Маркс вытащил два последних болта, и Гослинг помог ему поднять люк. Смрад застоявшейся воды усилился, поднявшись из недр балластной цистерны. Он напомнил Гослингу оставляемые приливом водоемы и выброшенных на мель морских существ. Они с Морсом надели резиновые вейдерсы, которыми снабдил их Маркс, и желтые каски, с закрепленными на них галогенными фонарями.
- Если услышите внизу странные звуки, Маркс, - сказал Морс. - Вызывайте морскую пехоту.
Маркс ответил ему озорной улыбкой и протянул обоим мужчинам два багра - единственное оружие, которое смог придумать механик за такой короткий промежуток времени. Они представляли собой ручки швабр с мясными крюками на концах.
Без лишних церемоний, Морс включил свой фонарь и скользнул через люк. Его резиновые сапоги с трудом находили опору на спускающихся вниз скользких железных ступеньках. По шагу за раз он спускался во мглу, Гослинг следовал за ним. Балластовая цистерна была огромной, размером с баскетбольную площадку. У подножия лестницы сапоги Морса соскользнули в бурую, зловонную воду. Он погрузился в нее по бедра.
Сполз в нее, тут же почувствовав сырой холод.
- Как там вода? - крикнул сверху Маркс.
- Нормально, - ответил Морс. - Раздевайся и ныряй к нам. - Маркс фыркнул от смеха, его голос разнесся вокруг жутким эхом.
Нет, в этом смехе не было ничего веселого, а стоять в бурой воде было и того хуже. Последний раз Гослинг спускался в балластовую цистерну много лет назад. Когда он был еще простым матросом, и чистить ее входило в его обязанности. Даже после откачки воды, оставался футовый слой ила, который приходилось вымывать. И сейчас Гослинг чувствовал под ногами густую жижу. Благодаря размерам цистерны, каждый произведенный звук становился громче и возвращался к ним с удвоенной силой. Темнота внизу была почти осязаемой, от грязной воды поднимался туман. На маслянистой поверхности плавала дохлая рыба и кусочки водорослей.
Морс и Гослинг посветили вокруг фонарями на касках, но не увидели ничего, кроме воды и илистых отложений на стенах.
Зловоние усилилось и стало почти невыносимым - запах распада, соленых болот и гниющей тины. Капала вода. Воздух был спертым и липким.
Они взялись за работу. Гослинг слышал звук собственного дыхания, бумажный шелест сердца. Он никогда не страдал клаустрофобией… но сегодня ему было не по себе. Цистерна напоминала ему огромный подводный гроб. Воздух был разреженный и влажный. Бурая, смердящая вода бурлящей органической массой поступала из первобытного, подземного моря.
Морс двинулся вперед. Лучи их фонарей прыгали и плясали вокруг, создавая огромные тени и зловещие фигуры, растущие из застоявшейся воды.
- Видишь что-нибудь? - спросил Морс сухим и слабым голосом.
- Ни черта, - ответил Гослинг. Он посветил вокруг фонарем… хотя сам не знал, чего ищет. Может, что-нибудь, что чувствует в воде вкус крови, что-то зубастое.
Морс остановился.
- Слышал? - спросил он.
Гослинг покачал головой. Втянул в легкие кладбищенский туман. Прислушался и услышал лишь звук капающей из заборника воды. Посветил вокруг фонарем. Вокруг ползли гигантские причудливые тени. Мимо проплыли сгустки водорослей, кем-то брошенный окурок.
- Что вы слышали?
Морс лишь пожал плечами. Не похоже, что он вообще собирался что-то говорить. Но потом почти шепотом сказал:
- Странный… звук. Какой-то скользящий шелест… всего лишь секунду. Откуда-то сзади.
Они повернулись, посветили фонарями, но не увидели ничего кроме нескольких дохлых рыбешек, плававших брюхом кверху. Морс подал Гослингу знак багром, и они двинулись дальше, ступая сейчас очень осторожно. Раньше вода была спокойной, но теперь на ее поверхности появилась какая-то рябь и странные завихрения. Гослинг был напряжен до предела и понимал, что Морс чувствует себя примерно так же.
- Вон там, - сказал Гослинг. - Что за черт?
В воде, прямо у самой поверхности, что-то плавало. Это мог быть большой ком водорослей или мусора, но никто из мужчин так не думал. Они остановились, посмотрели на предмет, переглянулись, потом медленно - очень медленно - двинулись к нему. Что бы то ни было, оно начало покачиваться от вызванной ими волны. Морс протянул вперед багор. Его руки сжимали древко так крепко, что Гослинг даже слышал хруст его пальцев. В свете фонаря лицо Морса было бледным и очерченным резкими тенями. Он выглядел каким-то смущенным, даже напуганным. Причин для страха не было, во всяком случае, пока. Но он поселился в них, выгрызая что-то жизненно важное.
- Давай посмотрим, - сказал Морс, с твердой решимостью взмахнув багром. - Давай посмотрим, что… это… такое…
Он зацепил предмет крюком. Гослинг напрягся, взяв багор наизготовку… Он был уверен, что штуковина тут же начнет биться и трепыхаться, но этого не произошло. Она была неживая. Когда Морс вытащил ее из воды, они оба увидели, что это была джинсовая рабочая куртка.
- Стокса? - воскликнул Морс.
Он сказал Гослингу, что нужно от нее избавиться, так как она могла запросто засорить одну из труб. Гослинг подхватил ее и понес к лестнице. Он был уже на полпути от люка, когда Маркс зацепил куртку своим багром и подтянул к себе.
Гослинг пошел назад.
Он начинал чувствовать себя очень глупо. Глупо, потому что не был высокочувствительным человеком. И страх - настоящий страх - был ему неведом. Балластовая цистерна была для него всего лишь балластовой цистерной, а не обиталищем каких-то плотоядных монстров. Пора начинать вести себя здесь по-мужски. Нужно было выполнить работу.
Расправив плечи и ощущая в груди горящее пламя, где только что был лишь трепещущий холод, он стал возвращаться к Морсу. Проделав большую часть пути, он вдруг остановился. Остановился, как вкопанный, как будто кто-то схватил его.
Остановился и, медленно дыша, стал ждать.
Звук.
Он повторился. Какой-то приглушенный всплеск, как будто что-то большое нырнуло под воду. Гослинг посветил фонарем вдоль дальней стены, и действительно, в его направлении двигалась легкая рябь. Она была слишком далеко, и вряд ли была вызвана ими с Морсом. А потом он услышал этот звук снова… на этот раз рядом с капитаном. Тот же самый всплеск или журчание чего-то ушедшего под воду.
Еще больше ряби, шедшей на этот раз у него из-за спины.
Он почувствовал, словно в груди что-то распуталось, раскрылось, как цветок. Да, в цистерне с ними что-то было. Что-то двигалось в грязной воде и вело себя очень скрытно, играя с ними в какую-то безумную игру в прятки. И судя по звуку, оно довольно крупное, - подумал Гослинг. В следующий момент все его тело напряглось, словно приготовившись к атаке. Он стоял и ждал. Ждал, что что-то схватит его за лодыжку или обернется вокруг горла.
Еще один всплеск, потом еще один. И наконец, самый худший звук из всех… скользящий шелест, как будто что-то толстое и влажное задело стальную переборку.
Гослинг подумал, - Оно не знает, где именно мы находимся… оно ищет нас, как гончая, по запаху…
Морс торопливо попятился назад. Он крепко сжимал в руках багор, готовый им воспользоваться против преследовавшего его существа. На его лице застыло выражение глубокого ужаса, а губы были сжаты так крепко, что казалось, будто он задержал дыхание. Гослинг повернулся и поспешил к лестнице, неистово шлепая по воде и боясь поскользнуться. Достигнув лестницы, он начал по ней взбираться.
Из воды раздалось еще больше звуков.
Морс закричал:
- Лезь наверх! Ради бога, лезь!
Путь до люка, казалось, занял целую вечность. Его вейдерсы отяжелели от воды, подошва соскальзывала со ступеней, руки крепко хватались за поручни. Гослинг бросил свой багор, даже не осознавая того. Выбравшись на свет, в распростертые объятья Маркса, он помнил лишь, что мельком увидел нечто, когда Морс бросился к нему. Странное, извивающееся существо, следующее за капитаном по пятам. Чем бы оно ни было, оно было большим. Очень большим.
Выбравшись из цистерны, Гослинг помог Марксу вытащить Морса из люка. Все втроем сели на палубу, не говоря ни слова. Морс и Гослинг пытались отдышаться и все обдумать. Они честно не знали, слишком ли остро отреагировали или нет. Но были почти уверены, что нет.
Морс вытер с лица воду.
- Закройте этот гребаный люк, - сказал он, и это было прозвучало не как предложение.
Гослинг помог механику водрузить крышку на место.
Маркс схватил один болт и собрался его ввернуть, но вдруг остановился.
- Что… что за черт? - воскликнул он.
Теперь другие увидели тоже.
Они смотрели на то, что приняли - и правильно - за рабочую куртку Стокса. Она лежала на металлической палубе менее чем в четырех футах от них. От нее растекались ручейки дурно пахнущей воды. Их взгляд привлекло то, что куртка шевелилась.
Или что-то ее шевелило.
Маркс поднялся на ноги, схватил свой багор и сказал:
- Там что-то есть… видите? Там что-то есть…
Гослинг молча уставился на куртку. Это был не страх, и даже не беспокойство, а просто изумление. Может, в нее попала рыба, - подумал он, - и не о чем беспокоиться.
Маркс зацепил куртку багром за рукав и поднял на несколько футов вверх.
С нее на палубу тут же полилась вода. Вода, источавшая неприятный запах. Какой-то даже чересчур неприятный. Богатый, органический, почти пряный. Маркс встряхнул куртку, и она снова шевельнулась. В ее рукаве или подкладке что-то было. Что-то белое, толстое, свернувшееся клубком. Присосавшееся, как пиявка.
Маркс встряхнул куртку, и оно вывалилось на палубу.
Белесое, раздувшееся, сочащееся слизью. Какая-то разновидность морского червя. Толстое, как садовый шланг, не больше фута в длину. Оно корчилось и извивалось на палубе, подрагивая и издавая мерзкое хлюпанье. Внешний слой плоти был почти прозрачным, под ним даже просматривался узор синих вен… но недолго. Оно свернулось в клубок, и пенящаяся, выделяемая им слизь полностью скрыла его.
Все видели это.
Все молча уставились на существо, пораженные его видом и самим фактом его существования.
Морс взял багор и метким ударом разрубил тварь пополам. На палубу брызнула бурая жидкость, больше напоминающая паучью кровь и смердящая, как вытащенный из реки труп. Тварь издала какой-то клокочущий звук, и с одного ее конца открылось что-то вроде морщинистого, черного рта, из которого появилось нечто похожее на… язык. Тут Морс принялся снова молотить ее своим багром, пока не разрубил ее на пять или шесть кусков, неподвижно плавающих в луже желеобразной слизи и бурой крови.
Морс тяжело дышал, на лбу выступил пот.
- Неправильно, - произнес он. - Как-то неправильно это.
То, о чем думал Гослинг, находилось все это время в куртке. Пряталось в рукаве или в подкладке. Стоя на лестнице, он держал багром куртку над головой, пока Маркс не зацепил ее. В любой момент этот ужас мог вывалиться ему на лицо.
Гослинг с отвращением задумался, что могло произойти, но в этот момент что-то ударило снизу в крышку люка. Потом еще раз. Все мысли Гослинга были теперь обращены к лежащим на палубе болтам. Болтам, которыми Маркс еще не успел закрепить крышку. Что-то снова ударило в нее снизу. Маркс схватил болт, бросился на крышку, вставил его в паз. И в следующее мгновение был отброшен вместе с крышкой в сторону.
То, что выскользнуло из люка, было уже толщиной не с садовый шланг, а с человеческое бедро. Червь. Мать всех морских червей. Нечто крапчато-серое сверху и белесое снизу. Из черного морщинистого рта, словно слюна, свисали нити прозрачной слизи.
Маркс издал какой-то невнятный звук, у Гослинга перехватило дыхание.
- Боже мой, - прошептал Морс.
Червь примерно на четыре фута возвышался над люком. Влажный, склизкий, зловонный, он омерзительно извивался в электрическом свете. Его черный морщинистый рот растянулся в стороны и обнажил… язык. Язык, похожий на штопор. Предназначенный, видимо, чтобы буравить плоть своей жертвы. Подобно глубоководной миксине или угрю, это чудовище - как и то дохлое существо на палубе - впивалось в плоть своей жертве и пожирало ее изнутри.
По крайней мере, эта мысль мелькнула у Гослинга в голове, и он был почти уверен, что близок к истине.
Червь раскачивался из стороны в сторону, словно змея, издавая шипение. Его отвратительный розовый язык выступал изо рта на пять-шесть дюймов. Это было мерзкое, крайне отвратительное зрелище. Морс ударил червя багром, и тот издал пронзительный визг. Он продолжал его молотить. Червь же раздулся как шар, обливаясь слизью, и путаясь в ее нитях, как в паутине.
Удары Морса явно разозлили его.
Он поднялся из люка еще на два фута, угрожающе раздувшись так, что был теперь толщиной с человеческую талию.
Гослинг схватил гаечный ключ и ударил червя в то место, где, как ему казалось, была его голова.
Морс продолжал молотить червя багром.
Но у Маркса возникла идея получше. Он убежал и вернулся с углекислотным огнетушителем. Он вытащил стопорное кольцо и окатил червя белым замораживающим туманом. Эффект был незамедлительным. Тварь раздулась, видимо, включив защитный механизм, а потом сжалась до первоначальных размеров. Она извивалась на палубе, скручиваясь в кольца, и пыталось стряхнуть с углекислотную пену, высасывающую из нее тепло.
- Вот, получай еще, сукин сын! - закричал Маркс, заливая тварь из огнетушителя. Сейчас было видно лишь белый, клубящийся туман, и источаемую червем слизь. С оглушительным, пронзительным визгом он соскользнул в отверстие люка. И все услышали всплеск.
Подсказка никому не требовалась.
Швырнув крышку на место, они принялись закручивать болты. Закручивать намертво. От углекислотного тумана и смрада твари было нечем дышать. Кашляя, Маркс надел на болты храповик и зафиксировал крышку.
Больше снизу звуков не раздавалось.
Все пытались отдышаться, вне себя от ужаса, тошноты и нервного напряжения.
Переведя дух, Морс сказал:
- Маркс, открой водоотводы. И… осуши эту гребаную цистерну. Залей ее хлоркой или инсектицидами. Всем, что у тебя есть.
В подобных обстоятельствах это был лучший вариант.
21
- Привет, Пол.
Услышав свое имя, Гослинг чуть не подпрыгнул. Что-то в последнее время ему часто приходилось подпрыгивать. Но это оказался всего лишь Джордж Райан, вышедший, видимо, прогуляться. Он стоял, прислонившись к стене коридора, рядом с кают-компанией, и курил сигарету.
- Ведешь небольшое расследование?
Гослинг прочистил горло, как будто в нем что-то застряло.
- Нет. Какого черта я должен этим заниматься? - ответил он чуть жестче, чем хотел.
- А почему бы и нет? Ты же такой же любопытный, как и все мы, верно?
- Нет тут причин для любопытства.
Джордж провел пальцами по спутанной бороде. Медленно затянулся сигаретой.
- Разве?
- Я говорю, нет.
Боже, только этого Гослингу сейчас не хватало. Еще и часа не прошло после их "грязных танцев" с тем гребаным червем, и он уже начал задумываться, было ли это все на самом деле. Морс поднялся к себе в каюту, собираясь обдумать следующий шаг. Сам Гослинг принял горячий душ, но так и не смог избавиться от запаха твари… едкого смрада падали. И ему вовсе не хотелось, чтобы Джордж Райан читал сейчас его мысли.
Джордж рассмеялся.
- Да, наверное, заблудиться в каком-то странном тумане и потерять спятившего матроса это обычное дело в море. Нужно мне почаще общаться с людьми.
- Ради бога, Джордж. Мне казалось, ты умнее. Я начал уже думать, что на этот чертовом корабле вы с Кушингом единственные парни с мозгами. Похоже, я ошибался.
Джордж улыбнулся.
- Брось, - сказал он. - Оставь это для Сакса и других идиотов, окей? Для тупых морячков, которые проглотят все, что вы им скажете. Уж я-то знаю.
- И что ты знаешь?
- Знаю, что вы зашли в тупик. Вы не понимаете, что здесь происходит, где мы находимся и как отсюда выбраться. И еще я знаю, что за той историей с матросом стоит гораздо большее, и вы парни чего-то не договариваете. Почему бы тебе просто не признать это.
Гослинг стоял и молчал, ощущая себя совершенно беззащитным. Он мог бы много чего сказать. Наврать с три короба. Но все это было бы бесполезно. Джордж раскусил его, и он знал это.
- Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что мы потерялись в гребаном Бермудском треугольнике, Джордж? Этого хочешь?
- Если это так.
- Это не так, поэтому если позволишь, меня ждет работа, - с этими словами он ушел. Джордж остался стоять с довольной ухмылкой на лице. А сукин сын умен, и даже чересчур.
Пока Гослинг поднимался по трапу на вторую палубу, его охватило неприятное ощущение. Никакой реальной причины для этого не было. И все же оно охватило его, наполнив горьким чувством безнадежности и тревоги, отчего он ощутил себя совершенно беспомощным. Он остановился и прислонился к переборке. Он был не в силах всему этому противостоять. То, что произошло, было за гранью всего рационального, и подобное будет происходить и дальше. Будет происходить, пока он не будет полностью истощен и лишен всякой способности сопротивляться. И самая главная проблема была в этом, не так ли? Гослинг был больше практик по натуре. Настоящий пролетарий, настоящий представитель рабочего класса. Он не страдал богатым воображением. Его мир был поделен на черное и белое, и границы его были четко определены. Он не требовал от реальности слишком многого, лишь чтобы она всегда оставалась предсказуемой.
И теперь вот это.
Для него это было слишком.
Он снова начал подниматься по ступеням, приказав себе в недвусмысленных выражениях прекратить это дерьмо. Он - первый помощник, а значит должен быть для других примером. Примером силы и стабильности. Иногда, когда наступал кризис, первый помощник был единственным, кто вставал между хаосом и спокойствием.
Выйдя из люка в клубящийся туман, Гослинг сразу же понял, что стряслась беда. Как он и предчувствовал. Кто-то отчаянно вопил.
- Черт, теперь-то что? - прошептал Гослинг.
Крики доносились из-за судовых надстроек, с носовой части. Гослинг стал пробираться вперед сквозь туман, который сейчас был гуще, чем пух из подушек. Он услышал чьи-то крики, а потом топот ног, бегущих в его направлении. Снова прозвучала туманная сирена - ее включали каждые несколько минут. Но на этот раз Гослинг даже подпрыгнул от ее звука.
Из тумана выскочил один из палубных матросов - Поллард. Влажные глаза были широко раскрыты, рот пытался сформировать слова.
Гослинг схватил его и прижал к переборке.
- Ты чего орешь? - рявкнул он на него.
- Это… это… я видел… о, боже, мистер Гослинг! Он стоял, а потом исчез! И я видел это! Я видел это, черт побери! - бормотал он какую-то бессмыслицу, поэтому Гослинг встряхнул его, как тряпичную куклу. Он умел справляться с подобными ситуациями. Когда у людей сдавали нервы, когда они готовы были обделаться из страха перед морем.
- Там… там… черт, я стоял на носу, а Барки… ну, вы знаете Барки, сэр… он нес вахту на носу, и что-то схватило его. Просто схватило и все! Он был в четырех футах от меня, и я увидел… увидел, как что-то появилось из тумана, сэр! - всхлипывая, он сполз по переборке вниз. Казалось, он так и не мог отдышаться. - Оно появилось из тумана и схватило Барки! Утащило его, а я ничего не мог сделать!