров. И направился в сторону
Гранд Отеля.
В холле гостиницы - столпотворение: иномиряне сидели, стояли, ходили взад-вперед.
- Глупо собираться в толпу во время эпидемии, - пробормотал
Истров.
Его услышал плешивый мужчина за ближайшим столиком, иномирянин, потому что его одежда могла сойти за женское подвенечное платье, если бы не черная. Он сказал:
- Да не было никакой эпидемии! Глупость это была, зря все перепугались!
И что теперь делать, как искать бойцов в этой толпе? Снова спрашивать столповика? Его еще самого надо найти… Истров забрался на стол:
- Глубокоуважаемые гости! Вы, видимо, знаете, что Зеркало разрушается!
Они, видимо, не знали, потому что многие сидевшие встали. А некоторые стоявшие, наоборот, сели, причем кое-кто прямо на пол.
Истров продолжал:
- Нам удалось выяснить, что Зеркало разрушают прибывшие из мира Пляшущих Монтикоjр смертники! - Тут уже сели почти все, кто стоял. Некоторые - упали. Когда падала одна из женщин, одетая в облако тумана, тот развеялся, а под туманом не было надето ничего, потому Истрову пришлось продолжать, глядя в сторону, что, вероятно, снизило эффект:
- Мы знаем, что монтикоjровцы в башне, и чтобы с ними управиться, нам нужны бойцы.
По холлу прошло шевеление. Несколько иномирян встали, направились к Истрову.
Выглядят внушительно, мощно. Хотя и не все, есть среди них сморщенный старичок, хрупкая женщина, необъятных размеров толстяк… внешность бывает обманчива, но не до такой же степени!
Когда собрались все "ополченцы", вперед выступил Никодим и распорядился:
- Берем его, их и ее, а с остальных монтикоjровцы котлетов наделают, неча им… Ничё, сдюжим.
Среди выбранных оказались Теjверд и Сеjнга, которые, вообще-то, не вызывались, просто стояли себе рядом. Теjверд нахмурился:
- Но мы не умеем драться. Мы умеем только танцевать.
- Ну так и станцуете, - пожал плечами Никодим. - Чего вам, жаль?
Теjверд тоже пожал плечами, мол - не жаль.
Кроме каменнодеревцев, Никодим выбрал женщину, правда с мускулами, которыми многие мужчины позавидуют, и в кольчуге, и мужчину, похожего на ящерицу. Нет, внешность у мужчины была вполне человеческая, но ломаная манера двигаться, неподвижное лицо и немигающие глаза наводили на мысль о рептилии. И одежда - пятнистозеленая.
- Может, нам имеет смысл вооружиться? - предложил Истров.
- Нету смыслу, - возразил Никодим. - У нас ежели ружжа какие будут, а монтекоровцы колдовать зачнут, так усе патроны наши повзрываются.
- Пойдемте к крепости, - сказала Паллаjда.
Они вышли, за ними - многие иномиряне. Целая толпа провожает.
- А мы взади пойдем, - сказал Никодим, имея ввиду себя и
Гаjнри. - Чтоб, ежели монтикоjровцы нападут, то чтоб не на нас. Оне раньшее напасть могут, до крепости ишо. Гаjнри беречь надоть, ему зеркало расколдовывать, а я мал ишо.
Толпа провожающих смотрела вслед, пока Истров со товарищи не скрылись за поворотом.
Никодим и Гаjнри шли шагах в пятидесяти позади остальных, о чем-то разговаривали - время от времени слышалось характерное "не!" Никодима. Неужели им не страшно? Истрову было страшно.
Очень. Кроме того, накатывало ощущение нереальности происходящего. Идет Истров по городу, который существует только для себя самого, под неподвижным солнцем. Рядом с ним - иглоухая девица в мужской одежде, не понимающая, почему можно хотеть жить, способная поставить сложный диагноз, только взглянув на пациента, и не желающая выходить замуж, за что попала на каторгу, да еще и сбежала оттуда. Кроме того, рядом идет семейная пара из мира со странным названием Каменное Дерево, они время от времени впадают в спячку. Не умеют драться, зато так хорошо танцуют, что и драться уметь не надо, что бы это не значило. А еще - похожий на ящерицу мужчина и похожая на мужчину женщина в кольчуге. А сзади - нечеловечески законопослушный колдун и мальчик, знающий больше любого профессора.
Истров решил отвлечься разговором:
- Как вас зовут?
- Меня? - весело отозвалась женщина. - Бруjнха меня зовут.
- Хм… похоже на Бруjнхильду.
- А как же! Бруjнхильду в честь меня назвали.
Истров удивленно уставился на Бруjнху. Хотел расспросить подробнее, но отвлек человек-ящерица:
- А мое имя - Шкаjсс.
А что, человеку-ящерице подходит.
Бруjнха задорно тряхнула головой:
- Чувствую, веселая будет драка!
- Вы деретесь ради удовольствия? - спросил Шкаjсс. Непонятно было, осуждает он Бруjнху или одобряет.
- Мы деремся ради славы! И потому всегда выступаем на стороне справедливости!
- Ну что ж, можно и так.
- А за что деретесь вы?
- Сегодня я буду драться за город Южная Пристань. Этот город стоит того, чтобы за него драться. А тем, кто решил его уничтожить, придется держать ответ, чем бы ни закончилось сегодняшнее… недоразумение.
Слова Шкаjсса неожиданно воодушевили Истрова.
А вот и развалины крепости, покосившаяся башня.
Никодим крикнул Истрову:
- Вы бы тоже лучшее не спеjреду шли, а то мало ли чего…