Мы будем говорить меж собой, оправдывая своё бездействие и бессилие ничего не значащими словами о якобы своем бессилии что-то изменить в своей жизни. Мы будем только подчиняться, подчиняться, слушаться и подчиняться, тупо исполняя чужие приказы.
Мы будем продолжать говорить, говорить и только говорить, делая вид, что всё меняется …
И все-таки мы будем надеяться на лучшее в нашей жизни, лучшее в Новом году, на коренные перемены!
И будем понимать, что надежда стала еще меньшей, чем была раньше, но какая жизнь без надежды? Вся наша жизнь – надежда и ожидание…"
Почему Ангел вспомнил об этой своей студенческой декламации с трибуны, когда встречали Новый год? Тогда его вызвали в деканат для строгого разговора с деканом. Ангел обещал больше ничего не декламировать, не читать подобных мрачных текстов, особенно перед празднованием Нового года. Может, оттого он вспомнил свои слова о неверии в будущую светлую жизнь, постоянной говорильне всех и вся, потому что подобная ситуция повторяется в увеличенном гротескном изображении в Новоурюпинске? Зачем собственно сейчас в киноконцертном зале собралось такое количество народа? Чтобы услышать и принять к действию слова великого Будды, чтобы изучить в дальнейшем буддизм?! Нет, чтобы потом в кругу друзей или на кухне дома рассказывать всем, что я, Вася, или я, Федя, слушал лекцию самого Будды и задавал ему свои вопросы…
Среди зрителей Ангел увидел и своих знакомых Васю и Федю, которые сидели на заднем ряду, уже успев выпить по бутылке пива.
– Привет, пришелец! – крикнул Федя, увидев Ангела и махая ему рукой.
– Занялся буддизмом, пришелец? – усмехнулся Вася.
Ангел подошел к ним.
– Чего раскричались? Думаете, что я не слышал о буддизме ничего и сейчас вместе с вами буду впервые знакомиться с ним? Я и в институте учил буддизм, ясно?
– Гм, смотри, какие мы ученые, – засмеялся Федя, – а спим, как бродяги, на скамейке в парке … Неизвестно, что Ангел сделал или сказал после таких слов Феди, но на сцене появился директор киноконцертного зала.
– Добрый день, уважаемые зрители! – начал он. – Сегодня перед вами выступит сам Будда, философское учение которого изучают с древности по сей день миллионы жителей всего мира!
– И как он сохранился: лучше мумии выглядит или песок с него сыпится? – выкрикнул Вася.
– Попрошу без всяких колкостей, молодой человек! – раздраженно сказал директор. – Неужели нельзя проявить уважение к Будде, который приехал к нам! Ведите себя подостойней, что ли, товарищи. Он выглядит хорошо, сейчас сможете это сами увидеть.
– А откуда он приехал? – спросил с усмешкой Федя. – Из того небытия, куда никто по своей воле и желанию не торопится?
– Товарищ, прекратите ёрничать, – одернул Федю директор, – неужели нельзя спокойно вести себя, если пришли на лекцию? Просьба ко всем: не шуметь и не мешать лектору.
– А как же с вопросами? – спросили из зала.
– Вопросы можно задавать после лекции.
На сцене появился среднего роста человек в длинном застегнутом темном халате. Он держал обе ладони соединенными вместе на уровне груди. Ангел понял, что на сцене находится Будда. В зале воцарилась тишина, только было слышно изредка жжужание назойливых мух. Будда был без обуви, босиком. Минуту он постоял молча на сцене, потом сел, соединив обе ноги в позе лотоса. Ладони он продолжал держать соединенными на уровне груди. Лицо его было приветливое, легкая улыбка озаряла лицо. Прошла минута, другая, третья… Прошло еще минут пять, а Будда продолжал сидеть в неподвижности в позе лотоса и молчать.
– Чего он молчит? – тихо спросил Вася Ангела. – Гм, мы что, пришли только на него посмотреть?
– Может, он забыл, что говорить хотел? – усмехнулся Федя. – Все-таки не мальчик уже, склероз…
Ангел попробовал утихомирить обоих приятелей:
– Вас же просили не мешать лектору и сидеть здесь тихо!
– А где ты видишь лектора? Здесь мы видим только молчаливого и неподвижного истукана с улыбкой на лице! – продолжал недоумевать Вася. – Слышь, ты, Будда, рот открой, нам ничего не слышно!
Кое-кто в зале засмеялся, кое-кто похлопал в ладоши, думая, что Будда только выжидает, делает паузу перед лекцией. Но Будда продолжал сидеть неподвижно минуты три. Потом он так же молча, как и ранее, вытащил из кармана халата белый цветок. Все в зале молчали, глядя на цветок, не понимая, что хочет этим сказать Будда. Будда держал цветок в правой руке и продолжал сидеть неподвижно в позе лотоса.
– Ну и что? – не выдержал Вася, чуть не выругавшись. – А дальше что? Сколько будем ждать обещанной лекции? Или это является лекцией?
– Да я сейчас уйду с такой молчаливой лекции! – крикнул Федя. – Пошли отсюда!
Федя попытался встать, но Ангел задержал его за руку:
– Не торопись, может, что-то он и скажет. Сиди и жди, понял?
– Сколько часов нам ждать? – спросил Федя, но потом сел, послушавшись Ангела. – Пока он еще что-то из кармана вытащит?
Негодующий Федя встал, вышел из глубины зала, подойдя к сцене. Будда продолжал сидеть неподвижно. Федя хмыкнул, спрашивая его и специально повышая голос, чтобы лектор заметил и услышал его:
– Чего молчишь?! Мы пришли на лекцию, пришли послушать тебя, а не сидеть и молчать, как ты! Ждем лекцию, говори!
Будда взглянул на него, минуту сидел неподвижно. Потом он в полной тишине протянул цветок Феде.
– Это мне? – не понял Федя.
Будда кивнул.
– Гм, я чего это…Я женщина, что ли, цветы мне дарить? – удивился Федя. – Это вместо лекции?
– Бери, что стоишь, как пень? – крикнули из зала.
– А чего он молчит опять? – выкрикнул Вася. – Сейчас я уйду, неделю мне сидеть в тишине или еще сколько? Лучше бы в парке пивка попил бы да радио послушал. … Эй, Федя, пошли отсюда, надоело мне!
Внезапно Будда сказал, продолжая протягивать цветок Феде:
– Возьми цветок, познаешь истину.
– Истину? – не понял Федя. – А где она находится? Что это такое?
– Истина – это созерцание, – начал объяснять Будда. – Но не в книгах, не в словах она, а по ту сторону слов. Истину нужно осознать, пережить, ее нельзя учить. Наставник живет в мире действия, но он молчалив, одинок. Учение не отличается системным обучением, как, к примеру, изучают разные науки, а дается она в коротких поговорках, стихах, алогичных на первый взгляд выражениях.
– А что такое познание? – спросил с места Ангел.
– Познание – иллюзия, отказ от познания – бессмыслица, а человек, желающий достичь совершенства, должен отдаться свободе, какая есть у неба.
– А какое чудо можешь совершить? – спросил Федя, беря цветок из рук Будды.
– Самое главное чудо – наша простая и повседневная жизнь, – ответил Будда. – Носить воду и дрова каждый день – прекрасное занятие.
– Но что удивительного в нашей простой жизни? – не понял Федя. – Ну-ка, объясни нам…Мы едим, ходим, одеваемся, но как обойтись без этого?
– Мы одеваемся, принимаем пищу, – ответил Будда.
– Я не понял! – сказал Федя.
– Не понял? Одевайся и ешь, будь естественен. Живи, пей, ходи, делай постоянно свое любимое дело, общайся без разных разговоров и постоянных вопросов о совершенствовании, прогрессе, а знание и мастерство обязательно придет, но не сразу …
– Скажите, Будда, – послышался вопрос зрителя из зала, – а есть ли рай и ад?
– Кто вы? – спросил Будда.
– Я – полицейский, – ответил задавший вопрос.
– Гм, вы больше похожи на бродягу…
– Что-о? – воскликнул полицейский, вскакивая со своего места и хватаясь за кобуру с пистолетом.
– Теперь вы больше похожи на полицейского, – заметил спокойно Будда, – я сейчас вижу врата в ад …
Полицейский несколько остыл, больше не трогая кобуру с пистолетом. Он извинился за свое грубое поведение и сел на свое место.
– А теперь, услышав последние ваши слова, я увидел врата в рай, – сказал Будда.
– Какова истина без слов и молчания? – спросил Ангел.
– Я помню весну в Китае, пение птиц, солнце, цветы, – глубокомысленно ответил Будда.
Федя засмеялся, говоря тихо Васе:
– Слышь, а всем он нравится, видишь? Умный какой, а одет в лохмотья. …Слышь, Будда, – сказал он громко на весь зал, – а почему ты одет в лохмотья? Если ты такой умный, то оденься, как человек. Вот я заработал неплохо у своего хозяина, работая водителем. Работаю почти сутки, вожу его, следую за ним, если даже он в туалет идет…Я еще, как охранник, у него. Получаю я неплохо, когда 20 тысяч, когда 30 …
Будда внимательно посмотрел на Федю и потом спокойно ответил, продолжая держать обе ладони соединенными на уровне груди:
– Знал я одного негодника, который гордился тем, что одевается хорошо, имеет хороший дом. Он лизал всё, что мог, своему хозяину, поэтому заработал чуть меньше, чем ты. Не знаю, что делал ты, получив больше этого негодника!
В зале послышался смех, кое-кто захлопал в ладоши.
Сидящий в первых рядах юноша поспешно встал, спрашивая Будду:
– Посоветуйте, Будда, а что можно написать радостного, даря подарок?
– Отец умрет, сын умрет… Жизнь продолжается! – ответил сразу Будда.
Юноша покраснел, минуту молчал, после чего осмелился спросить Будду:
– Но, Будда, я ведь не могу так написать, ведь это совсем не радостное поздравление, так? Может, что-то другое посоветуете мне написать?
– Это реальность, такая же, как дождь и снег. …А вы можете веселиться на похоронах отца или брата?!
Юноша понял Будду и сел.
– Скажите, а в чём собственно учение Будды? – спросил Ангел.
– Бьем в барабан!
– Что-о?
– Бьем в барабан!
– Поясните, мы что-то это не поняли, – выкрикнули многие в зале.
– Вообще-то я никогда не объясняю своих слов, – ответил Будда. – Наставник должен учить, не объясняя словами. Он должен произносить короткие притчи, алогизмы, которые ведут адепта к просветлению. Итак, когда я бью в барабан, делаю что-то, в этот момент я живу, я двигаюсь, я смотрю на рисунок Будды, я слушаю своего наставника, который учит меня, но я не кланяюсь деревянному идолу. Я не пассивен, ожидая милости с небес! Я действую, я живу, я бью в барабан, я работаю, я ощущаю жизнь во всех ее проявлениях. Я живу, а не только говорю о нашей жалкой доле! Будьте чистыми цветками лотоса посреди грязного болота!
Ангел выходил из зала в задумчивости, стараясь запомнить многие слова Будды.
– Что молчишь? – спросил Федя. – Пойдем в парк, выпьем?
– А кроме этого ты ничего не хочешь?
– Гм, еще радио послушаем в парке, отдохнем, на девчонок посмотрим, – добавил Вася. – Забудь ты эти бредни, которые этот старик болтал. …Пошли с нами!
– Бредни?! – спросил Ангел. – Это не бредни, это философское учение …
– Ну, что будешь делать?
– Бить в барабан, – ответил Ангел.
– Ты что, издеваешься?
– Буду бить в барабан!
Вася махнул рукой, идя с Федей в парк.
Ангел стоял в задумчивости, желая, чтобы оба приятеля поскорее ушли.
Внезапно он услышал сообщение городского радио:
– Товарищи! Так хочется жить в нашем городе, в торжестве подлинной демократии и порядка! Некоторые считают, что демократия – это вседозволенность, но это очень опасные мысли, товарищи! Именно сейчас у нас в городе порядок и демократия, чувствуете разницу? Именно порядок и демократия, а не только одна демократия, о которой говорят одни разные экстремисты. Сейчас у нас в городе есть две демократические и патриотические партии, работает парламент, радио! Преступности почти нет. Опасайтесь, товарищи, пришлых людей, бдительность нам всем никогда не помешает. В случае необходимости не забывайте звонить и сообщать всю информацию в полицейское отделение. Сейчас у нас 20 градусов тепла, дождей не ожидается. Вечером…
Ангел не стал ждать, когда чересчур бодрый голос диктора будет в очередной раз объявлять о трансляции вокальной группы "Руки в брюки" или пошлой юмористической программы "Зеркало вкривь".
– Добраться бы до этого компьютерного центра, до этого директора, до пункта радиовещания, – зло сказал он, идя быстро по улице. – Какая здесь демократия, одна только видимость ее. Не может быть управляемой демократии! Может, придется мне увидеть этих слепых депутатов, которые тоже будут говорить о торжестве демократии в этом городе? Которые просто послушно поднимают руки, не читая законов и не составляя их, только слыша эти законы уже составленными директором компьютерного центра?! Где они сидят?
Он потратил целый час, чтобы выяснить адрес городского парламента. Прохожие шарахались от него, не желая с ним говорить или просто боясь разных провокаций, что было следствием постоянных запугиваний местного радио.
Наконец, он подошел к небольшому двухэтажному зданию местного парламента с гербом наверху. У входа в здание стоял один полицейский с дубинкой.
– К кому? – спросил полицейский, продолжая стоять неподвижно.
– К депутатам…
– Гм, а они что, вас там ждут?
Ангел наскоро придумал самую нелепую историю о том, что якобы он должен пройти собеседование по поводу работы в парламенте. Но упрямый полицейский с лицом олигофрена не пропускал его, продолжая допрашивать, преграждая вход в здание своей дубинкой:
– К кому идешь? Фамилия?
Целый час Ангел потратил на ответы полицейского, после чего все-таки тот его пропустил в здание парламента. Войдя в здание, Ангел смело пошел на второй этаж, делая вид, что знает, куда ему идти. Но поднявшись на второй этаж здания, он не смог решить: куда ему идти, так как все кабинеты были без фамилий и названий чиновников. Ранее Ангелу часто приходилось ходить по ряду подобных контор, чиновничьих и депутатских кабинетов, но всегда на дверях кабинетов были таблички с фамилиями и должностями.
Постояв примерно минут пять в коридоре перед разными кабинетами, Ангел смело открыл дверь одного кабинета и вошел внутрь.
В маленькой комнате за столом сидел один человек с депутатским значком на лацкане пиджака. Депутат поднял голову, услышав шум, и спросил :
– Да, что вы хотите? Кто это?
– Здравствуйте, я – Ангел! – ответил Ангел.
– Только один ангел, а бога с собой не прихватили? – засмеялся депутат. – Вы зачем пришли сюда в парламент? Шутки здесь шутить? Или мне мешать? Сейчас я вызову полицейских!
– Не надо, – сказал Ангел. – Я не виноват, что меня зовут Ангел. Не Саша, не Миша, а Ангел.
– Хорошо, допустим, что вас зовут Ангел, – допытывался депутат, – дальше что? Что вы хотите?
– Может, можно мне сесть у вас?
– Садитесь.
Ангел заметил, что депутат слепой, темные очки на нем как-то мешали сразу это определить, но более пристальный взгляд сразу бы отметил это.
– Я собственно не местный, знакомлюсь с вашим городом, – начал издалека Ангел. – Был на интересных встречах в киноконцертном зале Новоурюпинска. Теперь я у вас …
– Но вы, кажется, спутали городской парламент с киноконцертным залом, товарищ? Насколько я знаю, здесь нет никаких представлений, нет разных там вокальных групп?
– Да, – подтвердил Ангел, – но общение с таким депутатом, как вы, все-таки интереснее.
– Чем же мы заслужили такую высокую вашу оценку? Вы ведь нас никогда не видели, так? – удивился депутат, постоянно смотря в одну точку. – Я сейчас все же вызову полицию!
– Нет, не надо, не нужно полицейских, – сказал Ангел. – Мне интересна ваша депутатская деятельность, ведь интересно, как можно работать и что-то предлагать, имея в виду новые разные законы и решения, когда эти решения и законы вам спускаются с верху директором компьютерного центра?
– Кажется, вы издеваетесь, – заметил депутат холодно, начав постукивать одним пальцем по столу. – Почему я должен вам что-то докладывать? Кто вы такой, чтобы я что-то рассказывал?
– Я – тот, который ранее видел многие города и страны, который привержен демократическим ценностям и свободам и который не приемлет авторитарной системы правления сверху, – ответил спокойно Ангел. – И я не понимаю: как можно работать в парламенте слепым депутатам?
– Вам не с кем вступить в полемику? – усмехнулся депутат. – Не с кем вести политические дебаты, поэтому вы отнимаете время у меня? Сейчас у нас будет собрание в парламенте, я не успею подготовиться к нему. Вам ясно, что нужно уйти и не мешать?!
– Извините, если я вас задерживаю, сказал, вставая, Ангел, боясь, что депутат его перебьет, так как тот тоже встал, – но объясните, как же можно работать в парламенте слепым?
– А слепые разве не люди? – холодно спросил депутат. – Вы что, из этих, что ли, которые против всех иных наций, иных мнений, иных языков, которые всех лиц с небольшими недостатками подвергают дискриминации?!
– Наоборот, таких националистов я осуждаю! – горячо ответил Ангел. – Вы не так меня опять поняли, я осуждаю все националистические фобии, презираю нацистов и националистов, разных шовинистов! Очутившись в вашем Новоурюпинске, я случайно почувствовал неприязнь к себе, неприязнь многих горожан. …Удивлялись моим черным волосам, к примеру …
– Да?
– Именно так, – продолжал Ангел, – многие негодовали по поводу цвета моих волос, того, что я нездешний…Именно я как раз против всякого национализма и национал –фашизма, национал-патриотизма, против национальной исключительности! Вопрос я задал вам потому, что непонятно : каким образом в парламенте могут работать слепые депутаты, причем, интересным является тот факт, что не один и не два, а все депутаты оказываются слепыми в парламенте? Кажется, жители города не слепые с виду, но так, если посмотреть и подумать над их ответами, их поведением и рабскими мыслями, то они тоже с л е п ы е по жизни! Они не могут понять, зачем они тут живут, механически совершая то, что совершают каждый день …День сменяется ночью, ночь – днем, всё у них одно и то же, постыло и одинаково без всяких проблесков улучшения, без какой-то надежды на будущую светлую жизнь!
– Вы называете всех нас, живущих в Новоурюпинске, слепыми, – холодно заметил депутат, – на том основании, что мы слушаем городское радио?
– Радио слушают многие, как и многие читают газеты, которых у вас нет почему-то, слушают и смотрят телевизор, которого тоже у вас нет…Но в других городах так не доводят информацию до слушателей, как у вас… У вас, как я понял, город слепых, с л е п о й город, жители которого находятся под сильным зомбированием местного радио и компьютерного центра, директора которого никто никогда почему-то не видел…
– Ну и что из того, что никто не видел?
– Какая же здесь демократия, если всё закрыто, нельзя узнать, где же находится этот компьютерный центр и увидеть этого директора, который вещает постоянно по радио?! Я считаю, что у вас одна видимость демократии, одна игра в нее! Эти похожие одна на одну партии, которые считают себя демократическими, имеющие весьма странные названия!
– То есть всё у нас плохо, у нас вам совсем не интересно? – усмехнулся депутат, продолжая стоять, – тогда идите отсюда, уходите из этого кабинета, уезжайте из нашего города, что вы пристали ко мне, допрашивая меня сейчас?!
Депутат махнул рукой, показывая на дверь. Дверь неожиданно открылась, в образовавшуюся щель всунулась чья-то голова:
– Здравствуйте, на собрание не забыли идти?
– Нет, не забыл, – идя к двери, ответил депутат, – сейчас я приду. Я должен запереть кабинет, понятно? Вы должны выйти, незнакомец!