Он бросил взгляд на трибуны и тут же отвел, словно ему стало больно.
– Я выбираю себя.
– Что?! – потрясенно произнес Херувим.
– Следующей жертвой буду я, – твердо сказал Хозяин.
– Но как же… – растерянно протянул Херувим.
А массовка уже кипела жутким горячечным ликованием – словно наступал апофеоз, ради которого и было задумано это представление.
Переходящий дорогу уставился на Павла странным взглядом – словно не знал, что делать, что говорить. Похоже, он пребывал в растерянности.
– Остановись, – сказал он, и из его голоса исчезла извечная саркастическая нотка. – Зачем же ты сам лезешь в ад? Оставь все, как есть – и может, жизнь вернется к тебе…
– Как мило, – бледно улыбнулся Павел. – Мне непонятна твоя забота. К чему бы это?
Артемия скрутило от ненависти. Теперь он крикнул в полный голос:
– Переходящий, ты снова передергиваешь!
Переходящий дорогу проигнорировал Артемия. Только его коронная улыбочка почему-то не появилась в ответ.
Павел с вялым интересом взглянул на Артемия и снова обратился к Херувиму:
– Что же… Я готов.
Похоже, никто, кроме Артемия и Павла не видели Переходящего дорогу.
Или делали вид, что не видели.
А, может, просто не пришло их время.
Молчаливая толпа высыпала под вечернее небо. Массовка не видела и не желала видеть ничего вокруг: ни открытые ворота, ни разорванную "колючку", ни отсутствие охраны, ни темнеющие вдалеке БТРы. И уж конечно, никто не видел снайперов, изумленно таращащихся в оптические прицелы на множество людей в нелепых полосатых робах.
За их спинами, в ожидании приказа приготовились обученные, решительные, не страшащиеся смерти люди долга. Каждый из них знал: есть что-то выше, чем жизнь каждого из них. Есть что-то выше, что-то такое, за что не страшно умирать. Правда, не каждый смог бы сказать – за что именно.
Еще дальше, в какой-то сотне метров отсюда, очень важные люди, ругаясь и оплевывая друг друга, никак не могли решить, что делать с этим проклятым лагерем и особенно – его хозяином. Кого считать бандитами, кого заложниками, кого преступником, а кого жертвой.
Это все там – бесконечно далеко.
А здесь люди ждут чуда. Страшного, бесчеловечного чуда.
Нелепым чужеродным телом смотрится здесь суетливая съемочная группа, прожектора, камера, скользящая по рельсам.
Массовка отлично подготовилась к последним съемкам. Нет такого грима, который способен передать настоящее страдание. Только зритель почему-то не хочет видеть настоящее. Он предпочитает рафинированную, смягченную имитацию. Настоящее слишком ужасно, чтобы выглядеть правдоподобным.
В работу вступает вторая камера – на длинном и ловком кране. Она смотрит прямо в глаза героя.
Павел стоит перед распахнутым зевом крематория. Пора приносить жертву.
Главную жертву.
Все мы жертвуем чем-то и ради чего-то. Обычно – одними глупыми желаниями в пользу других, не менее глупых и бессмысленных. И умирая, просто закапываем свою жизнь в землю.
Мало кому приходит в голову отдать ее ради чего-то стоящего.
Особенно, если твоя жизнь никому на этой земле не нужна.
– Ты хотел доказать массовке свою силу? – кричал Переходящий дорогу. – Ну и что же?! Массовка просто сожрала тебя, переварила и не заметила! Ты лишний! Вы все здесь лишние!
Павел медленно шел к крематорию. Он улыбался.
– Сейчас ты просто сотрешь себя – еще одно доказательство того, что ты никогда и никому не был нужен! Тебя просто нет! – визжал Переходящий дорогу.
Над трубой стелилось марево раскаленного воздуха.
– Я не лишний, – тихо сказал Павел и взглянул прямо в глаза Переходящего. – Я просто не там искал. И доказывал лишь тем, кто меня не слышал.
– И что изменилось? – произнес Переходящий. Остановился. – Кому и что ты доказал?
– Смотри, – сказал Павел.
Среди обезумевшей толпы, ждущей последней жертвы, трудно заметить одно-единственное лицо.
Плачет девушка. Не от страха, не из жалости к самой себе. Плачет по нему.
А где-то далеко-далеко, совсем другая вовсе не думает плакать. Она удивленно смотрит на мир, понимая: что что-то пошло не так в хорошо продуманном плане. Ее ждет что-то новое, нежданное и удивительное.
Железные двери замыкаюся с голодным лязгом.
Жирный дым валит из трубы.
Долг оплачен.
Пламя. Боль.
Вспышка. Тьма.
Тьма.
Эпилог
ЭПИЛОГ НА ВЫБОР:
ИНТРИГУЮЩИЙ
Свежий ветер разгоняет дурман. Болит голова – но боль говорит о том, что ты жив и способен чувствовать, что ты – самый обыкновенный человек, а не клетка, или щупальце фантомного монстра.
И нет больше томительного чувства обреченности. Упорхнуло – вместе с дымком из трубы страшного кирпичного здания. Теперь не приходится занимать чье-то место в мрачной очереди.
Странно: вроде бы и по справедливости все получилось – но на душе тоскливо. И никогда уже не избавиться от бесконечного чувства вины.
Наверное, очень правильное чувство. Оно позволяет помнить о том, что ты человек. А, значит, выше, чем громадное и своенравное Единое…
Кругом снова полно людей в форме. Теперь статистами занялись они: гоняют, разделяют на группы, допрашивают. Одуревшие люди никак не могут придти в себя. Как объяснить угрюмым бойцам, что творится в надломленных душах?
Вон девушка, все еще в слезах. Кто скажет ей, что Павел, такой близкий ей человек – просто кровавый безумец?
Надо бы не забыть про ту штуку, которую она тайком отдала ему. И, наверное, правильно сделала. Очень опасная вещь – кое-что, оставшееся от могущественного Хозяина.
А операторы все снимают. Они никак не поймут, что кино закончилось. И военные не замечают их – пресловутая несогласованность действий. Что будет с этими пленками?
Новый формат для реалити-шоу?
Ничего, все устаканится. В массовке всегда все налаживается – само собой. Таково свойство человечника – беды одного не затрагивают всех.. Он продолжает переть своей дорогой, и что ему надо – только сам Бог разберет…
Пискнул мобильник. Артемий посмотрел на экран с удивлением: пришло сообщение от Мустафы:
"прости арт брателло. я тебя вспомнил. Это дурь проклят. паленая. заезжай, компенс. ущерб"
Артемий хмыкнул, спрятал телефон. Обнял за плечи Аню. Она дрожала, все еще не придя в себя от навалившихся несчастий. Но это пройдет. Конечно, пройдет. Главное, что они теперь будут рядом. И теперь он сможет защитить ее от любых напастей.
Главное, чтобы под рукой был ящик с магическими предметами – в знак того, что в самом скучном мире всегда найдется место тайне.
Да – и не забыть поместить в него новый, самый опасный и самый магический артефакт.
Кредитную карточку на миллиард долларов.
СПРАВЕДЛИВЫЙ
Переходящий дорогу щурился на солнце. Он терпеливо ждал момента. Как обычно.
Черная кошка понятия не имеет, что случится с вами, если ей вздумается перебежать ваш путь. Переходящий дорогу осведомлен лучше. И сейчас он предвкушал будущее.
Кортеж несся по проспекту, в сопровождении целой эскадры мотоциклистов.
Не тот, веселый, наивно-оптимистичный похожий, на набор кремовых пирожных, свадебный кортеж. Совсем другой.
Строгий. Грозный. Несколько слитков опасного черного металла.
Машины, разгоняемые спецсигналами, в испуге жались к обочине. Пешеходы со сдерженным интересом провожали сверкающие лаком лимузины. Никому и в голову не приходило перейти сейчас на другую сторону.
Кроме Переходящего дорогу: у каждого свои привычки.
Вот он делает шаг на проезжую часть. Кажется, никто его не замечает.
Кортеж все ближе и ближе.
Одинокий пешеход медленно движется наперерез стремительно несущимся машинам.
Странно: никто не видит, как Переходящий вдруг замерает посреди пути, с ужасом уставившись в темное стекло головного автомобиля.
Как сползает с его лица надменная улыбка.
Как разносится его вопль – и обрывается глухим ударом о хромированную радиаторную решетку.
Никто этого не видит.
Людям вообще свойственно видеть лишь то, что им хочется.
Окровавленное тело прыгает под колесами, пока его не выбрасывает к обочине. В течение нескольких секунд, облепленное людьми в неброской одежде, оно исчезает, будто съеденное прожорливыми муравьями.
Не нарушай правил, которых не знаешь.
И знай, кому переходишь дорогу.
СЧАСТЛИВЫЙ
…А где-то далеко-далеко, совсем другая девушка вовсе не думает плакать. Она удивленно смотрит на мир, понимая, что что-то пошло не так в хорошо продуманном плане. Ее ждет что-то новое, нежданное и удивительное.
Она медленно спускается по трапу. Ветер игрет ее волосами, солнце слепит, будто стремясь пролезть под веки, заглянуть в глаза.
Еще час назад все было четко и ясно. Была цель, было средство. И все, что требовалось – она сделала.
Пусть ничего не вышло. Пусть. На то воля высших сил. Ведь она следовала именно этой, высшей воле.
Но… Но что теперь? Теперь, когда все, что нужно – уже сделано?
Ведь черта подведена – и все! Никаких планов, желаний, надежд. Все в прошлом.
Что делать, когда оказывается, что еще не конец? Что впереди что-то ждет, что снова надо думать о будущем, переживать, принимать решения?
Как это тревожно…
Тревожно… и радостно.
Как будто рождаешься заново.
Почему так случилось?
Зачем она все еще смотрит на этот мир, дышит этим воздухом?
Ничего не бывает просто так. Значит, надо сделать усилие, вздохнуть полной грудью.
И жить.
Наверное, жить стоит хотя бы для того, чтобы узнать – зачем ты нужен…
Свет.