Адамис с Иветтой, действительно, уже довольно давно всей душой желали появления в их мире других людей, таких же, как и они сами. Они всё чаще приходили к Проповеднику и слушали его рассказы об Обществе. Его слова казались им очень правильными, и они нередко мечтали о том, как их жизни обретут смысл, когда у них наконец-то будет это самое Общество. Эти рисуемые ими в воображении картины казались такими заманчивыми, что им хотелось всё время быть среди людей, пусть даже и не в реальном мире. Поэтому влюблённые то и дело обращались к Горцу за вином, которое давало им возможность побыть в гуще толпы или на какой-нибудь многолюдной вечеринке. То веселье и оживление, которые там царили, опьяняли и кружили голову, но не давали чувства удовлетворённости. В глубине души Иветта и Адамис понимали, что всё это лишь иллюзия Общества, и после каждого такого путешествия им становилось только хуже.
Но сейчас, когда белая птица принесла им Агапэ, Адамис почувствовал, что всё стало совсем по-другому. Этот человечек был действительно настоящим, даже более настоящим, чем весь окружающий мир. И он был их сыном - продолжением их самих, порождением их любви.
Адамис вспомнил свою давнюю мечту о том, чтобы в их с Иветтой союз вошёл кто-то третий - тогда их любовь стала бы более полной и целостной. И наконец эта мечта сбылась - появился Агапэ, их сын, и теперь жажда новой любви, так долго мучившая Адамиса, будет наконец удовлетворена. Они смогут познавать друг друга целую вечность, и их счастью не будет конца. Но тут Адамиса пронзила страшная мысль. Агапэ - плод их любви, а любовь эта уже давно стала незаконной и болезненной, приносящей одни страдания. Значит, и плод этой любви изначально обречён на страдания и муки. И виноваты в этом они сами - они сами обрекли самое дорогое для них существо на такую ужасную жизнь. Но, может быть, ещё возможно всё исправить? Может быть, если они будут любить и оберегать Агапэ, то смогут изменить его судьбу? Адамису хотелось верить в это…
"Какой же он слабый и беспомощный! - думала Иветта, глядя на сына и всё ещё не решаясь прикоснуться к нему. - И как же, наверное, мы ему нужны. Без нас он совсем пропадёт в этом суровом мире". Но тут же она почувствовала, что, несмотря на его слабость и кажущуюся неприспособленность к жизни, он им гораздо нужнее, чем они ему. Ей почудилось, что в этой слабости заключена огромная сила, которая может перевернуть весь мир. В душе её вспыхнул слабый огонёк надежды. "Придёт час, и твой сын спасёт тебя от тебя самой!" - услышала она внутри себя незнакомый голос, и сердце её сжали невидимые тиски от предчувствия великого и страшного предназначения её маленького сына. Она снова посмотрела на Агапэ, но уже совсем другими глазами. Ореол тайны окутывал маленького человека. Радость и печаль, страдание и освобождение, могущество и покорность мистическим образом переплетались в его судьбе, до времени скрытые под покровом немощной плоти.
- Что же нам с тобой делать, мой милый Агапэ? - подумала Иветта, и тут же поняла, что произнесла свои мысли вслух.
- Вы будете меня воспитывать, а я буду вас слушаться! - ответил её сын, снова превращаясь в слабое, беспомощное существо, нуждающееся в их опеке и защите.
* * *
Конечно, они баловали его. Любимец родителей, свет их очей и радость сердец, Агапэ не знал ни в чём отказа. Адамис с Иветтой наперебой старались угодить ему - покупали разноцветные игрушки, придумывали увлекательные игры и забавы, осыпа́ли ласками и ворковали над ним, как голуби над своими птенчиками.
Мир, хотя внешне и остался тем же, как будто посветлел и вновь окрасился разными цветами. Влюблённые заново учились радоваться и наслаждаться жизнью. Оковы тоски и страха, сковывающие их сердца, наконец спали, и ощущение свободы затопило души, вымыло из них все скопившиеся тревоги и печали. Это новое их состояние было похоже на весеннее половодье из давнего видения, навеянного когда-то чудесным напитком Горца, когда они наблюдали, как вешние талые воды омывают землю, унося с собою почерневший снег, грязь и сор, и земля постепенно пробуждается к новой жизни. Иветта и Адамис упивались своим материнством и отцовством, как молодым вином. Сын вновь сплотил их, сделал одной семьёй, вернул утраченную было любовь.
Вся их новая жизнь вертелась вокруг Агапэ, всё было подчинено тому, чтобы доставить ему максимум удовольствия и радости. Они старались провести вместе с ним как можно больше времени, каждый миг жизни посвятить ему, боясь упустить хоть один его взгляд или улыбку.
Агапэ за всё благодарил родителей и стремился всем своим видом показать, что рад их вниманию и заботе, но какая-то часть его души всегда печалилась и мешала полностью погрузиться в развлечения и игры. Адамис с Иветтой чувствовали это и старались ещё лучше занимать сына, ещё сильнее любить его, дарить ещё больше игрушек и сластей.
* * *
Время шло, и из крошечного малыша Агапэ постепенно превратился в красивого стройного мальчика с курчавой головкой и огромными синими глазами. Адамис с Иветтой начали замечать, что по мере взросления их сын становится всё более задумчивым, всё чаще стремится уйти от них подальше и побыть в одиночестве. Когда они спрашивали его, что с ним происходит, он только улыбался, ласково обнимал обоих, успокаивал, но на вопрос никогда не отвечал. Однако от внимания Иветты не могло ускользнуть то, что печаль в его глазах стала ещё сильнее, и её материнское сердце наливалось болью от того, что она не в силах сделать Агапэ полностью счастливым. Он как будто готовился к чему-то важному и таинственному, но по какой-то причине скрывал это от родителей.
Понимая, что сын всё больше отдаляется от них, а они ничего не могут с этим поделать, Адамис с Иветтой решили спросить совета у умного человека. А умнее Проповедника никого в этом мире они не знали.
Тот прочитал им целую лекцию об обязанностях родителей по отношению к своим детям и о том, как важно правильно воспитывать новых членов Общества. Он говорил, что ребёнок - это не дар, а новый долг, который необходимо отработать.
- Все родители должны понимать, что появление ребёнка в семье - гигантская ответственность, - взывал Проповедник. - Мало просто завести детей, важно воспитать их добропорядочными членами Общества. Не надо забывать, что у всех нас есть обязанности, и если их не исполнять, то Общество распадётся. Долг - основа общественного договора. Ребёнку с самого рождения необходимо прививать чувство долга и учить его быть законопослушным и обязательным гражданином.
- Но как нам сделать Агапэ счастливым? - спросила Иветта.
- Какая разница, счастлив человек или нет, главное - чтобы он хорошо выполнял все возложенные на него обязанности. Тогда он не напрасно проживёт свою жизнь, а это важнее всего для любого человека. Запомните, братья и сёстры, долг выше личного счастья.
- Мы заметили, что он отдаляется от нас, постепенно уходит в свой мир, дорога в который нам закрыта, - пожаловался Адамис.
- Вся его проблема в том, что он бездельник. От нечего делать он и выдумывает какие-то свои иллюзорные миры. Надо постоянно занимать его чем-то, тогда у него не останется времени на пустые мечтания. Учите его дома всему, что знаете сами, и регулярно приводите ко мне на занятия. Я лично займусь его обучением.
- Мне иногда кажется, что нам нечему научить его, что он мудрее нас, и на самом деле это он наш родитель, а мы - его дети… - задумчиво проговорила Иветта.
- Это безосновательные фантазии. Он всего лишь ребёнок, послушная глина в ваших руках, из которой необходимо слепить что-то сто́ящее. Сейчас, когда у него ещё не кончился сенситивный возраст, вы можете сделать из него всё, что угодно. Если же вы упустите время, он может вырасти асоциальным элементом, и тогда вы горько пожалеете о том, что не занимались им как следует.
- Но если мы начнём давить на него, то он станет ещё более несчастным! - расстроилась Иветта.
- Это надо сделать ради его же блага. Он сам не раз отблагодарит вас, когда вырастет. Разве вы не понимаете, что своей халатностью сами причиняете ему вред? Подумайте над этим!
* * *
Адамису с Иветтой тяжело далось их решение, но иного выхода они не видели. Когда однажды Агапэ попросил их отпустить его одного на прогулку в лес, они в первый раз за их совместную жизнь запретили ему, объяснив, что теперь всё изменится, так как они решили всерьёз заняться его воспитанием. Агапэ молча выслушал их и, как обычно, не стал перечить. Но с этого дня что-то изменилось в их отношениях, порвалась какая-то ниточка, связывающая их всех воедино, делающая одним существом - с одним сердцем и одной душой на троих. Родителям всё время казалось, что они каким-то образом предали сына, подорвали его доверие к ним, и хотя он по-прежнему любит их и подчиняется их воле, но теперь уже полностью отделил себя от семьи. Однако пути назад больше не было…
Проповедник оказался в какой-то степени прав. С тех пор как Агапэ начал у него заниматься, мальчик как будто стал меньше грустить. Он был любознательным и прилежным учеником и порой, как в своё время его родители, своими вопросами ставил в тупик учителя. Адамис с Иветтой постепенно успокоились, полностью доверившись руководству Проповедника. И всё было бы прекрасно, если бы не один случай. Началось всё с того, что Иветте приснился кошмар…
Она отдыхала в шезлонге на берегу Озера, а Агапэ делал уроки на расстеленном рядом одеяле. Но вдруг он поднял голову от тетради и прислушался. Мальчик как будто услышал чей-то зов, взгляд его посветлел и загорелся такой любовью, какую он никогда не чувствовал ни к матери, ни к отцу. Лицо его светилось радостью и счастьем так, что на него стало больно смотреть. Агапэ встал на ноги и протянул руки к Озеру. "Мама, ты слышишь, мама, нас зовут! Я так ждал этого момента!" - восторженно воскликнул он, но Иветта ничего не видела и не слышала. "Пойдём скорее, мама, я не могу больше потерять ни минуты!" С этими словами он сделал шаг в сторону Озера и оглянулся на Иветту, приглашая её последовать за собой. Она же словно приросла к своему шезлонгу; даже голос отказал ей, и она не могла ответить сыну, сказать, что не может идти за ним.
В этот момент Иветта с необычайной ясностью поняла, что она потеряла своего Агапэ, что он навсегда уходит от неё в какой-то неведомый ей мир. Как вода проходит между пальцами, так и он ускользал куда-то, и она была не в силах задержать его. Он всё ещё был рядом, но она не могла прикоснуться к нему. Она протягивала к нему руки, чтобы заключить в объятия, но её руки ловили лишь бесплотный туман.
Агапэ же шаг за шагом приближался к Озеру, удаляясь от матери. И чем дальше он уходил, тем прозрачнее и легче становилось его тело. Вскоре оно стало настолько воздушным, что вода выдержала его вес, и дальше он шёл уже по самой поверхности Озера. Агапэ не прекращая звал Иветту за собой, и она слышала, как его голос постепенно затихает вдали, но ничего не могла поделать, а лишь в бессилии кусала губы и царапала своё лицо, чтобы физическая боль хоть немного заглушила боль душевную. Ей казалось, будто раскалённый прут прошёл сквозь её сердце и выжег его дотла. Вместо сердца теперь была кровоточащая рана, которую - Иветта знала это наверняка - уже ничто в этом мире не сможет исцелить…
Проснувшись, она сразу же ощутила дыхание Агапэ на своей щеке. Он мирно посапывал между ней и Адамисом. Она крепко обняла сына и прижала его к себе. Всё снова было хорошо - Агапэ был с ней. Но сердце всё ещё тоскливо ныло, словно предвещая большую беду.
И беда не замедлила прийти. Однажды Агапэ потерялся. Утром он, как обычно, собрал ранец и ушёл на занятия к Проповеднику. На обед он не пришёл домой, но Иветта не волновалась, так как он всегда брал с собой еду и, если день выдавался не слишком холодным или дождливым, перекусывал в лесу неподалёку от Кафедры. Но когда Агапэ не вернулся и вечером, Иветта всполошилась и послала Адамиса к Проповеднику узнать, почему тот задержал её сына. Адамис вскоре вернулся очень встревоженный и сказал, что Агапэ вообще сегодня не приходил на занятия. До поздней ночи они бегали по лесу и звали мальчика, но тот не отзывался и не приходил домой. Иветта совсем потеряла голову от волнения и страха за своего ребёнка. Она рисовала в воображении страшные картины. То ей представлялось, что на него набросилась стая голованов и растерзала его, то - что он упал в какую-нибудь яму и не может оттуда выбраться, то - что он утонул в Озере. Она вспоминала свой сон и корила себя за то, что плохо следила за сыном.
Когда они уже совсем отчаялись найти его и вернулись домой, Агапэ вдруг объявился сам. Он как ни в чём не бывало вошёл в дом и сразу же попросил чего-нибудь поесть. Увидев сына живым и здоровым, Иветта не смогла произнести ни слова, а только молча разрыдалась. Адамис как мог утешал её.
Наконец Иветта немного успокоилась и обратилась к мальчику:
- Сынок, неужели ты не понимаешь, что ты сделал с нами? Мы с твоим отцом чуть с ума не сошли от волнения и горя, мы весь день искали тебя и думали, что с тобой случилось что-то плохое!
Агапэ удивлённо посмотрел на них своими огромными синими глазами и спокойно ответил:
- Не понимаю, зачем вы искали меня? И уж тем более не было вам смысла волноваться и переживать за меня. Что может со мной произойти плохого в мире, принадлежащем моему отцу?
Больше он не сказал ни слова, не объяснил, что имел в виду, не стал оправдываться или просить прощения. Он просто прошёл в свою комнату и закрыл за собой дверь.
Агапэ говорил как равный им взрослый человек, и Иветта вдруг осознала, что сын уже вырос. Она не до конца поняла смысл его слов, но почувствовала, что он больше не принадлежит ей. Кто-то, кого она не знала, отнимал у неё Агапэ.
Адамис потом говорил Иветте, что это, наверное, нормальное поведение для мальчишки. Он не раз видел в мире, который показывал им Горец, как дети прогуливают уроки. Их сын тоже, как и те дети, решил прогулять скучный урок, убежал в какой-нибудь укромный уголок и совсем потерял счёт времени. Но сердце Иветты было не так просто обмануть. Она знала, что за этим поступком Агапэ скрывается нечто большее, чем простая ребячья шалость. Что это только нача́ло каких-то важных событий, которые перевернут их жизнь.
Однако пока ничего в их жизни особо не изменилось. С того раза Агапэ больше не исчезал и во всём беспрекословно слушался родителей.
Глава девятая
Борьба
Мысль о том, что она теряет сына, преследовала Иветту, не давала ей наслаждаться жизнью, отравляла собой всё её существование. Радость и беззаботность опять ушли в прошлое, оставив взамен печали и тревоги куда большие, чем были у неё раньше.
После истории с побегом Иветта стремилась контролировать все действия Агапэ, не давая мальчику почти никакой свободы. Теперь она провожала его к Проповеднику и встречала после занятий, перестала давать поручения сходить в Магазин за хлебом и не отпускала одного на прогулки. Она забросила все свои занятия, даже любимую живопись, и всё своё время посвящала одному Агапэ.
Адамис, конечно, понимал причину такого поведения Иветты, однако не одобрял её действий. Он хоть и волновался за сына, но считал, что для нормального развития Агапэ необходимо учиться самостоятельности, а чрезмерная родительская забота может превратить его в безвольное и слабое существо. Они стали часто ссориться о том, как лучше и правильнее воспитывать мальчика.
Внешне Агапэ никак не протестовал против гиперопеки матери, но совсем замкнулся в себе, ничего не рассказывал ей про свою жизнь и даже никогда не начинал первым разговор. Когда родители в очередной раз начинали препираться на тему, как его лучше воспитывать, Агапэ молча уходил в свою комнату и сидел там до тех пор, пока его не позовут.
В конце концов Адамис понял, что дальше так продолжаться не может и надо что-то срочно предпринять. Но что именно? Кто подскажет ответ на такой сложный вопрос? Может быть, кто-то из тех троих, которые постоянно помогают им улучшать свою жизнь - Лавочница, Горец или Проповедник?
Тогда Адамис затеял разговор с Лавочницей. В отличие от Иветты он никогда полностью не доверял этой женщине, но всё-таки решил спросить её мнение насчёт воспитания Агапэ.
Та, как обычно, сидела на лавочке у Магазина и курила свою вонючую трубочку. Она и Адамиса как-то пыталась пристрастить к этой своей привычке, и он, поддавшись на её уговоры, сделал на пробу одну затяжку. Но дым оказался таким едким и противным, что его чуть не вывернуло наизнанку. Он долго кашлял и отплёвывался, кляня про себя Лавочницу. И как только она может вдыхать такую отраву? И пусть она объяснила ему, что неприятно бывает только поначалу, а потом привыкаешь и начинаешь получать от этого процесса удовольствие, он твёрдо решил больше никогда не брать в рот эту гадость.
Адамис поздоровался с приветливой толстушкой и присел рядом с ней на лавочку с наветренной стороны, чтобы не вдыхать мерзкий дым.
- Здравствуй, мой дорогой, здравствуй! Как хорошо, что ты заглянул проведать старую одинокую женщину. Хочешь чего-нибудь купить для своей Иветточки или для сыночка? - улыбаясь во весь свой напомаженный рот, спросила Лавочница.
- Нет, спасибо. Сегодня я пришёл к тебе не за покупками, а за советом.
- Вот как? Что ж, буду рада помочь тебе, касатик.
- Мы с Иветтой совсем запутались и уже не знаем, что для Агапэ будет хорошо, а что плохо. Иветта боится отпускать его от себя, не даёт никакой свободы, а мне кажется, что это может погубить мальчика.
- Она - мать, золотко моё, и этим всё сказано. Матери положено волноваться за своих детей и защищать их по мере своих сил и возможностей.
- Всё так. Но, по-моему, она защищает Агапэ не от того, от чего следует. Она думает лишь о себе самой, я же забочусь о том, что будет лучше для самого Агапэ. Я хочу, чтобы мой сын был по-настоящему счастлив!