Я шагнула поближе, чтобы лучше разглядеть коробку. Эльтор водил пальцами по ее граням, и они переливались самыми разными цветами. Затем он обвел коробкой вокруг запястья и прижал к напульснику. Кстати, напульсник этот оказался вовсе не из кожи – или по крайней мере не весь. Кое-какие части были металлическими, кое-где виднелись провода – теперь я знаю, что это керамоплексовые проводники, которые питают миниатюрную компьютерную сеть.
– Первый раз в жизни вижу такие напульсники, – заметила я.
– Они снабжены новой сетевой структурой, – рассеянно произнес мой новый знакомый, не сводя глаз со своей ненаглядной коробки. – По крайней мере я могу добраться до своего Джага.
– До твоей машины? – спросила я, полагая, что он имеет в виду "ягуар".
По его виду никак не скажешь, что это владелец роскошного автомобиля.
– Да, боевой.
– А, понятно.
Уж не актер ли передо мной, подумала я, который разучивает роль? Но скорее всего этот парень где-то по дороге потерял из головы пару-тройку шурупов. Правда, с другой стороны, ничто в его поведении не вызывало у меня особой тревоги, а интуиция еще ни разу меня не подводила.
Эльтор поднял повыше свой транском.
– Я проверил радиоволны, микроволны, видимую часть спектра, ультрафиолетовое и рентгеновское излучение, а также каналы нейтрино. Ничего.
– А зачем тебе, чтобы проверить все это, понадобилось приходить именно сюда?
– В принципе Джаг мог бы провести оптическое сканирование, – пожал плечами Эльтор.
– Я имею в виду эту улицу.
Прежде чем ответить, он несколько секунд смотрел на меня непонимающим взглядом.
– Не знаю. Просто мне показалось, что это подходящее место.
– А что ты ищешь?
Эльтор издал какой-то странный звук.
– Что-то, что могло бы мне все объяснить. У меня такое чувство, будто я попал не в тот век. Но место и время – все соответствует заданным параметрам. С той разницей, что это не та Земля, которую я знаю.
– Наверно, ты из Калтеха, – улыбнулась я. – У меня там приятель, Джош, на первом курсе. Он рассказывал мне о ролевых играх, вы якобы постоянно в них упражняетесь. Я так понимаю, что и ты сейчас играешь в такую игру?
– Калтех? Если, не ошибаюсь, это значит Калифорнийский технологический институт.
– Точно. Но Джош его никогда так не называет.
Допустим, подумала я, Эльтор из Калтеха. Но это еще не объясняет, что он делает здесь ночью и притом один. Нет, он скорее похож на одного из Наговых дружков. Однажды, еще в школе, Наг с дружками напали на Джоша за спортивным залом. Они связали ему за спиной руки и выстроились перед ним, держа в руках ружья, словно собрались его расстрелять. Им казалось, что это ужасно прикольно. Джош тогда так перепугался, что не ходил в школу целую неделю. Он вообще боялся рассказывать о случившемся и поделился только со мной. Я же рассказала об этом своим друзьям Альконес, и те взяли его под свою защиту.
– Я слышал про Калтех, – заметил Эльтор. – Правда, сам я там никогда не был. Много лет назад я окончил ДВА.
– ДВА?
– Военную академию.
Я представила себе одного из подонков, дружков Нага, в форме курсанта военной академии и едва не расхохоталась. А еще лучше – в лагере для новобранцев. Представляю, как чехвостил бы его сержант!
Но было видно, что Эльтор не шутит. К этому моменту я уже процеживала его слова сквозь фильтр собственного жизненного опыта. А опыт этот включал в себя и страстное желание поступить в колледж, и полное отсутствие денег, чтобы платить за учебу. И скажи мне кто тогда, что в один прекрасный день я получу диплом с отличием как в области естественных, так и гуманитарных наук, я бы расхохоталась этому человеку в лицо.
– Мне в принципе не важно, есть ли у вас степень по каким-то там заумным наукам, – тихо проговорила я.
– А у меня есть степень, – ответил он. – По инверсионной инженерии. Или инженерии превращений.
– Чего-чего? Извращений? – усмехнулась я.
Он покраснел, явно неуверенный, то ли это я шучу, то ли он по-английски ляпнул какую-то глупость.
– Превращений.
Мне понравилось, что ему не все равно, как я реагирую на его слова.
– Значит, у тебя сегодня вечером прием, и ты обязан на нем присутствовать.
– Да, в Белом доме, в честь моей матери.
– В Белом доме? Наверняка ваша матушка – особа знаменитая.
– Да, она математик. В честь нее даже названо преобразование. Но это было уже много лет назад. А в течение долгого времени она была ****.
– Кем-кем?
И вновь лицо Эльтора приняло странное выражение, вернее, отсутствие такового. Я уже довольно тонко реагировала на его эмоциональное состояние и почувствовала происшедшую перемену. Мой собеседник словно превратился в металл. Но затем исходившее от него тепло вернулось и окутало нас наподобие облака. С его возвращением я тоже словно оттаяла.
– Ключ, – наконец произнес Эльтор. – Это самый близкий перевод, какой я могу подобрать.
То есть его мать была Ключом? Нет, в тех играх, о которых мне рассказывал Джошуа, никаких ключей не было. Кроме того, мне ни разу не приходилось слышать, чтобы в играх принимали участие родители.
– А что она делает?
– Заседает в Ассамблее. Вернее, отвечает за связь между сетями данных и Ассамблеей.
– А, понятно.
Признаться честно, я ожидала услышать что-нибудь более экзотическое, вроде колдуньи или королевы.
Но с другой стороны, возможно, "связь" это какой-то пароль?
– Так, может, она у тебя королева-воительница? – пошутила я. – А ты принц? И если я тебя поцелую, то превращу в лягушку?
Лицо моего собеседника озарилось сонной улыбкой.
– Попробуй.
Я почувствовала, что заливаюсь краской. Я ведь действительно сказала это шутки ради, без всякой задней мысли. Если мне и хотелось пофлиртовать, то совсем чуть-чуть. Но я вовсе не собиралась вешаться ему на шею, и по моим словам это было нетрудно понять. Но с чего это я вдруг утратила бдительность? Мы с Эльтором поговорили всего несколько минут, но он сумел произвести на меня впечатление большее, чем все мои старые знакомые, вместе взятые.
Эльтор протянул вперед руку с транскомом – таким жестом вакерос, ковбои, предлагают сахар пугливой лошади, когда хотят заманить ее поближе, чтобы набросить на нее лассо.
– Хочешь посмотреть, как он работает?
Я уставилась на светящуюся коробку. Например, мы с Джошуа потому и подружились, что, хотя и выросли в совершенно разной обстановке, оба питали слабость к разного рода технике. Он был большой любитель мастерить всевозможные приборы, мне же нравилось самой разбираться, как они устроены и почему работают.
– Хочу, – сказала я, но на всякий случай не стала подходить слишком близко.
Эльтор провел пальцами по одной из граней коробки, и она засверкала серебром.
– Сейчас он воспринимает акустические колебания. Затем он повернул коробку другой стороной, которая оказалась мембраной.
– Скажи что-нибудь!
– Привет, коробочка! – сказала я.
– Привет, коробочка, – повторила та моим же голосом.
– И как это у нее получается? – поинтересовалась я.
– Твой голос производит в атмосфере продольные колебания. Транском их воспроизводит.
Эльтор прижал коробку к своему напульснику и коснулся другой фани. Тотчас прозвучала нота.
– Частота 552 герца.
Эльтор извлек другую ноту.
– Какая частота?
– Наверно, такая же? – предположила я. – Или чуть-чуть выше.
– 564 герца. А у тебя тонкий слух. Обычно люди не улавливают такую малую разницу.
И он извлек еще одну ноту.
– А эта?
– Такая, как предыдущая.
– Нет. 558 герц.
Он пробежал пальцами по граням коробки и снова извлек звук. На этот раз звук вибрировал, словно птичья трель.
– Здорово! – воскликнула я. – Теперь мне все понятно. Ты накладываешь частоты! Мы с Джошем читали об этом в одной книжке в библиотеке. Эта твоя коробка производит две ноты одновременно.
Эльтор улыбнулся – как мне показалось, более заинтригованный моей реакцией в целом, нежели тем, что я сказала.
– А ты знаешь, какова ее частота?
– Двенадцать герц. Сейчас постараюсь угадать высоту, – сказала я и на минуту задумалась. – Это та нота, что ты играл последней. 558 герц.
Эльтор кивнул и прикоснулся к другой грани. Ночной воздух наполнила мелодия флейты, нежная и мягкая, словно пух на крыльях совы.
– Красиво, – заметила я. Эльтор убрал транском от запястья.
– Хочешь сама попробовать?
Ответ на вопрос был очевиден. Хотела, и еще как! Я протянула руку за коробкой. Эльтор немного подвинулся и опустил руку на колени. Так что мне, чтобы взять транском, пришлось шагнуть поближе. Я сделала шаг, споткнулась о его ногу и… едва не свалилась прямо ему в распростертые объятия. Вернее, Эльтор обхватил меня за талию, чтобы я не упала. Ощущая себя круглой идиоткой, я схватила транском и попятилась.
– Если ты подойдешь ко мне, я покажу, как он работает.
Я осталась стоять на месте. Эльтор же продолжал сидеть на крыльце, прислонясь к перилам. Он широко расставил обутые в ботинки ноги и уперся локтями в колени. Рядом валялись куски штукатурки. Мне ужасно хотелось посмотреть, как работает транском, но при этом я опасалась подойти ближе. Мысленно взвесив все "за" и "против", я все-таки решилась и присела на ступеньки, но так, чтобы между нами осталось расстояние в пару футов.
Эльтор наклонился и дотронулся до серебристой грани. Она тотчас засияла золотом.
Я отпрянула.
– Что ты делаешь?
– Переключаю в режим электромагнитных колебаний.
– И что это значит?
– Прямо сейчас он строит антенну.
Эльтор развел руками, словно старался охватить и улицу, и дома, и даже небо.
– Везде.
– Но я ничего не вижу.
– Вместо нее ему служат дома. – Эльтор опустил руку на ступеньку, слегка задев пальцами мое бедро. – При этом он использует изменения в плотности воздуха.
Я отодвинулась.
– Ничего не чувствую.
– Ты и не можешь ничего чувствовать. – Эльтор пододвинулся еще ближе. – К тому же, – проворковал он, – есть вещи, которые чувствовать гораздо приятнее.
Его настроение было сродни реке чувственности, над которой вьется туман. Ощущение это было настолько необычным, что я от испуга выронила транском. Он выскользнул у меня из рук. Я успела заметить, как мои пальцы проскользнули мимо его граней, и они замигали. Транском упал у меня между ног, точнее, возле одного каблука-шпильки, и остался лежать, переливаясь гранями, словно драгоценности на дне реки.
Неожиданно из него донесся женский голос:
– …четвертый позвонивший выиграл два бесплатных обеда в "Кухне Моны". Так что, приятели, держите свои телефоны наготове…
– Oyga!
Я наклонилась, чтобы достать транском, и мои пальцы коснулись другой грани. Женский голос оборвался на полуслове, зато вместо него заговорил мужской, говоривший на незнакомом мне языке. Я отдернула палец.
– Что он сейчас делает?
Взгляд Эльтора был устремлен на мою опущенную между колен руку. Мне показалось, ему стоило немалых усилий отвести оттуда глаза и посмотреть мне в лицо.
– Что?
Я покраснела и поспешно свела вместе колени.
– Транском. Что с ним случилось?
– Он улавливает радиоволны.
Эльтор наклонился еще ниже. Теперь его грудь касалась моего плеча. Он прикоснулся к одной из граней транскома, и прибор умолк.
– Ты так и не сказала, как тебя зовут, – проговорил он мне едва ли не прямо в ухо.
Река его эмоций обтекала нас и не давала мне трезво мыслить. Я ощущала чувства Эльтора гораздо сильнее, чем чувства других людей, сильнее, чем чувства Джошуа. Что причиняло мне едва ли не физическую боль. Будь его эмоции резки, о них наверняка можно было бы порезаться. Но резкости я в нем не ощущала, одну только чувственность.
– Тина. Меня зовут Тина. 'Акуштина Сантис Пуливок. Сама не знаю, почему я представилась ему своим полным именем. Я всегда внутренним чутьем угадывала, когда оно может показаться человеку странным. А такое случалось не раз, и я перестала себя им называть.
– 'Акуштина, – повторил Эльтор. – Какое красивое имя. Как и ты сама.
Я вытаращила глаза. Меня удивило даже не то, что он нашел мое имя красивым, хотя, признаться честно, этого я меньше всего ожидала. Дело в том, что жесткое придыхание, с которым оно произносится, кажется многим уродливым – особенно если вы не говорите на цоцильском диалекте языка майя. Нет, меня поразило другое – то, что Эльтор произнес мое имя совершенно правильно.
Эльтор прикоснулся к пряди моих волос.
– Такие длинные, такие мягкие и такие черные. От него исходил слегка терпкий запах.
– А почему ты здесь одна?
Я попыталась не обращать внимания на запах, но это было невозможно. Никто из нас тогда даже не подозревал, что он потому испускает феромоны, что почувствовал рядом с собой человека с общим генетический кодом.
Я отодвинулась дальше.
– Возвращаюсь с работы. Меня ждут мои братья. – Откуда ему знать, что у меня нет братьев. – Наверно, они меня уже ищут.
Эльтор приподнял голову, словно прислушиваясь к звукам, недоступным простому человеческому уху.
– Как у тебя это получается?
– Что именно?
– Загружать меня. Заглушать мои мысли. По идее, моя сеть защищена от помех.
– Что-что?
– Я не могу думать. – Эльтор обнял меня за талию. – Ты наверняка что-то делаешь.
Теперь я ощущала его буквально кожей, вернее, ощущение его эмоций смешалось с реальным прикосновением, и я уже не могла отделить одно от другого. Нет, это уж слишком. Когда Эльтор наклонился ко мне, чтобы поцеловать, сама не знаю почему, но я обхватила его за шею руками. Я уже не контролировала свои действия.
Когда дело касалось мужчин, Мануэль был строг со мной, словно родной отец. Или, точнее, словно священник. Я смутно представляла, что со мной происходит в данную минуту. Успела понять я лишь одно – Эльтор целовался не так, как другие мужчины. Сначала он быстро провел кончиком языка мне по уху, затем коснулся моих закрытых век, а затем кончика носа. Когда он наконец добрался до моих губ, то одной рукой обхватил за талию, а другой придерживал мне голову, поглаживая большим пальцем щеку, пока его язык раздвигал мне губы.
Когда мы наконец оторвались друг от друга, он смахнул мне с лица волосы и спросил:
– Где твои братья?
Я посмотрела на него, все еще ощущая прикосновение его губ. Воздух был наполнен исходящим от него запахом.
– Тина? – прикоснулся он к моей щеке. – Ты слушаешь?
– Que?
– Твои братья. Почему они позволяют тебе ночью ходить одной?
– Они не позволяют. – Что, собственно, было чистейшей правдой, поскольку у меня не было братьев. – Обычно я не хожу одна так поздно.
– А куда ты идешь?
– Домой. Обычно меня подвозит Роза, но сегодня ее машина в гараже.
Кстати, это привело меня в чувство. Господи, как глупо, должно быть, я выгляжу, подумала я и встала с крыльца.
– Мне пора.
Эльтор встал вслед за мной.
– Так скоро?
Я не решалась спросить у него номер телефона – вдруг он это не так воспримет. Земля в тот момент находилась в состоянии неизвестности, особенно в том, что касалось ритуалов ухаживания. В некоторых кругах не было ничего зазорного в том, если женщина первой оказывала мужчине знаки внимания. Но я-то выросла в среде, где на такое поведение посматривали неодобрительно.
– Тина? – обратился ко мне Эльтор.
– Знаешь, мне пришло в голову, а не… – Я остановилась, давая ему возможность взять инициативу в свои руки.
– Что?
Он смотрел на меня так, словно я вдруг превратилась в воду и теперь струилась между его пальцев.
– Я? Ничего, – быстро поправилась я и, выждав с минуту, добавила: – Мне пора.
– Ты уверена? – начал было он, но осекся.
– Да.
И снова загадочный взгляд. Но сказал он всего лишь:
– Adios, 'Акуштина.
– Adios.
И я зашагала домой, стараясь изо всех сил не обращать внимания на внутренний голос, который подсказывал мне, что я совершаю чудовищную ошибку.
Я прошла еще с полквартала и обернулась. Эльтор по-прежнему смотрел мне вслед. Когда он увидел, что я приостановилась и смотрю на него, то шагнул вдогонку. Но я поспешила прочь. Быстро перешла на другую сторону улицы и свернула за угол. В какой-то момент мне показалось, будто я слышу за спиной чьи-то шаги, но когда обернулась, то никого не увидела.
Я жила на перекрестке улиц Старателей и Сан-Хуан. Свернула на вторую из них и с радостью увидела осевшее крыльцо моего дома. Еще три дома – и я у себя.
Мне в глаза ударил ослепительный свет фар – кто-то припарковал машину на улице Старателей. Машина была красного цвета. На мгновение я застыла на месте, а затем со всех ног бросилась в сторону своего крыльца.
Дверь машины распахнулась, и оттуда вышел Наг. Собственно говоря, его зовут Матт Кугельман. Высокий и сухощавый, с хорошей мускулатурой; в его движениях было нечто от хищного животного – тифа или пантеры. Голова выбрита за исключением темени, где желтоватые волосы стояли торчком, словно колючий кустарник. Нагу было двадцать четыре, но выглядел он гораздо старше. В лице его проступала какая-то резкость, словно у глиняной маски, которую слишком долго закаляли в печи. Но самое неприятное впечатление производила его манера смотреть на вас – невольно в душу закрадывалось впечатление, что, кроме него самого, в этом мире для него никого не существует.
Вот почему он был мне так ненавистен – люди значили для него гораздо меньше той наркоты, которую он им продавал. Это Наг приказал своим подручным убить Мануэля – за то, что тот украл у него из машины крэк. Но самое худшее в том, что это Наг продал Мануэлю его первую дозу – якобы для того, чтобы "помочь" парню справиться с горем, после того как умерла моя мать. И разумеется, не кто иной, как Наг, постоянно снабжал Мануэля наркотиками.
Я тотчас поняла, что домой попаду не скоро. Сначала попробовала броситься бегом в другом направлении, но совершенно забыла, что я на каблуках. В общем, не успела я сорваться в места, как споткнулась и полетела в кучу мусора.
Чья-то рука взяла меня под локоть. Я подняла лицо и увидела над собой ненавистную физиономию Нага.
– Привет, Тина, – сказал он.
– Привет, – ответила я, поднимаясь с земли.
– Решил проверить, благополучно ли ты добралась домой. – Наг притянул меня к себе и направился в сторону моего дома. – Я провожу тебя.
– Сама дойду, – возразила я, когда мы начали подниматься по ступенькам, и попыталась высвободиться из его хватки. – Спасибо. И пока.
– А куда ты так торопишься?
Он шагнул в мою сторону. Я попятилась и оказалась прижата к стене.
– Наг, – пролепетала я, ощущая за спиной стену дома. Господи, как мне хотелось в этот момент исчезнуть! – Иди домой, хорошо?
– Я видел, как ты обнималась с Джошуа на автобусной остановке. – С этими словами Наг дотронулся кончиком пальца до моей щеки. – С чего это ты трешься с этим недоделком?
– Не смей его так называть.
– Это почему же? – В голосе Нага звучало неподдельное недоумение. – Ведь он даже не пытается тебя трахнуть. Поверить не могу. Не иначе, как голубой,