- Если вы завернете его в одеяла, возьмете у Себастьяна лошадь с телегой, погрузите с черного хода и закопаете в горах, то успеете до комендантского часа. А я приберу здесь. Раньше утра его по-настоящему не хватятся.
* * *
Мы возвращались в деревню. Лошадь Себастьяна неторопливо перебирала копытами. Старой каменной дорогой никто уже не пользовался с тех пор, как проложили асфальт, лишь наши пастухи перегоняли здесь овец с пастбища. К счастью, сегодня не было и их.
- Какой я идиот, - вдруг громко сказал Матей.
Лошадь пошевелила ухом, словно понимала, о чем он. А я промолчал. Чего тут теперь скажешь?
- Идиот, - повторил Матей. - Вы-то ладно, но я-то о чем вообще думал? Какой к дьяволу звук? То, что по нашу сторону спица, - по ту сторону столб диаметром в сотню километров. Что про нашу сторону звук - по ту сторону просто толчки! Кто сказал, что звуковая волна сохранит частоту? Звуковая волна естественно разъехалась вместе с размерами спицы! Мы никогда ничего не услышим сверху! И никогда ничего не сможем сообщить вниз! Даже если нацарапаем какое-нибудь слово на материке - это вряд ли прочтут даже на снимках из космоса!
- Скажи, - повернулся я. - А как такое может быть, что наша планета одновременно и здесь и там?
- Не поймешь, - качнул головой Матей. - Я сам не до конца понимаю. Даже Грегор Кавинеч не все понимал.
- А граф Кавендиш?
- Вот Кавендиш понимал, - уверенно кивнул Матей. - Потому и не пускал в лабораторию даже прислугу, а перед смертью постарался все уничтожить.
Я откинулся на сено и стал глядеть в низкое синее небо.
- Раньше думал, только Господь может на нас смотреть сверху… - произнес я, задумчиво кусая соломинку.
Матей ничего не ответил.
- Как думаешь, - спросил я шепотом, - Господь сверху видел, как мы его закапывали?
- Господь никому не расскажет, - хмуро откликнулся Матей. - А ты не кори себя, это мой грех. Он как залез на чердак, а я как представил, что начнется, если эта штука попадет в руки натовцам… - Он умолк.
- Может, это действительно проделки Дьявола?
- Нет, Влад, физика. Просто физика.
- Тогда объясни, как она работает!
- Ну, пространство… - неохотно начал Матей. - Мы привыкли считать, что оно трехмерное. А на самом деле оно псевдотрехмерное, плоское. Потому что построено из элементов, которые не трехмерные. Орбита электрона - не трехмерная. И протон не трехмерный. Понимаешь? Поэтому в любой точке пространство можно раздвинуть и увидеть его далекую-далекую изнанку.
- Ты можешь как-нибудь попроще?
- Да пошел ты… - отмахнулся Матей. - Я же сказал, не поймешь.
- Нет, - настаивал я. - Ты скажи, как такое может быть, что мы можем взять в ладони всю Землю вместе с нами, не выходя с чердака замка, который на ней же и построен?
Матей сел на телеге и посмотрел на меня.
- Но ты же когда-то в школе поверил, что ученые сумели взвесить Землю, не выходя из лаборатории, которая на ней же и построена? Это же все равно, что держать в руке весы, на которых сам взвешиваешься, верно? Но нам рассказали об этом в школе, и ты поверил, что такое можно сделать. А тут ты все видел своими глазами - и не можешь понять?
Я задумался. Небо плыло над головой, светлое и чистое. Трудно было поверить, что кто-то, кроме Господа, такой же большой и всесильный может на нас оттуда смотреть. Я закрыл глаза и стал мысленно читать молитву.
* * *
Что-то присутствовало вокруг, что очень мне мешало. Наконец я понял, что мешаю себе я сам. Это было очень странное и до ужаса неприятное состояние. Я напрягся и распахнул глаза - резко, как распахивал перед туристами, поднимаясь в гробу. В мозг ворвался ослепительный свет, как будто разом включились тысячи фотовспышек. Голову словно пронзила раскаленная спица, я застонал и закрыл глаза.
- Лежи, лежи, Влад… - услышал я голос старого дядюшки Габи и почувствовал, как на лоб опустилась холодная тряпка.
Остро пахло лавандовой водой и еще чем-то едким, медицинским. Раскаленная спица не спешила вылезать из головы.
- Где мы? - прошептал я.
- Все хорошо, - тихо сказал Габи. - Ты у меня дома. Ты уже выздоравливаешь.
- А где… все? - выдохнул я.
Габи ничего не ответил. У меня не оказалось сил ни удивиться ни растеряться, я просто почувствовал, что проваливаюсь в сон, и сопротивляться не стал.
Когда я пришел в себя снова, Габи все так же сидел у моей кровати. В комнате было темно, лампочка под потолком светила тускло. На этот раз глаза открылись с трудом, но без боли. Очень хотелось пить и есть. Я сказал об этом Габи, и он вскоре вернулся с чашкой теплого бульона. За это время я успел слегка приподняться и осмотреться. Ощупав голову, понял, что она замотана бинтами. Похоже, там была и засохшая кровь.
- Дядюшка Габи, что случилось? - спросил я.
- Ты ничего не помнишь?
- Нет…
- Совсем ничего? Натовцы разбили тебе голову прикладом, - сообщил Габи. - Ты был без сознания неделю.
- Целую неделю? - Я попытался сесть на кровати, но голова кружилась.
- Да, семь дней ты метался и бредил.
- Бредил? - насторожился я. - О чем-то таком… рассказывал? Ну… необычном?
- Да, - кивнул дядюшка Габи. - Ты молил Господа, чтобы он послал тебе осиновый карандаш.
- Осиновый карандаш?
- Да. Истыкать тело вампира, чтобы он подох.
- Понятно… - Я отпил из чашки. - А больше я ничего не говорил?
- Больше ничего. Зато это ты повторял круглые сутки.
Я поставил чашку на старенькую тумбочку у изголовья. На тумбочке стояла фотография покойной жены Габи в стеклянной оправке. Похоже, это была его комнатка и его постель.
- А почему я не дома, дядя Габи?
Он секунду помедлил и опустил взгляд.
- Твой дом сожгли, Влад.
- А отец?! - Я резко вскочил, и острая боль снова пронзила голову раскаленной спицей.
- Твоего отца больше нет, Влад, - тихо сказал Габи. - Его повесили на площади. За убитого туриста.
- Господи… - выдохнул я. - Как же… Ведь я… Ведь не я…
- Я знаю, Влад, - тихо сказал Габи. - Матей пошел к ним и во всем признался, а потом проглотил яд у них на глазах. У него был с собой яд. Он думал, что тогда они отпустят твоего отца, Себастьяна и Петру. Но они их повесили…
- Петра?… Петра… умерла?
Габи ничего не ответил.
- Петра умерла? - повторил я. - Почему, Господи? Почему она? Почему они не повесили меня?
- Им было все равно, кого вешать, - ответил Габи. - Когда они нашли труп своего, решили наказать деревню. Мы для них на одно лицо, им главное, чтобы не было безнаказанности.
- Безнаказанности?! - заорал я. - Они смеют рассуждать о безнаказанности?!
- Еще рассказывают, они сняли ролик казни и пустили в интернет, будто это сделало наше правительство…
Я его не слышал.
- Но почему, почему они не повесили меня?
- Вешают тех, кто в сознании, - сказал Габи. - Ты вступился за Петру, когда пришли солдаты с базы, и тебя сразу ударили по голове.
- Но почему Петра?! - закричал я. - Почему ее?
- Она экскурсовод, отвечает за безопасность туристов…
Я ошарашенно умолк. Дядюшка Габи тоже молчал.
- А как они нашли труп?
- Они увидели сверху, как что-то закапывают в горах, - ответил Габи.
- Сверху?! Господи… - Я застонал и опустился на подушку.
- Со спутника, - объяснил Габи. - Он был отцом одного из военных. Когда стали искать, запросили кадры того дня со своих спутников. Увидели телегу Себастьяна и людей, которые что-то копали… Отправились туда и нашли труп.
Я молчал. Мне казалось, что жизнь кончена, и говорить больше не о чем.
- Перед тем, как пойти на базу, Матей зашел ко мне и велел передать тебе кое-что, - неохотно произнес Габи. - Он взял с меня клятву, что я тебе передам слово в слово. Но я не хочу передавать гадости.
- Что он сказал, дядюшка Габи?
- Думаю, это уже совсем не важно, Влад.
- А может, важно! - Я резко привстал.
- Он сказал, чтобы ты отправлялся в гроб.
- Что ж… спасибо ему на добром слове… - вздохнул я.
- Он сказал, ты разберешься.
* * *
Спустившись в подвал, я щелкнул выключателем и прошел до самого склепа, стараясь не смотреть на макет виселицы во второй комнате. Здесь все было, как прежде - экскурсий по замку с тех пор не водили. Я не рассчитывал, что догадка окажется верной, но ее надо было проверить. И как только я подошел к гробу, сердце уже забилось - еще раньше, чем я откинул ветошь и заглянул внутрь. Но сперва я прислонился к холодной каменной стене и немного постоял, чтобы прекратилось головокружение. Чувствовал я себе самым слабым и больным на земле, да и в душе было пусто - наверно так себя чувствует человек, искусанный вампирами.
Устройство я собрал прямо здесь, на полу склепа, подсоединив генератор к патрону лампочки. Собрать прибор оказалось легко - Матей обмотал контакты изолентой разных цветов, чтобы мне было легче разобраться. Я не помнил точно, какие ручки он крутил, но это тоже оказалось несложно.
На темном истоптанном камне послушно возник светлячок лазерного прицела и быстро разросся в хорошую дыру. Во только Земли там не было. Я сперва испугался, что делаю что-то не так, но, покрутив наугад ручки, заметил быстро мелькнувший в дыре синий край. Наверно, крутя ручки, можно было навести дыру как объектив и на Луну и на Солнце, но они меня не интересовали. Я вывел Землю точно в центр и залюбовался.
На глазок до нее было каких-то пять или десять сантиметров. Мне тоже почему-то очень хотелось протянуть руку и дотронуться до нее, пощупать пальцем, какая она? Мокрые ли океаны? Жесткие ли горы? Холодные ли шапки на полюсах?
Но потом взгляд упал на чужой далекий континент, и я сказал себе: стоп. Здесь действительно нужен острый и крепкий осиновый карандаш. По крайней мере, эти люди на моем месте не стали бы сомневаться, как не стали сомневаться, испытывая атомные бомбы. Осталось сходить в лавку тетушки Агаты, пока она ее не заперла.
Господи, - тихо произнес я, и глухое эхо склепа повторило мои слова. - Да пусть там люди, пусть они для кого-то другого милые и добрые, пусть у них и дети, и виноград. И пусть я за это попаду в ад. Но честное слово, как светло и ярко гореть в аду, если твою душу выпили до дна, и уже совсем нечего терять!
февраль 2007, Москва
© Леонид Каганов #mailto: lleo@aha.ru авторский сайт http://lleo.aha.ru