Прозвище "Леший" носил один из высокопоставленных членов сатанинской секты, которого агенту 777 Амвросию пришлось убить во время поездки в Курск. Именно у Лешего посланец Русской Православной Церкви выпытал информацию об имени и местонахождении лидера организации – человека, который черной тенью стоял за творящимся почти по всей России кровавым беспределом. Но иеродьякон не учел одного – внутри таких "коллективов", как тот, с которым ему пришлось иметь дело, мало кто по-настоящему доверяет друг другу. Никита с радостью удавил бы Алексея, а тот – охотно зарезал стоящего рядом, если ребята точно знали, что это поможет им продвинуться хотя бы на одну ступеньку вверх по лестнице внутренней иерархии. В доме Лешего, где все происходило, были установлены видеокамеры и "жучки", при помощи которых лидер секты наблюдал за своим подчиненным. Так главарю сатанистов стали известны внешность и намерения Амвросия. Оставалось послать сигнал послушным убийцам в Курск.
– Ну что, братан, рвем когти? – спросил Никита, допив остатки портвейна и отшвыривая прочь пустую бутылку. – Или сначала погуляем по Москве? Может, своих поищем?
– Нельзя своих палить, – замотал головой Леха. – Никто не должен знать, что это все взаимосвязано. Проверяешь меня, что ли?
– Ага, – осклабился парень в капюшоне. – Проверяю. Давай тогда просто погуляем, покуражимся. Трахнем кого-нибудь.
– Это можно, – согласился Алексей. – Кстати, идти, похоже, далеко не придется. Смотри.
На присыпанной опавшими листьями позабытой тропинке показалась девочка лет двенадцати, со школьным ранцем за плечами. Она, должно быть, решила срезать дорогу домой через заброшенный парк. Она не знала, чем это для нее закончится…
Глава 3
Смерть не опаздывает в гости
Поезд, в котором ехал домой старший лейтенант Николай Ветров, приближался к Ростову. Там, в одной из квартир на улице Ленина, все уже было готово к встрече героя. Семья Николая – мать, отец, маленькая сестра Света – а также присоединившаяся к ним девушка Ветрова Зоя, хранившая своему любимому лебединую верность – пили чай за праздничным столом. Через некоторое время должны были подойти также несколько Колиных друзей.
Но зло успело явиться сюда раньше, чем подошли крепкие парни, способные ему противостоять. Раньше, чем прибыл сам Николай, который мог бы, воспользовавшись своим наградным пистолетом, дать отпор циничным убийцам…
Звонок в дверь никого не удивил – здесь ведь ждали гостей. Открывать пошла мать Николая Ветрова, Надежда Степановна. Она думала, что это пришли друзья сына, но, посмотрев в глазок, увидела на пороге красивую молодую девушку с длинными черными волосами. В руках та держала какие-то документы.
– Кто там? – на всякий случай спросила Надежда Степановна.
– Перепись населения, – мило улыбнувшись, ответила красавица.
В стране той осенью действительно проходила перепись, и сообщения о ней то и дело передавались по телевидению и радио. Не заподозрив подвоха, Ветрова открыла дверь. А девица, бросив на пол папку с бумагами, пустила хозяйке в глаза тугую струю из газового баллончика.
Схватившись за лицо, женщина повалилась на пол. А в квартиру, поднимаясь по ступенькам с нижнего этажа или сбегая сверху, один за другим проникали молодые люди в черной одежде. Было среди них и еще несколько девушек, кроме той, что притворялась переписчицей.
Уличные маргиналы перестали ограничиваться в своих кровавых развлечениях одними лишь улицами. Квартира Ветровых стала одной из первых, что были разорены в тот вечер по всей России.
Захлопнув дверь, бандиты принялись расправляться с обитателями квартиры.
Надежда Степановна умерла первой – ее просто затоптали своими тяжелыми башмаками вбегавшие в квартиру нелюди. Возможно, прозвучит цинично – но эта смерть была самой легкой из тех, что произошли в тот осенний вечер в квартире Ветровых.
Ударами рук и ног сатанисты повалили присутствовавших в квартире людей на пол и принялись избивать. Отца семейства начали осыпать ударами ног и стульев. Те, кому в образовавшейся вокруг него давке не хватило места, хватали со стола закуски и спиртное. Откупоривали бутылки и хлестали водку и вино прямо из горлышек, жадно запихивали в чавкающие рты колбасу, огурчики и сыр.
Девушки, похожие на сошедших с экрана фильма ужасов современных ведьм, схватили Зою и маленькую Свету и швырнули их на диван. Одна из сатанисток, нескладная и страшненькая, позавидовав красоте старшей пленницы, исцарапала той длинными ногтями лицо. Потом ведьмы начали стаскивать с Зои и Светы одежду, готовя их для развлечений своих бойцов.
Кто-то из налетчиков вставил в музыкальный центр диск с сатанинскими песнями. Квартиру наполнили грохот тяжелых гитар, безостановочный барабанный бой и хриплый визгливый голос, выкрикивавший славословия Дьяволу.
– Что-то мы слишком увлеклись этим толстым хреном! – заорал главарь банды, одетый в черную кожаную жилетку долговязый мускулистый детина с татуировкой в виде паутины на бритой наголо голове. – Не пора ли расслабиться? – он бросил зловещий взгляд на трясущихся от страха пленниц. – Кончаем с ним! – оторвав от стула ножку, лысый сатанист изо всех сил воткнул ее в глаз распростертого на полу старшего Ветрова.
– Папа! – в ужасе вскрикнула Света.
– Я теперь твой папа! – отшвырнув окровавленный кусок дерева, главарь отобрал у одного из своих прихвостней бутылку с водкой и сделал большой глоток. – Ты знаешь, что такое инцест? – вытерев губы тыльной стороной ладони и передав обратно бутылку, он расстегнул ширинку и сделал шаг по направлению к девочке, которую удерживали на диване ведьмы. К тому моменту Светлана, как и Зоя, уже была абсолютно голой.
– Сейчас повеселимся! – воскликнул главарь, наваливаясь на девочку. Ведьмы тем временем развернули Зою так, чтобы бойцам было удобнее ее насиловать. К девушке тотчас выстроилась очередь из опьяненных водкой и безнаказанностью сатанистов.
Зое было трудно дышать – ее голову плотно прижали к спинке дивана. До сегодняшнего вечера Зоя была девственницей – свою невинность она хранила для Николая. Ей было сейчас очень больно и страшно. Сзади один насильник сменял другого, и, казалось, это никогда не закончится. Но это должно было закончиться – в конце концов, когда-нибудь они насытятся! Рядом стонала от боли Колина сестренка, на ней похотливо рычал лысый главарь налетчиков. Зоя надеялась, что после всего этого позора и унижения их не оставят в живых. Если оставят – она сама убьет Свету, а после выйдет на улицу и бросится под машину. Жить с такой страшной дырой в душе – невозможно, нельзя!
Небеса не остались глухими к ее молитвам – обе искалеченные жизни оборвались в тот же вечер. После того, как Зоиным телом по нескольку раз воспользовался каждый из сатанистов – кроме увлекшегося малюткой главаря – ведьмы швырнули ее на стол и принесли в жертву Дьяволу, пронзая ножами и поливая остатками вина. Светлану же задушил лично главарь, заявив, что он был в ее жизни первым и последним мужчиной. Впрочем, нашлись в банде несколько человек, не постеснявшихся овладеть детским телом и после смерти.
Покончив с хозяевами квартиры и их гостьей, выродки прошлись по комнатам в поисках денег и ценностей. Распихав по карманам и сумкам все, что представляло для них какой-то интерес, сатанисты разрисовали стены квартиры при помощи баллончиков с краской и побежали прочь, так же быстро, как забегали они сюда час назад.
Они забыли забрать свой диск – колонки музыкального центра продолжали хрипло рявкать про любовь к Сатане. Соседи Ветровых прекрасно слышали все, что происходило здесь в течение последнего часа. Но ни тогда, ни даже теперь, никто из них не посмел выйти на лестничную площадку, или даже просто позвонить в милицию…
Глава 4
Вечер Патриарха
В резиденции Патриарха Московского и всея Руси было в тот вечер неуютно. Владыка истово молился за здравие всех православных, но это не помогало ему отвлечься от мрачных мыслей, связанных с затянувшимся отсутствием агента 777.
Иеродьякон Амвросий, ведший расследование по делу сатанинской секты, должен был вернуться в Москву сегодня. Патриарх ждал его сначала на своем рабочем месте, в Храме Христа Спасителя, потом – дома, но агент 777 так и не дал о себе знать. Не было ни телефонного звонка, ни шагов возле дома, ни СМС, ни электронного сообщения. Патриарх весь извелся и не знал, что ему думать. Происходящее могло значить только одно – миссия Амвросия провалена. Дело Церкви поставлено под угрозу.
Люди из московской епархии уже звонили в Курск, чтобы проверить, действительно ли агенту 777 удалось уйти оттуда целым и невредимым. Как оказалось, он садился в поезд – билет был оформлен на мирское имя дьякона Амвросия, которое в епархии прекрасно знали. По всем расчетам, нынешний агент 777 должен был уже давно находиться в Москве!
Но его не было.
"Надо было, наверное, дать ему больше информации о происходящем, снабдить более подробными инструкциями, – горестно думал Патриарх, присев в массивное дубовое кресло с резными ручками. – А так – мы, скорее всего, потеряли уже второго ценнейшего сотрудника. И снова всплывает Курск… Неужели главное логово врагов Христовых находится именно там?".
Владыка и приближенные к нему иерархи знали о ситуации гораздо больше, чем можно было предположить. Им давно было известно о существовании зловещей антихристианской организации. Но у них не было на руках осязаемых доказательств того, что она действительно существует. И главной задачей расследования, которое уже на протяжении десяти лет вели сменявшие друг друга агенты 777, было не выявить секту, а разыскать такие доказательства. А также, возможно, выйти на след лидера сатанистов. Сами агенты о том не подозревали.
Руководству Русской Православной Церкви удалось понять, что же на самом деле происходит, благодаря тому, что здесь привыкли обращать внимание не только на общеизвестные факты, но и на скрытые процессы. Не обошлось, конечно, и без Господнего вмешательства – ведь Бог всегда протягивает руку помощи тем, кто представляет Его интересы на Земле.
Еще задолго до того, как прогремели первые погромы в Москве, в одном из старинных монастырей на Сахалине святому старцу Анатолию было видение. Ангел, явившийся к нему, сообщил следующее: "Черная скверна движется на Русь. Только святая православная вера сможет ей воспрепятствовать. Направьте свой взор туда, где гибнут души невинные".
Старец сообщил о своем видении настоятелю монастыря, тот отправил с паромом письмо на материк, и так информация о появлении Господнего вестника постепенно дошла до Патриарха. Владыка прекрасно понимал, что к таким вещам следует относиться с максимальной серьезностью. Он собрал Священный Синод, чтобы общими силами попытаться расшифровать послание ангела.
Иерархи сошлись на том, что речь в нем шла, скорее всего, о страшном грехе детоубийства. А стало быть, следовало обратить пристальное внимание на особо вопиющие случаи такого рода.
Как раз в ту пору по стране прокатилась неслыханная прежде волна похищений маленьких детей. Останки некоторых из них удавалось впоследствии обнаружить. Церковь высылала в такие места своих наблюдателей, чтоб провести собственное расследование. Практически сразу выяснилось, что по всем своим признакам то было не что иное, как самые настоящие сатанинские жертвоприношения!
Седые старцы сердито сдвинули брови. Ведь такого окаянного греховодства русская земля не знала уже триста тридцать три года! "Хотя, с другой стороны, чему тут удивляться? – молвил тогдашний Патриарх на очередном собрании Синода. – Тогда шел 1666-й год, сейчас – 1999-й. Они набрали силу и попытаются взять реванш. Мы должны во что бы то ни стало их остановить!".
И он как в воду глядел – вскоре грянул роковой 2000 год, когда прислужники зла начали выползать изо всех щелей. Но вот остановить их так просто Церковь не могла. В ее распоряжении, конечно, имелись тайные боевые отряды – но задействовать их означало фактически развязать гражданскую войну. Вот уж чего никто не ждал от Дома Господня!
Оставалось надеяться, что власти хоть теперь отвлекутся от выкачки за рубеж российских нефти и газа, обратят, наконец, внимание на то, что происходит внутри страны!
Параллельно продолжались похищения и жестокие убийства детей. По всему выходило, что уличная агрессия была нужна сатанистам лишь для того, чтобы отвлечь внимание общества от некоего тайного плана, об истинных целях которого оставалось только гадать. Конечно, кого будет интересовать судьба похищенного где-то за тысячу километров чужого ребенка, когда твоих собственных детей могут в любой момент убить или изнасиловать по дороге домой из школы?
От тягостных мыслей Патриарха отвлек шорох колес подъехавшей к дому машины. Владыка бросил взгляд на мониторы видеонаблюдения. У ворот стоял один из автомобилей епархиального управления. "Неужели, наконец-то, Амвросий?", – промелькнула в голове первосвященника радостная мысль. Поднявшись из кресла, глава Русской Православной Церкви подошел к пульту управления и нажал на одну из кнопок, впуская машину во двор.
Но радость его была преждевременной. Когда пассажирская дверь распахнулась, наружу вышел не иеродьякон Амвросий, а совсем другой человек. То, что сюда так поздно, да еще и без предварительного звонка, явился именно он, могло означать лишь одно – самые тревожные опасения Патриарха были не напрасны…
Больше из машины никто не вышел. Сокрушенно покачав головой, владыка пошел открывать дверь.
– Доброй ночи, святейший, – стоявший на пороге иерей Макарий перекрестился и отвесил низкий поклон. Хотел припасть на одно колено, но хозяин дома остановил его.
– Оставь протокол, Макарий, – властно произнес он. – Вижу, дело у тебя серьезное.
На госте и впрямь, как говорят, лица не было. Войдя в дом, он первым делом попросил воды. Напившись и отдышавшись, иерей Макарий дрожащим голосом произнес:
– Мы потеряли его.
– Как? Где? Когда? – Патриарх мгновенно понял, о ком идет речь, а потому сразу принялся задавать вполне конкретные вопросы. – По пути из Курска?
– Нет, святейший, покачал головой принесший горькую весть иерей. – Уже в Москве. Мы нашли тело в одном из городских моргов. Иеродьякон Амвросий был отравлен. Цианистым калием.
– Дело зашло слишком далеко, раз они могут позволить себе такое средь бела дня на столичных улицах, – напряженно произнес Патриарх. – Подумать только – не проломить голову, не зарезать, не застрелить даже, а отравить! При нем были какие-нибудь записи? Бумаги? Диски? Флеш-карты?
– Нет, – вновь покачал головой Макарий. – Только оружие. Пистолет числится на балансе московской епархии. Его вернули нам.
– Плохо, что не было записей. Значит, их либо забрали убийцы, либо он предпочел положиться на собственную память, – быстро проговорил Патриарх. – И в том и в другом случае мы больше никогда не получим доступа к информации, которой он владел. Хотя, почему же нет? Убийц поймали?
Макарий только развел руками.
– Оно и понятно. Как же мне жаль Амвросия! Но, может, все это – не больше, чем страшное совпадение? Может, его убил кто-то другой, а не сатанисты? – Патриарх перекрестился. – Какой-нибудь маньяк-отравитель, например?
– Они, владыка, именно они, – вслед за ним осеняя себя крестным знамением, сказал Макарий. – Примерно в то же время, как умер иеродьякон, неподалеку от вокзала было совершено изнасилование и попытка убийства. Жертвой стала малолетняя школьница. Ее хотели задушить, но девочка выжила. В милиции бедняжка рассказала, кто с ней это сделал. То были двое парней, одетых в черное. Еще она сказала, что один из них все время приговаривал: "Сначала попа отравили, а теперь и попку разворотили". Простите, святейший, – иерей Макарий густо покраснел.
– Ничего, ничего, – махнул рукой Патриарх. – Достоверность информации в нашем случае куда важнее этики. Значит, это сделали наши враги. Вероятнее всего, эти двое ехали вместе с Амвросием на курском поезде…
– Почему вы так решили, владыка? – поинтересовался Макарий. – В Москве их тоже много.
– Операция проходила в обстановке строжайшей секретности, – слегка раздраженно молвил Патриарх. – О том, что Амвросий должен сегодня прибыть в Москву, знали только он сам я, ты, и еще несколько высших чинов епархии. Не думаешь же ты, Макарий, что среди нас мог затесаться предатель-сатанист? Или что у дьяволопоклонников имеется аппаратура, позволившая им перехватить адресованный мне звонок Амвросия? О, если это так, то мы должны звонить во все колокола. А вот в Курске его вполне могли отследить и послать вдогонку убийц. Он что-то очень важное узнал там, я чувствую, – владыка Русской Православной Церкви опустился в свое любимое кресло. – Это уже второй агент 777, погибший после поездки в Курск… Определенно, копать стоит именно там.
– Нам продолжать расследование? – уточнил Макарий. – Назначить нового 777?
– Нет! – отрезал Патриарх. – Это стало слишком опасно. Мы не можем больше рисковать нашими людьми. С сегодняшнего дня должность агента 777 упраздняется. Будем теперь действовать другими методами. Ступай, Макарий. Спасибо за добрую службу. Озаботься подготовкой отпевания для несчастного Амвросия.
– Но, святейший, это еще не все! – судя по тому, как переменилось в этот момент лицо иерея, сейчас он готовился сообщить самую неприятную из новостей. – Сатанисты больше не скрывают своей истинной сущности! Они теперь не только на улицах, а и в квартирах простых людей – грабят, насилуют, убивают и рисуют пентаграммы на стенах! Они повсюду! Милиция, похоже, бессильна!
– Господь всемогущий! – владыка резко встал со своего места. – Что ж, Макарий, это значит только одно – мы должны вступить с ними в открытое противоборство. Задействуй тайный резерв. Это официальное распоряжение.
– Слушаюсь! – Макарий быстро перекрестился, развернулся и, подобрав края рясы, бросился к выходу из патриаршей резиденции.
Глава 5
Ветер за оградой
2012
Утренний шмон прошел как обычно. Заточки зеки спрятали в щели между досками нар, пакетик с анашой притопили в параше, а сотовый телефон смотрящего, завернув в целлофан, засунули в задницу "петуху" Сане Охламошину. Колоду карт, с которой большая часть населения камеры коротала ночи и вечера, опытный щипач по прозвищу Груздь также вполне привычно засунул в карман одному из вертухаев в самом начале обыска. И ловко выдернул оттуда, когда охранники, не найдя ничего запрещенного, выходили из камеры.
После шмона зеки снова легли на нары и спали еще полчаса. Потом началась обычная тюремная жизнь. Кто-то заваривал чифирь, кто-то, обернув кулаки тряпицами, отжимался на бетонном полу. Саня Охламошин, избавившись от высокотехнологичного груза, возился в параше. Он должен был достать пакет с наркотиком, аккуратно развернуть и пересыпать "дурь" в новый. Да так, чтоб ни крошки не просыпалось мимо, и чтоб ни капли грязи из параши не пролилось на драгоценный запас. Да так, чтоб самому даже ногтем не прикоснуться к содержимому пакета. Иначе анаша будет считаться "запарафиненной" и непригодной к дальнейшему употреблению. За это "петух" получит грандиозную взбучку, а то и вовсе будет удавлен. Хотя, конечно, вряд ли его убьют – очень уж угодлив был Саня, когда ублажал смотрящего. Но рисковать все равно не стоит.