Когда-то в мире было много яцхенов. Теперь остался один-единственный – Олег, сын архидемона Лаларту. Пережив множество приключений, пройдя через смерть, побывав человеком и демоном, он по-прежнему остается самим собой… пытается, во всяком случае.
Мы оставили Олега на Земле-1691, в Ватикане – именно там он наконец победил кошмарного Пазузу и повстречался с еще более кошмарным Ррогалдроном. Столь многое пережив, Олег надеялся наконец-то осесть в тихой гавани, пожить немного спокойно… Ага, сейчас.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 4
Глава 4 6
Глава 5 7
Глава 6 9
Глава 7 12
Глава 8 13
Глава 9 15
Глава 10 17
Глава 11 19
Глава 12 21
Глава 13 23
Глава 14 25
Глава 15 28
Глава 16 30
Глава 17 31
Глава 18 33
Глава 19 36
Глава 20 37
Глава 21 38
Глава 22 40
Глава 23 41
Глава 24 43
Глава 25 45
Глава 26 47
Глава 27 49
Примечания 49
Александр Рудазов
СЫН АРХИДЕМОНА
Объект ЯЦХЕН. Искусственно созданное существо. Степень опасности – красная. Отличается невероятной агрессивностью, атакует всех и каждого в пределах видимости, бьет насмерть. Хорошо сопротивляется большинству известного оружия, но может быть остановлен мощным электрическим разрядом. Адекватно оценить разумность невозможно. В случае освобождения немедленно уничтожить любыми способами вплоть до чрезвычайных.
Выписка из дела № 342-40b
Хигйджайя кошмарны обликом, крылаты, хвостаты, трехглазы и шестируки, питаются человеческим мясом и никогда не оставляют в покое человека, единожды избранного Ими в качестве добычи. Лишь очень сильная магия способна оградить от Их ужасных когтей и зубов, но даже сильнейшие из кудесников не способны совладать с Прародителем всех хигйджайя Ноденсом, ибо мощь Его безгранична.
Из Книги Червя.
Глава 1
Я медленно шел по коридору. Когти чуть слышно цокали по полу, все три глаза смотрели в разные стороны, хвост с ядовитой колючкой извивался буквой "S".
Я ждал. Ждал, когда услышу шорох, увижу движение. Чувство Направления ясно говорило, что тварь где-то совсем рядом – затаилась в тенях и тоже ждет. Этой темной ноябрьской ночью под кровлей старого замка Цератуш друг за другом охотятся два монстра, и один из них – я.
Замок Цератуш находится на западе Молдавии, на границе с Трансильванией и Малой Валахией. Местечко тут очень живописное – если вам нравятся горы и леса, конечно. Лично я предпочитаю пляж с кокосовыми пальмами, но кого в этом мире волнует мнение яцхена?
Так вот, о чем это я. Отвлекся, простите. Отвлекся… кхххххх!..
Тварь вылетела из какой-то темной дыры, врезаясь в меня всем телом. Яцхен – зверь могучий, но весит мало, так что я отлетел в сторону, складываясь пополам, как циркуль. Моего противника боженька тоже силищей не обделил – вон он как раз вздымает над головой булдыган центнера этак в три… йееееее!..
Я увернулся. В мгновение ока перенесся на восьмереньки и зашкрябал по полу, уклоняясь от тяжеленной каменюки. На бледной роже твари отразилась досада.
– Моя очередь, – оскалился я, отталкиваясь всеми лапами.
Теперь уже противник отлетел к стене, а я заработал когтями, перемалывая его в фарш. Крови из этого ушастого уродца не вылилось ни капли – мясо сухое, словно полгода вялилось на солнце.
Мои когти мелькали с такой частотой, что я сам с трудом их различал. Любой другой на месте этой твари уже давно бы сдох. Но чертов упырь… его раны срастались в доли секунды. С тем же успехом я мог бы шинковать комок геля.
Так продолжалось секунд десять. Зубы упыря часто клацали, лысая башка с силой колотилась о стену. А потом пара бледных рук взметнулась кверху, хватая меня за верхние запястья… и ломая их на хрен! Черт, какая же все-таки силища!
Впрочем, моя регенерация оказалась не намного хуже. Упырь только собрался перейти к другой паре рук – а я уже снова заработал всеми шестью.
Тогда он досадливо рявкнул и просто толкнул меня что есть мочи. Мной вновь как будто выстрелили из пушки – я отлетел и впечатался в стену, сползая по ней раздавленным насекомым.
– Твою ж мать… – прохрипел я, собирая глаза в кучку.
– Да что тебе от меня нужно?! – прошипел хозяин замка, с шумом втягивая воздух. Две рваные дыры на месте носа гневно раздувались, из левой ноздри на миг высунулся червяк. – Я же тебя не трогал! В тебе даже крови нет!.. съедобной, я имею в виду.
– Тут ничего личного, – заверил я, подымаясь на ноги. – Мне просто людей жалко. Ты же их харчишь почем зря.
– В этом тоже нет ничего личного! – возмутился хозяин замка. – Ты не понимаешь! Я вампир, я не могу без крови! Если я не буду пить человеческую кровь, то умру!
– Клопы тоже. Но это не значит, что я им сочувствую.
Мы пару секунд мерили друг друга злыми взглядами. Поганый вампирюга как-то странно выгнулся – не иначе, приготовился взлететь. Я на всякий случай тоже расправил крылья.
Взлетать упырь не стал. Вместо этого он вдруг раздулся, почернел и расточился жирным дымом. Весь зал заполнился вонючими клубами – запаха я не чувствовал, но догадывался. Газообразный монстр охватил меня тесными объятиями, лишая воздуха, проникая в пасть, пытаясь задушить.
Это бы сработало, будь на моем месте кто-нибудь, кто дышит. Я же только матюкнулся, размышляя, как мне драться дальше. Даже миллион самых острых когтей бесполезен против дымного облака. Мы с вампиром оказались в патовой ситуации.
– Эх, пылесос бы сюда… – вздохнул я.
Пылесоса у меня не было. После прошлого раза я предложил быстренько сгонять за ним в другой мир, но начальство идею не оценило. Они тут по старинке привыкли работать, не дошла еще до них научно-техническая революция.
Поэтому вместо пылесоса я начал втягивать дым сам – пастью. Много втянуть не смог, но вампиру это все равно не понравилось – кажется, он забоялся, что ко мне в брюхо попадет его палец, язык или еще какая-нибудь мелкая, но важная деталь.
Так или иначе, он снова обернулся человеком. Если это чудище можно так назвать, конечно. Плюгавый, лысый, с остроконечными ушами, кривыми длинными зубами, отвалившимся носом и жутко слезящимися глазами. Я и не знал, что у нежити они могут слезиться.
– Что тебе от меня нужно? – устало повторил вампир. – Ты же демон. Зачем тебе-то в это лезть?
– Во-первых, я не демон, а заботливый мишка, – поправил я. – У меня и сердечко на пузе есть, просто под одеждой не видно. А во-вторых – ви что-то таки имеете против демонов? Это дискриминация, между прочим.
– Дискриминация?! – прошипел вампир. – Я мог бы многое рассказать тебе о дискриминации! Мой народ подвергается ей с начала времен! Никто и никогда не пытался нас понять – вместо этого нам предпочитали отрубать головы, пронзать нас кольями, нашпиговывать серебром!..
– Я сейчас прямо зарыдаю, – скривился я, бросаясь в атаку.
Вампир даже не шелохнулся. Он лишь брезгливо поморщился и процедил:
– Ты что, до сих пор ничего не понял? Сколько бы ты меня ни кромсал, это бесполезно! Ты не можешь меня убить!
– А с чего ты взял, что тебя убью я?
Сказав это, я сомкнул хватку. Все шесть рук сцепились за спиной вампира прочной решеткой, все сорок два когтя вонзились в ледяную плоть мертвеца. И в то же время из темного прохода появились те, кого я ждал – девять человек в белых доминиканских рясах с капюшонами.
– Держи его! – скомандовал самый главный. – Держи его крепче, тварь!
Восемь монахов стремглав заняли позиции вокруг нас с вампиром, выхватили четки с крестиками и забормотали молитву. Девятый медленно пошел вперед – и вот при виде него вампир в панике заметался. Он явно не ждал сегодня испанскую инквизицию.
Кровосос попытался вырваться – но я вцепился в него так, словно хотел никогда не расставаться. Он попытался взлететь вместе со мной – но я вонзил когти ног глубоко в пол. Он попытался снова превратиться в дым – но отовсюду текла молитва, лишающая вампира сверхъестественных сил.
И тогда он тоскливо завыл.
Торквемада подошел к нам вплотную. Из левого рукава показалась черная как головешка кисть. Великий инквизитор возложил ее на плешивую бошку вампира, и тот закричал еще страшнее, забился так, что я с трудом его удержал.
– Когда-то ты был человеком, Кароль Круду, – сурово произнес Торквемада. – Не желаешь ли принять покаяние?
– Засунь его себе вфффхххххххххх… – просипел вампир, рассыпаясь пеплом.
Монахи спрятали четки и разомкнули строй. Двое из них собрали оставшийся от вампира пепел, вынесли наружу и развеяли по ветру. Торквемада сухо кивнул мне и неохотно процедил:
– Ты хорошо потрудился, брат Олег.
Мы еще на некоторое время задержались в замке Цератуш. Торквемада со своими доминиканцами обыскивал подвалы – искал черную магию и прочую крамолу. Я же, как ничего в этом не понимающий, просто таскался следом, грызя черствую булку.
Эти восемь монахов – личный отряд Торквемады. Элитные борцы с нечистью и черными колдунами. Брат Харольд, брат Йожеф, брат Леонтьен, брат Пиррос, брат Давид, брат Дорандо, брат Ханс и брат Юхан. Первоклассные охотники и экзорцисты со всех концов Европы, лучшие из лучших. Возглавляемые смиренным братом Томмазо, они могут завалить даже архидемона.
Особенно теперь, когда к ним присоединился еще и я, брат Олег. Я ведь с некоторых пор тоже монах ордена святого Доминика. Самый, пожалуй, необычный монах в мире – трехглазый, шестирукий, с крыльями и хвостом.
Звучит невероятно, но я действительно вступил в ряды инквизиции. Пока что, правда, на испытательном сроке – нахожусь в послушничестве у смиренного брата Томмазо. Как бы стажер. Добрый дедушка Торквемада вполне оценил меня в качестве рабочего инструмента. Я полезный. Эффективный. И благочестивый. А что рожей не слишком удался, так это дело десятое. Торквемада и сам страшен, как смертный грех.
Не могу сказать, что это та работа, о которой я мечтал с детства, но надо же куда-то себя приткнуть. На Девяти Небесах мне больше делать нечего, в Лэнге тем более, а опять прыгать по мирам не хочется. Куда, зачем? Здесь у меня хотя бы друзья есть.
Прошло четыре с лишним месяца после битвы с шатирами и три с половиной – с тех пор, как дотембрийская делегация покинула Ромецию. Впрочем, от делегации осталось совсем немного – кардинал дю Шевуа и Аурэлиэль.
Кстати, эльфийка так и не простила мне необдуманных слов. Или просто воспользовалась этим поводом, чтобы разорвать отношения. Не знаю точно, но до самого расставания она старалась меня избегать, а если не удавалось – разговаривала сухо, односложно и только по делу. Печально, но ничего не поделаешь. Незачем себя обманывать – у нас бы с ней все равно ничего не получилось. Она из страны эльфов, а я из страны монстров. Граница на замке, а ключ расплавлен.
Закончив обыскивать вампирячий замок, Торквемада скомандовал отбой. Когда мы вышли наружу, на востоке уже занималась заря. В этом нежно-розовом свете наш отряд спустился по узенькой тропинке к подножию скалы – здесь разместилась крохотная деревенька Крудуешти, вотчина князя Круду. Почтенный патриарх прожил в своем замке больше тысячи лет и числился кем-то вроде некоронованного царя восточноевропейских вампиров. Его уже раз десять убивали разными способами, но он всегда возвращался. На редкость неугомонный старикашка.
Как я уже сказал, сейчас мы в Молдавии, на полевых работах. В этой стране последние годы никакого порядка – каждый делает что хочет, всем заправляют мелкопоместные князья. Нынешнему господарю Молдавскому шестнадцать лет, и он грезит созданием Великой Молдавии от Италийского озера до Колхидского. Хочет собрать под своей рукой Венгрию и Трансильванию, Галицию и Буковину, Лигурию и Черногорию, Валахию и Малую Валахию… такая невинная детская мечта. А архиепископу Молдавскому уже восемьдесят семь, он практически оглох и каждое утро на полном серьезе пишет письма в Голюс – упрекает демонов за их ужасные злодеяния и призывает одуматься. Ответа пока что не получал.
В Крудуешти нас приняли радушно, гостеприимно, но улыбки на лицах были какими-то вымученными. Седоусый батька Лукаш, испокон веку сидящий в этой деревне старостой, выслушал известие о гибели князя без особой радости, даже с некоторым огорчением. Кароль Круду, будучи рачительным хозяином, никогда не охотился возле дома, поэтому деревня при нем жила спокойно, как прилипала на акульем брюхе. Разбойники и нечисть обходили земли князя десятой дорогой, оброками он крестьян не душил, работать на себя не заставлял, девок местных не портил, трапезничать летал куда-то за горизонт… чего б не жить? А теперь на его место придет кто-то другой, и неизвестно, будет ли лучше.
С куда большим воодушевлением староста отнесся к тому, что мы покинем Крудуешти уже сегодня, сразу после обеда. Мы бы ушли прямо сейчас, но Торквемада решил на всякий случай осмотреть и деревню – мало ли что тут сыщется? Инквизитор везде ересь найдет.
Монахи, даже не позавтракав, встали на утреннюю молитву. Торквемада же извлек откуда-то из рукава толстую разлинованную тетрадь и принялся делать отметки.
– Это был девятнадцатый, – сурово произнес он. – Самый могучий и самый последний. План по вампирам мы в этом году выполнили успешно.
– И ведь ни одна гнида не захотела покаяться! – посочувствовал ему я. – Ни Грошич, ни Кратцер, ни Кристинка Божик… вообще никто!
– Каждый обладает правом на свободный выбор.
– А тех, кто выбирает неправильно, мы сжигаем, – поддакнул я.
– По-моему, отличная система, – недовольно покосился на меня великий инквизитор. – Ты вот можешь предложить что-нибудь лучше костра, тварь?
– Дихлофос.
– Это звучит, как имя какого-то демона.
– Ну извините, что огорчил, Лаврентий Палыч. Что у нас там дальше по списку?
– Пойдем на север, в Славонию. Мне поступило донесение, что там завелась весьма сильная ведьма.
– Жечь будете?
– Буду.
– А если она добрая?
– Тогда я оболью дрова маслом, чтобы она сгорела быстро. Мне тоже не чуждо милосердие, тварь.
– Да вы вообще душа-человек, Лаврентий Палыч.
Торквемада неодобрительно покачал головой. Его раздражает мое легкомыслие. Мои вечные идиотские шуточки, мое ерничанье по поводу и без повода, всякие странные словечки, которые я постоянно вворачиваю в разговор… Первое время Торквемада меня одергивал, потом смирился и стал просто пропускать все излишнее мимо ушей.
Допрашивая еретиков, он весьма поднаторел в этом искусстве.
– До обеда можешь отдыхать, тварь, – неохотно отпустил меня Торквемада. – Но не забывай молиться.
Разумеется, как же иначе. Поплотнее закутавшись в рясу, я отправился бродить по деревне – искать, кого бы перекусить. Остальные монахи тоже все разбрелись – никого не вижу, только Направлением чувствую.
Хотя нет, вон под деревом пристроился брат Юхан с клещами. Лечит местному больному зуб. Пациент сидит ни жив ни мертв – наверняка уже жалеет, что попросил о помощи святую инквизицию. Конечно, орден святого Доминика в вырывании зубов толк знает… только обычно они выдирают их все – один за другим, по очереди.
– Именем Божьим, приступаем к удалению зла, – сурово произнес брат Юхан, налагая клещи на зуб.
– Ы-ы… святой отец, а больно не будет? – жалостливо простонал крестьянин.
– Будет, сын мой, будет. Будет очень больно. Через страдания, через мучения, придем мы… к свету!
– А-а-а-а!!! – взвыл пациент, хватаясь за щеку.
– Уже все, – продемонстрировал крошечный белый комочек инквизитор. – Дьявол покинул тебя, сын мой. Вот, подержи во рту освященное вино, а потом глотай.
Кстати, говорили они по-молдавски. Или по-венгерски – я уже запутался в здешних наречиях. Их тут до хрена и больше – в каждой деревеньке свое. Первоначально я вообще не понимал ни слова, но понемногу начал приспосабливаться и теперь суть вполне улавливаю. Через два слова на третье, о половине так вовсе догадываюсь, но все же могу нормально понимать.
Вообще, самый лучший способ учить языки – побольше болтаться среди их носителей. А мы вот уже почти три месяца без устали мотаемся по Восточной Европе, среди Карпатских гор. Путешествовать в Средневековье оказалось плевым делом. Конечно, в этом мире нет быстрого транспорта – только пешком, верхом или на корабле – зато нет и бессмысленной бюрократии. В большинстве стран не нужны ни визы, ни паспорта, ни вообще документы. Езжай куда хочешь.
Нет и особых проблем с финансами – на протяжении всего пути можно ночевать просто в гумне или странноприимном доме. Монашеские ордена содержат их целую кучу – особенно вдоль маршрутов паломников. Столоваться можно в многочисленных монастырях – разносолов там не предложат, но миску супа и краюху хлеба дадут всегда.
В крайнем случае можно просить подаяние. Нищенство тут не считается постыдным – даже благородный рыцарь не погнушается протянуть руку, если в кармане гуляет ветер. А вот я, наверное, все-таки не смогу – смирение смирением, но внутри все протестует при одной мысли. Другой менталитет.
Впрочем, Торквемаде столь унизительные методы не требуются. Он и его команда – люди непритязательные. Спят на голой земле, питаются подножным кормом, из имущества у каждого только четки да Библия. А если уж совсем жрать нечего, Торквемада подходит к первому встречному толстосуму и просит оказать услугу простому великому инквизитору.
Пока что никто не отказывал. Добрый здесь народ живет.
Кстати насчет жрать нечего. Есть уже хочется довольно сильно. Я, в отличие от братьев-монахов, питаюсь не только медом и акридами – меня такая диета живо в могилу сведет. На каждой остановке шарюсь вокруг, охочусь на всякую бегающую и летающую живность, рыбку ловлю. Доминиканцам тоже каждый раз предлагаю, но они обычно отказываются, блюдут… чего-то там.
В деревнях, конечно, дичи небогато – разве что ворону какую изловишь или крысу. Зато домашний скот – ну буквально на каждом шагу. Я быстренько облюбовал симпатичного жирного поросенка, подозвал настороженно глядящего на меня мужичка, сунул ему пару серебряных талеров и попросил:
– Зажарь мне этого поросеночка, добрый человек. Очень уж он мне приглянулся.
– Но как же, святой отец, сегодня же постный день… – растерялся добрый человек.
Я позыркал вокруг, проверяя, нет ли поблизости Торквемады, потом размашисто перекрестил свинку и возвестил: