Раздался лязг, затем скрип, еще раз лязгнули замки, когда опоры выдвинулись полностью. Я мог оценить расстояние до поверхности по изменению высоты воя двигателей, не глядя на панель, но читал показания приборов с интересом. Небольшая разница в давлений атмосферы, чуть больше кислорода, немного отличающееся притяжение - весь жизнеобеспечивающий комплекс планеты был очень близок к земному, а показания термометра подсказывали, что снаружи нас ожидает ароматное утро второй половины весны. Как только свист двигателей перешел в рев, который постепенно стал глохнуть, я пристегнулся к креслу.
Если не считать легкого толчка и первоначального крена, пока его не выпрямили опоры, операция, вызывающая страх у всех космонавтов, - посадка на чужой планете - прошла так же плавно, как спуск в лифте на нижний этаж небоскреба. Во время спуска я ни разу не обременил Создателя молитвами, настолько я доверял мастерству О'Хары.
- Все показания - первый класс, Ред! Вали вниз, спускай рампу и раскатай ковер. А я подготовлю стрелу для спуска павильона.
- Есть, сэр.
- И последи за своими манерами, О'Хара. У меня возникло предчувствие, что сегодня матушка-Земля приобретет кучу новых клиентов… Как думаешь, Ред?
- Да, сэр.
- Если клиенты окажутся четвероногими, держи в уме закон номер 3.683.432…
- Который это, сэр?
- Скотоложество - деяние, наказуемое тюремным заключением от шести месяцев до десяти лет.
- Рад, что вы это помните, сэр.
Открывая люк на павильоном трюме и подвешивая стрелу, я улыбался. Ред принял мои слова за добродушное подшучивание, на что я и рассчитывал, так как в течение четырех лет жизни в одной камере с О'Харой, я не пропустил не одного дня, чтобы не намекнуть ему на его искусство обольщения. А при обольщении нельзя терять из виду любые отдаленные последствия, производимые даже самыми случайными жестами. При пустом трюме и закрытом шлюзе отсек для хранения павильона становился помещением для арестованных, с наружным замком на двери и обитыми войлоком переборками. В случае, если мания преследования овладеет членом команды в полете, брезентовый тент можно выбросить, а в освобожденный трюм заключить безумца. Это помещение может прекрасно служить камерой и на берегу.
Когда я открыл шлюз, чтобы подготовить стрелу для спуска павильона, помещение наполнилось запахом цветущих растений, а встав в проеме, я услышал поющих в лесу птиц. Метрах в пятистах от корабля передо мной находилась долинка с довольно обширным плоским полем, к которому, образуя естественный амфитеатр, сбегали склоны, поросшие ярко цветущими луговыми травами. Противоположный от корабля склон примыкал к холму, за которым росли деревья, сквозь которые можно было в бинокль рассмотреть то, что мы принимали за обсерваторию - белое круглое здание, увенчанное куполом, окруженным балконом.
Над нами, в синеве неба, проплывало несколько облаков, а на западе, за просторами покрытого лесом полуострова мерцал океан.
- Поворачивайся живее, моряк, - окликнул меня Ред с земли, в десяти метрах подо мной. Я посмотрел вниз. Он уже опустил рампу и расстелил квадрат красного ковра, который должен был служить полом нашего выставочного павильона.
- В обсерватории нет двери, - отозвался я, подвешивая на стрелу ящик с экспонатами.
- Может быть, она с другой стороны, - прокричал он, - наше приземление могли заметить, так что к нам могут подойти в любую минуту. Давай, поторапливайся.
Я опустил контейнер, затем выволок тент пирамидальной формы, прикрепленный к автоматически раздвигающейся телескопической стоике, чуть толще автомобильной антенны, и закрыл шлюз, чтобы открытый зев не обезображивал вид корабля. Пока я спускался по рампе, Ред штырями прикреплял стенки тента к грунту.
Через пятнадцать минут выставка была готова.
Облачившись в парадную форму с серебряными аксельбантами и голубыми молниями на эполетах, мы, развалясь, сидели на походных стульях у павильона, сшитого из золотых, голубых и желтых полос, сходящихся вверху к наконечнику в виде звезды, а позади нас возвышался серебристый корабль с голубыми звездами Флота на крыльях.
С обоих сторон от входа располагались витрины с набором бус, браслетов, серьг, игрушек и других образцов даров для туземцев. Внутри были подготовлены скамьи для просмотра объемного кино о земных чудесах, как естественных, так и технологических. Линзы проекторов, не бросающиеся в глаза, высовывались из клапанов в холсте палатки. Там же были скрыты и микрофоны кибернетического переводчика. С громкоговорителей, размещенных на верхушке тента, далеко вокруг разносились конвульсивные завывания "Мрачных Идолов".
Я диктовал записи в бортовой журнал, а Ред наблюдал за полосой деревьев по ту сторону долины, стараясь засечь появление наших первых клиентов. Внезапно он обратился ко мне с просьбой уменьшить громкость музыки.
- Почему бы нам не приглушить этот гам? - спросил он. - Я самого себя не слышу.
- Не положено. Правила, - ответил я.
- Подумаешь, правила! - фыркнул он.
Я вернулся к своему занятию, записывая наблюдения, описывая все, что мог видеть с того места, где сидел. Затем выключил диктофон и сунул его в карман, присоединившись к Реду для наблюдения за отдаленной полосой деревьев. Там не было видно ничего живого. Мы ждали, прошло пятнадцать минут… полчаса… сорок пять минут - никто не появлялся.
- Может быть мне прогуляться туда? - предложил Ред. - По крайней мере, я получше рассмотрел бы это здание.
- Правила запрещают, - ответил я. - Ты можешь попасть в засаду.
Он взглянул на меня.
- Никогда бы не подумал, что Джек Адамс - такой буквоед. Я не из тех офицеров, которые действуют в точном соответствии с буквой устава, но мне не хотелось, чтобы Ред это знал.
- Ну, так теперь знай, парень, - огрызнулся я. - Наблюдай за сектором от двенадцати до четырех часов.
Ред многозначительно промолчал, что не сулило ничего хорошего, а я продолжал осматривать в бинокль зону передо мной - двадцать градусов вправо, двадцать градусов влево - процедура, предписанная Уставом Флота.
Мы увидели их одновременно в направлении на 10 часов. Двуногие существа врассыпную появились из-за холма по ту сторону долины и помчались вниз по склону. На них были примитивные ножные латы, и они размахивали дубинками. Как только я выключил "Мрачных Идолов", Ред лаконично сказал:
- Ну, спасибо. Похоже, твоей засаде стало невтерпеж дожидаться нас, либо им не понравилась наша музыка.
В наступившей тишине мы услышали их воинственные крики, разносящиеся по долине, и Ред высказал предположение:
- Пора ставить какой-нибудь похоронный марш… для нас.
Он дотянулся до витрины с земными дарами и из выдвижного ящика достал лазерные ружья. Я положил ружье, врученное мне, поперек колен, подсчитывая воинов - двенадцать - которые, хотя и были в доспехах, но бежали по склону с такой скоростью, какой, на Земле не развил бы ни один апач, даже одетый лишь в набедренную повязку.
Добежав до плоского поля внутри амфитеатра, они внезапно остановились - очевидно, для военного совещания, и рассыпались в боевую линию. На каждом фланге боевой линии они установили маркеры и вдруг начали перекидываться мячом, ударяя его ногами.
- Забудь о войне, Джек, - сказал Ред, - это футбольная команда.
"Не совсем футбольная", решил я, откладывая оружие. Они играли в некий гибрид футбола, хоккея и лапты, с огромной силой ударяя по мячу в направлении воротец из трех кольев, охраняемых вратарем с помощью палки. Целью игры, очевидно, было попасть мячом по кольям за вратарем, и одному игроку это как раз удалось, когда я прибавил на несколько децибел громкость звучания "Мрачных Идолов", чтобы их вопли долетали до игрового поля.
Но игроки даже на взглянули в нашу сторону.
- Может быть, они близорукие, - начал было я, как вдруг Ред закричал:
- Хвала святым, Джек! Взгляни-ка туда!
В пятидесяти метрах чуть правее от нас из леса вышла женщина.
- Иисус Христос! - выдохнул я - а я не вспоминаю имя Господа всуе - как только направил бинокль на ее фигуру.
Чтобы составить себе приблизительное представление о ее походке, возьмите плавность поступи тигра, прыжок газели и смешайте с грацией балерины. Все движения были отчетливо различимы. Рост ее не превышал ста пятидесяти трех сантиметров и целых девяносто сантиметров были отданы… нет, посвящены ногам! Босые ноги, лодыжки, икры, колени и обнаженные ляжки плавно утолщались до великолепия выпуклых ягодиц, которые при каждом шаге устремлялись вниз, чтобы тут же взлететь к тонкой талии. Туника, лентой пояса собранная свободными складками в талии, лишь едва прикрывала бедра.
Она шла мимо корабля, поэтому, при изменении ракурса, мы могли достаточно подробно рассмотреть ее с ног до головы. Парные грудные железы ничем не отличались от формы грудей "хомо сапиенс", а почти человеческая голова сидела на шее прямо. Ее лицо, так же как руки и ноги, не было покрыто шерстью, а темные глаза были несколько больше по размеру и расставлены шире, чем у людей. Открытые участки кожи были белыми, а волосы - черными.
- Вся яркость дня, вся тьма ночей, - вдруг продекламировал Ред, - вместились в свет ее очей…
- И в ее задницу, - добавил я, потому что при ходьбе подол ее туники взлетал вверх, открывая новые горизонты. Это была особь женского пола, о чем можно было судить не только по форме грудей: она была без трусиков.
- Хомо сапиенс! - задохнулся Ред. - Все доказательства налицо.
- Но они не отвечают правилам, - возразил я, все еще изучая лицо девушки. Ее глаза ни разу не поднялись на нас, а гитары "Мрачных Идолов" были оставлены без внимания. - Она, должно быть, глухая, - добавил я.
- А тебе не терпится поговорить с ней? - спросил Ред. - Ну-ка, взгляни туда!
Из рощи за женщиной тянулась беспорядочная толпа длинноногих существ; они двигались с той же грацией и женщины превосходили числом мужчин. Все были в таких же коротких туниках. Они двигались поодиночке. Особи женского пола были без украшений и косметики. И хоть бы кто-нибудь из них бросил взгляд на корабль или на взывающий павильон. Они не разговаривали друг с другом. Они не улыбались.
- У них отсутствует любопытство, - сказал я.
- Может быть, им более интересен футбол, чем космические корабли и "Мрачные Идолы"?
- Но на их лицах нет оживления. Они не разговаривают друг с другом. Они движутся словно стадо газелей. Наверное, это - животные, тупые твари.
- Животные не играют в игры с мячом, - возразил Ред. - Но как бы то ни было, похоже на то, что мы все-таки получим пару клиентов.
Действительно. Два существа отделились от группы и направились вверх по склону к нам. Это были дети - мальчик и девочка, и Ред обернулся к ящику с игрушками, вытащил баскетбольный мяч и накачал его воздухом из баллона. Он покручивал его в руках, пока дети не подошли поближе и не остановились, держась метрах в четырех от нас и на расстоянии трех метров друг от друга, глядя ничего не выражающими глазами.
Они выглядели как наши восьмилетки на Земле, а их розовые щеки были бы вполне уместны на севере Англии. Волосы цвета дубленой кожи были зачесаны со лба назад, и мы могли видеть под волосами их уши. Глаза были такого же цвета, как и волосы.
- Если глаза - окна души, - сказал Ред, - то эти существа должны иметь большие души.
Он улыбнулся детям и его слова и жесты показали, что он совершает обычную для космонавтов ошибку - отождествление инопланетянина с человеком. Для инопланетянина улыбка может быть выражением враждебности, а рука, протягиваемая в знак дружелюбия, может оказаться сломанной.
А предположение Реда о существовании у этих существ душ вообще противоречило Уставу Флота.
- Мне кажется, - сказал я, - это - эволюционировавшие потомки гибрида лемурообразных обезьян с кенгуру.
Игнорируя мое высказывание, Ред указал на себя пальцем:
- Ред, - сказал он мальчику, затем показал на меня, - Джек.
Дети не реагировали.
- Мальчик, - сказал Ред, указывая на мальчика, затем на девочку, - девочка.
Дети ждали.
- На, мальчик. Лови! - он бросил мяч, мальчик протянул руки вперед, ладонями отбил мяч вниз, и подхватил его носком вытянутой ноги. Девчонка бочком отбежала от мальчика, а тот слегка подкинул мяч кверху, отвел ногу в сторону и перебросил ей мяч, который она тут же отправила обратно боковым ударом ноги. Стоя на одной ноге, маятникообразными движениями второй ноги они стали перебрасываться мячом по траектории, все больше приближающейся к горизонтальной.
Они дурачились перед нами, без всякого усилия поддерживая мяч в воздухе между собой, с барабанным стуком, переходящим в жужжание, по мере того, как, с увеличением скорости мяча, его очертания размазывались в мутное пятно. И при этом они продолжали смотреть на нас, координируя полет мяча только боковым зрением, хотя энергий они тратили больше, чем спринтер на длинной дистанции. В конце концов, мальчик сфальшивил. Он отбросил мяч под таким большим углом, что девочка не смогла бы вернуть его на прежнюю высоту. Она приняла мяч внутренней частью колена, погасила его и отбросила мальчику по дуге.
Мальчик принял мяч внутренней стороной ступни, подержал секунду на кончике пальца и мягко толкнул его вверх к Реду, отчетливо выговорив:
- На, Ред. Лови!
Затем дети повернулись и побежали к футбольному полю с такой скоростью, какой я никогда бы не смог развить. Поигрывая с мячом, Ред заметил:
- У них есть голосовые связки. Эти существа - люди.
- Нисколько, - ответил я. - У них распространена публичная нагота.
- Это потому, чтобы не стеснять движения бедер, - вступил Ред в спор, - они одинаково хорошо владеют как руками, так и ногами.
- Точно, - сказал я, - и поэтому их скорее следует отнести к вертикально стоящим четырехногим, чем к двуногим.
- Не трактуй свод правил так буквально, - упрекнул меня Ред, - мы ведь тоже вертикально стоящие четырехногие животные. И фиговый листок мог бы причислить их к человеческой семье.
- Правила есть правила.
- Но ведь отчет о разведке даем мы, - возразил он, - и мы можем немного подправить отчет, чтобы он соответствовал правилам… Смотри, Джек, рощи полны туземцев!
Из рощи, из того же места, что и первый раз, появилась другая группа существа, двигаясь с той же целеустремленностью к игровому полю, и опять никто не глядел на нас.
- Джек, все они выходят из одного и того же места.
- Наверное, целые деревни мигрируют группами, - ответил я.
- Мне хотелось бы пройтись против этого потока и выяснить, откуда он начинается, если ты, конечно, позаботишься о павильоне.
В соответствии с обычными правилами соблюдения осторожности для космонавтов, нам не следовало разделяться, но простой здравый смысл говорил мне, что этих существ гораздо больше интересует футбол, чем засады на пришельцев. Кроме того, я тоже сгорал от любопытства, поэтому решил не распространять это правило на Реда. Я уже задал нужный тон, наш павильон был популярен так же, как разрешенные лакомства в Мекке и я согласился:
- Ладно, иди, - разрешил я.
Ред сбросил башмаки и встал, чтобы освободиться от брюк. Рубашка у него была длиннее, чем туники инопланетян, но зеленые в горошек трусы все же выглядывали из-под нее.
- Ты не в форме, - заметил я.
- Мои серебряные побрякушки могут распугать ребятишек. Взглянув на его узловатые ноги, покрытые розово-рыжей вязью волос, я позволил чувству истины взять верх над официальной манерой поведения:
- Я все-таки попытал бы счастья в брюках, - сказал я. - Если брюки напугают ребятишек, то от вида твоих ног их по ночам будут мучить кошмары.
Но Ред уже ушел, направившись к краю леса, откуда выходили существа. Прежде, чем он исчез из вида, я выключил "Мрачных Идолов".
Приятно было сидеть на солнышке и наблюдать за движением процессии. Хотя обитатели были безразличны к нам, планета казалась благоприятной. С холма стекал ароматный воздух, насыщенный запахами растительности. К амфитеатру по склону холма за долиной двигался равномерный, но редкий поток существ, усаживавшихся рядами на склонах, окружающих поле. Если не считать отсутствия парусников в отдаленном заливе, я мог бы вполне посчитать, что нахожусь в Орегоне.
Началась игра, процессия из рощи поредела еще больше и существа стали двигаться быстрее. Наблюдая в бинокль, стало трудно следить за соревнованием. Игрок несся к воротам и, если его удар был блокирован, ему надлежало развернуться и блокировать удары других игроков в те же ворота. Не было никаких силовых приемов, а благодаря ловкости и быстроте игроков, столкновений было меньше, чем при игре в баскетбол на Земле. Табло для счета очков не было, также как и судьи.
По мере того, как я наблюдал за игрой, во мне зарождалось смутное беспокойство. Эти существа были, безусловно, гуманоидами с незначительной степенью отклонения в ту или иную сторону. При такой свободе движений пальцев рук и ног, их можно обучить работе на производственных конвейерах с удвоенной скоростью, а способности, с какими они владели телами, там, на поле, не предвещали никаких осложнений с техникой безопасности. На основании того, что я уже мог доложить, Земле следовало бы организовать на этой планете колонию класса А. Среди этих рощ возникнут радио- и транзисторные заводы. Наше Бюро Бытовых Приборов приспособит этих существ к производству дешевых кухонных плит, а футбольные игры будут оплачиваться компаниями-спонсорами. Но сейчас на планете, полной подлежащего страхованию риска, моей первейшей будничной работой станет нарушение статьи Кодекса по чужим планетам, касающейся отношений Государства с церковью.
И для этого мне нужно было согласие О'Хары.
Мое внимание было отвлечено появлением из рощи особи женского пола. До этого они выходили группами, а эта шла одна и двигалась так степенно по сравнению с животноподобной ритмичной ходьбой других, что напомнила мне балерину, исполняющую роль королевы. Я навел на нее бинокль - это была красивая особь с волосами, настолько черными, что они отливали синевой. Чуть опустив бинокль, я увидел, что шаги ее необычно коротки, потому что ее бедра стеснены.
Похотливый и развратный козел!