Их герои - ВЕРВОЛЬФЫ.
Волки-оборотни, охотящиеся на улицах крупных городов.
Единственные порождения Ночи, способные достойно соперничать с "аристократами Тьмы" - вампирами.
Сборник "Волкогуб и омела" будет интересен и старым поклонникам этих авторов - ведь в рассказах и новеллах, вошедших в него, действуют всеми любимые герои их сериалов - и читателям, только-только знакомящимся с произведениями этого нового, но уже имеющего миллионы и миллионы поклонников жанра…
Содержание:
Шарлин Харрис, Тони Л. П. Келнер - Введение 1
Шарлин Харрис - В подарочной упаковке 1
Донна Эндрюс - Волосок зверя 5
Саймон Р. Грин - Люси на Рождество 6
Дана Кэмерон - Ночь перемены 7
Кэт Ричардсон - Вервольф перед Рождеством 13
Алан Гордон - Сырое мясо 18
Керри Вон - Il est né 23
Дана Стейбнау - Совершенный дар 29
Кери Артур - Призрак прошлого Рождества 31
Дж. А. Конрат - АС 37
Примечания автора 44
Патриция Бриггз - Звезда Дэвида 44
Нэнси Пикар - Здравствуй, Дедушка Мороз! 50
Карен Ченс - Отщепенцы 54
Роб Терман - Молоко и печенье 62
Тони Л. П. Келнер - Пастырь стада своего 66
Примечания 70
Волкогуб и омела
(Сборник)
Посвящается мохнатым созданиям, которые разнообразят нам жизнь, и не только в полнолуние: пуделям и хорькам, мышам и боксерам, морским свинкам и большим белым котам.
Всего вам вкусного!
Шарлин Харрис, Тони Л. П. Келнер
Введение
Нас так воодушевил успех сборника "Many Bloody Returns", что мы тут же бросились составлять следующий. В каждом рассказе первого сборника должны были присутствовать две обязательных темы: вампиры и день рождения. Идея себя оправдала, и для второго сборника мы тоже решили выбрать две темы. Выбирать их было очень весело - может быть, даже слишком, - и нас не раз заносило, когда мы перекидывались блестящими идеями по электронной почте. Например, зомби и День Посадки Деревьев - как вам?
Но успокоились мы на более разумной комбинации: оборотни и Рождество. Потом, опять же веселясь от души, составили список авторов, которых хотели бы видеть. К нашему восторгу, почти все они согласились. Дж. К. Роулинг, правда, отговорилась тем, что занята какой-то другой серией, но почти все прочие смогли представить рассказ в необходимый срок.
Мы надеемся, что вам этот сборник будет так же приятно читать, как и первый. Поразительно, как талантливые писатели разных жанров строят такие разные рассказы из двух одних и тех же блоков. Читайте и наслаждайтесь.
Шарлин Харрис
В подарочной упаковке
Шарлин Харрис - автор романов о Сьюки Стакхаус и серии о Харперс Коннелли, бестелеров по версии "Нью-Йорк Таймс".
Номинировали ее на кучу премий, некоторые даже дали. Живет она на юге Арканзаса, в сельском доме с непостоянным населением из людей и зверей. Любит читать.
Был канун Рождества, и сидела я одна-одинешенька.
Это достаточно грустно и жалостливо, чтобы вы тут же ахнули: "Бедняжка Сьюки Стакхаус!"? Не тратьте зря сил: я сама себя жалела куда сильнее, чем сможете вы. И думала о своем одиночестве, и слезы выступали на глазах. И подбородок дрожал.
В эти праздники кто с родными, кто с друзьями, а я? На самом деле есть у меня брат, но мы с ним не разговариваем. Еще я недавно выяснила, что у меня есть живой прадед - хотя вряд ли он вообще осознает, что сейчас Рождество. (Это не потому что он из ума выжил, никоим образом, - просто он не христианин.) Ну, вот. Из тех, кого можно назвать родней, у меня вот эти двое.
И друзья у меня тоже есть, но у них в этом году у каждого свои планы. Амелия Бродвей, колдунья, которая живет у меня в доме на втором этаже, уехала на каникулы в Новый Орлеан к отцу. Мой друг и работодатель Сэм Мерлотт - в Техас навестить маму, отчима и братьев с сестрами. Друзья детства Тара и Джей-Би будут встречать Рождество с семьей Джей-Би. К тому же это их первое Рождество после свадьбы. Есть у меня и другие друзья, конечно. И если я буду смотреть на них собачьими глазами, когда они будут обсуждать планы на праздники, они меня тут же впишут в список гостей. А я по какой-то извращенной гордости не хотела, чтобы меня звали из жалости. Вот возьму и сама справлюсь.
Сэм нанял бармена, чтобы заменил его на время отъезда, но бар "Мерлотт" накануне Рождества закрывается в два часа и открывается в два часа в день после Рождества, так что даже работа не прерывала мое упоение собственным несчастьем.
Белье я постирала, дом прибрала до блеска. Еще на прошлой неделе достала бабушкины елочные игрушки, унаследованные вместе с домом, и убрала дом к Рождеству. Открыв ящик, я вдруг остро ощутила тоску по бабушке. Ее уже два года как нет, а я все еще ловлю себя на том, что пытаюсь с ней говорить. С ней не только весело было - она еще была по-настоящему проницательна и умела подать добрый совет - если решала, что тебе он нужен. Она меня с семи лет воспитывала, и не было в моей жизни человека важнее, чем она.
Она была очень рада, когда я стала встречаться с Биллом Комптоном, вампиром. Уж настолько отчаянно хотела бабуля, чтобы я завела себе beau , что даже вампир Билл оказался желанным пришельцем. Если обладаешь телепатическими способностями, как я, то встречаться с обычным парнем трудно, - думаю, понятно почему. Люди все время думают что-нибудь такое, что хотят скрыть от родных и близких, и уж тем более от женщины, которую приглашают на ужин и в кино. А разумы вампиров, наоборот, для меня приятно беззвучны и пусты. С оборотнями почти так же хорошо, как с вампирами, потому что от моих покрывающихся шерстью знакомых доходит лишь буря эмоций со случайными обрывками мыслей.
Естественно, вспомнив, как Ба привечала Билла, я тут же стала думать, что он сейчас делает. Потом закатила глаза в восторге от собственного идиотизма, поскольку сейчас белый день и Билл спит у себя в доме за лесом - к югу от меня, через кладбище. С Биллом я порвала, но не сомневаюсь: стоит мне позвать - и он примчится как из пушки. После темноты, разумеется.
Только черта с два я его позову. Или кого-нибудь вообще.
Но я себя поймала на том, что каждый раз, проходя мимо телефона, смотрю на него жадным взглядом. Надо куда-то уйти из дому, а то сейчас начну звонить кому-то… кому-нибудь.
Задача нужна. Проблема. Проект. Чем-то отвлечься.
Я вспомнила, как проснулась в предрассветный час секунд на тридцать. Поскольку в "Мерлотте" у меня была поздняя смена, я только-только уснула. Проснувшись, я успела только подумать, что же вырвало меня из забытья. Наверное, послышалось что-то из леса. Но звук не повторился, и я ушла в глубокий сон, как камень в воду.
Сейчас я всматривалась в лес через кухонное окно. Меня не слишком удивило, что ничего необычного видно не было. "Заснежен лес, глубок и пуст", - попыталась я вспомнить стихотворение Фроста, которое заставляли всех учить школе. Нет, как-то не так. "И темен лес, глубок и пуст"…
Ну, не так чтобы темен был мой лес, тем более заснежен - в Луизиане на Рождество такого не бывает, даже в северной Луизиане. Но было холодно (в наших краях это значит градусов тридцать восемь по Фаренгейту ). И лес был действительно глубок и пуст, а еще - мокр. Поэтому я натянула сапоги со шнуровкой, купленные в те еще годы, когда мы с Джейсоном, моим братом, ходили вместе на охоту, нацепила самое теплое пальто "вот уж все равно мне, что с ним будет". Даже не пальто, а стеганая куртка, бледно-розовая. Поскольку у нас теплое пальто износить трудно, ей тоже не первый год. Мне самой двадцать семь, время розовеньких вещичек давно миновало. Волосы я убрала под вязаную шапочку, натянула длинные перчатки - они в кармане торчали. Очень, очень давно я эту куртку не надевала, и потому с удивлением обнаружила в карманах пару долларов и корешки билетов, плюс еще чек на рождественский подарок, который я купила для Олси Герво - это один вервольф, с которым у меня был недолгий роман.
Карманы - это миниатюрные капсулы времени. С тех пор, как я подарила Олси книжку головоломок-судоку, его отец погиб в битве за место вожака стаи, и после многих еще кровавых перипетий место вожака унаследовал Олси. Интересно, кстати, как там стая в Шривпорте. Я уже месяца два ни с кем из тамошних вервольфов не говорила. Даже уже забыла, когда было последнее полнолуние. Не вчерашней ли ночью?
Так, теперь мысль перешла с Билла на Олси. Если не прервать процесс, следующим этапом вспомнится последний мой утраченный бойфренд, Квинн. Пора что-то делать.
Моя семья жила в этом скромном доме более полутора сотен лет. Многократно перестроенный, мой дом находится посреди леса, растущего вдоль Хаммингберд-роуд, под городком Бон-Темпс в округе Ренард. Деревья растут мощнее, гуще к востоку от заднего фасада дома, потому что там их уже добрых пятьдесят лет не рубили. К югу, где кладбище, лес редеет. Местность слегка холмистая, и далеко на краю моей земли течет ручей, но до самого ручья я уже сто лет не доходила. Жизнь у меня очень насыщенная - подавать напитки в баре, телепатничать (новый такой глагол) для вампиров, невольно участвовать в борьбе за власть у вампиров и вервольфов, и всякие прочие дела, и магические, и обыденные.
Но в лесу мне было хорошо, хотя воздух был сырым и холодным, и приятно было размять мышцы.
Я пробиралась сквозь кусты не меньше получаса, настороженно высматривая какие-нибудь следы того, что устроило ночью такой шум. В северной Луизиане много есть местных зверей, но почти все они тихи и осторожны: опоссумы, еноты, олени. Есть менее тихие, но все же осторожные млекопитающие: койоты и лисы, например. Бывают и более примечательные создания: в баре я все время слышу охотничьи рассказы. Пара заядлых охотников говорит, что в частном охотничьем заповеднике встречали черного медведя - где-то мили за две до моего дома. Терри Бельфлер божился, что видел два года назад настоящую пантеру. И про диких кабанов почти все охотники рассказывают.
Конечно, я не ожидала подобных встреч. Но сотовый на всякий случай в карман сунула, хотя не знала, берет ли он в лесу.
Дойдя до ручья, я в своей стеганой куртке слегка согрелась и без труда присела, чтобы осмотреть мягкую землю у самой воды. После недавнего дождя ручеек вздулся и бежал вровень с берегами. Я никак не следопытка, но было видно, что здесь побывали олени, ходили еноты. Может, пробежала собака. А то и две. Или три. И вот это уже нехорошо, подумала я с легкой тревогой. Стая собак всегда может стать опасной. Не настолько я разбираюсь в следах, чтобы понять, насколько они свежие, но так подумала, что будь они позавчерашними, были бы суше.
Из кустов слева донесся звук, и я замерла, боясь поднять голову и посмотреть в ту сторону. Очень осторожно выдвинув из кармана телефон, посмотрела на экранчик. ВНЕ ЗОНЫ, гласила надпись.
Вот же задница.
И это было очень слабо сказано.
Звук повторился - я определила его как стон. Непонятно только, человек это стонет или зверь. Прикусив губу, я заставила себя встать, очень медленно и осторожно. Ничего не случилось. И звуков больше не было. Взяв себя в руки, я осторожно стала двигаться в ту сторону. Отодвинула ветки чего-то блестящего вечнозеленого.
На земле, прямо в холодной мокрой грязи, лежал человек. Голый, как кочерга, но перемазанный засохшей кровью.
Я с опаской приблизилась, потому что даже голый и окровавленный человек в грязи может быть опасен. Пожалуй, эти признаки даже указывают на опасность.
- Эй, - сказала я. Не самое оригинальное начало разговора. - Вам, это, помощь нужна?
Ну, в общем, достойный конкурент вступительной фразы: "Как вы себя чувствуете?"
Он открыл глаза - темно-рыжие, дикие, круглые, как у совы.
- Уходите! - приказал он настойчиво. - Они могут вернуться!
- Тогда поспешим, - ответила я. Совершенно не собиралась оставлять беспомощного человека на волю тех, кто довел его до такого состояния. - Вы сильно ранены?
- Бегите отсюда! - повторил он еще настойчивей. - Скоро стемнеет.
Он с гримасой боли протянул руку, схватил меня за лодыжку. Определенно хотел привлечь мое внимание.
Слушать его слова, когда перед глазами было столько отвлекающей наготы, оказалось затруднительным. Я решительно сосредоточила взгляд выше его груди, покрытой - не слишком густо - темно-каштановыми волосами. По всей широкой ширине. Нет-нет, я не смотрела!
- Пойдемте, - сказала я, склоняясь над ним. Вокруг него плелась путаница следов, указывающая, что недавно здесь было неспокойно. - Давно вы здесь?
- Несколько часов, - сказал он и ахнул от боли, попытавшись приподняться на локте.
- В такой холод? - Господи Иисусе, не удивительно, что он весь посинел. - Вас надо отвести в дом, - решила я и добавила: - Немедленно.
На левом плече кровь. Я решила посмотреть, какие еще есть ранения, и это была ошибка. Все это тело - хотя обезображенное грязью, кровью и холодом, было… было…
Да что со мной такое? Стою, уставившись на совершенно незнакомого мужчину (голого, красивого), и пускаю похотливые слюни, а он ранен и напуган.
- Вот что, - начала я, стараясь говорить решительно, целенаправленно и асексуально. - Обнимите меня здоровой рукой за шею, и поможем вам встать на колени. Потом поднимемся и пойдем.
Синяков на нем было много, но иных ранений на коже я не увидела. Еще он попытался возражать, но уже темнело, и я его резко оборвала:
- Шевелитесь. Не надо нам здесь напрасно торчать. Дай нам бог за полчаса до дома добраться.
Он замолчал, потом кивнул. С большим трудом мы поставили его на ноги. Я даже вздрогнула, увидев, как они покрыты грязью и царапинами.
- Вот и славно, - заявила я с преувеличенной бодростью. Он сделал шаг, вздрогнул от боли. - Как ваше имя? - спросила я, чтобы отвлечь его.
- Престон, - ответил он. - Престон Пардлоу.
- Откуда вы? - спросила я. Мы пошли чуть быстрее, и это радовало, потому что лес все темнел и темнел.
- Из Батон-Руж, - ответил он. Несколько удивился вопросу.
- И как же вы оказались в моем лесу?
- Видите ли…
Я поняла, в чем проблема.
- Пардлоу, вы - вервольф?
Он слегка обмяк, утратил настороженность. Я это и так знала по узору его мозга, но не хотела его пугать, рассказывая о своих маленьких странностях. У Престона узор мыслей был - как бы описать? - глаже, гуще, чем обычно у вервольфов. Но у каждого разума текстура своя, конечно.
- Да, - ответил он. - Значит, вы знаете.
- Знаю. - Я знала куда больше, чем мне хотелось бы. Вампиры вышли из подполья с появлением японской синтетической крови, которая оказалась способна поддерживать их существование, но другие существа тьмы и теней такого гигантского шага не сделали. - Какой стаи?
Мы споткнулись об упавший сук, удержали равновесие. Он тяжело на меня опирался, и я боялась, как бы нам все-таки не рухнуть на землю. Надо было поторапливаться, но он и правда стал двигаться быстрее, будто мышцы разогрелись.
- "Оленебои". К югу от Батон-Руж.
- Так что же вы делаете в моем лесу? - повторила я вопрос.
- Это ваша земля? Простите за нарушение границ, - сказал он, переводя дыхание с одышкой. Мы как раз обходили куст чертова дерева. Одна колючка зацепилась за мою куртку, я с трудом вытащила ее.
- Чтобы у меня других забот не было. Кто на вас напал?
- Стая "Острые Когти", из Монро.
Ни одного вервольфа из Монро я не знаю.
- Почему вы здесь оказались? - спросила я, решив, что он мне рано или поздно ответит, если повторять вопрос.
- Мы собирались встретиться на нейтральной территории, - ответил он. Лицо его свело гримасой боли. - Нам это место предложил один из пантер-оборотней как буферную зону. У наших стай кровная вражда, и он сказал, что здесь мы вполне сможем решить все вопросы.
Мой брат предложил мою землю как площадку для переговоров между двумя стаями?
Мы с незнакомцем продолжали идти в молчании, и я пыталась все это осмыслить. Да, мой брат Джейсон - пантера-оборотень, хотя не урожденный, генетический, а ставший таковым от укуса. О чем он думал, направляя в мою сторону такую опасную компанию? Уж точно не о моем благополучии.
Мой спутник зашипел от боли. Чтобы облегчить ему ходьбу, я обняла его рукой за талию, а он закинул руку мне на плечи. Так, к моему облегчению, у нас стало получаться быстрее. Через пять минут стал виден свет, который я оставляю на заднем крыльце.
- Слава богу! - сказала я.
Мы прибавили темп и вошли в дом, как раз когда сгустилась тьма. На миг мой спутник выгнулся дугой, напрягся, но перекидываться не стал. Уже хорошо.
Подъем по ступеням оказался тяжелой работой, но все-таки я затащила Престона в дом и усадила за стол в кухне. Оглядела его пристально. Как ни странно, я не впервые притаскивала к себе на кухню голого и окровавленного мужчину. В таких же обстоятельствах я нашла когда-то вампира по имени Эрик. Ну не странно ли это, даже для моей жизни? Только времени не было все это жевать, потому что раненый нуждался в помощи.
Я попыталась рассмотреть рану на плече при свете кухонной лампы, но ее скрывали грязь и засохшая кровь.
- Как вы думаете, душ вы сможете выдержать? - спросила я, надеясь, что он не поймет меня неправильно: будто от него пахнет или там что. Хотя пахло от него действительно несколько непривычно, но нельзя сказать, чтобы неприятно.
- Столько я простоять смогу, - ответил он кратко.
- О’кей, тогда подождите секундочку.
Принеся с дивана из гостиной старый плед, я аккуратно завернула гостя. Думать сразу стало легче.
Я поспешила в нижнюю ванную включить душ, установленный через много лет после самой ванны на когтистых лапах. Наклонилась пустить воду, подождала, пока пошла горячая, и достала два чистых полотенца. Амелия оставила на полочке в душе шампунь и ополаскиватель, и мыла тоже хватало. Я попробовала воду рукой - хорошая, горячая.
- О'кей! - крикнула я в кухню. - Иду за вами!
Мой нежданный посетитель вздрогнул, когда я вошла на кухню.
- Зачем? - спросил он, и я подумала, не стукнулся ли он в лесу головой.
- В душ. Слышите, вода шумит? - Я старалась говорить будничным тоном. - Вас надо отмыть, чтобы рассмотреть раны.