В мозгу пробегали живые картинки, одаривающие, показывающие, возносившие чуть ли не до небес, во всех подробностях творящие похотливые желания Александра: запутанная анатомия, мужчины и женщины в неразделимом единстве; соитии потной плоти и мерзкой похоти; входящий член во чрево женской развратной особи расставившей ноги в стороны и готовой к любым свершениям фантазии мужчины. Только что и делала в момент свершения акта совокупления, как хихикала задрав голову от наслаждений; Экстаз - который будет вечно длиться в заново рождающемся человеческом теле, переживающем весь жизненный опыт в сексе заново, открывая запретные границы взрослых; Оргазм женщины в момент извержения семени, происходящий и прокручивающийся громадное количество раз, поднимающий планку удовлетворения до необъятных высот. Все заставляло двигаться дальше. Исследовать новые горизонты представленного ему женского тела.
Прошло несколько секундных мгновений и вот его холодные руки летя, ринулись в пучину страсти, в сторону тела, прикасаясь к мягкой молочной молодой женской коже, на ощупь нереально завораживающей своей мягкостью и хрупкостью. Казалось, надави он сильнее подушечками своих пальцев и прожилки, вены, артерии, мясо, кровь, кишки выплеснутся наружу, забрызгивая обоих представителей человеческого вида. Как только Александр подумал об этом, руки непослушно сжали чужую плоть и оставили небольшие красные порезы, но не настолько, чтоб из них сочилась кровь. Осознав, что он только что сделал, он ослабил цепкую хватку и продолжил ласкать, дойдя правой рукой до женской гениталии, а левой до соска одной из грудей. Женское тельце - расположившее над ним - оказалось голым и таким гладким до совершенства.
И чувства его еще более разошлись в порыве сладостных фантазий мозга, открывающих еще более потаенные части представлений о совокуплении мужчины и женщины: Крепкая черная кожаная одежда на теле женщины, оковы с цепями на руках, зацепленные большими крюками об потолок. Женщина висит в лежачем положении с раскрытыми гениталиями, с кляпом во рту, а из них сочатся соки плоти; Переплетения женщины и мужчины в одном теле, с женской грудью, но с половым мужским органом между ног, заставляет его, немного поубавить пыл и фантазии продолжаются; Теперь мозг дает возможность испытать прикоснуться руками к его фантазии на мертвую тематику. Мертвый разлагающийся труп раскапывает могилу и наконец, когда дело сделано, лопата которой орудовал труп откидывается в сторону, и он спускается вниз, а внутри красивого гроба кто-то протяжно воет и стучится, открывает, а там оказывается труп молодой женской особы, которая готова на все, чтоб отблагодарить своего спасителя. И они медленно, но верно занимаются любовью. Он вводит свое противное гниющее имущество ей, а потом вынимает, а оно не встает, а лишь отваливается, оседая на землю, мертвец воет, а мертвая женщина смеется. Неужели такое представляет себе Александр? Да, очевидно так, но сейчас он не контролирует свое сознание и не может повлиять на мысли, он поглощен ласками чужого тела.
Расстегивается ширинка джинсов и туда проникает ручонка, поглаживая яйца и водя по члену как по холодному оружию, которое вот-вот должно выстрелить липучей смесью. И после этого забавы с членом уступили более грубой силе. Еще мгновение и теплые чужие руки ринулись под его кожу, щекотливо поглаживая вены, водя туда-сюда стараясь пробираться еще глубже, он это почувствовал всем телом.
- Ты не должен стыдиться своих развратных желаний. О нет, ты сделаешь со мной все что захочешь, будь уверен, я позволю тебе это! - сказал женский голос.
Из-за этих событий его тело пробила от начала позвоночника до пяток ног конвульсия, и он сжался, впиваясь в мягкую плоть, прорезая кожу. Он был на грани, чтобы кончить в наслаждениях. Они росли с каждым мгновением, прикосновением, поглаживанием, фантазиями. И вот их губы сцепились в страстном жарком поцелуе, чужой язык функционировал в его рту, прикасаясь к внутренним стенкам щек щекоча, а затем двинулся дальше исследуя глотку Александра на ощупь. Он все вытягивался и вытягивался, дотронулся гланд, пока не дошел до самого горла и он ощутил приступ подходящей тошноты, хотелось изрыгнуть содержимое желудка наружу. Он приоткрыл глаза, не успев даже чего-либо разглядеть, картинка плыла, подобно тому, как вода бьется о стекло машины и медленно стекает вниз. И наконец, он понял это не сон, это - реальность. И он не дома как предполагал вначале. Наслаждение резко прерывается. Фантазии, превратившиеся в больной человеческий отголосок скрытых внутри Александра мыслей, побуждений, испаряются, все же оставляя след своего пребывания в разуме его.
В комнате раздалось: "Я призвал тебя, теперь ты мой!".
Мгновенно оттолкнув девушку, он привстал, разглядывая свою грудь под футболкой, всего лишь несколько царапин от ногтей, в которых проступило немного крови, но никаких подкожных порезов, ничего. Во рту чувствуется привкус чистоты, да и на зубах чистота какая-то абсолютно чистейшая, чего никогда не бывает. К тому же в горле еще что-то чувствуется, что-то там застрявшее, но это не так. Постепенно он приводит себя в чувства и отходит от столь странного занятия любовью и наконец, начинает здраво мыслить, но все еще в каком-то гипнотическом состоянии.
- Нет, я не могу. Извини! - Алла лежала на постели, и слушала. - Просто не могу. Знаешь, я люблю мою Анну, а ты всего лишь похожа на нее. Твои жесты, прикосновения, поцелуи совсем не те, что я знаю, но я не осуждаю тебя, ты ведь не знала мою жену, - искренне с чувством достоинства говорит он. - К тому же тебе еще жить и жить, ты так молода еще, а я... - Александр грустно вздохнул, вытягивая из глазных яблок немножечко слезинок, - мое время неумолимо проходит, и неизвестность ожидает меня впереди. Я очень боюсь смерти! - Он взглянул на нее, ища ответ в глазах, и увидел крупицу страха в расширенных зрачках.
- Я тоже, - тихо заключила она, и рука скользнула на ногу, показавшись со спины Александра.
- Это неумолимый факт жизни, к нему стремится любой, это кульминация процесса пребывания на земле. С годами становится все сложнее скрывать стареющее тело, - взгляд устремился в застекленное окно, заволоченное туманом. - Время неумолимо движется вперед, а человек двигается вместе с ним.
- Но я еще не так стара как вы?! - Алла расположилась сзади и вот вторая рука упала на другое колено.
- Подожди немного, - заверял ее он - скоро ты не заметишь, как пролетит отведенное тебе время, и у тебя останется лишь маленький временной отрезок. Вот тогда ты осознаешь, что в своей жизни ты не успела сделать многого, а время ушло. Винить в случившемся останется только себя.
Хотя такую девушку, точь-в-точь похожую на его жену он видел впервые, и был совершенно уверен в том, что она его понимает всеми фибрами своей души, заглядывая глубоко дальше его понимания. С ней он чувствовал себя молодым. Он представлял, как его немного морщинистое лицо разглаживается, первые седые волосы опадают, а вместо них вырастает большая красивая шевелюра, обвисшая кожа на теле исчезает. Но рано или поздно надо осознавать, что мечты-то мечтами, а жизнь идет.
- Я люблю вас! - шепчет на ухо она.
- Нет, - отрицает он, - это всего лишь уловка, чтобы затащить меня в постель. Я не такой глупый парнишка, каковым был раньше.
Действительно с прошедшими годами он намного поумнел и научился жизненному опыту более чем любой из нового молодого поколения, но весь опыт стал испаряться с наступлением сорокалетия. Мышление уже не то что раньше, а ведь когда он учился, то многие студенты приходили к нему со своими проблемами, то есть задачками, по математике, физике, химии и многим другим предметам. Подвижность суставов постепенно сходит на нет, и уже не за горами то время когда он будет ходить медленно перебираясь с ноги на ногу, но не шустро бегать. Зоркое зрение подмечающее потаенные моменты скрытые вдалеке, глазам теперь требуется отдых, и видит он размытее изображения без очков. Теперь ничего этого не осталось, годы неумолимо брали свое.
Зачем тебе тогда твоя возлюбленная, любящая девушка? Почему не уйти тихо из туманного места и оставить мечты о неожиданном воскрешении? Неужели непонятно, твоя жена мертва, она умерла у тебя на руках, верно? Тебе этого мало? Чего еще хочет твой мозг? Зачем ты затеял все это путешествие, скорее всего и не начинающееся? Затем что мне нужно найти ответы на мои многочисленные вопросы.
- Прости.
- Не надо, ты ничего не сделала, за что тебя прощать мне.
- Я соврала, - раздалось в другом ухе, пронеслось через щель в перепонку.
- Это свойственно человеку, к тому же ложь это не грех.
- Сколько же вам лет?! - слышится интересный вопрос.
- Достаточно, - скрытно отвечает Александр, сзади слышится громкий забор воздуха в легкие. - Не надо, не начинай допытываться.
Нос вдыхает сладостный цветочный аромат и расслабляет Александра, его тело обмякает и становится, словно желе, дотронься, и он станет извиваться змейкой. Его вырывает железный стойкий запах, и он уходит из комнаты.
- Поэтому вы мне обязаны ответить. Что здесь случилось? - С чего бы это ему нужно быть обязанным кому-то. Не точный ответ на конкретно поставленный вопрос, еще не означает обязательство ответа на следующий вопрос.
- Хотел бы я знать, - выдохнул он, прижав губы к зубам. - Сколько я проспал?
- Около трех часов, - произнес голос из-за его спины. Интересно, а она что делала?
- Туман... - вырвалось из уст подуманное слово.
Чертова пелена, завеса не дававшая взглянуть на всю местность издалека, оставалась непроницаемой защитой ото всех посягательств человека, приводящая совсем не туда, куда направлялся субъект. Туман здесь имел весомую силу власти над остальным, Александр не мог понять одного: Почему тогда нельзя мне дойти до моего дома? Что такого скрывает от меня это место?
- Все еще здесь, - перебила она его.
- Мне надо идти. Вы со мной? - Встав с постели, сказал Александр.
- Да. Все равно ни черта из-за тумана не видать.
- Тогда пошли.
На первом этаже на кухне послышался резкий шум с грохотом разбивающейся посуды. Он представил себе, как тарелки с червями валяются на полу, и те продолжают ворочаться и ползать, ища чтобы еще такого поесть. Но ничего не произошло, все в порядке, тошноты не было.
- Что это? - Алла живо одернулась и встала.
- Собака с вами?
- Да. Внизу.
- Вот как! Пойдем, посмотрим, - Александр оглядел комнату, не найдя ничего подходящего, подошел к обветшалой стене и оторвал кусок выступающей доски.
Он старался выглядеть как можно спокойнее, хотя бешеная чечетка в его сердце не утихала. Мышцы ног задрожали, и по ним прошел холодок, руки немного разжали доску. Его волосы прилипли ко лбу от пота, от него попахивало грязью. Должно быть, я выгляжу отвратительно, смущенно подумал он, я не должен ни перед кем отчитываться. Голова повернулась к стоявшей сзади Алле и глаза оглянули тело сверху донизу, отметили полуголое тело, из одежды на нем присутствовал только лифчик и трусики, девушка одевалась. Александр поморщился. Это была его боль, он успокаивал себя от прошедших бурных фантазий, и подавлял чувство разврата в организме, - о да, как он хотел ее трахнуть - и он сам должен справиться с ней, вынести ноющую внутри боль, разрывающую плоть на куски.
Давно Александр не брал в руки предметы служившие избиением для других. Доска, простая деревянная, дряхлая доска, в ней ничего лишнего и непредсказуемого. Бить - вот какова ее работа. А есть ли другая? Несомненно, но сейчас в его руках это орудие убийства, могущее калечить людей, зверски и мерзко. Когда Александр был молод, еще намного раньше, чем состоялась встреча с Анной, он был частым гостем в камере предварительного заключения милиции, но его отец милиционер всегда вытаскивал его, из-за чего оба не ладили, и Александр возвращался к воровству. Он даже стал чувствовать себя как дома, сидя в камере, чего не позволял отец. Мать же отказалась от своего ребенка при разводе, продлившегося весьма долгое время, а маленький малыш Саша, достался в довесок отцу, в то время как его пятнадцатилетний брат остался жить с матерью. Представляете, каково это, жить без мамы? Думаю, многие из вас и не знают всей суровой правды. "Тебе наплевать на меня!", кричал Александр на отца, "Я всего лишь пытаюсь помочь тебе сын", отвечал отец на наплевательское отношение к себе, "Тогда помоги мне, вот я стою перед тобой! Измени меня тварь! - из-за этих слов он получает по лицу кулаком", - чуть ли не плача от гнева иронизировал Александр. Поэтому скрытый невидимый след оставался на лице Александра, он чувствовал свою вину за отца, умершего в этот же день после этих слов. Разбился в автокатастрофе. И в этот же день он замкнулся в себе, чувствуя вину в случившемся.
Он посмотрел в окно, а там снова туман, ничего нового, и перевел взгляд на дверной проем. Я спал как убитый, проносится в голове. А чего ты хотел? Снова видеть свои кошмары. Сердце не прекращало биться. Руки вцепились мертвой хваткой в доску, словно они одно целое, трехрукий монстр.
- Ты иди первый. Я за тобой, - потребовала Алла.
Все равно он пойдет первым это факт, потому как она сейчас только одевается, надевая юбку, и еще потому что он мужчина. Я смогу убить его, подумал он, ожидая, что там внизу во входную дверь вперилось существо с корягой вместо рук. Внезапно раздался звук падающего железного таза, заставивший обоих словно пробить током тела, умертвить страх. Мгновенно у него всплыла в памяти последняя сцена встречи с Ирой. "Пап не стоит гоняться за призраками!", моментально раздалось эхом в черепе, сдавливая мозг, от чего голова заболела.
- Смелее, - подбадривает девушка.
Звуки прекратились. Он медленно крадучись вышел из комнаты, стал спускаться по ступенькам, поглядывая направо в сторону кухни. Ноги ступили на начало лестницы и пошли вперед сами по себе, по инерции. Непредвиденно предпоследняя ступенька скрипнула, оба замерли в ожидании. Со стороны послышалось тихое рычание, потом сопение, а затем жалобное скуление, после все стихло.
- Тебе страшно? - Спросила Алла, испугавшись.
- Немного, - Ответил Александр, сглотнув слюну и двигаясь дальше.
На самом деле он боялся, стиснув плотной хваткой зубы, сделав лицо каменным. Убеждал себя, что все произошедшее просто нелепая случайность, а там внизу собачка Аллы, но это не сильно помогало, скорее только больше нагоняла страху. Страх просачивался в легкие с каждым вздохом, пропитывался под кожу с проступившими на теле капельками пота, и наконец, проникал через расширенные глаза. Алла же сейчас была спокойна, как никогда не может быть спокоен любой человек в такой ситуации, хоть чуть-чуть чувства боязни должно присутствовать. Ведь так? Несомненно, а она относится спокойно, даже как бы ей плевать на происходящее на кухне, пускай там что угодно творится. Александр же потихоньку продвигался вперед. Подойдя совсем близко к проходу, он продрог. Холод сковал кожу, и пот испарился превратившись в воздух. Здесь действительно чувствовался жуткий холод, такового не было здесь, пока он не заснул. Снова раздалось тихое сопение, он тихо дернулся и отпрянул назад, и с силой уперся в грудь Аллы.
- Простите, - сказал тихо он.
Не время для этого. Двигайся дальше, надо узнать, что там такое. Что за тварь роется?! Или все же это всего-навсего собака Аллы? Гадать можно долго, что конечно он не делал, он думал совсем другом. О том, как возможно происходящее вокруг. О легкости, наблюдая за девушкой, это было именно тем или, по крайней мере, в большей степени, чем он восхищался в ее образе. Ему доставляло большое удовольствие просто смотреть на ее лицо и вновь радоваться жизни, но он знал это не Анна. Прошедшие года для него были плохими временами и сейчас при виде лица девушки, он цеплялся за воспоминания, прокручивая их в последовательном порядке. Раздвигал так сказать границы своего организма. Имело ли ее имя сейчас значение? В данный момент нет, он всеми чувствами чувствовал, что сзади него стоит и говорит Анна, его возлюбленная, стоит повернуться, как она окажется перед ним. Но он не мог заставить себя повернуться, хоть немного подвинуть голову, краешком глаза глянув, что творится сзади, потому как впереди, что-то таинственное, не позволяющее этого сделать. Да, он изо всех сил пытался сделать это, но не мог, страх присутствовал, трепеща, ходя как ток по высоковольтным проводам, внутри него. Возможно, он просто знал, безо всяких подсказок, что Анна присутствует здесь. Я не могу объяснить "Как", изящно чувствовал жена точно там. Он заколебался, а надо ли идти дальше, естественно нужно, но стоит ли.
Тем не менее, колеблющееся сопротивление повышалось в нем. Оно касалось не только его, но все больше захлестывало мучительными презрениями мыслительные способности, затуманивая разум. Как бы то ни было, он пошагал короткими шажками, шаркая по полу вперед. Александр сжал покрепче обломок доски, Алла резко схватила его за плечо, тот вздрогнул, обернулся посмотреть. Алла все еще спокойна. Да, сейчас он боялся, боялся так сильно, что ноги стали подрагивать с новой влившейся мощной силой.
- Что? - Тихо прохрипел он.
- Я боюсь за тебя, - тихим голосом врала она, хотя может, и нет, все может быть.
- Успокойся, хорошо. Постой здесь, - Алла утвердительно кивнула головой соглашаясь.
Он продолжил движение вперед, заглядывая за угол кухни. Как то уж совсем неожиданно и тем более без малейшего подглядывания за угол, навстречу ему ринулась, прыгнув, огромная собака. Ее кожа была черная как смола, глаза большие карие. Он быстро сообразил, подставив доску на уровне лица. Собака ухватилась челюстью за доску и стала громко рычать, раздирая в щепки своей пастью дерево, таская из стороны в сторону. Изо всех сил он пытался удержать собаку, но получалось слабо, того гляди и сожрет его такая махина. Алла затаилась за стеной комнаты вместе с Рексом, подбежавшим откуда-то слева, приказала ему сидеть, он жалобно заскулил, тем самым привлекая внимание раздирающей в щепки доску собаки. Зубища отцепились от доски, и тело на четырех ногах собралось двинуться в сторону Аллы и ее собачки. Воспользовавшись временной передышкой Александр, молниеносным замахом откинул свирепое тело назад на кухню.
- Алла помоги! Скорее! - Остервенело крикнул он, она живо подбежала к нему. Тем временем, оттолкнув эту огромную громадину еще дальше, вглубь кухни, он карабкался назад. - Скорее, закрывай.
Алла живо задернула дверь и сейчас спиной подпирала ее. После такого, сердце Александра билось с жестокой скоростью, голова оглядывалась по сторонам в поисках чего-то еще, чем можно было прибить эту кровавую псину. Резкий удар в дверь, потом еще, и еще.
- Я долго не выдержу! - Отдыхиваясь, произносит она. - Что предлагаешь? - Сплевывая слюну во рту, он тяжело дышал.
- Сейчас, - Холодно сказал он, привстав и нащупав в куче досок одну где-то на метр, с пятью большими гвоздями на конце. Подошел слева к двери, Алла встала справа, но все еще удерживала дверь под натиском псины. - Ты откроешь дверь, и я ударю ее этой доской.
- А что если...
- Оставим вопросы. Открывай! - Крича, приказал он.