- Иду, иду! Совершенно незачем ломать двери, - раздался голос целительницы откуда-то из-за дома. - Брокс, иди сюда, - сурово велела она. - Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не пугал моих гостей?!
Пес тут же отстал от Иовен и скрылся за домом. Девушки услышали, как захлопнулась дверь, и высокая стройная женщина неопределенного возраста вышла из тенистого прохода между домом и старым полуразвалившимся козлятником. Ее длинные кудрявые волосы когда-то, должно быть, были черными. Но за прошедшие зимы и лета в них равномерно вплелась седина, которая, казалось, повинуясь какому-то особому плану, окрасила в белый каждый третий волосок. Целительница носила толстую длинную косу, перевязанную пестрой кожаной лентой. На ней было простое рабочее платье, какое носили крестьянки деревни, и зеленый, покрытый пятнами передник, говоривший, что женщина работала в саду.
- Тассея! - с облегчением воскликнула Иовен, подходя к целительнице. - Я уже было испугалась, что вас нет дома. Илайя больна. Нам срочно нужна помощь! Пойдемте скорее! - и она жестом пригласила женщину следовать за собой. Тассея поспешила за ней, по пути вытирая руки о передник.
Подойдя к повозке, целительница обеспокоенно положила руку на лоб Илайи, прощупывая при этом пульс на шее девушки. Лицо ее посуровело.
- И давно это с ней? - спросила она. - Утром ей уже было плохо?
- Нет, - ответила Иовен. - Хотя она выглядела немного уставшей и, похоже, была не в настроении, когда мы выезжали, плохо ей не было. Она сразу же взялась за плуг.
- А потом, видимо, упала и потеряла сознание, - продолжила Нагика рассказ подруги. - Но точно мы не знаем: Иовен заснула, а я работала.
Лицо целительницы стало еще более серьезным.
- Для начала отнесем ее в дом. Я осмотрю ее, - сказала она, направляясь к дому. Вскоре она вернулась с носилками. - Помогите мне, - сказала она, укладывая носилки на землю рядом с повозкой. Тассея кивнула Иовен, жестом велев ей держать Илайю под коленями, а сама подхватила девушку под мышки. Они приподняли и перенесли ее с повозки на носилки и отнесли в дом.
Воздух в единственной большой комнате был пропитан резкими запахами трав. Масляные лампы не горели - дневного света хватало, чтобы осветить скромно обставленное помещение.
- Туда, - кивком головы целительница указала на ложе рядом с камином, в котором горел слабый огонь, прогоняя из комнаты последний зимний холод. Илайя застонала, когда женщины немного неловко уложили ее на жесткое ложе из вереска и папоротника, застеленное свежим бельем, однако не проснулась. Прежде чем тщательно вымыть руки, целительница поспешно подбросила в огонь несколько сухих веток и пошевелила уголья. Тут же на ветках заплясали маленькие огоньки, искры взметнулись, и в убогой комнатушке стало тепло и уютно.
- Хотите подождать - садитесь вон, за стол, - велела Тассея, указывая на место у окна. - А я посмотрю, как помочь вашей подруге, - она подошла к Илайе и осторожно начала раздевать девушку.
Внезапно она остановилась как вкопанная, так что Иовен и Нагика испуганно вскочили, не решаясь, впрочем, приблизиться к ложу. Милостивая Богиня! Целительница не верила своим глазам. Эта девушка должна вот-вот родить! Тассея знала о строгих законах Ан-Рукхбара и хорошо представляла, сколько страху натерпелась Илайя за последние месяцы. Однако как же ей удалось так долго скрывать свое состояние?
Движение у окна заставило Тассею оторваться от размышлений. Взволнованная Нагика подошла ближе, и целительнице пришлось действовать. Наверняка обе девушки не знали о состоянии подруги. Целительница повернулась к ним, закрывая собой Илайю, и улыбнулась.
- Можете спокойно возвращаться к работе, - подчеркнуто деловито сказала она, скрывая волнение. - Не стоит беспокоиться. С Илайей не случилось ничего страшного, ей просто необходимо отдохнуть. Я заварю чай, который поможет восстановить силы. День-два посидит дома и скоро снова сможет работать.
Иовен и Нагика нерешительно переглянулись. Тассея поняла, что объяснения прозвучали не очень-то убедительно, и заставила себя улыбнуться.
- Ну идите же. Вы поступили совершенно правильно, привезя Илайю сюда. Но она не поправится быстрее оттого, что вы будете тут сидеть, - приветливо, но настойчиво сказала она. - Увидите, совсем скоро она пойдет на поправку. - Тассея подошла к девушкам и мягко подтолкнула к двери.
- Может, стоит хотя бы сообщить об этом приемной матери Илайи? - осторожно начала Нагика.
- Нет-нет, - перебила ее Тассея. - Ваша подруга сделает это сама, но чуть позже. Я сама провожу ее домой, как только она почувствует себя лучше, - говоря это, целительница открыла дверь и выпроводила девушек. Недовольные, они попрощались и уехали.
Облегченно вздохнув, Тассея вернулась в комнату, служившую ей одновременно и гостиной, и больничной палатой. Просто чудо, что никто ничего не заподозрил о состоянии Илайи. За прошедшие годы целительнице дважды доводилось быть свидетелем нарушения запрета. Однако ни одной из женщин не удавалось скрыть свое состояние, и обеих постигла страшная участь.
Целительница вздохнула и посмотрела на спящую. Как она молода, подумала Тассея, сердясь на судьбу, пославшую такому юному существу столь тяжелое испытание.
- Ну да ладно, - пробормотала она. - Нам не дано выбирать свое предназначение.
Илайя дышала спокойно и ровно - знак, что тело уже пошло на поправку. Целительница взялась за приготовление травяного чая, а затем вернулась к ложу, чтобы влить в рот спящей немного душистого напитка.
Чай подействовал быстро, и Тассея стала терпеливо ждать, когда девушка очнется.
Наконец Илайя открыла глаза и неуверенно огляделась. Ее затуманенный взгляд постепенно прояснялся.
- Где я? - хрипло спросила она.
Целительница снова подала кружку с травяным чаем, и Илайя с благодарностью сделала глоток.
- Ты в доме целительницы, Илайя, - приветливо сказала Тассея. - Твои подруги привезли тебя ко мне. Ты упала, когда работала в поле, и они за тебя переживали, - Тассея покачала головой. - Ты поступила очень опрометчиво, дитя мое, - заключила она, но в голосе ее не слышалось ни малейшего упрека.
Илайя испуганно вскочила, посмотрела на расстегнутое платье и поспешно запахнулась. Подняв взгляд на Тассею, она поняла, что целительница знает.
- Пожалуйста, не выдавайте меня, - взмолилась девушка с глазами, полными слез, и, словно защищаясь, закрыла руками свой округлившийся живот. Тассея молча обняла девушку, и Илайя заплакала, уже не сдерживаясь. Отчаяние, неуверенность и страх прошедших месяцев прорвались наружу, бесконечным потоком слез обрушиваясь на целительницу. Крепко обнимая Илайю, Тассея ждала, пока та успокоится.
- Я не выдам тебя, Илайя, - серьезно сказала Тассея, вытирая последнюю слезу со щеки девушки. - Напротив. Если ты доверяешь мне, то я попробую помочь.
- Вы хотите помочь мне? - Илайя удивленно взглянула на Тассею. - Но вы подвергаете себя огромной опасности!
Тассея уверенно улыбнулась.
- Пусть это не тревожит тебя, дитя мое, - ответила она. - Пей свой чай. Потом расскажешь обо всем, что произошло с тобой за последние месяцы.
Когда Илайя закончила рассказ, целительница задумалась.
- Действительно очень необычная история, - сказала она, покачав головой. - Это ночное видение, посетившее тебя в спальне, о таком я и не слышала никогда. - Тассея с сомнением посмотрела на Илайю. - Не может ли быть, что все это тебе приснилось?
Илайя возмущенно покачала головой.
- Она действительно приходила ко мне, - воскликнула девушка и хотела что-то добавить, но Тассея перебила.
- Ну, об этом мы поговорим в другой раз, - сказала она и перевела разговор на другую тему. - Ты уверена, что о твоем положении больше никто не знает?
Илайя кивнула.
- Даже Та-Ури, - ответила она.
Тассея удовлетворенно кивнула.
- Но есть еще кое-что, что ты должна знать, прежде чем решишься принять мою помощь, - сказала целительница, пристально глядя на Илайю. - Тебе известно, что уже три года как запрещено рожать детей. Поэтому ты должна будешь покинуть деревню за месяц до срока и тайно родить ребенка. Если хочешь жить, никто не должен узнать об этом.
Она взяла ледяные руки Илайи в свои и с любовью погладила их.
- Я знаю одно безопасное место высоко в горах. Там живет старая знахарка. Она уже помогла нескольким женщинам, которые были в таком же положении, как и ты. У нее ты будешь в безопасности. Но… - она замолчала, и Илайя догадалась, что сейчас целительница произнесет самое главное. - Когда ребенок родится, ты вернешься в деревню одна. Ребенок останется у знахарки.
Тассея знала, как подействуют ее слова на Илайю, но была уверена - девушка достаточно разумна, чтобы понять - другого выбора у нее нет.
Илайя долго молчала, задумчиво покусывая нижнюю губу.
Тассея подошла к камину. Огонь почти догорел, и она подбросила пару веток. Ей не хотелось слишком настаивать. Важно, чтобы Илайя приняла решение по собственной воле, поскольку предстоявший ей путь был тяжел и опасен.
Так в молчании текли томительные минуты, тишину нарушал только треск горящих поленьев. Наконец Илайя вздохнула и повернула к целительнице заплаканное лицо.
- Я сделаю так, как вы говорите, - тихо сказала она, и Тассея почувствовала, насколько трудно далось девушке это решение.
Улыбнувшись, она подошла к Илайе и присела рядом.
- Это самое лучшее, что ты можешь сделать для своего ребенка, - мягко сказала она.
- Для моей дочери, - поправила ее Илайя.
Целительница удивленно взглянула на нее.
- Ни одна женщина до рождения не знает, пошлет ли ей Богиня дочь или сына.
- А я знаю! - настойчиво ответила Илайя. - И назову ее Сунниваа.
Она хотела добавить что-то, но внезапно согнулась, словно от боли.
- У тебя что-то болит? - испуганно спросила Тассея.
Илайя покачала головой. Потом снова застонала и повернулась на бок.
- Ничего, - сказала она, тяжело дыша. - Думаю, Сунниваа услышала, что мы о ней говорим, и сильно толкнула меня.
- Это хороший знак, - сказала целительница. - В таком случае, ему… ей не повредило твое легкомысленное поведение сегодня утром. Тебе обязательно надо поберечься, Илайя, - предупредила она. - Такого, как сегодня, повториться не должно. Ты легко могла потерять ребенка.
Илайя удрученно глядела в пол.
- Сколько еще до родов? - спросила она.
- Думаю, что ты поносишь ее еще месяца два, - ответила Тассея. - А это значит, что у нас достаточно времени, чтобы подготовиться к путешествию.
Она подошла к окну и выглянула наружу.
- Уже почти стемнело, - сказала она. - Если ты чувствуешь в себе достаточно сил, то будет лучше, если я провожу тебя домой, - она вопросительно взглянула на Илайю. - Или переночуешь у меня?
Илайя покачала головой. Девушка боялась идти в темноте, но знала, что Та-Ури будет очень волноваться, если она не вернется ночевать домой.
Целительница понимающе кивнула и сказала:
- Нам повезло. То и Ю взошли. Будет достаточно светло.
4
Луны-близнецы То и Ю высоко стояли в ночном небе, зачаровывая серебристым светом луга и леса, околдовывая все вокруг игрой света и тени.
Над спящей землей на фоне мерцающих звезд пронеслась огромная тень. Описав широкий круг, серая птица поднялась в теплых восходящих потоках. Сверху открывался прекрасный вид. Далеко-далеко на горизонте, где на закате солнце касалось земли, она видела широкую ленту Юнктуна, похожую на расплавленное серебро, сверкающее в свете луны. Птица пожалела, что нынче вечером воздух слишком влажен, иначе можно было бы разглядеть за рекой величественный силуэт ее родины, Ильмазурского хребта. Взгляд пернатого странника направился дальше, туда, где первые лучи солнца уже прогоняли тьму. Здесь вздымалась мощная гряда Вальдорского кряжа, с самого высокого пика которого за жизнью в Тале следил красный глаз Властелина. Где-то в серой дымке под заснеженной горой расположился Нимрод. Много лет назад мощная крепость у подножия горы была резиденцией могущественного совета друидов Тале. Но с тех пор как Властелин Тьмы завоевал город, сделав его своей резиденцией, красота стала уходить, и Нимрод, бывший некогда гордостью страны, приходил в упадок все быстрее и быстрее.
С Нимродом у птицы было связано множество болезненных воспоминаний, она избегала его во время своих ночных вылазок. Но этой ночью крылатый бродяга решился на то, на что ему всегда не хватало мужества. Сегодня он направился прямо на красный глаз.
Мысли огромной птицы устремились в прошлое. В лучшие времена, когда Тьма еще не захватила Тале. Тогда между мудрыми друидами Тале и умными птицами-долгожителями, которых люди называли гигантскими альпами, существовала тесная дружба. Почти все альпы поплатились жизнью за эту дружбу, когда пришли на помощь друидам Нимрода, защищая их от Тьмы. Даже неутомимые и сильные птицы не сумели помочь друидам в их безнадежной борьбе против мощного войска Ан-Рукхбара.
Тогда альп был еще совсем молод. Он едва выбрался из гнезда, и старшины птичьей колонии посчитали его слишком юным и неопытным, чтобы сражаться, и велели отсидеться в безопасных пещерах. Но альп тайком последовал за сородичами. Жуткую смерть братьев и сестер, которой он стал свидетелем, ему не забыть никогда. Даже многие десятилетия одиночества не смогли смягчить боль и печаль.
После победы Тьмы и смерти товарищей альп бежал и затаился в Небесной Башне - высочайшей вершине Ильмазурского хребта, надеясь избежать преследования Ан-Рукхбара. И только много зим спустя, когда одиночество стало невыносимым, он решился выбраться на равнины в поисках уцелевших сородичей.
Альп искал без устали много лет, и страх быть обнаруженным стал его постоянным спутником. Но как пернатый ни старался, ни единого выжившего сородича обнаружить не удалось.
Однажды ночью он, измученный, потеряв всякую надежду, вернулся к себе в пещеру. На сердце было тяжело: он понимал, что остался один во всем мире. Желание жить покинуло альпа, он утратил аппетит. Единственная мысль оставалась у птицы: чтобы смерть наконец избавила его от одиночества и позволила воссоединиться с его потерянными сородичами. И тогда ему во сне явилась прекрасная девушка с огненно-рыжими волосами. Она умоляюще глядела на него огромными карими глазами. Губы девушки шевелились - казалось, она умоляет о помощи, но как альп ни старался, слов разобрать не мог.
С тех пор этот сон преследовал его каждую ночь. Поначалу альп думал, что его измученные голодом чувства решили сыграть с ним такую шутку. Однако странный сон заинтересовал птицу, и он постепенно начал есть. Голод исчез, но сон не отступал.
Однажды альп понял, что не в силах больше бездействовать, и принялся искать загадочную рыжеволосую девушку из своих снов. В первые ночи под покровом темноты альпу удалось исследовать лишь небольшую область неподалеку от пещеры. Он боялся страшных слуг Ан-Рукхбара, шнырявших по стране по ночам. Но эта горная местность была бедной и необжитой, и альп понял: ему предстоят долгие перелеты, чтобы добраться до поселений людей.
Однако люди тоже были пугливы и после наступления темноты запирались в домах. Только изредка крылатому страннику встречались одинокие путники или пастухи, сидевшие у небольших костров. Но гигантский альп не собирался сдаваться. Сны вселили новый смысл в его жизнь, и он решил продолжать поиски до тех пор, пока наконец не найдет девушку.
Внезапный страх пронизал тело гигантской птицы, отвлекая от раздумий. Сам того не заметив, он коснулся кроны дерева кончиками крыльев. Сделав несколько сильных взмахов, альп набрал высоту и продолжил ночной полет над лесом неподалеку от горного кряжа. Вскоре деревья остались далеко позади, и странник медленно полетел над холмами предгорий. Местность была незнакомой, и альп внимательно разглядывал все, что проносилось под крылом. Многочисленные поля и дороги указывали на то, что неподалеку есть человеческое поселение. Гигантский альп решился пролететь немного над дорогой. Наконец вдалеке замерцали огни деревни, и он устремился в том направлении.
Острый взор пернатого разглядел какое-то движение на поляне неподалеку от деревни. Оно было едва заметным, но все же возбудило его любопытство. Бесшумно опустившись, альп устроился на крепкой ветке дерева на краю поляны. Ветка предательски хрустнула под немалым весом альпа, но женщины, шедшие по освещенной поляне, тихо переговариваясь, ничего не услышали. Только всклокоченный коричневый пес обернулся и угрожающе зарычал.
Одна из женщин наклонилась к собаке и погладила ее по голове, словно успокаивая. Когда она выпрямилась, платок, наброшенный для защиты от ночного холода, соскользнул, и в свете луны заблестели ее ярко-рыжие волосы, потоком расплавленной меди расплескавшиеся по спине. Не оглядываясь, девушка направилась дальше.
Огромная птица взволнованно вытягивала шею, но женщины дошли до края поляны, и он не мог видеть их лиц.
Была ли это та самая гостья из его снов?
Гигантскому альпу очень хотелось увидеть ее лицо.
И он крикнул. Совсем тихо. Но в ночной тишине поляны крик был отчетливо слышен. Меднокосая испуганно оглянулась и встревоженно посмотрела на кроны деревьев, окружавших поляну. Прямо в глаза гигантскому альпу. Она не видела его, но сомнений у птицы не осталось. Меднокосая была как две капли воды похожа на девушку из его снов. Это должна была быть она! Правда, на ней было обычное крестьянское платье и она не была воительницей.
Женщины покинули поляну, а гигантский альп еще долго сидел на ветке, раздумывая. Он не мог ошибиться, слишком уж велико сходство с гостьей из его снов, даже пусть эта меднокосая и не воин.
Первые нежные розовые лучи зари из-за гор заставили птицу пуститься в обратный путь. Но он решил, что непременно вернется.
5
Снедаемая нетерпением и тревогой, Та-Ури сидела у залитого лунным светом окна. Она напряженно вглядывалась в темноту улицы и ждала. Столько страшных событий произошло сегодня с утра, а Илайи все нет и нет. Та-Ури боялась, что ей больше не доведется встретиться с приемной дочерью.
Ближе к вечеру в деревню нагрянуло больше десятка воинов. На их доспехах красовался герб с изображением обвившей окровавленный меч черной зеленоголовой змеи. Каждый, кто видел герб, понимал, что перед ним воины Ордена Змеи - самого страшного и ненавидимого подразделения армии Ан-Рукхбара. Где бы ни появились эти воины, за ними тянулся след смерти и тления, и никто не сомневался, что даже самые жуткие приказы исполняются ими без размышлений.
В центре деревни воины спешились, обыскали каждый дом, выгоняя людей на улицу. Обнаружилось, что все способные работать мужчины и женщины - в поле, а в деревне остались только старики и дети. Предводитель повелел отвести воинов на поля. Но прежде чем покинуть деревню, солдаты схватили двух девочек и двух мальчиков и, следуя за своим предводителем, увели отчаянно кричавших детей.
При воспоминании об этом Та-Ури невольно вздрогнула. В беспомощном отчаянии крестьяне смотрели, как уводят детей. Должно быть, они были не единственными из тех, кого воины взяли с собой. Та-Ури обеспокоенно подумала об Илайе, темнота мешала ей немедленно отправиться на поиски. С тех пор как страной стал править Ан-Рукхбар, появились страшные существа, под покровом тьмы летающие над селениями. Жители деревень покидали свои дома после наступления темноты только в случае крайней необходимости.