Через три дня, не встретив никакого сопротивления, легионеры подошли к крепости Сонтр, стоявшей на высоком берегу небольшой реки. Уровень местности не позволял наполнить ров, окружающий крепость, водой, но само заграждение было довольно широким. За рвом следовал внушительных размеров вал. Стены Сонтра были не выше, чем у Ладара, но каменная кладка из массивных булыжников выглядела монументально. По углам крепостной стены возвышались башни для стрелков. Мост состоял из двух частей: неподвижной, доходившей лишь до половины десятиметрового рва, и подъемной, которая сейчас была подтянута к стене, закрывая ворота.
– Да-а! Крепкий орешек! – удивленно сказал Олд. – Будем штурмовать, командир?
– Посмотрим. Для начала испытаем на прочность ворота. Ставьте на позицию требушет.
Арт не спешил со штурмом. Легионеры разбивали лагерь. К вечеру метательная машина была собрана, а на следующий день с утра начался обстрел ворот. Полуторапудовые камни методично ударяли в прочный настил подъемного моста. В конце концов к обеду настил был разбит, и его остатки рухнули в ров. Раздавшийся было крик восхищения быстро сменился вздохом разочарования: за упавшим мостом была кованая железная решетка из прутьев почти с руку толщиной! Но если бы только это! Все пространство за решеткой было заполнено камнями и мешками с песком.
– Они что, замуровали выход из крепости? – сказал удивленный Бонкр.
Арт хмурился. Судя по всему, засевшие в крепости керберийцы готовились к длительной обороне и не помышляли ни о каких контратаках. Вместе с тем донесения от конных дозоров были прежними – скопления вражеских войск не обнаружено.
– Будем готовиться к штурму стен? – спросил Олд.
– Нет. Ждем.
– Чего ждем? – удивился Олд.
– Ясности. Ясности, лейтенант. Керберийцы вызвали огонь на себя и приготовились к длительной обороне. Арантье прислал донесение, у него полная тишина. Дану он осадил, со стороны противника никаких движений. Что-то мы упустили.
– Что, эр генерал?
– Если бы знать. Вот что, позови Лодика и подготовь несколько групп сопровождения для небольших обозов. Обязательно включи в группы тех, кто знает местность.
– Понял.
Олд был озадачен. Он не понимал, почему такой стремительный и изобретательный командир медлит с действиями.
– Звал, эр генерал? – спросил появившийся Лодик.
– Звал. Скажи мне, дружище, как у нас обстоят дела с припасами?
– С припасами? – Лодик удивленно оглянулся на вражескую крепость. – А когда у меня были проблемы с припасами? Того, что есть у нас в обозе, хватит на месяц всему корпусу. Если мы здесь задержимся, от Ладара доставим еще.
– Но лишнее продовольствие не помешает? Как у нас с деньгами?
– В казне корпуса деньги есть. Что-то не пойму я тебя, эр генерал. Что ты задумал?
– Мне нужна информация из всех окрестных сел о передвижении войск за последнее время. Нашей разведке ничего не скажут, здесь надо действовать тоньше. Пошлем фуражиров закупать продовольствие и корм для коней. Пусть не торгуются, платят сполна. Спрашивают о войсках пусть не напрямую, а как бы мимоходом.
– Ох и хитер ты, Арт! – улыбнулся Лодик.
– Когда твои люди смогут выехать?
– Через час будут готовы. Мне надо еще их подробно проинструктировать и составить маршруты, – объяснил помощник по снабжению. – Только…
– Понимаю, о чем ты. Через час нормально. А сопровождение и прикрытие будет. Олд уже этим занимается.
– Тогда я тоже пошел готовиться. – Лодик попрощался.
Три дня легионеры изображали подготовку к штурму. То есть они действительно к нему готовились, но очень неторопливо. А вот тренировки взаимодействия не прекращались. Тысячи проводили ежедневные маневры. Несколько раз легионеры демонстрировали имитацию штурма, стремясь при этом не столько запугать защитников крепости, сколько отладить свои действия. Под стены, впрочем, не лезли, чтобы не стать мишенью для вражеских лучников.
Полученные от фуражиров сведения только усилили опасения Арта. В недавнем времени действительно наблюдались передвижения войск, но все они направлялись от крепостей в глубь территорий, занимаемых керберийцами. Таким образом подтверждалась версия о том, что они стягивают войска для атаки. Вот только почему эти самые войска не удалось обнаружить разведке?
– Срочно подготовить курьера к генералу Фонтену, – распорядился Арт. – Письмо сейчас будет готово.
Через десять минут курьер отправился в путь. Послание было кратким: Арт уведомлял Фонтена о таинственных действиях неприятеля.
Раздробленный на небольшие группы полуторатысячный отряд лейтенанта Фолки начал понемногу возвращаться к Сонтру. Правда, сам лейтенант с отрядом в четыре сотни всадников появился на сутки позже всех и принес очень тревожные вести.
Лейтенант устало спрыгнул с коня, глаза его горели азартом:
– Мы нашли их, эр генерал. Когда уходили, столкнулись с керберийским дозором, еле удалось оторваться, потеряли около пятидесяти человек.
– Скверно. Рассказывай по порядку.
– Мы дошли до самого моря, но скопления войск так и не обнаружили. Тогда мы сместились к западу на пару дней конного пути. Это армия, эр генерал! И она уже двинулась в путь!
– Куда? – взволнованно спросил Арт.
– Они готовят удар по Фонтену.
Вот оно что! Так вот почему неприятель постарался приковать их внимание к этим крепостям. Была, была засада! Вот атаковать хотят совсем не их корпус!
– Сколько их? – уточнил Арт.
– Не знаю. Точно подсчитать не удалось, но не менее тридцати тысяч!
– Тридцать тысяч? Это против четырнадцати тысяч Фонтена! Сэт побери! Лейтенант, надо предупредить генерала о вражеской армии.
– Я отправил гонца, как только узнал об этом.
– Его не могли перехватить?
– Позже я отправил еще двух человек.
– Грамотно. Генерал хотя бы будет предупрежден. Корпусу – срочное построение! Мы выступаем ускоренным маршем на помощь Фонтену! К Арантье срочно отправить гонца, пусть догоняет нас и присоединяется!
– Мы никого не оставим осаждать крепости? – поинтересовался Олд.
– Нет. Уходим все, и как можно скорее.
– Керберийцы не ударят нам в тыл?
– Некому ударять. Крепости почти пусты, там минимальный гарнизон.
– И все-таки, если им дан приказ задержать нас под этими стенами… – возразил Олд.
– Ты прав, подстраховаться надо. Пехота выступает прямо сейчас. Фолки, остаетесь здесь. Ваша задача не позволить неприятелю нас преследовать. Ждете сутки, затем догоняете нас. А сейчас отдыхай.
– Слушаюсь, эр генерал, – отозвался кавалерист.
Глава 26
Керберийцы наносят удар
Пехота двигалась ускоренным маршем. Эх, поздно! Узнать бы о намерениях противника на несколько дней раньше… Наверняка отряды неприятеля успеют достигнуть порядков Фонтена прежде, чем подоспеют легионеры. Выстоит ли генерал, учитывая, что у керберийцев значительное численное превосходство? Если они разобьют центральный корпус… Саша даже представить себе боялся, что будет в таком случае. Похоже, враг настроен решительно. Куда войска противника повернут, разбив корпус Фонтена: навстречу корпусу Арта или прямым ходом на столицу? В любом случае перспективы вырисовывались невеселые.
Легионеры находились на марше второй день, когда от Фонтена подоспел гонец. Генерал просил о помощи.
– Битва уже началась? – взволнованно спросил Арт.
– Когда я отправлялся в путь, битвы еще не было. Генерал получил сообщение от вашей кавалерийской разведки и сразу отправил меня с донесением.
– Какой план действий у генерала Фонтена? – поинтересовался Арт.
– Эр генерал собирался снять осаду с крепостей врага и перевести войска к нашей крепости Дора.
"Грамотно, – подумал Арт. – Но еще грамотнее было бы двинуться на соединение с нами, хотя вряд ли Фонтен на такое пойдет. Открыть дорогу врагу в глубь территории королевства? Нет, слишком велика цена. Вряд ли Фонтен уподобится Кутузову и отведет войска, чтобы обойтись без потерь. А значит, боя ему не избежать".
Разумеется, озвучивать свои мысли Саша не стал. Не дело обсуждать решение генерала с его подчиненным.
– Мы спешим изо всех сил. Думаю, ты не успеешь вернуться к себе до того, как состоится битва. Оставайся с нами, свою задачу ты выполнил.
– Все-таки я попробую вернуться, – отказался курьер. – Известие о том, что помощь идет, что она будет на день раньше, чем можно было ожидать, очень ободрит наш корпус.
– Задерживать тебя не могу, но подумай, вряд ли ты прорвешься. Если сражение началось, то неясно, чем оно закончится.
– И все же я поеду. – Гонец покачал головой.
– Как знаешь. Поешь. И коня возьми свежего.
– За коня спасибо, а перекушу в седле.
Александр долго смотрел вслед этому мужественному человеку. Все-таки Фонтен умеет подбирать людей.
Еще через день легионеры вышли на дорогу, по которой совсем недавно прошло большое войско. Королевские воины оказались в тылу неприятельской армии. Впрочем, если Фонтен уже разбит, керберийцы смогут развернуть свою армию фронтом к преследующему их корпусу. Арт попытался установить связь с генералом, но пока безрезультатно. Одни курьеры не вернулись, другие вернулась с сообщением о том, что дороги надежно перекрыты керберийскими патрулями. Не было больше сообщений и от центрального корпуса.
На стоянку расположились поздно вечером, весь световой день прошел в утомительном марше. Незадолго до заката легион догнала кавалерия: и тысяча Арантье, и отряд лейтенанта Фолки. Но если Фолки отрапортовал о выполнении приказа и ждал дальнейших распоряжений, то капитан Арантье горячился:
– Эр генерал, прикажи моим ребятам тронуться с рассветом на соединение с нашим корпусом! К вечеру мы настигнем неприятеля!
– Настигнете одной тысячей. Этого мало, чтобы дать серьезный бой тридцатитысячной армии. И сами погибнете, и врага не остановите.
– У генерала Фонтена сейчас каждая пика на счету. Эр генерал, отправь с нами отряд лейтенанта Фолки. Вместе с ним нас будет две с половиной тысячи.
Арт серьезно задумался. Оторвать кавалерию от пехоты, не зная, что творится впереди… Это может быть смертельно для конницы и серьезно ослабит корпус, лишив его самой маневренной части. Как бы ни заманчиво было послать на помощь генералу всю кавалерию немедленно, минусов это решение имело больше, чем плюсов. С другой стороны, неясность расположений врага была не менее опасна.
– Я понимаю тебя, капитан, но конницу легиона не пошлю в бой вслепую.
– А наша тысяча?
Арантье будет настаивать. Более того, он может уйти на соединение со своим корпусом вопреки приказу Арта. Все-таки его прямой начальник – Фонтен, к легионерам он только временно прикомандирован. Кому нужно такое развитие событий? Правильно, никому.
– Хорошо. Завтра с утра выступаете на соединение со своим корпусом. По дороге выполните одну задачу.
– Выполним! Лишь бы вперед!
– Лейтенант Фолки, отправь из своего отряда одну сотню вместе с тысячей Арантье. Их задача – узнать расположение вражеских войск. Капитан, дороги перекрыты конными заслонами керберийцев. Надо сбить заслоны и обеспечить проведение разведки.
– Собьем, эр генерал! – обрадовался Арантье. – Нам бы только добраться до неприятельской кавалерии, и тогда посмотрим, кто кого.
– Постарайтесь обойти главные силы неприятеля и соединиться со своим корпусом. Передай генералу, что мы будем через два дня, если он по-прежнему останется около Доры.
– Все понял! Спасибо, эр генерал!
– За что? За то, что не возражаю против вашей авантюры?
– За то, что ты нас понял.
– Если бы за это давали ордена, мне некуда было бы их вешать. Не подведи меня, эр капитан! Не дай себя разбить!
– Я постараюсь, эр генерал, – отозвался Арантье.
Арт тяжело вздохнул. Он понимал, что долг зовет кавалериста скорее вернуться к своему корпусу, оказавшемуся в очень трудной ситуации. Что может быть достойнее. Вот только…
"Только бы им удалось пробиться, – подумал Арт. – Да, это их решение, но одобрил-то его я. Не мог не одобрить".
Лишь только забрезжила заря, кавалерия тронулась в путь. Настроение у людей Арантье было приподнятое. Они радовались, что уже сегодня смогут встретиться с врагом. Разумеется, их радовала не сама битва, а возможность смягчить удар керберийской армии по корпусу Фонтена, оттянув часть сил на себя.
Не успела скрыться за поворотом дороги кавалерия, как в путь выступили легионеры.
Корпусу генерала Фонтена грозила серьезная опасность. Застигни удар керберийской армии королевское войско под стенами вражеских крепостей, его разбили бы за считаные часы – слишком неудобной была позиция для обороны от превосходящих сил противника. Послание от кавалерийской разведки подоспело вовремя: пришлось останавливать подготовленный штурм и срочно отходить к своей крепости Дора. Это было возвращением на исходные позиции, но давало хоть какой-то шанс не быть разбитыми сразу.
Сэт побери! Как эти керберийские пройдохи смогли незаметно собрать такую сильную армию? Генерал встревожился еще тогда, когда получил сообщение от Арта о странном поведении неприятеля. Встревожился, но не смог сделать выводы. Да и кто бы смог на его месте? Он всего лишь генерал, а не провидец.
Корпус Фонтена имел совсем немного времени на подготовку к встрече с врагом. Но немного – это лучше, чем ничего. Все-таки они успели развернуть боевые порядки и установить временные ограждения. На левом фланге вкопали частокол, правый прикрывала крепость Дора. Ее лучники, укрывшиеся за прочными стенами, могли помочь отражать удары врага. Оставался центр. Его Фонтен постарался усилить настолько, насколько это вообще возможно. Шесть тысяч хорошо обученных всадников прикрывали тыл и были в резерве. Пехоты в распоряжении генерала было восемь тысяч.
Если в кавалерии керберийцы превосходили корпус Фонтена незначительно (их конный отряд насчитывал семь с половиной тысяч всадников), то в пехоте у них было подавляющее преимущество. Собрав все силы в один кулак, они получили двадцатитрехтысячную армию пехотинцев. И все это огромное войско они двинули против Фонтена.
Битва должна была стать решающей. Появившиеся ближе к вечеру керберийцы не бросились с ходу в бой: весь вечер подходили их резервы, заполняя обширное поле перед крепостью. Ночью десятки тысяч костров возвестили о том, что вся неприятельская армия собралась здесь.
С зарей затрубили рога, войска стали строиться в боевые порядки. Гигантский неповоротливый механизм приходил в движение. С ростом армии трудности с ее организацией растут в геометрической прогрессии. Лишь через пару часов лавина щитов двинулась навстречу войскам королевства – керберийцы пустили в действие пехоту. Стоило им приблизиться шагов на триста, как в дело вступили лучники. Как по сигналу, пехотинцы перешли на бег, стремясь быстрее сблизиться и сойтись врукопашную. Огромная толпа подобно морской волне с ревом и воем накатывала на порядки королевской пехоты.
Столкновение было ужасным: звон мечей, крики раненых, глухие удары оружия о щиты. Это была не та война, что появится позже, когда солдаты смотрят друг на друга издалека сквозь рамку прицела. Здесь враги сходились лицом к лицу. Керберийцы давили массой. Когда у тебя троекратное преимущество в численности, особые уловки не нужны. Какое-то время натиск удавалось сдерживать. Сотни врагов пали, но остальные все так же рвались вперед, не считаясь с потерями, и добились своего. Гигантской силы удар проломил оборону пехотинцев королевства. В какой-то момент солдаты дрогнули и стали отступать. Генерал понял, что еще минута-другая – и они обратятся в бегство. И это будет разгром, полный и окончательный.
– Кавалерия, вперед! – скомандовал Фонтен.
Конница ударила с фланга, вклиниваясь между своей и чужой пехотой и отсекая одну от другой. Тем самым она спасла солдат, позволив им отступить и перестроиться, но сама попала под удар. Понимал ли это Фонтен? Он не мог этого не понимать. Конница керберийцев ударила вслед кавалерии Фонтена, нанося ей огромные потери. Старый генерал плакал, видя, как тает его войско – лучшая конница королевства, дело всей его жизни. Это была жертва, сознательная и необходимая. Пехота откатилась на полтора километра и построилась за лощиной, играющей роль естественного рва. Кавалерия, неся огромные потери, остановила врага. И не только остановила, но и обратила войско неприятеля в бегство. Вот только для ее преследования уже не было сил. Потеряв почти половину состава, кавалеристы откатились обратно. Потери были огромными с обеих сторон. Порядки смешались, керберийцы были вынуждены отступить и начать переформирование своих пехотных рядов.
Генерал раздосадованно кусал ус. Сейчас бы ударить! Будь у него лишних пять тысяч кавалерии, это решило бы все…
Следующее утро принесло сюрпризы. Генерал наблюдал за строящимися для новой атаки керберийцами. Они не спешили. Понеся накануне большие потери, они по-прежнему чувствовали себя уверенно. Да, они потеряли примерно на тысячу солдат больше, чем противник, но зато процентное соотношение сил еще больше склонилось в их сторону.
Часа через полтора в боевых порядках неприятеля произошло странное оживление. Керберийцы уже двинули свои передовые тысячи вперед, как вдруг начали разворачивать часть пехоты в сторону своего левого фланга.
Вражеская кавалерия тоже не стояла на месте. Минут через двадцать половина ее устремилась в сторону того же левого фланга.
"Похоже, враг опасается флангового удара! – с удивлением подумал Фонтен. – Вот только кто может этот самый удар нанести?"
Единственное подкрепление, которого ожидал генерал, – это корпус генерала Арта. Но войска никак не могли оказаться здесь сегодня. Как бы ни были быстры легионеры, у них не могли вырасти крылья. Тем не менее мнимая ли была угроза или реальная, этим надо было воспользоваться.
– Вперед! В атаку! – скомандовал генерал. – Пехота – вперед! Кавалерия – вперед! Ударим сейчас, пока керберийцы не разобрались с тем, что происходит у них на левом фланге!
Воспользовавшись тем, что часть пехоты оторвалась от основных сил, Фонтен решил ударить по ней всеми имеющимися в его распоряжении войсками.
Сражение было не менее упорным, чем накануне. В строю центрального корпуса осталось около пяти с половиной тысяч пехотинцев и чуть более трех тысяч кавалеристов. Тем не менее им удалось обратить в бегство десятитысячный передовой отряд керберийцев. Оставшаяся кавалерия врага вступила в бой, но на этот раз у нее не было преимущества.
Фонтен благодарил случай, который помог ему вовремя нанести удар, не ведая, что причиной неожиданной тревоги в рядах врага была тысяча капитана Арантье, которая прорывалась по краю обороны противника.
Увы, силы были неравны. Брошенный ей навстречу трехтысячный отряд почти полностью уничтожил первую тысячу отборной кавалерии Фонтена. Около полутора сотен оставшихся в живых кавалеристов было рассеяно. К своему корпусу они смогли присоединиться лишь поздно ночью.
Еще один день был выигран, правда, опять с потерями. Войска Фонтена отошли на прежние позиции. Керберийцы же так и не смогли в тот день восстановить порядок и провести новую атаку.