Локси изрядно подозревал, что талисманы наверняка были когда-то сняты с убитых эльфов и попали к волшебнице не совсем обычными и законопослушными путями - так просто остроухие с такими сильными вещицами не расстаются. А уж о продаже даже не могло быть и речи…
Наконец, когда в раскрытое окно уже заползла ночная прохлада, женщина удовлетворённо кивнула.
– Как раз! То, что надо. Так, не капризничать!
Она заставила Локси проглотить чайную ложечку смеси, с особой тщательностью приготовленной ею из двух мазей, применила весьма сильное заклинание, от которого волосы у обоих на миг встали дыбом, затем повторила. Отошла на пару шагов, проверила своим магическим импульсом и неожиданно на её профессионально-сосредоточенное лицо выплыла улыбка.
– Замечательно! С двух шагов даже я, не зная, сказала бы, что вы обычный человек, а под рубашкой носите эльфийский амулет Острого Листа. - она коснулась пальцами одного из талисманов.
Она некоторое время тенькала в сторону волшебника, мечтательно закрыв глаза и прислушиваясь к откату.
– Без ложной скромности признаюсь, сэр Локси, что я даже и сама горжусь своей работой - а это бывает нечасто… - госпожа Женьеви записала рецепт на бумагу и туда же вписала ключевые слова заклинания - теперь Локси оставалось только, едва заклинание начнёт слабеть, найти нужные ингредиенты да прочесть написанные округлым женским почерком строки. А судя по качеству работы, это наступит нескоро.
Рассыпавшись в благодарностях и комплиментах мастеру, волшебник ещё немного поболтал с любезной хозяйкой, и они выпили ещё по капельке весьма недурственного вина. Локси деликатно навёл разговор на оплату.
– Я перевела разных снадобий ещё примерно на сотню цехинов… - уклончиво ответила женщина. А затем посмотрела в глаза волшебнику и виновато улыбнулась. Вздохнув, она отошла к окну. Поставила свой бокал на подоконник. Госпожа Женьеви, сильнейшая волшебница и мастер Иллюзий, некоторое время глядела на засыпающий город, а в глазах её подозрительно ярко отражались звёзды ночного неба.
Локси озадаченно посмотрел на неё, на её обречённо опущенные плечи, и мысленно стукнул себя по голове - ну надо ж быть таким идиотом!
Когда он подошёл к ней сзади и осторожно положил ладони на её чуть вздрогнувшие плечи, а его губы нежно, не спеша прошлись по учащённо забившейся жилке на шее, волшебница еле слышно застонала. Но, медленно откинув голову, как бы сдаваясь навстречу ласке и смежив ресницы, она тем не менее спросила задыхающимся шёпотом.
– Как… как ты догадался?
– Да я просто подумал, что и сам не прочь тобой полакомиться…
Да простят боги нам, мужчинам, подобный маленький обман! Слишком уж часто мы знаем, чего хотим сами, но не даём себе труда задуматься - а чего же хотят женщины?..
Когда поясок от халатика уже улетел куда-то, а сам он соскользнул с плеч и висел только на сгибах локтей рук, вскинутых в тщетной и слабой попытке сдержать столь смелый и сладкий натиск, волшебница ещё кое-как сдерживалась.
– Погоди… есть у меня наготове пара иллюзий для себя. Всё мечтала как-то попробовать… Кого ты предпочитаешь - стройную брюнетку или сексапильную блондинку?..
По правде говоря, женщина более чем устраивала молодого человека и в её истинном облике, и недолго думая, он ей об это шепнул. Судя по тому, как удивлённо встрепенулась Женьеви, сама она была более чем низкого мнения о своей женской привлекательности. Повернувшись, она испытующе и недоверчиво посмотрела в глаза, прошептала что-то.
– Повтори…
Локси охотно повторил, добавив кое-что ещё, никак не предназначенное для чужих ушей. Женщина вздохнула и чуть расслабилась. Покачав головой, она всё же заметила.
– Даже заклинание истины не может понять, как вы, мужчины, порой способны ложь сделать правдой…
На подобные слова есть только один ответ - вовсе не словесный. И даруй боги успех мужчине, решившему… гм, исцелить женщину от кое-каких комплексов. Очаровательно смущаясь и запинаясь, Женьеви еле успела неумело и кое-как пробормотать предохраняющее заклинание.
А потом ей пришлось сдаться - головокружительно сладко и восхитительно многократно…
Глава 11.
По пыльной дороге, трясясь и каждый миг грозясь рассыпаться, ехала старая обшарпанная повозка. Тент выцвел, пропылился насквозь, и в нескольких местах в нём зияли прорехи. Он немилосердно раскачивался на опорах из стороны в сторону, грозясь однажды свалиться совсем. Это неуклюжее и нищенски задрипанное сооружение - иные мысли по поводу повозки просто не приходили на ум - тащили два древних одра с выпирающими наружу рёбрами. При одном только взгляде на этих старых кляч сразу же хотелось из милосердия прервать их мучительное земное существование и, сжалившись над их тяжкой судьбиной, немедля отправить на живодёрню. Тем не менее, лошади, хрипя и надрываясь, тянули довольно резво, а на длинном пологом спуске с холма даже сумели обогнать идущую по обочине деревенскую бабу с полными вёдрами.
На облучке сидела малорослая парочка - рыжий парнишка и заморенная девица с пыльно-поблёкшими волосами, растрёпанной паклей торчащими во все стороны. Парнишка держал вожжи, иногда лениво и безо всякой надежды на успех погоняя своих горе-рысаков, а бабёнка терзала слух такой заунывно-сиротской песней, что сразу вспоминались смутные времена Междуцарствия, когда в половине истерзанного междоусобицами королевства дороги были забиты беженцами, едущими сами не зная куда и зачем.
Сзади из фургона свешивались и раскачивались в такт его колыханиям две чьи-то грязные босые ноги. Их обладатель бессовестно дрых внутри, явно приняв в себя изрядную порцию хмельного и оказавшись не в силах побороть сон. Он богатырски храпел, и приостанавливался лишь, когда скрипящая повозка подпрыгивала на очередном ухабе и грозила перевернуться или развалиться напрочь…
До чего же людей безденежье доводит! - философски подумал трактирщик, от нечего делать стоя на крыльце заведения и уныло разглядывая дорогу. Ярмарка в соседнем баронстве ожидалась только через седьмицу, но посетителей и проезжих не было совсем вовсе по другой причине.
Батюшка здешнего лорда отличался буйным нравом и, как бы это помягче сказать - дурными наклонностями. Но сынок его, два года тому сменивший папашу и сам ставший лордом, вовсе удержу не знает. В деревне люд с голодухи пухнет - хозяйские люди выгребают всё подчистую. Хотя места здесь знатные, и землица добрая… С проезжающими и купцами стали в глухих местах приключаться разные неприятности. То зарежет кто, а бывало, и вовсе пропадали.
Вот и стали сторониться торговые людишки здешней дороги. Предпочитают путь в объезд - не намного и дальше, зато куда спокойнее, да и для здоровья полезнее. Прошёл меж них слушок, охотно поддерживаемый трактирщиками на объездной дороге, что надо быть вовсе уж забубённой головушкой, чтобы рискнуть провести свой караван через Мэй - так испокон веков называли здешние места.
Хозяин заведения зло сплюнул в пыль. Вечером приедут люди лорда - выколачивать с него подать. А где ж её взять, коли посетителей раз-два, и обчёлся? В тот раз плетей всыпали, а в этот… добро, если сам лорд не появится, а то как пить дать повесят. И куды ж подеться? А тут ещё, как на грех, дочка расхворалась, мерин издох и вообще - от безденежья крепкое прежде хозяйство разваливается прямо на глазах.
Вона, за весь день токмо один прохожий заявился. Да и тот - гном откуда-то из Рудных Гор. Заказал тарелку каши с грудинкой да кувшин пива. Съел быстро, а вот пойло до сих пор сидит потягивает. Хмурый да неразговорчивый. Видать, тоже не от хорошей жизни евоной бородач притопал - обычно-то их, люди бают, из ихних подземных нор волоком не вытянуть. Надо бы его спровадить - скоро люди лорда нагрянут, как бы беды не вышло…
Как бы то ни было, скрипящая и трясущаяся как в лихоманке повозка не развалилась, а ни одна из немилосердно хрипящих и ёкающих селезёнкой кляч не пала. Подъехав к трактиру, возница с сомнением оглядел облупленное заведение, которое, справедливости ради стоит сказать, выглядело всё же пока ещё чуть получше этой колымаги. Поглазел на худую и ветхую деревню, покачал головой. Обернувшись внутрь, спросил что-то.
Храп сразу прекратился. Сзади повозки наземь спрыгнул обладатель босых ног, оказавшийся поджарым, усатым парнягой в полотняных штанах и такой же нательной рубахе. Пошарив рукой в задке, тот озаботился шпагой в ножнах и, судя по повадкам и внешнему виду, скорее всего мог оказаться наёмником, выслужившим свой срок. Почесав расхристанную грудь, на которой болтался какой-то амулет, парень с наслаждением потянулся и прямо босиком потопал по пыльной дороге.
– Что там, Иллен?
– Да вот, деревня и трактир. Только такие, что лучше бы нам стороной объехать, - отозвался рыжий парнишка с высоты облучка.
Парень огляделся, присвистнул. Заприметив по-прежнему стоящего на пороге трактирщика, крикнул.
– Эй, почтеннейший! У вас тут мор или землетрус приключился?
Тот тяжело вздохнул.
– Да нет. Лорд наш лютует…
– Бывает, - покладисто кивнул парень. Осмотрелся ещё раз и подошёл поближе.
– Пожевать что-нибудь найдётся? Да и переночевать бы не худо под крышей - после дождей похолодало.
Трактирщик чуть поморщился, вздохнул.
– Поесть найдётся, а вот с ночлегом… К вечеру придут с меня недоимки взимать. Мож повесят, а мож и петуха красного пустят. Не рисковали б вы…
И, поворотившись вовнутрь заведения, бросил сиротливо сидящему в углу гному.
– Слышь, борода? Лучше б и тебе уйти подобру-поздорову. Неровен час, вместе со своими людьми и сам лорд нагрянет - быть беде тогда.
Надо сказать, на усатого парня слова трактирщика произвели прямо противоположное впечатление. Почесав грязной пятернёй широкую грудь, он осведомился.
– А много солдат у лорда вашего?
Хозяин переменился в лице и испуганно замахал руками.
– И думать забудьте! Вижу я по вас, что батюшка ваш вроде из благородных, да и вы солдат не из последних. Какой бы вы рубака не были, а десяток вам не одолеть.
Рыжий, откликающийся на имя Иллен паренёк спрыгнул с повозки, а в руках его уже красовался арбалет. Усач покосился на него, одобрительно ощерился, а затем, сунув голову в трактир, осведомился у гнома.
– В случае чего, борода, подсобишь? Я вижу, ты при железе… - и кивнул на лежащую возле того массивную боевую секиру.
Гном повёл себя более чем странно. Он вылез из-за стола, сразу явив взорам могучую комплекцию и ухоженную, заплетённую в косички бороду. Он подошёл к порогу, не спеша обозрел повозку и худощавую пару заморышей. Более детально и внимательно осмотрел усача, выжидательно поигрывающего пока не покинувшей ножны шпагой, а затем с сомнением произнёс могучим басом.
– Интересно, а не вас ли мне приказано дожидаться?..
Локси воспринял это известие не без интереса. Это что ж такое выходит? Он оставил в покое оружие и с любопытством оглядел гнома. Да таких полно в любой кузне - гном он и есть гном. Разве что малость поздоровее обычного - воин, сразу видать. Хм, всё может быть…
– Может статься, что и нас, - неопределённо ответил он.
– У того вроде усов не было, - с сомнением ответил гном.
Трактирщик, недоумённо переводя глаза с одного на другого, запричитал.
– Да что ж тут такое творится? Может у меня уже совсем в голове помутилось-то?
Не обращая на того внимания, гном рыкнул так, что едва не заложило уши.
– Эй, крыска заморенная!.. Да-да, ты, малявка белобрысая! Тебя случайно не Стеллой звать-величать?
Хоббитянка изрядно обиделась на подобные прозвища, но сообразила, что сейчас не время показывать гонор. Но всё же от колкости не удержалась.
– А коли так, то что? Отвечай, борода твоя нечёсаная и три года не мытая!
Гном еле заметно ухмыльнулся. Он ещё раз внимательно обозрел сменившего обличье Локси и рыкнул опять.
– Стало быть, этот хуманс тот, о ком я думаю?
Повинуясь еле заметному шевелению пальца мастера, хоббитянка, щеголяющая нынче в личине человеческой, хоть и маленькой, женщины, что поначалу в известные моменты немало смущало её дружка, неуверенно кивнула.
– Подсоблю. Борг меня кличут, - солидно кивнул гном и отправился обратно, допивать своё пиво.
Локси проводил его задумчивым взглядом, улыбнулся. Затем заметил стоящего столбом трактирщика.
– Ну что застыл? Корми давай, да не скупись.
Тот немного пришёл в себя, но по нему было видно, что подоплёка произошедшего осталась непонятной. Криво дёрнув плечом, он подался работать, откровенно почёсывая озадаченную голову.
Двое заморышей тоже выгрузились из повозки и вошли в залу. М-да - бедновато, но по крайней мере, чисто. Ну что ж…
– Почтеннейший, а как называется здешнее лордство? Мэй? Неплохо, - так примерно допрашивал вспотевшего от страха трактирщика Локси в паузах меж бараньей похлёбкой, яичницей с ветчиной, салатом и десертом.
– А народу в деревне? Надо же - тысяча душ. А вот скажи, хозяин, за лордом здешним стоит кто-нибудь? В смысле - поддерживает?
Трактирщик, совсем потерявший нить рассуждений, просто и незамысловато отвечал на вопросы, подавая на стол еду и приборы. Он уже своим чутьём понял, что посетители у него собрались тёмные, неведомые. И что жизнь уже не будет той, какая была досель…
– Да никого нет, милорд - вольный, лорд наш. Батюшка егойный поддерживал соседского барона во времена смуты, тот его и жаловал. А нонешний ну совсем чисто волк - на всех без разбору набрасывается. Нет за ним никого, и супругу свою в могилу свёл - не успела даже дитёнка выносить, бедолашная…
– А семья у тебя большая? - влезла Стелла.
– Жёнка вон на кухне, куховарит. Да дочка, хворает нонча…
Заслышав на улице шум, трактирщик прыгнул к окну. Всмотрелся, и лицо его посерело.
– Ну вот, дождались! Сам лорд, да людей с ним мало не два десятка. Пока что с крестьян подати собирают.
Обернувшись, он простонал, едва не падая на колени.
– Всеми богами прошу - не доводите до смертоубийства. Может, пока ещё не поздно, через заднюю калитку, да огородами?.. А меня, если судьба, вдруг лорд помилует.
Локси встал из-за стола, на ходу облизнул липкие после сладкого пирога пальцы и тоже выглянул, да только в широко распахнутую дверь.
Пренебрежительно фыркнув, он вернулся на место и налил себе из широкогорлого кувшина.
– Знатное у вас тут молоко. Как вы его так делаете?
Из кухни выглянула худенькая женщина с испуганными глазами. Заслышав последние слова, она неуверенно улыбнулась и собралась было, вытирая руки о передник, ответить, но в это время входная дверь с грохотом распахнулась, и в таверну с хохотом повалили солдаты. Они схватили за руки обомлевшего трактирщика и для поднятия настроения отвесили ему пару тычков.
– Ну что, Козми, налог нашему благородному лорду собрал?
Тот от отчаяния не мог даже говорить. Лишь качал головой, разбрызгивая слёзы. Ничуть не обрадовавшиеся, но и не огорчившиеся солдаты стали громко совещаться - в петлю или на кол? - меж делом угощая жертву пинками и зуботычинами. Внезапно наступила тишина, и причиной её оказался выросший на пороге здоровяк с такой похмельной рябой рожей, что рука Локси сама потянулась к шпаге.
– Лорд, тут этот снова артачится, платить не хочет!
Здоровяк, оказавшийся самим лордом, нездорово ухмыльнулся.
– Ну что ж, Козми - я тебя предупреждал. Для начала поджарьте ему пятки, бездельники! А недоимку с этих вытрясем, вон какой браслетик на руке у босяка… - и кивнул в сторону замершей за столом троицы.
Не успели гогочущие в предвкушении развлечений солдаты выволочь несчастного из залы, как лорд передумал.
– Погодите - есть кое-что получше. А как ты отнесёшься вот к этому, ежели прямо на твоих глазах?.. - с этими словами он ухватил за руку жену бедного трактирщика. Не обращая внимания на её мольбы, опрокинул прямо на стол, отвесил крепкую оплеуху, чтобы не дёргалась, и задрал подол…
Вполне понятно, чем бы продолжилась и закончилась эта жестокая забава, если бы в трактирной зале не прозвучало громко одно-единственное слово.
– Подонок.
Здоровяк, уже распуская одной рукой пояс на штанах, а другой придерживая несчастную женщину, замер.
– Так. Тут кто-то что-то вякнул?
– Подонок, и мерзавец к тому же, - ровным голосом продолжил Локси. Он погладил на руке тонкий витой с фигурками зверей браслет - давний подарок матери и, обратив глаза на Стеллу, спросил.
– Как только таких негодяев земля носит?
Хоббитянка невозмутимо цапнула с тарелки ещё один пирожок и стрельнула глазёнками в сторону опешившего здешнего повелителя.
– Да он уже покойник. Только ещё не знает об этом.
– Точно, - заметил волшебник, чувствуя, как по жилам в предвкушении доброй потасовки бежит хмельная дрожь злой радости. Нарочито спокойно он обнажил оружие и вышел из-за стола.
– Подонок, мерзавец и негодяй. Другие мнения есть? - огласил Локси, глядя в глаза побагровевшему лорду Мэю.
Тот медленно переварил услышанное, и рявкнул замершим солдатам.
– А ну взять его!
Локси немедля шпагой изобразил в воздухе столь стремительный терц, что у всякого, мало-мальски знакомого с военным делом, отпала бы охота лезть и нанизываться на остриё этой стремительно порхающей острой железки.
– Что, струсил? - волшебник окинул пренебрежительным взглядом отскочивших солдат и вновь обратился к лорду. Его шпага стремительным зигзагом свистнула в воздухе и плашмя врезала по отёчной физиономии. На щеке сразу лопнула ссадина, выпустив бусинки крови.
Лорд Мэй прыгнул стремительно, как кот. Не привыкший сносить оскорблений, а тем более в присутствии своих людей, он ринулся в бой. Бешено вращая коротким широким мечом, он напал сбоку, намереваясь изрубить обидчика в куски.
Но у Локси было своё мнение по этому поводу. Затягивать сцену он не рискнул - солдаты могли наброситься в любой миг, а посему стремительным уколом он проскользнул между взмахами тяжёлого клинка. Ну и попал, разумеется - точно в сердце. Напрасно, что ли, почти ежедневно тренировался, осваивая свою постепенно проявляющуюся эльфийскую ловкость…
Здоровяк рухнул как подрубленный, аж загудели добротные сосновые напольные плахи. В осторожно выбравшейся из углов тишине только было слышно, как тяжело дышат солдаты, да тихо визжит от ужаса, зажав себе передником рот, жена трактирщика.
– Сэр Локси, лорд Мэй… - протянула Стелла, пробуя на вкус слова. - А что, мастер - неплохо звучит!
– Да, пожалуй, - нехотя отозвался волшебник. Он ногой попробовал упавшего - да нет, тут всё кончено, правки не требуется. И только сейчас до него дошёл смысл слов хоббитянки. Он поднял на неё взгляд.
– Хм, а почему бы и нет?
Локси посмотрел на мрачно перешёптывающихся солдат и распорядился.
– Отпустить трактирщика.
Те, привыкшие беспрекословно повиноваться лорду, сразу разжали руки. Из их толпы выбрался один пожилой, со шрамом на щеке, встал перед волшебником, внимательно осмотрел того и отдал честь.
– Третий десятник Щигл. Осмелюсь спросить, у вашей милости есть право на лордство?
– Несомненно. Мой отец - барон, - коротко ответил Локси и, немного подумав, снял со всех троих волшебную личину.