Этот вопрос был очередным поводом для "ступора". Но Артемий уже взял себя в руки. Надо попытаться прояснить ситуацию. И, чтобы не усугублять взаимное непонимание, он решил говорить в открытую.
– Никто меня не нанимал, – мягко сказал Артемий. – Я сам искал вас по одному важному делу…
Что-то изменилось в лице Сергея. Черты дрогнули, обострились, в глазах мелькнула плохо скрываемая злоба.
– Ты мне это фуфло не гони! – негромко, но жестко произнес Сергей. – Дело у него…
– Я правду говорю! – воскликнул Артемий.
В их сторону повернулись головы сидящих за соседними столиками. Сергей наградил их холодным взглядом, и соседи поспешили отвернуться.
– Я хотел поговорить с вами по поводу погибшего… Как его….
Артемий приоткрыл паку и быстро зашуршал листками.
– Вот он! Марков Федор Андреевич, вы занимались его безопасностью…
– Так вот оно что, – проговорил Сергей, сверля Артемия взглядом. – Я так и думал… Это его люди тебя прислали?
– Да какого черта! – Артемий почувствовал, что сам начинает злиться от нелепости происходящего. – Он же погиб!
– Ну, да, – усмехнулся Сергей. – Погиб. Небось, твои же наниматели его и кокнули. А теперь решили еще и меня подчистить…
– Зачем? – удивился Артемий, очевидно столь явно, что Сергей счел возможным пояснить:
– Затем, что ни я, ни мой напарник не верили, что смерть эта случайна. Впрочем… Похоже, ты, действительно, всего лишь исполнитель. Ладно, я поясню – тебе самому на будущее…
Сергей помрачнел и уставился в стакан с водой. Машинально взял стакан, отпил небольшой глоток и сказал задумчиво.
– Думаю, это очень серьезные мастера, оч-чень… Клиент всю дорогу визжал, как резанный: "убьют, убьют!"
– Это Марков, что ли? – осторожно спросил Артемий.
– Марков, Марков. Очень убедительно трещал, боялся каждого шороха, нес околесицу… А умер совершенно бездарно, как в том кино: "Шел, упал, очнулся – гипс". Только в нашем случае не очнулся. Так дрожать за свою жизнь – и тупо раскроить себе башку на одной-единственной замершей луже в округе! Я еще тогда подумал: если это убийство – то гениальное: вообще придраться не к чему! Вот как это возможно?! И все это – у нас на глазах!
Сергей раздувал ноздри и непроизвольно сгребал в кулак скатерть.
– А, может, все-таки, случайность? – тихо сказал Артемий.
– Я так тоже вначале подумал, – усмехнулся Сергей. – Случайность… Для таких людей, как этот Марков, случайностей не бывает. А уж я в людях разбираюсь, поверь. Тогда я, конечно, еще сомневался. Но когда началось…
Он замолчал, уставившись в окно. Артемий проследил его взгляд и ничего не увидел.
– Что началось? – просил он.
– Показалось… – пробормотал Сергей. – Что? Ну, да, началось. Сначала убили напарника…
– Убили?! – Артемий чуть не подскочил на месте.
– Я думаю, что убили, – с расстановкой сказал Сергей. – Игорек – это тебе не Марков, на замерзшей луже за здорово живешь подыхать не станет… Скажи, ты много знаешь людей, которых убило током?
– Ну… Одного знаю… Знал, то есть…
– А такого, что бы его током убило в троллейбусе, от поручня, за который еще человек пять держалось? Все живы, а он…
– Да, ладно! А такое возможно?
– А если я тебе скажу, что Игорек уже десять лет ни в каких троллейбусах не ездил, даже забыл, что это вообще такое? Вот чего он туда полез, скажи, пожалуйста?! Почему такси не взял, если на своей тачке не вариант было ехать?
Теперь в его голосе слышалась беспомощность. Да, такие повороты – не для прямолинейного, как калькулятор, рассудка работника охранного агентства.
– Что-то сложновато для простого убийства, – заметил Артемий, чувствуя, что клиент сам подгоняет себя к разговору по душам. – Игорек… Это случайно не он?
Артемий легонько подтолкнул в сторону Сергея вторую фотокопию.
– Откуда?.. Ах, да… – пробормотал Сергей. – Да, это Игорь… Я и не считаю, что это простое убийство. Это, именно – очень крутое убийство. И я не хочу сдохнуть ни с того, ни с сего, меняя сгоревшую лампочку, или подавившись зубной щеткой. Видишь, я от тебя ничего не скрываю. Теперь твоя очередь: кто тебя прислал и зачем?
– Погоди, – сказал Артемий, незаметно переходя "на ты". – Ты еще не сказал, откуда знаешь меня?
Сергей замер, растерянно глядя на проходящую мимо официантку, словно пытаясь что-то вспомнить. На лице его появилось недоумение.
– Откуда я знаю… Спросил, тоже мне…
– Ты говорил "он" тебя навел. Кто он? Ведь ты узнал меня! – настойчиво произнес Артемий, чувствуя, как откуда-то подул знакомый ледяной ветерок тайны.
Сергей застыл, уставившись на Артемия округлившимися глазами. Лицо его залила краска. Это выглядело, мягко говоря, странновато.
– Ну, ты видел мою фотографию? – подталкивал Сергея Артемий. – Кто ее тебе показал?
– Никто мне ничего не показывал…– быстро проговорил Сергей. – Вот, черт…
Он судорожно вытер со лба проступивший пот. Происходившее давно уже перестало казаться Артемию забавным. Он начал подозревать, что его собеседник не в себе. А ведь под обширным пиджаком у него наверняка припрятан заряженный ствол…
– Не хочешь – не говори, – сказал Артемий, отклоняясь назад, словно опасаясь какой-нибудь выходки собеседника.
– Во сне! Во сне я тебя видел! – выдохнул Сергей, резко, словно заставив себя усилием воли. – Чего уставился? Да, да! Во сне! Я только сейчас понял, когда попытался вспомнить… Черт, черт… И этот тип мне приснился… А, может, это меня наркотой накачали? А? Те, что Маркова и Игорька… Может, я только думаю, что это был сон? А может…
Сергей судорожно схватил со стола фотографии и впился в них взглядом, словно те могли дать ответ на все неразрешимые вопросы…
– Успокойся, – проговорил Артемий, косясь на официантку, которая неодобрительно поглядывала в их сторону. – Бывает. Потом вспомнишь. Скажи-ка лучше…
Артемий положил перед Сергеем еще одно фото.
– Ты помнишь этот снимок?
– Н-нет…
– Это с вашей видеокамеры. Наружное наблюдение…
– А, вот оно что… Что-то такое… Да, мы снимали здесь…
– А этого человека ты знаешь?
Сергей, прищурившись, уставился в снимок.
– Нет, – он покачал головой. – Хотя, кто его разберет – качество низкое… Так, значит, ты из следственного управления? Пленки мы только им отдавали…
– Можно сказать и так, – уклончиво сказал Артемий. – Из хм… управления…
– Фамилия твоего шефа? – быстро спросил Сергей
– Переверзев, – не моргнув глазом, ответил Артемий.
Сергей молча кивнул, а Артемий продолжил:
– Я искал тебя, чтобы поговорить. Вообще-то, я и с твоим напарником хотел пообщаться… Насчет вот этого человека…
– А он-то тут при чем? – недоуменно спросил Сергей, снова беря в руки снимок. – Думаешь, это он…
– Не исключаю, – устало сказал Артемий.
Задумчиво посмотрел в окно. Показалось, что где-то на краю зрения мелькнул вышедший из моды серый плащ. Конечно же, показалось…
– Знаешь что, – сказал Артемий. – Давай на прямоту: раз такое стряслось с твоим напарником, то может произойти и с тобой. Я не знаю, что вообще творится, но наша странная встреча, и этот твой сон…
– Я не верю в вещие сны…
– А я верю. Но не суть. Просто будь внимательнее. Возьми мой номер. Если встретишь этого вот человека или случится что-то странное…
– Что значит – странное?
– Странное – значит, вообще странное. Ты ведь сможешь понять, что вокруг происходит что-то не то?
– Смогу… Вот, бред…
– Позвони мне тогда, пожалуйста, – Артемий протянул визитку. Ту, что заставляла вздрагивать суеверных клиентов: круглую, черную, с одним-единственным золотым номером.
Своеобразная "черная метка".
Сергей повертел в руках визитку и молча спрятал в карман пиджака.
– А эта пленка, видео, которое вы снимали, еще существует? – спросил Артемий. – Я бы хотел посмотреть копию…
– У вас же есть.
– Лично у меня нет.
Сергей посмотрел на Артемия долгим взглядом и сказал:
– Я не могу понять, что за игру ты ведешь…
– Я сам до конца не понимаю, – признался Артемий.
Он почти не лгал.
– Ладно, – тяжело произнес Сергей. – Переверзеву привет.
– Он умер, – сказал Артемий.
– Что? – вскинул брови Сергей. – Вот, значит, как…
Он встал легко, тихо, словно не был таким грузным на вид, и исчез столь же быстро, как и появился. Артемию оставалось лишь переваривать странный разговор, который ничуть не приблизил к цели, оставив лишь новые вопросы.
В принципе можно считать – день не прошел зря. Трудно было рассчитывать, что так быстро, сам собой отыщется этот Сергей – один из немногих, видевших Переходящего.
При этом не оставляло ощущение какого-то фарса, искусственности происходящего. Слишком уж неожиданно и легко прошла встреча. Что совершенно не радовало. Ведь известно – за подобной легкостью частенько кроются ловушки…
К тому же не исключены провокации со стороны таинственных заказчиков. Что, если это – всего лишь проверка его лояльности? Странная, изощренная – но просто проверка? Тогда он изначально пойдет по ложному пути.
А время, отпущенное на поиски Переходящего, неумолимо иссякает…
Срочно требовался совет. И не было сомнений, у кого просить помощи.
На этот раз он не стал играть в шпиона и, выйдя из переулка, сразу поймал машину – какую-то кособокую "семерку". Быстро сговорившись о цене, залез в машину. И тут почувствовал неладное.
Что-то не то с водителем.
Некоторое время смотрел на нервного "бомбилу", цедящего себе под нос проклятья в адрес обложивших его "козлов и "баранов", пока не понял, что же так смущало.
Водитель был нелепом сером плаще, дико неудобном, мешавшем крутить "баранку" и жать на педали. И лицо – размыто знакомое, словно отпечатанное на плохом принтере.
В голове замелькали нелепые мысли, тщетно пытаясь сложиться в более-менее понятную картину. И снова пришлось взять себя в руки.
Да, таксисты в серых плащах встречаются не так часто, как в тренировочных костюмах и кожанках, однако же, бывают. Да и станет ли Он так пошло подлавливать Артемия? Кто знает…
– Почему в плаще? – тупо спросил Артемий.
Таксист глянул диким взглядом и разразился нечленораздельными ругательствами в адрес подрезавшей его "тойоты", прижавшегося "камаза" и всех сволочей, купивших права в подземном переходе у Казанского вокзала. На этом разговор закончился.
Совершенно потерянный, Артемий вылез на перекрестке, прошел в высокую арку, в тихий старый дворик, какие еще встречаются в центре кипящего мегаполиса. Добротный дом сталинской архитектуры – последнее прибежище вымирающего вида интеллектуалов ушедшей эпохи. Старухи на лавочках, запущенная детская площадка. Подъезд с неизменным кодовым замком, затхлая лестница и облупившиеся стены, пахнущие, почему-то, свежей краской…
Старик открыл сам.
– Артемий? – произнес он без особого удивления. – Заходи, заходи дорогой. Что стряслось? На тебе лица нет.
– Да уж, – криво улыбнулся Артемий. – Профессиональная деформация, я полагаю. Скоро меня привезут к вам в клинику, со связанными руками и пеной изо рта…
Старик – это не характеристика возраста, так за глаза звали Игната Николаевича, довольно известного психиатра. Однако Артемию была интересна другая, хотя и смежная, сторона обширных интересов хозяина.
Он был убежденным мистиком, теоретиком оккультизма, за что пользовался большим авторитетом в сумрачном мире, не признаваемом официальной наукой. Не многие последователи спорных мистических учений могли похвастаться реальными научными степенями. Игнат Николаевич мог. Сам же он предпочитал скрывать от коллег свое "хобби": при его работе нетрудно было самому заполучить неприятный диагноз, а Старик предпочитал слыть вполне респектабельным специалистом. Его принадлежность к миру серьезной науки отпугивала шарлатанов и самозванцев, как святая вода чертей. Сам он с первого взгляда вычислял ложь, и его "диагноз" был сродни приговору карьере какого-нибудь незадачливого прорицателя.
Пожалуй, он и стал в свое время первым посредником. Эдаким сводником оккультного мира с миром больших денег. Артемий считал Старика своим наставником. И пользовался его услугами в качестве эксперта, когда не мог самостоятельно отделить зерна от плевел, или, как стало модно выражаться, "мух от котлет".
Теперь же в качестве предмета исследования Артемий привел Старику самого себя.
Игнат Николаевич препроводил Артемия в гостиную, а сам отправился на кухню заваривать чай. Старик полагал себя большим специалистом по этому напитку, считая его чуть ли не панацеей от всех болезней, включая нервные. Артемий был другого мнения, однако же, предпочитал со Стариком не спорить.
Посреди большой комнаты стоял овальный стол, окруженный старинными стульями. Артемий присел на один из них, положил на стол папку. Та стала оседать под собственной тяжестью, точно мерзкое животное, затаившееся до лучших времен. Артемий смотрел на папку исподлобья. Он начинал ее ненавидеть – как только можно ненавидеть ворох дохлых бумаг.
Прикусив губу, задумался. Чтобы получить ответ на свои вопросы, Старику следовало рассказать все. Но имеет ли он право втягивать в свои проблемы ни о чем не подозревающего человека? С другой стороны, Старик наверняка многое бы отдал, чтобы прикоснуться к подобной загадке. В конце-концов, за этим Артемий сюда и пришел…
– …А вот этот чай мне только-только передал мой ученик из Китая. Ты знаешь, Арт, что в Китае чаем лечат целый ворох болезней?
Игнат Николаевич ловко и с удовольствием расставлял на столе сложную систему из маленьких циновок, чайничков и чашечек.
– Что-то такое слышал, – вежливо сказал Артемий. – Только в "Науке и жизни" прочел недавно, что ссылки на лекарство от всех болезней – это признак лженауки.
Старик негромко рассмеялся:
– Ну, да. А стремление уличить в кого-то лженаучности является признаком отсутствия собственных научных идей. Это мы уже проходили. Это, братец, старо, как мир. Но многие выдающиеся ученые в конце-концов приходили к одному и тому же: научный метод познания не является исчерпывающим. Собственно, на этой почве мы с тобой когда-то и сошлись. А ты пей панацею… То есть, чай.
Артемий отхлебнул чая из изящной чашечки. Чай действительно был хорош. Совсем другие ощущения, чем после многих и многих литров кофе… Куда более мягкие, умиротворяющие…
– Какие новости на лженаучном фронте? – иронично поинтересовался Старик. – Нашел свою Чашу бытия?
– Даже не надеюсь, – признался Артемий. – Нужны деньги на поездки, исследования документов, а может, и на раскопки…
– Ну, да, – серьезно покивал Старик. – Это мне знакомо. Можно всю жизнь искать, и только в самом конце понять, что именно из всех твоих поисков имело хоть какой-то смысл. И имело ли вообще… Впрочем, чего это я? Ведь ты пришел ко мне по делу!
– Да не то, что бы по делу, – замялся Артемий. – Просто хотел посоветоваться. Даже не знаю с чего начать.
– Не имеет значения, – легко сказал Старик. – Ты главное, начни…
И Артемий заговорил. Рассказал все – за исключением странного заказа на поиски Переходящего с требованием устроить с ним встречу. Артемию казалось, что он обрушил на Старика горы разрозненной, несвязной информации, в которой и самому-то непросто разобраться. Но Старик слушал спокойно, вдумчиво, изредка кивая, словно Артемий говорил давно известные истины. Он попивал свой чудесный чай и не прерывал Артемия ни замечаниями, ни вопросами, пока тот сам не замолчал в ожидании реакции.
– Ну, что же… – спокойно сказал Старик. – Интересная история. И, что самое главное – очень логичная.
Артемий недоуменно уставился на Старика и спросил:
– Что же тут логичного? Лично я ничего понять не могу.
– Я тоже, – кивнул Старик. – Что вокруг тебя происходит и зачем – не мне судить. Но логика происходящего более или менее ясна. Я рассказывал тебе про "коридор событий"?
– Ну… Что-то такое помню… – проговорил Артемий и жадно допил остатки чая. После длинной тирады пересохло в горле.
– Коридор событий – интересная штука, – задумчиво сказал Старик. – Представь… Ты, наверное, сталкивался в жизни со странным ощущением эдакой "зеленой волны". Когда, скажем, троллейбус нужного маршрута подходит сразу, стоило только дойти до остановки, а потом на его пути светофор горит одним лишь зеленым светом – и ты несешься, как на крыльях, словно на улицах отменили "пробки"?
– Ну… – неопределенно протянул Артемий.
– Затем на работе тебя ждут приятные новости, премия, обещание повышения в должности. А вечером, прямо, как в кино – неожиданная встреча, скоропостижно перерастающая в страстный роман. В такой день кажется, что происходит удивительное, невозможное – и весь мир принадлежит тебе…
– Я, кажется, понимаю, о чем вы говорите… – кивнул Артемий.
– Конечно, – улыбнулся Старик. – Ведь это тот самый момент чуда, который наукой никак не объясняется. Некоторые называют это "белой полосой" в жизни или "полосой везения". И эти некоторые не далеки от истины. Именно так, неожиданно для самого себя, человек вдруг вступает в гармонию с окружающим миром, резонирует с ним. И на какое-то время обретает счастье…
– Да, да! – улыбнулся Артемий, вспоминая кое-что из собственной жизни.
– Но по какому-то непознанному закону мироздания светлая полоса не может длиться бесконечно. По крайней мере так принято считать. Ты знаешь, я много думал над этим – особенно в связи с основной работой. Ведь не вполне понятно, почему совершенно одинаковая внешне жизнь у одних вызывает сплошь позитивные эмоции, а у других – тяжелую депрессию…
Старик задумчиво повертел в руках пустую чашку и продолжил:
– Метания со "светлой" полосы в "темную" и обратно люди обычно объясняют просто: они чередуются. Белая-черная, белая-черная. Но почему длина этих полос у всех разная, а?
Артемий пожал плечами:
– Ну… Вопросы вы задаете, однако. Кто его знает, почему?
– Да потому, что люди по собственной жизни идут вслепую! А что бывает, когда не видишь направления? Правильно – ходишь кругами! Вот и получается эта постоянная переполосица…
– И что же вы предлагаете? – осторожно спросил Артемий.
– Отыскать другой путь, – немедленно ответил Старик. – Зачем идти поперек, когда можно – вдоль? Вдоль одной, раз и навсегда выбранной светлой полосы?
Артемий замер с открытым ртом. Идея впечатляла.
– Только вот как найти этот путь – вдоль светлой полосы? – спросил он.
– Вот! – воскликнул Старик. – В том-то все и дело! Надо найти правильный коридор событий. Точнее – почувствовать его. Когда все идет, как по нотам, когда все удается, когда душа поет – это знак того, что ты на правильном пути…
– Но как не выскочить из этого коридора? – пожал плечами Артемий. – Сегодня душа поет, завтра – хоть плачь.
Старик вздохнул, развел руками:
– Вот это и есть главный вопрос человеческого счастья… Впрочем…
Он нахмурился, словно вспоминая что-то и всплеснул руками: