– По операции "Терминал" полный ноль. Все данные закрыты на внешнем уровне. Мы знаем только факт существования операции, локализация и состав участников не определяются в принципе. Нам непонятен даже ее смысл. Известны только результаты и последствия. Ничего нового по сравнению с тем, что было неделю назад.
– Понятно. Это все?
– Все, – коротко ответил аналитик.
Генерал нахмурился, затянулся и выпустил струю дыма.
– Перспективы?
– Если удастся получить исходные данные… Реально – нулевые.
– Понятно.
Генерал резко встал, подошел к письменному столу, последний раз затянулся и, не глядя, затушил окурок о стоящее на столе блюдце.
– Извини, Иосиф.
Штильман неопределенно махнул рукой.
– И все-таки, – Тихорецкий вернулся на место, сел и всем телом наклонился к аналитику, – какие у нас варианты?
Штильман задумался.
– Я понимаю, что ничего нового из встречи с "Ангелами" не проявилось?
Генерал отрицательно покачал головой.
– Ну, это было ожидаемо, – сказал аналитик, – в этом случае наша реакция ограничена. Работаем официально в обычном режиме. Продолжаем масштабный сбор данных. Остается только дождаться финальной стадии "Терминала". Если, конечно, мы вообще сможем зафиксировать проведение операции… Словом реально – только ждать и наблюдать, вариантов воздействия на ситуацию не вижу.
Генерал молча выслушал и опустил голову.
– Ну что же… Похоже, что выбора у нас, и правда, нет.
Он снова закурил, глубоко затянулся, выпустил струю дыма, поднялся и подошел к окну.
– Что с погодой?
– Снег, туман, – коротко ответил Штильман.
Генерал минуту помолчал и распорядился:
– Продолжать наблюдение в течение двух дней. Ни в коем случае не препятствовать проведению "Терминала". Тактическое руководство группой наблюдателей за Рахимовым. Все. Вопросы, предложения.
Штильман удовлетворенно кивнул. План был понятен и логичен. За одним исключением – капитан Сабир Рахимов – лучший боец в группе Тихорецкого, непревзойденный мастер боя, являлся, на первый взгляд, не совсем подходил на роль командира группы наблюдателей, в задачу которых не входит силовой контакт. Сабир – это оружие, причем, как для себя определил Штильман, – оружие последнего шанса. По зачетным боевым показателям Сабир не был лучшим, даже у Тихорецкого есть бойцы, способные составить ему конкуренцию на татам или в тире. Сабир быстр, силен и точен, но в условиях тренировки эти его качества находятся на уровне хорошо подготовленного спортсмена и не более того. Но все кардинально меняется в условиях боя. Невысокий, сухой и резкий как плеть, похожий на Ходжу Насреддина из старого черно-белого фильма, Сабир превращается в идеального бойца. Когда во время известной операции в Адлере десяток боевиков прорвался за образованный "Альфой" периметр и захватил детский сад, из Москвы срочно вызвали в полном составе группу Тихорецкого. Еще в самолете, просчитав психопрофили бандитов, Штильман понял, что не позже, чем через два часа, они начнут убивать малышей. А еще он понял, что никакие расчеты не убедят руководителей операции начать штурм. Тихорецкий не сомневался в правильности прогноза, но не мог так быстро повлиять на ситуацию. Тогда генерал подозвал к себе Сабира и Штильмана… Через час, после уговоров доставленных к детскому садику родственников бандитов и местного муфтия, те согласились принять воду и продукты для детей и позволить пройти доктору. Для недоучившегося студента Душанбинского мединститута Рахимова представился шанс. За полсотни шагов от здания садика под прицелом автоматов его заставили раздеться догола и лечь на землю лицом вниз. Вышедший из здания огромный боевик натянул ему на голову холщевый мешок, заломил руку за спину, и буквально втащил согнувшегося в три погибели Сабира в подъезд. А еще через пятнадцать минут вошедшие в садик бойцы "Альфы" обнаружили девять трупов боевиков и Сабира, прикрытого хламидой из сорванной шторы, пытающегося успокоить орущую малышню. Выстрелить не успел никто…
Несмотря на явное несоответствие личности Сабира Рахимова задаче по наблюдению и сбору информации, Штильман воспринял предложение генерала с явным одобрением.
Генерал коротко попрощался и быстро вышел из комнаты. В дверях он остановился, обернулся и обменялся с аналитиком короткими выразительными взглядами.
V
Виктор Александрович сделал неуловимое движение рукой и перед столиком возник слуга, изящно-отточенным движением наполнивший до половины его бокал рубиново – красным вином. Магистр посмотрел игру цвета, подождал, пока вино, пришедшее из закрытой на пятнадцать лет бутылки, не насытится воздухом, не оживет, сделал маленький глоток, затем второй, прислушался к ощущениям, еще раз оценил благородный цвет напитка, поставил бокал на стол и удовлетворенно кивнул.
– Прекрасно, Дональд. Вы правы, ваши погреба непревзойденны. Но с другой стороны, при всем уважении, Шато Марго Муттон Ротшильд – это в какой-то степени массовая продукция, индустрия. А вы заставляете несчастных промышленников соревноваться с вашими волшебниками лозы. Это неспортивно, Дональд.
Его собеседник, Магистр Средиземноморского Магистрата, высокий мужчина с длинными черными волосами, точеными чертами лица и прозрачными светлыми глазами, вежливо улыбнулся.
– Позвольте с вами не согласиться, Виктор. Виноделие – это не спорт. Это все-таки искусство. И вы несправедливы к Муттон Родшильд – оно великолепно. Конечно, все зависит от урожая. Но в лучшие годы оттенок и послевкусие бывают прекрасны.
– Не буду спорить, – согласился Виктор Александрович, – по сравнению с вами, в искусстве лозы – я жалкий новичок.
Дональд иронично поклонился:
– Поневоле, дорогой Виктор, поневоле. Раз уж я оказался на юге Европы, то был просто обязан глубоко погрузиться в культуру. А культура потребления алкоголя – это составная культуры общей. Вы так не считаете?
– Признаться, я об этом не задумывался.
– Но это же забавно, – продолжил Дональд, – представьте себе климатическую зону европейского юга, представьте набор продуктов, которыми располагают жители региона, а затем представьте вкус напитка, максимально подходящего для сопровождения этих продуктов.
– Интересный подход, – кивнул Виктор Александрович, – вы считаете, имеет место психофизиологическая совместимость региональной кухни и региональных алкогольных напитков?
– Физиологическая совместимость, именно физиологическая. Давайте отбросим наркотическое действие алкоголя. Возьмем близкую вам русскую кухню. Как вы считаете, насколько подходит французское сухое вино к жирным и соленым блюдам русской кухни? Представили?
– Да, пожалуй, не очень…
– А русская водка? Вот то-то же. Я утверждаю, что алкоголь конкретного региона максимально стимулирует вкусовые рецепторы, соответствующие вкусовому спектру региональной кухни.
Виктор Александрович с улыбкой развел руки.
– Не могу ничего возразить, ваши построения весьма оригинальны, будет интересно, если вы поделитесь более глубокими исследованиями, они наверняка у вас есть, признайтесь?
Дональд рассмеялся:
– Который раз пасую перед вашей проницательностью. И, пользуясь правом хозяина, настаиваю, чтобы вы отведали творения местных гастрономов.
Уловив его взгляд, внимательные слуги с ловкостью жонглеров засновали вокруг стола, расставляя тарелочки, вазочки и корзиночки со всяческой снедью, от которой исходил восхитительный аромат.
Пока обслуга колдовала над столом, Виктор Александрович имел возможность рассмотреть обеденный зал. Никогда раньше ему не приходилось бывать в штаб-квартире Средиземноморского Магистата. Старинный замок в предгорьях Альп был поистине огромен. Внутренне пространство напоминало готический собор с линиями, устремленными ввысь, стрельчатыми окнами с узорными цветными витражами и тонкими колоннами, увитыми зеленым вьюнком. Своды терялись в густом темном тумане, подсвеченном местами дрожащими пятнами горящих факелов. Столик стоял на мраморном постаменте, покрытом почти стертыми от времени руническими символами. Чуть поодаль угадывались смутные силуэты нескольких слуг, уже закончивших свою работу и готовых снова, по взглядам и жестам угадав желания хозяев, немедленно броситься их исполнять.
– Обязательно попробуйте сыры, – Дональд пододвинул к гостю доску из красного дерева, на которой была разложена дюжина сортов сыра, от легкого мягкого, как свежий творог, до твердого и звонкого, как янтарь.
Последующие десять минут прошли в тишине, ибо только внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям, истинный гурман может в полной мере уловить все оттенки изысканного вкуса.
Наконец, Виктор Александрович отодвинул от себя тарелку, сделал последний глоток вина, поставил бокал и удовлетворенно улыбнулся. Дональд последовал его примеру. За время трапезы они попробовали по крохотному кусочку каждого блюда, поскольку знали, что наполненный желудок требует дополнительного притока крови, что отрицательно сказывается на умственной деятельности. И было бы неуважением к собеседнику предаться чревоугодию и лишить его удовольствия вести изысканную и утонченную беседу. То же касалось и алкоголя – Виктор Александрович и Дональд позволили себе по три глотка легкого вина – достаточно, чтобы насладиться вкусом, но безопасно с точки зрения влияния продуктов распада этилового спирта на работоспособность мозга.
Виктор Александрович поблагодарил собеседника за великолепный ужин, а Дональд иронично, но с достоинством, принял благодарность.
Они провели еще некоторое время, обсуждая несомненное влияние искусства Византийской миниатюры на живопись ранних голландцев, с одной стороны, и русскую иконопись, с другой. Затем Дональд мягко направил нить беседы на более актуальные предметы.
– Я слышал, Принцесса Ия успешно завершила курс обучения? – поинтересовался он.
– Да, – с нескрываемой гордостью признался Виктор Иванович, – она была лучшей в выпуске. Девочке повезло, немногим выпадает удача участвовать в Очищении. Кстати, на днях мы собираемся праздновать первую годовщину ее Совершеннолетия. Могу ли я рассчитывать на ваше присутствие? Признаюсь, одной из целей моего визита является личное приглашение вас, дорогой Дональд от меня и, конечно, от Ии.
– Разумеется, – поблагодарил Дональд, – я принимаю приглашение, уверен это будет достойное событие. И символично, – продолжил он, – что оно происходит во время Очищения. Большая честь для девочки.
– Вы правы, это большая честь.
– И честь, и удача, – добавил Дональд, – в первую годовщину Совершеннолетия уже сражаться бок о бок с лучшими Рыцарями во имя Очищения и во благо Ордена. Это прекрасно, поистине прекрасно. Особенно сейчас, когда мы можем наблюдать такие тревожащие тенденции.
Виктор Александрович мгновенно внутренне подобрался, что, разумеется, нисколько не отразилось на его выражении лица, такая постановка вопроса в сочетании с упоминанием Очищения, несмотря на осторожную формулировку, являлась серьезным вызовом. А еще Дональд посчитал нужным продемонстрировать свою осведомленность об участии Ии в операции, решение о котором было принято пару дней назад. Это уже демонстрация силы, прямой укол. Он не мог не ответить.
– Что вы, Дональд, – Виктор Александрович рассмеялся, добавив к голосу нотки снисходительности, ровно настолько, чтобы это не было расценено как оскорбление, – если мы будем обращать внимание на все тенденции, то у нас не останется времени ни на что другое. Вспомните, сколько опасений рождалось за последние полвека! И что же, не произошло абсолютно ничего. Угрозы купировались сами собой. К тому же, я оцениваю наш уровень контроля как абсолютный.
– Что же, вы рассеяли мои опасения, – Дональда совершенно не задел тон Виктора Александровича, – я просто обязан извиниться, если мои соображения могли быть истолкованы как сомнения или недоверие. Виктор, вы же помните, как наши совместные размышления приводили к неожиданным находкам?
Виктор Александрович вынужден был признать, что это так.
– Тогда почему бы нам не поразмышлять о гипотетических угрозах? Это же нельзя считать предосудительным?
Виктор Александрович подумал и снова согласился.
– Вот и чудесно, – Дональд широко улыбнулся, – позвольте тогда мне сформулировать основные положения.
Согласно кивнув, Виктор Александрович отметил про себя, что его собеседник основательно подготовился к разговору.
– Итак, по моему мнению, основными угрозами являются: появление технологий, позволяющих скрываться от зондирования, появление технологий, позволяющих ограничивать передвижения с внешнего уровня, и распространение информации об Ордене.
Дональд закончил и жестом пригласил Виктора Александровича подключиться к рассуждениям.
– С точки зрения гипотетических угроз ваш список вполне достоверен, – без промедления признал Виктор Александрович, – более того, насколько я помню, он содержится в трудах, знание которых необходимо для получения степени Мастера.
– Совершенно верно, – подхватил Дональд, – и даже в расширенном виде. У Максвелла упомянута также угроза появления технологии выхода в Эдем. Только я ее оцениваю как невероятную.
– Трудно не согласиться. Но я, признаться, оцениваю как невероятные все угрозы, связанные с развитием технологий…
– Новых технологий, – подхватил Дональд, – а можно ли рассматривать возможность утери Орденом какой-нибудь из технологий традиционных?
Виктор Александрович ответил отрицательно. Такое нельзя представить даже гипотетически.
– Ну что же, – заключил Дональд, – вы опять меня успокоили.
Виктор Александрович напрягся, это означало, что есть еще что-то, иначе Дональд не затеял бы этот разговор.
И он оказался прав. Дональд наклонился к Виктору Александровичу и понизил голос.
– Но есть еще одна угроза, не поименованная у Максвелла. Это возвращение Тамплиера.
VI
Дождавшись, когда последний из посетителей покинет офис, Сергей, перед тем, как засесть за бумаги, спустился на первый этаж выпить чашечку кофе. В этом заведении ребята не сильно халтурили, и кофе у них не имел распространенного в Москве кислого привкуса. Это, разумеется, не то, что можно сделать дома в медной турке и из отборных зерен, но все же, весьма достойная альтернатива, позволяющая внести в организм необходимую дозу кофеина. Сергей уселся за крайний столик у окна и принялся не спеша, маленькими глотками потягивать ароматный напиток, наблюдая через стекло за прохожими.
– Разрешите?
Он обернулся. Не дожидаясь разрешения, за столик села девушка. Темные волосы, темные глаза, правильные черты лица, минимум косметики, но это ей только идет. Одета в темно-синие потертые обтягивающие джинсы и коротенький синий свитерок с воротником под горло.
– Не помешаю?
Сергей неопределенно пожал плечами в том смысле, что чего уж там, пожалуйста.
Она поставила на стол высокий бокал с водой и плавающим ломтиком лимона в хрустальных кубиках льда, смешно сложила губы трубочкой и потянула воду через соломинку. Сергей снова перевел взгляд на улицу. Было интересно наблюдать за проходящими перед ним людьми. В детстве он забирался на парапет набережной, прятался за громоздкой гранитной колонной и рассматривал прохожих. Это такая игра – каждый человек – чужой непонятный мир, на мгновение открывающийся перед ним. Оставалось только домыслить остальное – кто он, куда идет, кто его друзья. Вот этот дядька с портфелем – наверняка командировочный на фабрику, судя по сандалиям и светлой то ли шляпе, то ли панаме – откуда-то с юга. Наверное, у него двое детей, мальчик и девочка, и по набережной идет к рынку, чтобы купить для них гостинцы… Возможно, именно это странное для ребенка увлечение и помогло Сергею стать мастером переговоров.
– Смешно, правда, – девушка засмеялась.
Он посмотрел на нее и перехватил взгляд, направленный на улицу. Там пьяный мужчина в дорогом пальто – "не москвич, коммерсант, бизнес, связанный с автомобилями, женат" – автоматически оценил Сергей – что-то втолковывал обклеенному объявлениями столбу уличного освещения.
Он невольно улыбнулся.
– Действительно, забавно.
– А вам это тоже нравится?
– Нравится что? – переспросил Сергей.
– Наблюдать за людьми. Вы очень внимательно смотрите на улицу, значит, либо кого-нибудь ждете, – девушка кивнула головой в сторону окна, – но тогда бы вы не разрешили мне сесть за ваш столик, либо просто любите наблюдать.
– В точку, – чуть помедлив, признался Сергей. – Честно говоря, не ожидал, что меня настолько легко прочитать.
– Не расстраивайтесь, все не так печально. Просто у меня та же слабость. Сразу узнала своего. Ирина, – девушка протянула руку.
– Сергей, – рука была протянута для пожатия, она оказалась мягкой и теплой, с бархатистой кожей и длинными пальцами, лишенными колец и маникюра, и, неожиданно для себя, Сергей быстро поцеловал кончики пальцев.
Ирина на мгновение смутилась, но тотчас же лучезарно рассмеялась.
– Вот и познакомились. Очень приятно.
– Мне тоже. Вы здесь работаете?
– Можно сказать, что да. Временно, – Ирина легкомысленно махнула рукой, показывая свое отношение к этой работе.
– И кем, если не секрет?
– Не секрет. Я дизайнер, мы оформляем офис на четвертом этаже. Интересные заказчики, хотят совместить японский стиль с камином, причем, представляешь, – оговорившись, она назвала Сергея на "ты", – с работающим камином в офисном центре.
– У тебя прекрасный художественный вкус, – Сергей сделал комплимент и сразу понял, каким он получился неуклюжим.
Но Ирина обворожительно улыбнулась, показывая, что комплимент принят.
Они разговорились, оказалось, что Ирина по образованию – искусствовед, специализировалась по древнекитайскому фарфору, Сергей, конечно, принял понимающий вид, но не смог припомнить ни одного факта, хоть как-нибудь связанного с китайским фарфором… кажется, там кто-то сидел в тюрьме, хотя нет, это саксонский фарфор. Но блистать знаниями особо не понадобилось. Общаться с Ириной оказалось неожиданно легко.
"Интересно, сколько ей лет?" – подумал Сергей, – "на вид чуть больше двадцати… ну это на вид, а в реальности лет двадцать пять – двадцать шесть, как Ленке". Ленка на двенадцать лет младше мужа, ее родители были категорически против брака с такой разницей в возрасте, но ничего… потом даже подружились. "А она красивая", – подумал вдруг Сергей. И даже мысленно смутился – вот так, вспомнил жену, а подумал про Ирину.
А та посмотрела на часы и заторопилась:
– Ой, засиделись, надо бежать, бегу-бегу, пока-пока. Увидимся!
И исчезла, оставив еле уловимый запах цветочных духов.
Сергей посидел еще немного в одиночестве, одним глотком допил остывший кофе и поднялся к себе в офис.
Он собирался еще часок поработать с бюджетом. Вот только никак не получалось сосредоточиться, цифры складывались в голове в какие-то фантастические комбинации. "Хорошо Егорушке", – подумал он, – "тот в любом состоянии готов копаться в таблицах. А я – честный дилер, а не бухгалтер, в конце концов"… Успокоив себя тем, что финансовые расчеты – процесс творческий, требующий вдохновения, а если вдохновения нет, то уж не обессудьте, Сергей засобирался домой.
И на выходе из здания столкнулся с Ириной.