Джанелль тихо разговаривала с одним из пони. Вильгельмина стояла поблизости, ожидая, когда кто-нибудь поможет ей сесть в седло. Ее щечки красиво разрумянились на прохладном осеннем воздухе (разумеется, ожидание прогулки тоже сыграло свою роль), но при этом девочка все время нервно поглядывала в его направлении, при этом категорически не желая обращаться с просьбой.
- Мать-Ночь, - устало пробормотал Деймон и подошел к Вильгельмине, чтобы подсадить ее в седло.
Когда Вильгельмина оказалась на спине пони, он повернулся, чтобы помочь Джанелль. Однако девочка уже вскочила в седло и широко усмехнулась ему.
- Думаю, нам будет лучше побыстрее тронуться в путь, - нервно произнес Эндрю.
Повернувшись к нему, чтобы ответить, Деймон окинул взглядом конюшню. Все мальчишки стояли на месте, наблюдая за ним. Они все знали об этом, подумал Деймон, садясь на Темного Танцора. Она была их драгоценной тайной.
Гиннес вышел из своего кабинета и направился к ним, понурив голову и сгорбившись, словно шел против сильного ветра. Оказавшись рядом с маленькой группой, он втянул щеки, несколько раз прокашлялся и посмотрел в их сторону, не останавливая взгляда ни на ком конкретно, а потом снова прочистил горло.
- Что ж, юные леди, вы давненько не выезжали, и я хочу, чтобы вы сегодня не геройствовали. Никаких гонок и сложных препятствий. Только легкий галоп. А Дем… Темный Танцор тоже в последнее время выбирался из стойла нечасто. - Он виновато покосился в сторону Деймона. - Поэтому следите за ним, иначе он может пораниться. Ясно?
- Мы все поняли, Гиннес, - тихо отозвалась Джанелль. Ее голос был совершенно серьезным, но губы подрагивали, а глаза сверкали.
- Леди Бенедикт и Князь Александр еще не вернулись со своей прогулки, так что поглядывайте по сторонам, слышите? - Гиннес снова втянул щеки, а затем махнул рукой и проворчал: - Ну, теперь поезжайте.
Девочки тронулись с места первыми, пустив своих пони шагом вниз по дороге. Деймон и Эндрю следовали за ними.
- Что-то я не припомню, чтобы раньше Гиннес звал этого коня по имени, - заметил Деймон.
Эндрю пожал плечами и улыбнулся:
- Мисс Джанелль не одобряет, что мы прозвали его Демоном. Она говорит, он расстраивается.
- Знаешь что, Эндрю, - тихим, бархатным, почти ласковым голосом произнес Деймон, - если на этом коне она свернет себе шею, я собственноручно сломаю твою.
Эндрю рассмеялся. Деймон удивленно поднял бровь, глядя на конюха.
- Подожди, скоро сам увидишь их вместе. Зрелище стоит того, - сообщил тот. - Когда доберемся до дерева, можешь сесть на кобылу. Вряд ли пони сможет везти тебя.
- Очень предусмотрительно с твоей стороны, - сухо отозвался Деймон.
Лошади шли шагом всю дорогу до старого дуба. Когда Эндрю и Деймон наконец добрались до места, Джанелль уже спрыгнула с пони и с нетерпением ждала возможности сесть на Танцора. Верховный Князь с удивлением отметил, как бешено забилось сердце, стоило только взглянуть в теплые, сияющие глаза девочки, а затем его словно сжала когтистая рука: Деймон осознал, что Джанелль смотрит не на него.
Жеребец тихо заржал и ткнулся головой ей в плечо.
- Привет, Танцор, - произнесла девочка ласковым голосом, полным сладостной, чувственной ласки.
Благая Тьма, он запросто продал бы душу за то, чтобы к нему она обращалась точно так же, подумал Деймон, спешиваясь. Он укоротил стремена для Джанелль.
- Подсадить тебя?
Эндрю тут же поднял голову, словно это предложение прозвучало до крайности непристойно. Впрочем, возможно, так оно и было. У Деймона было ощущение, что помощь девочке не нужна. Он ни за что никому не признался бы, как сильно ему хотелось невинно прикоснуться к ней, всего лишь ощутить, как маленькая ножка Джанелль на мгновение встает в чашу его ладоней.
Джанелль пристально посмотрела ему в глаза. Он тонул в этих сапфировых озерах, прекрасно понимая: она видит даже то, что ему не хочется признавать.
- Благодарю тебя… Деймон. - Ласковый голос словно легонько погладил его по спине, разжигая огонь и успокаивая одновременно.
Чувствуя, как закружилась голова, Деймон сцепил пальцы и наклонился. На краткий миг она поставила ножку в чашу его ладоней, а затем проворно взобралась в седло.
Деймон посмотрел на свои опустевшие руки и медленно выпрямился. Глаза, смотревшие на него сейчас, были полны веселья, но никак не могли принадлежать ребенку.
- Ну что, поедем? - тихо спросила Джанелль.
Когда Деймон сел на кобылку, Джанелль заставила шляпку исчезнуть и расплела косу. Теперь волосы золотистой волной струились по ее спине.
С облегчением заметив, что Филипа и Леланд в поле не было, Деймон не сразу осознал, что Темный Танцор бросился вперед и здорово опередил их, мчась бешеным галопом.
- Они же направляются прямо к оврагу! - Деймон начал было понукать кобылу, чтобы броситься наперерез и заставить жеребца повернуть, как Эндрю схватил его за руку.
- Смотри, - произнес он.
Деймон заскрипел зубами и натянул поводья.
Темный Танцор домчался до канавы. Черный хвост коня и золотистые волосы наездницы развевались по ветру, словно праздничные флаги. Стоило им приблизиться к канаве, как конь сбавил шаг и легко повернул к центру поля, где располагались невысокие препятствия. Он преодолевал деревянные барьеры легко и непринужденно, словно красуясь, и, когда конь наконец легким галопом вернулся к дереву, Деймон услышал счастливый, звонкий и вместе с тем бархатистый смех Джанелль.
Она снова повернула жеребца, чтобы еще раз объехать поле. Деймон пришпорил кобылу и, нагнав Темного Танцора, пустил ее трусцой. Он и Джанелль ехали рядом, Вильгельмина и Эндрю следовали за ними.
Когда они достигли начала круга, Джанелль натянула поводья, и жеребец послушно перешел на шаг.
- Правда, он просто чудо? - с улыбкой спросила она, погладив взмокшую шею животного.
- Он был куда более целеустремленным, когда в седле сидел я, - сухо отозвался Деймон.
Джанелль задумчиво нахмурилась:
- Целеустремленным?
- Угу. Он очень хотел научить меня летать.
Девочка рассмеялась. При звуках этого голоса у Деймона появилось чувство, словно кровь запела в венах. Джанелль повернулась к нему. Под веселостью и хорошим настроением в ее глазах скрывался страх и печаль.
- Возможно, ты бы понравился ему больше, если бы поговорил с ним - и выслушал.
Деймону хотелось бы ответить что-нибудь забавное, легкое, чтобы из ее глаз исчезло это загнанное выражение, однако то, как жеребец дернул ушами, словно прислушиваясь к их беседе, заставило его передумать. Ему стало не по себе.
- С ним все время разговаривают люди. Он, наверное, знает больше секретов конюхов, чем любое другое существо.
- Да, но они его не слушают, верно?
Деймон промолчал, пытаясь выровнять дыхание.
- Он - тоже Кровь, Деймон, но совсем чуть-чуть. Ее слишком мало, чтобы перейти в родство, но слишком много, чтобы быть… - Джанелль легонько махнула рукой в сторону пони и кобылы.
Деймон облизнул губы, но это не принесло облегчения - во рту мучительно пересохло. Он вспомнил рассказ кухарки о собаках.
- Что ты имеешь в виду? Что значит перейти в родство?
- Это тоже Кровь, но другая. Кровь, но не человеческая. Родство - это значит… мы похожи, но не одинаковы.
Деймон поднял глаза. Несколько пушистых белых облачков неспешно плыли по синему осеннему небу, ярко сияло солнце, даря последнее тепло. Нет, погода и ветер не поменялись. Не это заставило его вздрогнуть.
- Он - полукровка, - наконец произнес Деймон, не слишком желая знать правду. - Наполовину Кровь, наполовину лэнден, навсегда заточенный на хрупкой границе между первым и вторым.
- Да.
- Но ты понимаешь его? Говоришь с ним?
- Я слушаю его. - Джанелль пришпорила Танцора, и он послушно перешел на трусцу.
Деймон придержал кобылу, наблюдая за тем, как конь и всадница объезжают поле по кругу.
- Проклятье!
Оказывается, это больно. Темный Танцор был Братом, и осознание этого причиняло больше страданий, чем мысль о человеческих полукровках, которых Деймон повидал более чем достаточно за свою долгую жизнь. Они все были слишком сильны, упорны и полны неисполнимого желания влиться в жизнь лэнденской деревушки и в то же время стояли по другую сторону пропасти, отделявшей их от самых слабых представителей чистой Крови, - им не хватало сил преодолеть это расстояние. Но люди могли, по крайней мере, говорить с другими. А кто был у этого четвероногого Брата? Неудивительно, что он был так осторожен с Джанелль.
Внезапно они бросились к Эндрю, который поспешно спрыгнул с пони и начал переставлять стремена. Деймон пришпорил пятками кобылу и галопом подлетел к ним.
- Эндрю…
- Быстрее, опусти стремена Танцора!
Деймон бросил поводья кобылы и поспешил к жеребцу.
- Спокойно, Танцор, - произнес он, погладив шею животного, прежде чем потянуться к стременам.
- Мисс Джанелль! - Эндрю схватил девочку за талию и посадил ее на пони. Он лихорадочно обшаривал землю глазами. - Ваша шляпа! Проклятье, где же ваша шляпа?
- Здесь! - Джанелль призвала шляпку и надела ее себе на голову. Спутанные от скачки волосы девочки по-прежнему струились по спине.
Вильгельмина оглядела сестру, и с ее щек мгновенно сошли краски.
- Графф будет вне себя от бешенства, когда увидит твою прическу.
- Графф - настоящая сука, - рявкнула Джанелль, не отрывая взгляда от поворота, скрывавшего дорогу за деревьями.
Скорее всего, их миниатюрные лошадки - кобылки, подумал Деймон, поправляя стремена. Все представители мужского пола вздрагивали, услышав эти резкие нотки в ее голосе.
- Вот так, - произнес Эндрю, закончив поправлять стремена Танцора. - Оставайся на кобыле. У нас нет времени, чтобы сделать больше. - Он поспешно вскочил в седло, подобрал поводья и направился вперед. Жеребец был в ярости и не стеснялся это демонстрировать, но слушался седока и покорно шел к дороге.
Вильгельмина ехала следом, пытаясь успокоить взбудораженного пони, но только сильнее его нервировала.
Деймон тоже вскочил в седло и тронулся было вперед, но тут же натянул поводья. Джанелль сидела на пони не двигаясь и не отрывала взгляда от поворота дороги. Ее удивительные глаза наполнились гневом и болью из-за глубокой раны, которая была настолько глубокой, что даже Деймону не хватило бы магии, чтобы залечить ее. Под детскими чертами можно было различить древнее лицо, которое обжигало его огнем и холодом, сковывая сердце шелковыми цепями.
Он сморгнул слезы, и перед ним снова оказалась мисс Джанелль с детским, неоформившимся личиком и глупым взглядом светлых голубых глаз. Она застенчиво улыбнулась ему и пришпорила пони, который послушно потрусил вперед. Из-за поворота выехали Филип и Леланд и замерли на месте.
Стоя на другом конце поля, Князь посмотрел сначала на Деймона, потом на Джанелль. Он не сказал ни слова, догнав маленькую группу всадников, но постарался сделать так, чтобы девочка ехала рядом с ним всю дорогу до конюшни.
Деймон застегнул рубиновые запонки на рукавах рубашки и потянулся за смокингом. У него не было ни единой свободной минуты с того момента, как он покинул конюшню. Сначала Леланд заявила, что ей нужен сопровождающий в довольно продолжительном походе за покупками, в процессе которого она, кстати, так ничего и не приобрела, затем Александра неожиданно решила посетить художественную галерею, и, наконец, Филип настоял на том, чтобы они посетили скучные вечера, на которые Деймону пришлось явиться вместе с женщинами.
Что-то, произошедшее утром в поле, заставило их всех занервничать. Это что-то походило на ураган в тумане, то и дело прорезаемый молниями. Они хотели во всем обвинить его, поверить, что Деймон каким-то образом расстроил девочек, что они сами ни в чем не виноваты.
Дамам нравится окружать себя тайнами.
Но только не Леди Джанелль Бенедикт. Она не пыталась изображать таинственность, она дышала ею. Девочка скользила под яркими лучами солнца, окружив себя коконом чернильной тьмы, плавно окутывавшим ее, скрывая, показывая, зачаровывая, пугая. Она не могла позволить себе поведать другим о своих секретах из-за боязни наказания. Возможно, это и к лучшему. Джанелль в полной мере овладела искусством притворства и понимала, как отреагируют близкие, узнав правду о ней, и все же не могла постоянно носить маску, потому что любила их.
"Сколько же людей знают о ней хоть что-то?" - подумал Деймон, проводя щеткой по волосам. Сколько таких же, как он, хранили ее тайны, считая их своими?
Все конюхи - в том числе и Гиннес - знали, что она ездит на Темном Танцоре.
Но Филип, Александра, Леланд, Роберт и Графф даже не подозревали об этом.
Повариха знала о ее способностях целительницы - как, впрочем, и Эндрю. И юная горничная, которой старший лакей разбил губы, когда она отказала ему. Деймон видел девушку тем же утром, когда по ее лицу текла кровь. Однако часом позже она прошла мимо него по коридору, но теперь ее губы лишь немного припухли, а в глазах появилось восторженное выражение. Точно так же тайну хранил один из старых садовников, получивший из ее рук мазь для больных коленей. И Деймон тоже.
Вильгельмина знала, что ее сестра может исчезнуть на несколько часов, чтобы навестить безымянных друзей или отправиться на занятия к неизвестному наставнику, и о том, как именно в беседке выросла ведьмина кровь.
Он сам знал о ее ночных прогулках по дому и тайном изучении древних книг, посвященных Ремеслу, он знал, что в ее детском обличье скрывалось что-то пугающее и вместе с тем прекрасное. Деймон понимал, что, когда Джанелль вырастет и это нечто вырвется наружу, она больше не сможет жить со своей семьей.
Но Филип, Александра, Леланд, Роберт и Графф ни о чем не подозревали. Они видели перед собой ребенка, который не мог научиться простейшим основам Ремесла, ребенка, которого считали эксцентричным, странным и капризным, ребенка, который осмеливался высказывать жестокую правду, старательно избегаемую взрослыми, ребенка, которого они не могли любить достаточно сильно, чтобы принять таким, какой он есть. Ребенка, который походил на булавку, скрытую в наряде, которая все время царапает кожу, но ее невозможно отыскать и вытащить.
А сколько людей вне Шэйллота знали, что собой представляет Джанелль?
Но не Филип, или Александра, или Леланд, или Роберт, или Графф. Не те люди, которые должны были оберегать ее, защищать. Именно они представляли наибольшую опасность для девочки. Ее близкие могли причинить боль, запереть, уничтожить. Те, кто должен был оберегать Джанелль, стали ее врагами.
Значит, это и его враги.
Деймон в последний раз взглянул на свое отражение в зеркале, желая убедиться, что он ничего не забыл, а затем присоединился к семье за ужином. От него снова веяло холодом.
6. Террилль
Леланд нервно улыбнулась и покосилась на часы в своей ярко освещенной гостиной. Вместо карт на столе стояли бутылка вина и два бокала. Дверь спальни была приоткрыта, и из нее лился мягкий свет.
Деймон почувствовал, как невольно напрягаются все мышцы, и он приветствовал знакомый холодок, распространявшийся по венам.
- Вы требовали моего присутствия, Леди Бенедикт.
Улыбка в тот же миг исчезла с ее губ.
- Э… да, но… Вы, кажется, очень устали. Я хочу сказать, мы в последние несколько дней, должно быть, совсем утомили вас… Может, вам бы стоило отправиться в свою комнату и хорошенько выспаться? Да, вы действительно выглядите усталым. Почему бы вам просто не отправиться к себе? Вы ведь действительно пойдете только к себе, верно? Я хочу сказать…
Деймон улыбнулся.
Леланд покосилась на дверь спальни и покраснела:
- Видите ли, я и сама не слишком хорошо себя чувствую. У меня совсем нет настроения играть в карты.
- У меня тоже, - произнес Деймон, потянувшись за бутылкой вина и штопором.
- Вам вовсе не обязательно это делать!
Деймон сузил глаза, изучая женщину.
Та поспешно спряталась за кресло.
Он поставил бутылку, положил штопор и опустил руки в карманы.
- Вы совершенно правы, Леди. Я действительно очень устал. Пожалуй, я воспользуюсь вашим милостивым предложением и покину вас. - "Но к себе не пойду. По крайней мере, пока".
Леланд слабо улыбнулась, но из-за спинки кресла, впрочем, не вышла.
Деймон покинул комнату, прошел прямо по коридору, свернул за угол и остановился. Сосчитав до десяти, он сделал два шага назад.
Филип, подошедший к двери Леланд, замер на месте, увидев "раба для утех" в конце коридора. Они смотрели друг на друга несколько секунд, а затем Деймон кивнул в знак приветствия и вновь завернул за угол. Он замер, прислушиваясь. После продолжительного молчания в тишине отворилась дверь комнаты Леланд, снова закрылась, и раздался щелчок запираемого замка.
Деймон улыбнулся. Так вот что за игру они затеяли. Какая жалость, что они не приступили к реализации своего плана пораньше! Он бы с радостью обошелся без мучительных часов, на протяжении которых приходилось играть с Леланд в карты. Деймон, к радости его нынешних хозяев, предпочитал не использовать случайно узнанные тайны против тех, кому он служил, однако в качестве рычага воздействия этот маленький секрет сгодится. О да, он станет незаменимым партнером в их маленькой игре - впрочем, таковым мужчина был всегда: сочувствующим, отзывчивым и готовым помочь, если, разумеется, его не сердить. Иначе… В общем, его же не просто так прозвали Садистом.
Деймону почему-то польстило, что Джанелль даже не подняла головы, когда он вошел в библиотеку и запер за собой дверь. Она сидела на диване, скрестив ноги и положив на колени книгу и увлеченно читая ее. Правая рука неторопливо перебирала золотистые волосы.
Он плавно двинулся вперед, грациозно огибая мебель и с каждым шагом улыбаясь все шире. Приблизившись к дивану, он официально поклонился и поздоровался:
- Леди Бенедикт.
- Анжеллин, - рассеянно отозвалась Джанелль.
Деймон ничего не ответил. Он давно выяснил, что, если говорить с ней спокойным, нейтральным тоном, пока Джанелль занята своими делами, она отвечает, не обдумывая свои слова, с простой, иногда жестокой честкостью. В такие минуты у Деймона всегда появлялось ощущение, что земля трескается прямо под ногами.
- Ведьма наследует матриархальную линию крови, - пояснила Джанелль, переворачивая страницу. - Кроме того, дядюшка Бобби - вовсе не мой отец.
- А кто в таком случае твой отец?
- Филип. Но он меня не признает. - Джанелль перевернула следующую страницу. - Он отец и Вильгельмины, но не знает об этом, потому что зачал ее, находясь в паутине снов.
Деймон сел на диван - так близко, что рука девочки коснулась его плеча.
- А откуда ты знаешь, что он отец Вильгельмины?
- Мне Адрия рассказала. - Еще одна страница с шелестом перевернулась.
- Кто такая Адрия?
- Мать Вильгельмины. Она мне все рассказала.
Деймон очень тщательно обдумал свой следующий вопрос.
- Но я так понял, ее мать умерла, когда твоя сестра была еще младенцем.
- Да, так все и было.
Это означало, что Адрия стала мертвым демоном.
- Она была Черной Вдовой, но ее сломали как раз перед тем, как она завершила свою подготовку, - продолжила Джанелль. - Но Адрия к тому времени уже знала, как плести паутину снов, и она очень не хотела иметь ребенка от Бобби.