Гипотеза, выдвинутая научниками "Немезиса", не объясняла, откуда все-таки полудикие островитяне знали об устройстве Вселенной. Не от бактерий же! Правда, и версия Славина едва ли могла это объяснить.
Зато на "Немезисе" худо-бедно определились с дальнейшими действиями. Искать таинственные микроорганизмы дистанционно не представлялось возможным. И потому у научников оставалось два варианта. Либо заполучить "инфицированный экземпляр" (того же Славина) и всячески его обследовать… либо не подпускать никого из инфицированных на расстояние выстрела. В прямом смысле.
Решение по данному вопросу, ясное дело, принимали не научники, и даже не командование группировки ВВКС. Оно передавалось на высший уровень - в Генштаб и политическое руководство Земли. И профессиональное чутье подсказывало Славину, что помимо двух названных вариантов существует и третий. О котором ему, как одной из жертв гипотетического вируса, понятное дело, никто не скажет.
Описание этого варианта вполне умещалось в одну фразу - разбомбить несчастную Лорану аннигиляционными снарядами. Испепелить и перелопатить - на всякий случай. Пропавших землян официально признать погибшими, цивилизацию Лораны - враждебной, а свой "электорат" - стадом баранов, которое, услышав два предыдущих пункта только что не воскликнет "распни его!". Точнее, в данном случае, их…
А бизнес-элите - той, что рассчитывала погреть руки на контакте с "братьями по разуму", можно по секрету, на ушко, сообщить, что на Лоране все равно ловить нечего. Что тамошние население, так сказать, не из того теста. Темные-с, дикари…
Ну, а остальное, как говорится, дело техники. И считанных минут - если не секунд. Чтобы поджарить планету, достаточно десятка аннигиляционных снарядов, равномерно распределенных по поверхности. Примерно столько же их имелось в арсенале крейсера "Громовержец".
От жуткого смысла этой догадки у Славина подкосились ноги. Призрак бойни, повисший над планетой, бойни кровавой и бессмысленной, отнюдь не радовал землянина. Не говоря уж о перспективе собственной гибели. Рабочий энтузиазм сменился глухим отчаянием и какой-то черной тоской. А невозможность в этой ситуации сделать хоть что-то полезное и важное, только усугубила ее.
И совершенно случайно, даже как-то неуместно, из глубины сознания выскочила фраза, неоднократно слышанная за последние сутки.
Сходи в Храм…
- Сходить? - угрюмо и вслух переспросил Славин, - а толку?
* * *
Землянин хорохорился, сколько мог. Даже перед лицом надвигающейся и вполне вероятной гибели он не пошел в Храм. Не верил, что приобщение к местному культу будет хоть в чем-то ему полезным. Вместо этого, ввиду приближения ночи, Славин вернулся в городок, на постоялый двор Нуморана. Где и предложил содержимое осточертевшей сумки в качестве платы за ночлег.
Как и подобает настоящему предпринимателю хозяин гостиницы сперва осведомился относительно полезности предлагаемой платы, а затем возжелал удостовериться в оной собственноручно. С этой целью Нуморан вскрыл одну из консервных банок и, в присутствии клиента, попробовал ее содержимое. После чего демонстративно поморщился… но согласился. Только с условием, что в уплату пойдет все, что находится в сумке.
Славин равнодушно согласился и практически машинально принял из рук Нуморана ключ от номера. Спецагент еще надеялся, что сон поможет ему забыться, что на свежую голову он найдет хоть какой-нибудь выход… Увы! Последующие несколько часов Славин провел в бессонном лежании на кровати и переворачивании с боку на бок. Сон не шел, в душе воцарились арктические холода, а перед глазами, стоило им закрыться, вновь и вновь вставало жуткое зрелище взрывов и пожаров. И горящие леса, остовы домов, равнины, выжженные и изуродованные до неузнаваемости…
Где-то после полуночи, когда над городком повисла глухая темнота, Славин наконец не выдержал. Наспех одевшись он, как можно тише и незаметнее, выскользнул из гостиницы. Нуморан, словно ни в жизнь не покидавший стойки, проводил его слегка сочувственным взглядом.
Снаружи землянина встретила черная беззвездная ночь, лишь слегка разбавленная светом фонарей. Улицы опустели, из-за чего городок казался вымершим. Время от времени налетал ветер - не холодный, но резкий и даже какой-то злой. Его порывы словно хлестали по лицу.
Капитан Рамирес не обманул - Храм Матери и вправду располагался недалеко от рыночной площади. Вот только он совершенно не отвечал земным представлениям о культовых сооружениях. Никаких золотых куполов, знакомых Славину с детства; никаких стрельчатых сводов в духе католических соборов, и никаких минаретов, столь любимых мусульманами.
Главному, а по существу, единственному культу на планете была посвящена низенькая, невзрачная избушка, а может, землянка. Одно то, что Егор Славин заметил эту неказистую постройку, заметил и не прошел мимо, показалось ему чудом.
Вход в храм был прикрыт лишь занавеской из рогожи. Никакой двери, и уж тем более - никакого замка. Оно и понятно: служителям культа не от кого было запираться. Не от паствы же… а кого, кроме паствы можно встретить на этой планете?
Осторожно отодвинув занавеску, Славин не прошел - скорее, прокрался в невысокий темнеющий проем. И оказался в царстве непроглядной тьмы - такой, что беззвездная лоранская ночь, оставшаяся снаружи, казалась на ее фоне солнечным днем. Вокруг не было видно ничего; бесконечная чернота проглотила Славина и не желала его отпускать.
- Кто ты? - раздался голос, в кромешной тишине прозвучавший как раскат грома или грохот выстрела. Даже Славин, один из лучших сотрудников Управления, и просто человек, отродясь не считавший себя трусом, поневоле вздрогнул, услышав его.
Голос явно был женским, но сказать большего о его обладательнице Славин не мог. Очень уж переменчиво звучал этот голос; со странными переливами и как-то не по-человечески. В течение секунды он мог перейти от легкой басовитости к тоненькой писклявости, от старческого скрипа к вкрадчивому детскому шепоту…
- Кто ты? И зачем пришел в это место?
- Я Егор Славин, землянин, - смелый и решительный спецагент лепетал как дитя перед строгим воспитателем. Или как участник клуба анонимных извращенцев перед "товарищами по несчастью".
- Тебе нужна помощь, землянин?
- Конечно! - нервы не выдержали и Славин поневоле повысил тон голоса, - а разве к вам приходят… за другим?
- По-разному, по-разному… - голос зашелестел словно летний ветерок - умиротворенно и вкрадчиво. А землянину показалось, что звук идет со всех сторон.
- Короче, - начал он, совершенно не разделяя спокойствия невидимой собеседницы, - я боюсь. Боюсь, что на планете, откуда я родом… захотят уничтожить вас.
- Уничтожить? Кого - нас? Храмы?
- Если бы! - нечаянно сорвалось с языка Славина, за что он успел себя мысленно проклясть, - но гибель грозит всей планете. Лоране… то есть, Матери.
- А зачем вам уничтожать нас?
- Контакт… зашел в тупик… кажется, - пояснил Славин, запинаясь от волнения, - любой землянин, прибывающий к вам, почему-то остается на вашей планете. Хочет остаться - наплевав на прежнюю жизнь, на долг, честь и присягу. Или сходит с ума, спивается… утрачивает человеческий облик. И этим вы опасны. Да-да, вы опасны для Земли! А поскольку обычным оружием вас не возьмешь… В общем, на орбитах вокруг Лораны… то есть, Матери висят наши военные корабли. С оружием, способным превратить всю планету в безжизненный радиоактивный ад. Вы, наверное, не знаете, что такое ад…
- Это не имеет значения, - голос перебил Славина - неожиданно резко и с изрядной порцией металла, - суть нам понятна. Но почему бы вам просто не оставить нас в покое?
- Это… не в традициях землян, - на удивление честно признался спецагент. Признался и невидимой собеседнице, и себе в придачу, - это у вас здесь были века мира и согласия. А нам такого и не снилось. Понимаете? Мы знаем только две формы общения - война и бизнес. Причем, они не исключают одна другую. Нередко мы воюем как раз за более выгодные для себя условия бизнеса.
И так живем. Уже который век. Сильные жрут слабых, слабые вцепляются в глотку еще более слабым - надеясь оттого стать сильнее. Когда-то на Земле было множество цивилизаций - а теперь осталась одна. Которая так и не успокоилась, которая продолжила искать себе врагов. Хоть внутри - хоть снаружи.
А смириться, что где-то есть кто-то другой, странный и недоступный, но при этом, очень похожий… Нет, Земля на это не способна. Если мы когда-нибудь допустим это… мы перестанем быть землянами. Превратимся в кого-то другого. Вроде вас, например.
- Ты понимаешь это. Понимаешь, что твои собратья не могут иначе. Но не хочешь такого исхода? Почему?
- Да потому, черт возьми! - рассердился Славин, - потому что я… скорее всего, погибну вместе с вами. Потому что меня считают зараженным какой-то вашей дрянью. Той же, что и все вы… А значит… значит я опасен. Опасен тем, что могу заразить других людей. Так что меня… в лучшем случае превратят в подопытную крысу. А в худшем - поджарят вместе со всей планетой.
- То есть, ты боишься вовсе не за планету? А за себя? - этот вопрос, столь ожидаемый, сколь беспощадный, добил Славина окончательно.
- Да, мать вашу! - рявкнул он, и сам устыдился от двусмысленного звучания этой своей фразы.
Но стыд держался всего мгновение. А затем был буквально сметен мутным потоком, что поднялся из глубины отнюдь не безгрешной души землянина. Поднялся - и хлынул наружу.
- Вы что? - прошипел Славин злобно, - думали, меня сильно волнуете вы? Ваша гребанная недоцивилизация? Ошибаетесь! Вы… вы же враги. Для меня… для всех нас. Вы превратили свой мир в театр абсурда… нет, в детский сад для умственно отсталых детей. В приют для слюнявых идиотов!
Вы заморочили голову сперва своему народу - а теперь и за нас принялись. Ха! Да что там "за нас" - за меня! За единственного и неповторимого меня, который здесь… знаете, зачем? Не зна-а-а-ете! А я скажу: чтоб шпионить за вами. Шпи-о-нить - а не в "мир, дружба" играть. И не розовые сопли размазывать.
Но вы… вы даже не знаете что такое "шпион"! А как насчет "трупа", юродивые вы наши? Когда убивают живого человека, то получается "труп"…
И я… я бы с большим удовольствием сидел бы сейчас на Земле. Перед телевизором, с жестянкой пива… этой мочей беременной козы, смешанной со спиртом. Все лучше, чем здесь, в этом галактическом отстойнике для непуганых идиотов. Сидел бы на Земле… в неведении, сидел бы и смотрел этот гребаный ящик. Где вас представляют… нет, не как добреньких дурачков, которых можно вырезать одним батальоном. Да что там - одной ротой десантников…
Вы… для большинства землян вы - коварные инопланетяне. Буки-бяки, похищающие таких как мы. Злобные, коварные, вероломные… Честное слово - лучше бы я не знал, какие вы на самом деле. Лучше бы я сидел перед телевизором, дул пиво… и радовался "славной победе Всемирных Военно-Космических Сил". Уничтожить целый мир, целую цивилизацию - можно ли представить себе что-то, столь же великое?
Славин говорил и говорил, брызгал слюной, как змея - ядом. Славин говорил - а голос невидимки терпеливо молчал. Но любой поток не бесконечен. И когда землянин закончил, голос из темноты зазвучал вновь.
- Итак, ты знаешь, что для тебя лучше. Но почему тогда ты здесь? Что привело тебя на нашу планету?
- Что… привело? - переспросил Славин и нервно усмехнулся, - болваны! Как бы вам объяснить? Вам хорошо - в каком-то смысле. Вы можете делать то, что заблагорассудится - а если что, вас бесплатно… поправят. То ли дело я: долг, честь… Вам незнакомы эти понятия…
- Долг - перед кем? - осведомился голос.
- Перед Землей, конечно, - хмыкнул спецагент, - Управление Глобальной Безопасности - знаете такое? Хотя куда вам… Мой долг… как и любого сотрудника Управления - защищать землян. Защищать и охранять, вот так!
- Правда? - спросил голос, как показалось Славину - ехидно и даже с издевкой, - защищать землян… И как - получается?
Щелк! И темнота перед глазами сменилась городским пейзажем - обычным для Земли. Вот только детали окружающей обстановки не были обычными - по крайней мере, для большинства землян. Для невообразимо счастливого большинства…
На улице не было ни одной машины, что само по себе было редкостью для мегаполиса. Ни одного транспортного средства - кроме закопченного бронированного уродца, раскорячившегося на проезжей части. Впереди, над горизонтом поднимались клубы дыма - густого и черного.
Слева, поперек тротуара валялся изувеченный труп женщины в рваном платье. Справа, возле какой-то кучи, стоял человек в камуфляже и каске, а также со стволом, закинутым на плечо. Стоял - будто памятник. Или… как будто позировал. А куча… приглядевшись, Славин с ужасом понял из чего она состоит. Из тел, из рук, ног, голов - большей частью, маленьких, детских.
Человек, точнее, ублюдок в каске довольно осклабился, демонстрируя ровные ряды белых зубов. Славин был готов удавить его - прямо на месте, голыми руками. Но картинка уже исчезла, померкла и скрылась в непроглядной тьме.
- Получается?
Щелк - и перед глазами открывается другой вид. Панорама ночного города - горящего и перепуганного. Боевые глайдеры в небе… росчерки ракет "воздух-земля". И новые вспышки, новые жертвы…
- Получается? Получается? - не унимался голос. Его обладательница будто упивалась страданиями Славина.
Щелк, щелк, щелк. Картинки сменялись с калейдоскопической быстротой. Взрывы, пожары, разрушенные города и горящие автомобили. И трупы, трупы, трупы… Поодиночке - и целыми кучами. В некоторых можно было узнать людей - но многие походили скорее на уродливые бесформенные куски мяса.
Щелк, щелк, щелк. Гектары радиоактивной пустыни - непригодной для жизни на многие столетья. Лепрозории для мутантов - с колючей проволокой и эвтаназией в качестве единственной, доступной им медицинской услуги. Наркоманы - с бессмысленной улыбкой на бледных, обезображенных лицах. Они умирали - но умирали с наслаждением…
Картинки сменялись с калейдоскопической быстротой. Но каждая из них успевала запасть в душу Славину, заставить проникнуться собой, проникнуться - и ужаснуться. "Получается, получается, получается?" - звенело в его ушах. И он, один из лучших сотрудников Управления, раз за разом понимал, что ни черта не получается. Ни у него - и ни у кого-либо из коллег. Самый успешный послужной список казался каплей в море на фоне того, что видел сейчас Славин.
- А получится только одно! - заявил голос почти торжествующе.
Щелк - и землянин увидел себя. Себя со стороны. Сползающим вниз по стенке. Изо рта, а также из многочисленных ран на теле, сочилась кровь. Рубашка, мгновение назад блиставшая безупречной белизной, на глазах окрашивалась в красные тона.
- Или другой вариант!
Славин оказался в своей квартире - однокомнатной, холостяцкой. Никакого "семейного гнездышка" он так и не свил - ибо работа, а точнее, карьера поглощала все время спецагента. Все - кроме минимума, необходимого для самовосстановления. По этой причине хозяину квартиры было не до уюта. Последний был незаметно подменен рациональностью и функциональностью. А также минимализмом, выражающимся везде - от меблировки, до собственно, метража.
Но глядя на свое жилище теперь, Славин не увидел в нем никакого "рационального минимализма". Вместо него в квартире царили Пустота и Одиночество. И тоска - такая, что хотелось завыть как бездомная собака.
- Да! - не выдержав, воскликнул Славин, - да, да, да! Вы совершенно правы! На все сто! Я только делаю вид, что кого-то защищаю. И все наше гребанное Управление - делает вид. Знаете, чем мы занимаемся на самом деле? Поясняю. Мы пилим деньги налогоплательщиков! Пилим на кусочки - и рассовываем по карманам. Кто выше - тому и кусочек больше…
А некоторые из нас… те, по кому на самом деле плачет психиатр… думают, что дела обстоят иначе. Они и рискуют собой, лезут черти куда… И все их геройство заканчивается на грязном полу - в луже крови и с решетом вместо тела.
А если не на полу… Тогда они возвращаются в свои холостяцкие берлоги. В махонькие пустые квартирки… лучшего они не могут себе позволить, на те-то крохи, что им достаются. Достаются после того, как более крупные куски подобраны, а те, кому они достались, просто лень наклоняться за всякой мелочевкой. И так - день за днем, год за годом… А потом…
Перед глазами снова возникла картинка из вчерашнего сна. Истлевающий на глазах скелет. Панорама гигантского муравейника с бессмысленной суетой. И немой вопрос…
- Вот-вот! - крикнул на это Славин, - это я у вас хочу спросить - что дальше? Что предлагаете вы? Мне сказали, я получу здесь помощь - а не буду изнасилован в собственный мозг.
- Помощь? - вкрадчиво переспросил голос, на сей раз избежавший кошмарных переливов, - ты получишь помощь. Вся планета, наша Мать готова помочь тебе. Помочь и принять. У нас ты сможешь начать все сначала - как многие другие, те, кто до тебя прибыли с Земли. Или ты думаешь, наша жизнь еще более бессмысленна, чем ваша?
- Не-е-е-ет, - нервно рассмеялся Славин, - чего-чего, а по бессмысленности мы - впереди всей галактики. Чемпионы, блин… Но что толку? Какое уж теперь к чертям собачьим "начать все сначала". Заканчивать уж пора… Али забыли? Военные корабли Земли висят на орбитах. Через сутки, максимум, через двое ваша идиллия, Мать ваша… превратится в еще один мертвый планетоид. Пуф - и все…
Да-да, мы можем это! Такие штуки получаются у нас лучше, чем что бы то ни было. Или… вы думали, что бессмысленность и могущество - несовместимы?
- Мы ничего не забыли, - ответил на это голос, - и поверь - мы узнали об этой угрозе отнюдь не от тебя. И задолго до тебя. Но мы не обречены. Не считай нас беспомощными.
- А что вы можете? - устало промолвил Славин.
- Для тебя это уже не имеет значения…
Эпилог
Контр-адмирал Герберт Ван Хольм, командующий группировкой ВВКС в системе Антареса, уже которые сутки пребывал в крайне дурном расположении духа. Висение на орбите вокруг Лораны доконало его до предела. И причина сему была не только в последнем приказе, на неопределенный срок приостановившем выполнение боевой операции.
Да, бездействие есть бездействие; ничем хорошим для людей энергичных и деятельных оно не является. Когда "что-то делать" нельзя, а можно только ждать, такие люди чувствуют себя совсем как та самая субстанция, что, угодив в прорубь, не может ни утонуть, ни вынырнуть.
Да и спецагент УГБ, по чьей милости "Громовержец" и "Немезис" вынуждены были торчать на орбитах… Сей субъект тоже не вызвал у контр-адмирала ни тени симпатии. Подумать только - он, кадровый военный, должен был расшаркиваться перед лощеной "тыловой крысой"! Причем, крысой, которая была младше его лет на десять.
А толку-то было от этого спецагента - как воды в Сахаре. Сперва он потребовал для себя кучу провианта, затем отправил на орбиту совершенно бредовый доклад - с идиотской версией происходящего на планете и просьбой обследовать какое-то примитивное каменное сооружение. А вскоре после этого умолк.